Общее языкознание - учебник

внутрь предмета и по направлению к предмету. Позднее этот коммуникативный

недостаток был устранен тем, что в различных уральских языках возникли

новые, более чётко дифференцированные местные падежи.

Формы перфекта в болгарском языке с течением времени приобрели

дополнительное значение пересказывательного наклонения (обозначение

неочевидного действия). Формы перфекта и пересказывательного 1-го

прошедшего были первоначально совершенно омонимичны. Они

образовывались из л-ового причастия и форм настоящего времени

вспомогательного глагола «быть», ср. например, дал (дала) съм, дал (дала,

дало) си, дал е и т. д., соответствующее русскому я дал (дала), ты дал

(дала), он дал и т. д. Два разных значения таким образом выражались одной

формой. Поскольку пересказывательное 1-е прошедшее в первых двух лицах

употреблялось сравнительно редко, то остро этот недостаток не чувствовался.

В третьем лице оно употреблялось довольно часто, и омонимия форм

действительно представляла неудобство. Позднее эта омонимия была устранена.

Формы третьих лиц 1-го пересказывательного прошедшего стали употребляться

без вспомогательного глагола, например, чел 'говорят, что он читал', чели,

'говорят, что они читали'.

Отталкивание от омонимии проявляется также в области формирования

внешнего облика слова. Так, например, финскому слову tuuli 'ветер' в коми-

зырянском языке должно было бы соответствовать закономерно слово ti*l.

Однако, поскольку в коми-зырянском языке когда-то существовало слово ti*l

со значением 'огонь', соответствующее финскому tuli 'огонь', то слово ti*l

'ветер' приняло аномальный облик и стало звучать как t?l (t?v). Финскому

глаголу purra 'кусать, грызть' в коми-зырянском должен был бы

соответствовать глагол pi*r, но поскольку в коми-зырянском языке

существовал глагол pi*r со значением 'входить', развитие глагола pi*r

'кусать, грызть' уклонилось от нормального пути и он приобрел форму pur-18.

Татарскому бар 'иди' в чувашском языке должно было бы закономерно

соответствовать пур. Однако при таком развитии пур стало бы совпадать с пур

'есть' или пур 'каждый, всякий'. По этой причине пур 'иди' получило

аномальное развитие и стало звучать как пыр.

III. Тенденция к выражению одинаковых или близких значений одной

формой.

Эта тенденция находит проявление в ряде широко распространённых в

различных языках мира явлений, которые обычно называют выравниванием форм

по аналогии. Можно отметить два наиболее типичных случая выравнивания форм

по аналогии: 1) выравнивание форм, абсолютно одинаковых по значению, но

различных по внешнему облику и 2) выравнивание форм, различных по внешнему

облику и обнаруживающих лишь частичное сходство функций или значений.

Первый случай по сравнению со вторым является более редким. Приведем

некоторые примеры. Известно, что у основ мужского рода на -о в латинском,

греческом, славянском и балтийских языках им. п. мн. ч. имел окончание

-oi, ср. греч. o„koi 'дома', лат. populi 'народы' и т. д. Это окончание не

было исконным. Оно было перенесено по аналогии из местоименной сферы, ср.

греч. of 'те', ср.-лат. quoi 'которые' от qui 'который', готск, юai.

Исконным окончанием было -es, которое в результате стяжения с конечным

гласным основы -о образовывало окончание -фs, ср. его рефлексы в др.-инд.

a?vв? 'лошади' от a?va? 'лошадь', готск. wulfфs 'волки' от wulfs 'волк' и

т. д. Руководствуясь этими данными, можно предполагать, что такие слова,

как лат. populus 'народ' и греч. lьkos 'волк' некогда имели формы им. п.

мн. ч. populфs и lukфs. После перенесения окончания -oi из местоименной

сферы возникли новые формы им. п. мн. ч. populoi, позднее populi 'народы' и

lьkoi (орф. lЪkoi 'волки'). Окончания -фs и -oi были абсолютно одинаковыми

по функции. В данном случае произошло простое выравнивание по аналогии

тождественных по функции формантов.

В индоевропейском языке-основе 1 л. ед. ч. имело два типа окончаний:

так называемые тематические глаголы имели окончание -ф, а атематические

глаголы — окончание -mi. Позднее в ряде индоевропейских языков это различие

было устранено. Окончание атематических глаголов -mi полностью вытеснило

окончание -ф, ср. др.-арм. berem 'я несу', совр. болг. гледам 'я смотрю',

сербохорв. pevam 'я пою', nosim 'я несу', ирл. buailim 'я ударяю' и т. д.

Направление движения от какого-нибудь предмета выражалось в

древнеармянском языке особым падежом аблативом, который в единственном и

множественном числе имел разные окончания, например, ед. ч. get-oi 'от

реки', мн. ч. get-oc 'от рек'. В восточном диалекте возникло стандартное

окончание облатива -iз, употребляющееся в единственном и множественном

числе, ср. antar 'лес', antar-iз 'из леса' и antarner-iз 'из лесов'.

Сравнение парадигм спряжения вспомогательного глагола «быть» во

множественном числе в древнеиндийском и древнегреческом языках обнаруживает

между ними существенное различие, например, др.-инд. smas 'мы есьмы', sthas

'вы есте', santi 'они суть', др.-греч. ™s-m?n 'мы есьмы', ™s-t? 'вы есте',

e…si?(n) (из senti ( enti ( ensi ( eisi). В первом и втором лицах в

древнеиндийском языке представлена слабая ступень корня глагола es 'быть',

а в древне-греческом выступает полная ступень. Нетрудно заметить, что

сильная ступень была привнесена в древнегреческом языке из сферы

единственного числа, где она была закономерна, ср. форму ™s-t… 'он есть'.

В среднеперсидском языке существовали две формы личного местоимения 1

л. ед. ч. az 'я' (из др.-перс. им. п. ед. ч. adam 'я', авест. azqmi 'я') и

man 'мой, меня, я', по происхождению и первоначальному использованию —

косвенный падеж (из др.-перс. род пад. ед. ч. mana 'мой, мне'). Этот бывший

косвенный падеж местоимения в среднеперсидском языке становится

фактически универсальной формой этого местоимения, постепенно вытесняя

прямой падеж az. В современном персидском языке существует только

местоимение man, но не az. Основной причиной выравнивания по аналогии

явилось стремление к устранению двух образований с одинаковой функцией.

Как уже было сказано, гораздо большее распространение имеет второй

случай. Для того чтобы осуществилось выравнивание неодинаковых по внешнему

облику форм по аналогии какой-либо одной формы, вовсе не обязательно полное

совпадение их значений. Часто бывает достаточно сходства какого-нибудь

одного из присущих им значений. Примеров на этот случай можно привести

довольно большое количество. Некоторые древние основы на -а в румынском

языке типа limbг 'язык', юarг 'страна' имеют совершенно необычное окончание

им. п. мн. ч. -i например, limbi 'языки', югri 'страны', хотя здесь

следовало бы ожидать -е, ср. лат. linguae 'языки' и terrae 'земли'.

Окончание -i было перенесено по аналогии из сферы склонения основ на -о,

ср. рум. domn 'господин', domni 'господа'19.

В латинском языке было несколько типов перфектов, например, перфект с

показателем -s: dixi (diksi) 'я сказал', duxi (duksi) 'я привел', перфект с

удвоением типа tetendi 'я натянул,' dedi 'я дал', перфект с показателем -v,

например, delevi 'я разрушил', перфект на -ui типа domui 'я укротил' и т.

д. В современном испанском языке этого разнобоя уже нет. Испанское

прошедшее время preterito perfecto simple, являющееся прямым наследником

латинского перфекта, не содержит такого количества типов образования и

отличается относительным однообразием.

В латинском языке окончания им. п. мн. ч. -ае и -i, хотя и выражали

формы этого падежа разного рода, но все же обозначали в том и другом случае

множество предметов. Этой второй функции оказалось вполне достаточным для

того, чтобы некогда совершенно несвойственное латинским именам

существительным женского рода окончание им. п. мн. ч. -i приобрело функции

показателя множественности у румынских существительных женского рода типа

limbг 'язык' и юarг 'страна'.

В современном народноразговорном греческом языке некогда присущее

древнегреческому языку личное окончание 3 л. мн. ч. наст. вр.-ousi (ср. др.-

греч. grЈfousi 'они пишут') было заменено новым личным окончанием -oun. Это

новое окончание по своему происхождению является окончанием 3 л. мн. ч.

имперфекта слитных глаголов типа kosm?w 'украшать', например, ™kosmoun 'они

украшали'. Импульсом для перенесения послужило частичное сходство функций,

поскольку оба эти окончания, т. е. ousi и oun, выражают принадлежность

действия 3 л. мн. ч., хотя в то же время одно из них является характерным

признаком настоящего времени, а второе характерным признаком особого

прошедшего времени имперфекта.

Окончание 1 л. ед. числа настоящего времени -т в современном татарском

языке, например, alam 'я беру', baram 'я иду' не является исконным. Оно

перенесено из сферы прошедшего времени, ср., например, тат. aldym 'я взял',

bardym 'я ходил' и вытеснило таким образом старое окончание 1 л. ед. ч.

наст. вр. -myn или -mдn. Ср. казах. alamyn 'я беру', baramyn 'я иду' и т.

д. Пример, аналогичный предыдущему.

Слова типа стол, конь и сын в древнерусском языке имели специфические

окончания дательного творительного и предложного падежей множественного

числа.

Д. столомъ конемъ сынъмъ

Т. столы кони сынъми

П. стол?хъ конихъ сынъхъ

В современном русском языке они имеют одно общее окончание: столам,

столами, столах; коням, конями, конях; сынам, сынами, сынах. Эти общие

окончания возникли в результате перенесения по аналогии соответствующих

падежных окончаний имен существительных, представляющих старые основы на

-в, -jв типа сестра, земля, ср. др.-русск. сестрамъ, сестрами, сестрахъ;

землямъ, землями, земляхъ и т. д. Для выравнивания по аналогии сходства

падежных функций оказалось вполне достаточным.

IV. Тенденция к созданию четких границ между морфемами.

Может случиться, что граница между основой и суффиксами становится

недостаточно четкой по причине слияния конечного гласного основы с

начальным гласным суффикса. Так, например, характерной особенностью типов

склонений в индоевропейском языке-основе было сохранение в парадигме

склонения основы и ее отличительного признака, т. е. конечного гласного

основы. В качестве примера для сравнения можно привести реконструированную

парадигму склонения русского слова жена, сопоставленную с парадигмой

склонения этого слова в современном русском языке. Приводятся только формы

единственного числа.

И. genв жена

P. genв-s жены

Д. genв-i жене

В. genв-m жену

М. genв-i жене

Нетрудно заметить, что в парадигме спряжения слова жена прежняя ось

парадигмы — основа на -в — уже не выдерживается по причине ее видоизменения

в косвенных падежах в результате различных фонетических изменений,

приведших в ряде случаев к слиянию гласного основы а с гласным вновь

образовавшегося падежного суффикса, например, genвi ( gene ( жене, genвm (

geno ( жену и т. д. В целях восстановления четких границ между основой

слова и падежным суффиксом в сознании говорящих произошло переразложение

основ, и тот звук, который раньше выступал как конечный гласной основы,

отошел к суффиксу.

В общекельтском языке-основе существовал так называемый сигматический

аорист, формы которого состояли из основы глагола, показателя времени -s- и

соответствующих их личных окончаний, например:

ед. ч.

1 л. ber-s-u

2 л. ber-s-i

3 л. ber-t ( ber-s-t

В 3 л. показатель времени -s- оказался утраченным и, таким образом,

оказалось нарушенным единство парадигмы. В форме 3 л. ед. ч. конечный -t-,

который фактически представлял личное окончание, был переосмыслен как

показатель времени, в результате чего вся парадигма оказалась перестроенной

на совершенно новый лад:

ед. ч.

1 л. ber-t-u

2 л. ber-t-i

3 л. ber-t

Таким путем возник так называемый претерит на -t в древне-ирландском языке.

С чисто психологической точки зрения объяснение механизма

вышеуказанных явлений не представляет особых трудностей. В мысленной сфере

человека различные понятия разграничены более или менее четко, поскольку

они ассоциированы с представлениями внешнего облика различных предметов. В

языке разграничение достигается главным образом за счет различий звуковых

комплексов, с которыми обычно связываются различные значения. Поскольку

подобные случаи в каждом языке представляют абсолютное большинство, то в

человеческом сознании, по-видимому, создается устойчивая доминанта: каждое

значение должно иметь особое, отличное от других значений звуковое

выражение. Доминанта создает определенное давление, в результате чего, с

одной стороны, происходит распад полисемантических звуковых комплексов, с

другой стороны, происходит устранение многообразия форм с одинаковым

значением. Тесно связано с наличием этой доминанты и явление переразложения

основ. Здесь по существу происходит прояснение границ звукового комплекса,

наделенного определенным значением, поскольку эти границы стали

неясными.

V. Тенденция к экономии языковых средств.

Тенденция к экономии языковых средств является одной из наиболее

мощных внутренних тенденций, проявляющихся в различных языках мира. Можно

априорно утверждать, что на земном шаре нет ни одного языка, в котором бы

различалось 150 фонем, 50 глагольных времен и 30 различных окончаний

множественного числа. Язык подобного рода, обремененный детализированным

арсеналом выразительных средств, не облегчал бы, а наоборот, затруднял

общение людей. Поэтому каждый язык оказывает естественное сопротивление

чрезмерной детализации. В процессе употребления языка как средства общения,

часто стихийно и независимо от воли самих говорящих, осуществляется принцип

наиболее рационального и экономного отбора действительно необходимых для

целей общения языковых средств.

Результаты действия этой тенденции находят проявление в самых

различных сферах языка. Так, например, в одной форме творительного падежа

могут заключаться самые различные его значения: творительный деятеля,

творительный обстоятельственный, творительный объективный, творительный

ограничения, творительный предикативный, творительный приименный,

творительный сравнения и т. д. Не меньшим богатством отдельных значений

обладает и родительный падеж: родительный количественный, родительный

предикативный, родительный принадлежности, родительный веса, родительный

объекта и т. д. Если бы каждое из этих значений выражалось отдельной

формой, то это привело бы к невероятной громоздкости падежной системы.

Словарный состав языка, насчитывающий многие десятки тысяч слов,

открывает широкие возможности для реализации в языке огромного количества

звуков и их различных оттенков. В действительности каждый язык

довольствуется сравнительно небольшим количеством фонем, наделенных

смыслоразличительной функцией. Каким образом происходит выделение этих

немногочисленных функций, никто никогда не исследовал. Современные фонологи

занимаются исследованием функции фонем, но не историей их происхождения.

Можно только априорно предполагать, что в данной области происходил какой-

то стихийный рациональный отбор, подчиненный определенному принципу. В

каждом языке произошел, очевидно, отбор комплекса фонем, связанных с

полезным противопоставлением, хотя появление в языке новых звуков не

объясняется только этими причинами. С принципом экономии, по-видимому,

связана тенденция к обозначению одинаковых значений одной формой.

Одним из ярких проявлений тенденции к экономии является тенденция к

созданию типового однообразия. Каждый язык постоянно стремится к созданию

типового однообразия. Если в языке возникает какая-нибудь специфическая

артикуляция звука, то она очень редко ограничивается одним звуком и

стремится захватить также и другие звуки. В древнегреческом языке было

не только t придыхательное, но также придыхательные р и k, во французском

языке помимо а носового существует о, е и ц носовое; так называемые смычно-

гортанные согласные в грузинском и армянском языках представлены фонемами

k, t, р, с, и; церебральные согласные в современных индийских языках

представлены согласными t, th, d, dh, n, r. Если в языке существует ь, то

обязательно должно быть ц и т. д. В плане этой тенденции также

осуществляются так называемые звуковые законы. Всякое частное изменение

стремится создать тип изменения, осуществляющийся во всех одинаковых

условиях.

В целом ряде языков ударение занимает в слове определенное место. В

венгерском, финском и латышском языках оно падает на первый слог, в

удмуртском на последний, в польском на предпоследний, в новогреческом на

один из трех последних слогов и т. д.

Многообразие слогов, содержащихся в различных словах, может быть

сведено к сравнительно немногим типам, характеризующимся определенной

структурой. Так, например, в праславянском языке некогда существовал

определенный тип слога, а именно, каждый слог был открытым; в китайском

языке ни один слог не может начинаться с группы согласных. Сочетания звуков

в языке осуществляются отнюдь не хаотически, они подчинены определенным

правилам дистрибуции. Так называемый агглютинативный тип языка строго

выдерживается во многих языках мира; для семитских языков типичным является

корень, состоящий из трех согласных. В языках агглютинативного типа

существует определенный порядок расположения морфем: морфемы с более

конкретным значением располагаются ближе к корню слова, а морфемы с более

общим значением располагаются дальше от корня. Существуют языки со строго

определенным порядком слов. В тюркских языках определение всегда помещается

перед определяемым, а глагол занимает обычно конечное положение в

предложении. Наоборот, в кельтских языках глагол обычно располагается в

самом начале предложения. В целом ряде языков прилагательное ставится после

относящегося к нему имени существительного (романские, албанский,

таджикский, вьетнамский, индонезийский и т. д.).

VI. Тенденция к ограничению сложности речевых сообщений.

Новейшие исследования свидетельствуют о том, что в процессе

порождения речи действуют факторы психологического плана, ограничивающие

сложность речевых сообщений.

Процесс порождения речи происходит, по всей вероятности, путем

последовательной перекодировки фонем в морфемы, морфем в слова и слов в

предложения. На каких-то из этих уровней перекодировка осуществляется не в

долговременной, а в оперативной памяти человека, объем которой

ограничен и равен 7 ± 2 символов сообщения. Следовательно, максимальное

соотношение количества единиц низшего уровня языка, содержащееся в одной

единице более высокого уровня, при условии, что переход от низшего уровня к

высшему осуществляется в оперативной памяти, не может превысить 9 : 1 [51,

17].

Емкость оперативной памяти накладывает ограничения не толь ко на

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85