Общее языкознание - учебник

наиболее полно в оппозиции литературному языку. Бесспорно, современные

арабские диалекты являются прежде всего разговорным языком населения каждой

арабской страны, но на них в последние десятилетия начинает создаваться

значительная литература. Таким образом, они представляют собой иные и

значительно более сложные языковые образования, чем диалекты средневековой

Европы, однако территориальная ограниченность и связанность современных

арабских диалектов выступает, наряду с другими их особенностями, в

противопоставленности арабскому литературному языку, единому и общему во

всех арабских странах. Эта специфика диалекта сохраняется повсеместно также

в эпоху формирования и развития национальных языков, хотя система строевых

признаков диалекта может размываться под влиянием литературного языка,

особенно там, где литературный язык обладает достаточным единством и

регламентацией.

Литературный язык в противоположность диалекту не характеризуется

столь интенсивной территориальной ограниченностью и связанностью.

Любой литературный язык имеет более или менее определенный наддиалектный

характер. Это относится даже к эпохе столь интенсивного дробления, как

эпоха феодализма. Так, во Франции XI—XII вв. в западных англо-нормано-

анжуйских владениях формируется письменно-литературный язык в таких

литературных образцах, как Песнь о Роланде, Паломничество Карла Великого,

произведения Марии Французской. Хотя некоторая областная окраска отражается

в фонетике и морфологии этих памятников, ни один из них нельзя признать

принадлежащим какому-либо отдельному диалекту западной группы:

нормандскому, франсийскому или какому-либо диалекту северо-западной или юго-

западной подгруппы [23, 39]. Поэтому оказывается возможным лишь в самой

общей форме приурочить локальные особенности в языке этих памятников к

разным диалектным группам того времени [23, 34].

Аналогичное явление наблюдается в большей или меньшей степени и в

других литературных языках донационального периода, точнее — до периода

выработки единой литературной нормы или общенационального языкового

стандарта. Так, в Германии, где феодальная раздробленность была особенно

значительной и устойчивой и литературный язык выступал в нескольких

областных вариантах, обладавших различиями не только в фонетико-графической

системе, но и в лексическом составе, а отчасти и в морфологии, уже в

памятниках литературного языка XII—XIII вв., как поэтических, так и

прозаических, нет непосредственного отражения диалектной системы той

области, к которой относится тот или иной памятник: прослеживается

сознательный отбор, исключение узко-диалектных особенностей. В условиях

существования письменной фиксации и (хотя ограниченных) торговых и

культурных связей между отдельными территориями в Германии начиная с XIII —

XIV вв. происходило интенсивное взаимодействие между сложившимися

областными вариантами литературного языка. Даже Север страны, наиболее

обособленный в языковом отношении, не оставался изолированным.

Показательным в этой связи является проникновение южных форм и южной

лексики, нередко вытеснявших местные формы из литературного языка Средней

Германии как на Западе в районе Кельна (ср. вытеснение локального -ng- под

влиянием более общего -nd- в словах типа fingen ~ finden), Майнца (ср.

также вытеснение средненемецких местоименных форм her 'он', цm 'ему' южными

er, im), Франкфурта-на-Майне, так и на Востоке, в Тюрингии и Саксонии (ср.

ту же систему местоимений). Любопытным следствием этих процессов являлись

многочисленные региональные дублеты в языке одного и того же памятника; в

средненемецких памятниках XIV в. местные biben 'дрожать', erdbibunge

'землетрясение', otmфotikeit 'смирение', burnen 'гореть', heubt 'голова',

уживались рядом с более южными pidmen, ertpidmen, dernuotikeit,

brennen. Сознательное подражание определенному варианту литературного языка

прослеживается уже в XIII в., когда большинство авторов стремились писать

на языке, близком к закономерностям юго-западного варианта, поскольку юго-

запад был тогда центром политической и культурной жизни Германии [15,

255—259].

Наддиалектный характер литературного языка эпохи феодализма связан и с

особенностями системы стилей литературного языка, постепенно складывающейся

уже в ту эпоху. Становление стилей философско-религиозной, научной,

публицистической литературы способствовало развитию пластов лексики, не

существовавших в диалектах и обнаруживающих по преимуществу интердиалектный

характер. В ряде стран (западноевропейские страны, славянские страны,

многие страны Востока) становление этих специфичных для литературного языка

стилей осуществляется под влиянием чужого литературного языка — в

славянских Странах под влиянием старославянского литературного языка, в

Западной Европе под влиянием латыни, на ближнем Востоке под влиянием

арабского языка, в Японии под влиянием китайского языка и т. д. Это

иноязычное влияние, в свою очередь, способствует обособлению литературных

языков от территориальной связанности и ведет к формированию в их системе

наддиалектных черт. Поэтому язык древнерусских памятников, хотя и отражал

определенные особенности диалектных областей, характеризовался

многообразным смешением русских и старославянских элементов и тем самым не

обладал той территориальной ограниченностью, которая характеризует диалект.

Наиболее полно эта черта литературного языка и тем самым наиболее

полная его противопоставленность диалекту проявляются в эпоху существования

национального единства, когда оформляется единый общеобязательный стандарт.

Но возможны и другие случаи, когда еще в донациональную эпоху древний

письменный литературный язык настолько отдаляется от процесса развития

живых диалектов, что оказывается изолированным от их территориального

многообразия, как это было в арабских странах, в Китае и Японии [24],

причем опора на архаичную традицию может происходить в разных исторических

условиях и в разные периоды истории конкретных литературных языков. Так,

средневековый китайский литературный язык VIII — ХII вв. в значительной

степени опирался на книжные источники VII — II вв. до нашей эры, что

способствовало его обособлению от разговорного языкового стиля [24, 43—44];

в совершенно иных условиях аналогичные закономерности характеризовали

развитие чешского языка XVIII в. (см. ниже).

II. Литературный язык противопоставляется диалекту и по общественным

функциям, которые он осуществляет, а тем самым и по своим стилевым

возможностям.

С момента формирования литературного языка у того или иного народа за

диалектом обычно остается сфера бытового общения. Литературный же язык

потенциально может функционировать во всех сферах общественной жизни — в

художественной литературе, в государственном управлении, в школе и науке, в

производстве и быту; на определенном этапе развития общества он становится

универсальным средством общения. Процесс этот сложен и многообразен, так

как в нем помимо литературного языка и диалекта принимают участие

промежуточные формы обиходно-разговорной речи (см. стр. 525—528).

В пределах рассмотрения различительных признаков литературного языка

следует подчеркнуть многофункциональность и связанное с ней стилевое

разнообразие литературного языка в отличие от диалекта. Бесспорно, эти

качества обычно накапливаются литературным языком в процессе его развития,

но существенна тенденция данной формы существования языка к

многофункциональности, более того — само становление литературного языка

происходит в условиях выработки его функционально-стилевого разнообразия.

Функциональная нагрузка литературных языков неодинакова в разных

исторических условиях, причем определяющую роль здесь играет уровень

развития общества и общей культуры народа. Арабский древний литературный

язык оформляется в VII— VIII вв. как язык поэзии, мусульманской религии,

науки и школы в результате высокого уровня развития, которого достигла

тогда арабская культура. Стилевое многообразие древнегреческого

литературного языка неразрывно связано с разными жанрами литературы (эпос,

лирическая поэзия, театр), с процветанием науки и философии, с развитием

ораторского искусства.

Иная картина наблюдается в Западной Европе. У истоков литературных

языков Западной Европы были поэтические и прозаические жанры художественной

литературы, народный эпос; в Скандинавии и Ирландии выделяется, наряду со

стилем эпической поэзии, прозаический стиль древних саг. К наддиалектному

типу языка примыкал и язык древних рунических надписей (V—VIII вв.), так

называемое руническое койнэ [25, 19—53]. XII—XIII вв.— период расцвета

рыцарской лирики и рыцарского романа — дают высокие образцы

провансальского, французского, немецкого, испанского литературных языков.

Но эти литературные языки относительно поздно начинают обслуживать науку и

образование, отчасти в результате заторможенного развития науки, но главным

образом вследствие того, что завоевание литературным языком других сфер

общения тормозилось в западно-европейских странах длительным господством

латыни в области права, религии, государственного управления, образования и

распространенностью в бытовом общении диалекта. Вытеснение латыни и замена

ее литературным языком данного народа протекали во многом неодинаково

в разных европейских странах.

В Германии с XIII в. немецкий язык проникает не только в

дипломатическую переписку, в частно-правовые и государственные грамоты, но

и в юриспруденцию. Крупные правовые памятники, Sachsenspiegel и

Schwabenspiegel, пользовались огромной популярностью, о чем свидетельствует

существование многочисленных рукописных вариантов из разных областей

Германии. Почти одновременно немецкий язык начинает завоевывать и сферу

государственного управления4. Он господствует в имперской канцелярии Карла

IV. Но латынь остается языком науки фактически до конца XVII века, она

длительно господствует в университетском преподавании: еще в XVII в. чтение

лекций на немецком языке встречало ожесточенное сопротивление.

Определенному укреплению позиций латыни даже в некоторых литературных

жанрах (драма) способствовала в Германии и эпоха Возрождения.

В Италии еще в XV в. в связи с общим направлением культуры эпохи

Возрождения латынь оказывается единственным официально признанным языком не

только науки, но и художественной литературы, и лишь столетие спустя

итальянский литературный язык постепенно завоевывает права гражданства как

многофункциональный письменно-литературный язык. Во Франции латынь

употреблялась и в XVI в. не только в науке, но и в юриспруденции, в

дипломатической переписке [6, 355], хотя уже Франциск I ввел французский

язык в королевскую канцелярию.

Типологически близкие черты обнаруживает и функционирование

литературных языков в древней Руси, в Болгарии и Сербии. Так, например,

развитие древнего русского литературного языка тоже происходило в условиях

своеобразного двуязычия, поскольку область культа, науки и некоторые жанры

литературы обслуживал старославянский язык [8]. До конца XVII в. этот

чужой, хотя и близкородственный язык, противопоставлялся литературному

языку на народной основе, т. е. русскому литературному языку в собственном

смысле этого слова, поэтому употребление русского литературного языка, его

стилевое многообразие оказались ограниченными: он выступал лишь в деловой

письменности, в таких памятниках, как «Русская Правда», и некоторых жанрах

литературы (жития святых, летопись и некоторые другие памятники). Только в

начале XVIII в. обозначается процесс разрушения двуязычия и как следствие

этого — постепенное функционально-стилевое обогащение литературного языка.

В большинстве литературных языков СССР черты универсального средства

общения формируются только после Октябрьской революции в результате

завоевания литературным языком таких сфер, как государственное управление,

наука, высшее образование. С этим связаны и изменения в системе

функциональных стилей этих языков, в составе их лексики (ср. формирование

общественно-политической и научной терминологии) и в синтаксических

закономерностях [17]. Сказанное относится даже к языкам с длительной

письменно-литературной традицией, как, например, грузинский, украинский,

армянский, азербайджанский литературные языки.

Следовательно, и такие различительные признаки литературного языка,

как многофункциональность и связанное с ней стилевое разнообразие, не

являются чем-то абсолютным и стабильным. Характер этой

многофункциональности, темпы накопления в литературном языке тех признаков,

которые превращают его в универсальное средство общения, зависят от

исторических условий, в которых функционирует данный литературный язык, от

предшествующей его истории.

В большинстве литературных языков позднее всего происходит овладение

сферой бытового общения, если вообще данный литературный язык в процессе

своего развития становится универсальным языком. Даже во Франции, где рано

оформилось единство литературного языка, сфера устного общения сохраняла

значительные локальные особенности вплоть до XVIII в.5

В отличие от литературного языка, территориальный диалект

типологически не знает многофункциональности и стилевого разнообразия,

поскольку после выделения литературного языка основная функция диалекта —

служить средством общения в быту, в повседневной жизни, т. е. его

«функциональный стиль» — разговорная речь. Так называемая литература на

диалектах представляет собой чаще всего областные варианты литературного

языка. Вопрос о том, как следует определить место литературы на диалектах в

Италии, является спорным. В этой стране, в результате позднего

национального объединения (1861 г.) в течение длительного времени, наряду с

общеитальянским литературным языком, в каждой провинции процветал

собственный диалект, по-видимому, не только в функции обиходно-разговорного

средства общения у разных слоев населения [39, 73]. Обычно указывается, что

с XV—XVI вв. существовала региональная художественная литература и еще в

конце XIX в. — начале XX в. в Генуе издавался рабочий журнал на местном

диалекте [22, 133]. Однако действительно ли это литература на диалекте в

собственном значении этого слова, или это региональные варианты

литературного языка, связанные с существующими областными и городскими

койнэ, — решить в настоящее время трудно. Однако показательно, что один из

крупнейших знатоков этого вопроса Б. Мильорини не отождествляет язык этой

литературы с диалектом в собственном смысле этого слова: первый он называет

italiano regionale («региональный итальянский»), второй — dialetto lokale

(«локальный, или территориальный диалект»), общеитальянский литературный

язык называется просто italiano «итальянский» [49, 81—83]. Еще более сложен

вопрос об арабских диалектах, выступающих как средство общения в разных

арабских странах. Во всяком случае их статус иной, чем статус диалектов в

узком значении этого слова.

III. Характер распределения литературного языка и диалекта по сферам

коммуникации в известной степени связан с соотношением письменной и устной

форм языка. Нередко можно встретить утверждение о преимущественной связи

литературного языка с письменностью, об особой роли книжного стиля в

развитии литературных языков6. В известной степени это положение

справедливо. Обработанная форма большинства современных языков создавалась

в вариантах книжно-письменных стилей и в художественной литературе;

выработка единства и общеобязательности, т. е. оформление языкового

стандарта, осуществляется часто раньше в письменной форме языка,

отличающейся вообще большей стабильностью, чем устная форма. Не только в

таких странах, как Германия или Италия, где длительное время единый

литературный язык был связан по преимуществу с письменностью, но и в других

странах процессы нормализации, т. е. кодификации сознательно фиксируемых

норм, соотнесены на первых стадиях этого процесса преимущественно с

письменным языком. Наряду с художественной литературой в ряде стран

(Россия, Франция, Германия) определяющую роль в этом процессе играл язык

деловой письменности. К тому же в некоторых странах существуют литературные

языки, которые, будучи резко противопоставленными разговорному языку,

представляют собой более древний, чем разговорный язык, тип того же языка и

существуют фактически только в письменной форме; на Цейлоне сингалезский

литературный язык существует только в письменной форме, сохраняя архаичный

грамматический строй (флективный) и резко отличаясь от аналитического языка

устной коммуникации; в Китае вэньянь являлся письменно-литературным языком,

исторической моделью которого был литературный язык средневекового

Китая VIII—XII вв.; в Японии бунго — письменно-литературный язык,

исторической моделью которого является литературный язык Японии XIII—XIV

вв. [24], в Индии письменно-литературный санскрит сосуществует с живыми

литературными языками; аналогичная ситуация имеется отчасти в арабских

странах, где литературный язык, исторической моделью которого был

классический арабский, представляет собой в основном книжно-письменный

язык.

Однако рассмотренные выше отношения между литературным языком и

письменной формой не являются универсальными и не могут быть включены в его

общую типологическую характеристику. Как уже отмечалось выше, существование

устной разновидности литературного языка является столь же «нормальным»

случаем, как и существование письменно-литературных языков. Более того,

можно утверждать, что в определенные эпохи истории культуры обработанная

форма языка, противопоставленная разговорному языку, существует

преимущественно в устной разновидности (ср., например, греческий

литературный язык эпохи Гомера). У многих народов литературный язык

практически древнее письменности, как бы парадоксально это ни звучало, и в

письменной форме фиксируется позднее то, что создавалось на устной

разновидности литературного языка. Так было с языком эпических творений у

разных народов Азии, Африки, Америки и Европы, с языком устного права,

религии. Но и в более позднюю эпоху, в условиях существования письменности

и наряду с развитием письменных стилей литературного языка, литературный

язык нередко выступает в устной разновидности; ср. язык провансальских

трубадуров XII в., немецких минезингеров и шпильманов XII—XIII .в. и т. д.

С другой стороны, система стилей современных литературных языков включает

не только письменные стили, но и разговорный стиль, т. е. современные

литературные языки выступают и в устной форме. Статус литературно-

разговорных стилей в разных странах неодинаков. Его конкурентами могут быть

не только территориальные диалекты, но и разные промежуточные формы

существования языка, как обиходно-разговорный язык в Чехословакии,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85