Общее языкознание - учебник

языкового знака, поэтому участие языковых знаков (особенно слов) в

формировании мыслей, идей, понятий в процессе познания настолько

непосредственно, что связь между двумя сторонами словесного знака

определяется с точки зрения психологии следующим образом: «... мысль не

выражается в слове, она совершается в нем» [14, 268].

С точки зрения диалектико-материалистического решения

гносеологического вопроса в формировании знакового значения находят

определенное отражение все три взаимосвязанные между собой элементы

семиозиса: познающий субъект, познаваемый объект и языковый знак,

способствующий процессу познания.

Специфическая, т. е. опосредствованная человеческим сознанием, связь

означающего с означаемым, формы знака с его содержанием, может быть

выражена по отношению к слову следующим образом: слово реализует понятие о

предмете, им обозначенном [2, 58].

Основные подходы в решении гносеологического вопроса о сущности языковых

знаков разнятся в зависимости от того, какая соотносительная пара факторов

семиотического треугольника (схема которого приводится ниже) берется за

основную, часто за единственную.

Так, для номиналистов, объективных идеалистов, решающим является

отношение «знак — объект» (I), при этом первичным является знак, а

объективный мир (предметный ряд) «конструируется при помощи знаков».

Познающий или воспринимающий субъект исключается из знаковой ситуации.

Для логицистов, представителей логического позитивизма, определяющим

служит отношение «субъект — знак» (II). Объективный мир исключается из

анализа знаковой репрезентации. Отношение между субъектом и знаками, его

умение оперировать знаками, комбинировать их по определенным логическим

законам составляет всю сущность знакового процесса.

Для бихевиористов, сторонников биологического прагматизма,

наисущественнейшей является ось «субъект — объект» (III), определяющая

поведение субъекта в «предметном», эмпирическом опыте. Поэтому все факторы,

конституирующие семиозис, есть не что иное, как отношение

предрасположенности ожидания субъекта для целенаправленного поведения.

При диалектико-материалистическом решении вопроса о соотношении языка,

мышления и объективной действительности принимаются во внимание все три

линии отношений, и семиозис определяется как специфическое отношение через

знак познающего субъекта к объективной действительности [2; 45; 56]:

«субъект — объективный мир», «субъект — знак», «знак — объект». Значение

знака определяется как обобщенное отражение признаков предметов, явлений

объективного мира, исторически закрепленное за данным знаком и ставшее его

внутренней стороной.

Лингвистическая . разработка сущности знаковой репрезентации

естественного языка была начата Ф. де Соссюром, который первый в истории

науки наиболее полно и последовательно изложил целостную теорию языка как

системы знаков. Абсолютизируя социальный характер языка, Соссюр

рассматривал последний не как орудие объективации материального мира, а,

скорее, как социальную (всеобщую) форму расчленения и разграничения

«хаотичного по своей природе мышления» [52, 112]. Судя по тому, что связь

языка с мышлением Соссюр видел в «совокуплении мысли со звучащей материей»,

а не в отражении объективного мира и его опосредствованной репрезентации

человеком при помощи языковых форм и категорий, можно предположить, что он

считал язык формой расчленения объективного мира, единым и облигаторным для

всех говорящих на данном языке способом организации мышления как

социального продукта языковой общности. Своеобразие постановки и решения им

гносеологического вопроса о сущности знаковой репрезентации заключается в

том, что триада язык — мышление — объективный мир заменена бинарным

противопоставлением, где соотносительными членами являются не мышление —

язык, а мышление — звуки. Расчленение каждой из сфер происходит в

языке, который «служит таким посредником между мышлением и звуком, что их

объединение неизбежно приводит к обоюдном разграничению единиц» [52, 112].

Такое понимание Соссюром сущности и роли языка предопределило принципы и

положения разработанной им знаковой теории:

1. Имманентный характер языка как системы, исключающий при ее изучении

обращение к экстралингвистическим факторам (предметный ряд, познающий или

воспринимающий субъект, сферы функционирования языка, коммуникативные цели

и т. п.).

2. Определение знака как двусторонней психической сущности,

интерпретируемой не как субстанция, а как форма (принцип) организации

языковой структуры.

3. Абсолютизация принципа произвольности и условности языкового знака

при отсутствии четкого определения его означаемого (signifiй)3.

4. Изучение языка как системы исключительно путем установления

материальной и концептуальной ценностей языковых знаков, определяемых по их

негативной или «отрицательной значимости».

Таким образом, лингвистика обязана Ф. де Соссюру формулированием

основных понятий о природе языкового знака и тезисов о двустороннем

характере знака, психической природе обеих его сторон — означающего и

означаемого, произвольном характере их связи, дифференциальном характере

обеих сторон знака, системной обусловленности знака, линейном характере

означающего, непрерывности знака во времени, изменчивости знака и т. п.

Исходя из особенностей языковых знаков и законов их функционирования

Ф. де Соссюр определил сущность языка как знаковой системы sui generis и

специфику ее структурной организации. Язык, по определению Соссюра,

психическое, социальное установление, представляющее собой систему

значимостей и равноценностей, различий и тождеств. Язык — устойчив, не

подвержен революционным сменам и, как установленный традицией,

характеризуется постепенной взаимосменяемостью элементов, которым

свойственна структурная организация по двум осям отношений —

синтагматической (сочетаемость) и ассоциативной (парадигматическая

противопоставленность). Язык, по Соссюру, свободен в выборе средств, однако

наличие исторической преемственности и системной обусловленности служит

ограничением этой свободы и произвольности языкового знака.

В русле этого же функционального понимания сущности языкового знака,

определяемого как отношение формы содержания и формы выражения,

находится глоссематическая теория, согласно которой язык считается знаковым

только по своим целям, по внешней функции — в его отношении к

внелингвистическим факторам; что же касается его внутренней, структурной

организации, то это система односторонних, незнаковых элементов языка —

фигур содержания и фигур выражения [20, 305].

Членимость означающего и означаемого знака на компоненты,

противопоставление знаков и незнаков (фигур) занимает в разработке проблемы

знаковой природы языка значительное место [37]. Кроме того большого круга

вопросов, который связан с именем Ф. де Соссюра, в развитии теории знаковой

сущности естественного языка в наше время обсуждаются следующие проблемы:

отличие языковых знаков от «естественных знаков» [45; 66; 80], типология

знаков, типы значений, создание основ лингвистической семиотики и многое

другое. Лингвистическая разработка проблемы знаковой природы языка, начатая

Ф. де Соссюром, представлена в наши дни большим разнообразием точек зрения

[12; 14; 20; 37; 56; 64; 65; 66; 68; 76; 88; 90; 95], которые в той или

иной степени будут затронуты по ходу обсуждения отдельных проблем.

ЗНАК И СУЩНОСТЬ ЗНАКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ

Знаковая репрезентация представляет собой специфическую, присущую

только человеку как homo sapiens форму объективации реального мира, могучее

средство его отражательной и коммуникативной деятельности. «Всякий

идеологический продукт является не только частью действительности —

природной и социальной — как физическое тело, орудие производства или

продукт потребления, но, кроме того, в отличие от перечисленных явлений

отражает и преломляет другую, вне его находящуюся, действительность. Все

идеологическое4 обладает значением: оно представляет, изображает, замещает

нечто вне его находящееся, т. е. является знаком. Где нет знака — там нет

идеологии» [12, 15].

Понимание сущности знаковой репрезентации как «идеализации

материального мира» находится в зависимости от того, 1) как решается вопрос

о соотношении языка, мышления и объективного мира, 2) какая из четырех

функций языка (функция обозначения, гносеологическая, коммуникативная,

прагматическая) берется в качестве основной при определении языка вообще,

знака — в особенности; 3) приравнивается ли языковый знак к знакам

чисто конвенциональных семиотических систем, или он интерпретируется как

специфически сложное явление, в корне отличающее сущность и системную

организацию естественного языка как знаковой системы особого рода.

Основной онтологической чертой любого знака является функция

представления, замещения им другого предмета. «Знак характеризуется прежде

всего тем, что он является знаком чего-то» [20, 302]. Наряду с предметной

действительностью — вещами, явлениями, их отношениями, существует мир

знаков — идеальная действительность, которая представляет собой отражение,

своеобразное (часто с искажениями, преломлениями) обозначение первой.

Внутри самой области знаков, иногда называемой «поэтическим

пространством» [8] (см. раздел «Язык в сопоставлении со знаковыми системами

иных типов»), существуют глубокие различия. Как пишет В. Н. Волошинов,

«сюда входят и художественный образ, и религиозный символ, и научная

формула, и правовая форма и т. п.» [12, 17]. Знаковая репрезентация может

быть различной как по самой своей сущности, так и по форме.

Некий единичный материальный предмет может быть сигналом или

симптомом, вызывать определенную физико-химическую реакцию, чисто

физиологическое или умственное действие, как при световых, звуковых и

прочих сигналах; нечто может быть символом, знамением другого явления,

предмета, вызывая по ассоциации определенное ощущение, представление, образ

или понятие, как, например, в случае со знаменами, орденами, гербами и т.

п.

Знаки естественных языков и построенных на их основе прочих

семиотических систем, например, так называемые условные знаки языков наук

(химии, математики, логики и т. п.), будучи представителями, заместителями

понятий, идей, воздействуют значением, которое закрепилось за ними в данной

системе. «Знак есть материальный, чувственно воспринимаемый предмет

(явление, действие), выступающий в процессе познания и общения в качестве

представителя (заместителя) другого предмета (предметов) и используемый для

получения, хранения, преобразования и передачи информации о нем» [45, 9].

Сущность знаковой репрезентации состоит в «замещении и обобщении вещей» [3,

53].

К знакам в широком смысле слова могут быть отнесены признаки, сигналы,

симптомы, условные знаки и собственно знаки (языковые знаки) [8; 45; 54;

56, 177—180; 63, 29—38]. Характерным для знаков-признаков (примет,

показателей, индексов, симптомов) является то, что они служат

познавательным целям, указывая на свойства предметов, причины процессов и

т. п.

Основная функция этих знаков — познавательно-прагматическая. Для

знаков-признаков характерны три основных момента: доступность,

наблюдаемость самого знака, отсутствие непосредственной наблюдаемости того,

на что он указывает, важность того, показателем чего признак является [45,

103]. Например, нас интересует не столько сам факт наличия какого-нибудь

симптома болезни, сколько то, симптомом какой болезни он является; нас

волнует не сам факт падения ртутного столба в термометре, а указание на то,

что температура снизилась.

Знаки-признаки называются иногда «естественными знаками», так как их

связь с теми предметами, явлениями, на которые они указывают, часто

естественная, объективная.

Знаками другого типа являются сигналы, выполняющие коммуникативно-

прагматическую функцию. Существенным и отличительным для этих сигналов

является то, что материальные явления способны выполнять «функцию

сигнализации в пределах организованных» систем5 (азбука Морзе, дорожные

сигналы и т. п.). Сигналы, помимо того, что они несут информацию, сообщают

о чем-то, всегда вызывают реакцию, посредством которой может осуществляться

управление соответствующей сигнальной системой (ср. физиологические и

кибернетические сигнальные системы).

Значением сигналов является несомая ими информация. Означаемое и

означающее находится в одно-однозначном соответствии друг другу. Поэтому

если знаки-признаки можно назвать субстанциональными знаками, то знаки-

сигналы будут операциональными, так как ответная реакция на знак-сигнал,

как правило, выступает в виде действия, операции или поведения. Сигналы в

буль шей степени, чем знаки-признаки, обладают возможностью опосредования

реальных ситуаций, конкретных действий.

Совершенно особое место занимают сигналы условно-рефлекторной

деятельности у животных (первая сигнальная система) и словесные знаки —

вторая сигнальная система у человека, развившаяся в результате общения

людей как средство отвлеченного, обобщенного отражения объективной

действительности.

Не входя в обсуждение этого вопроса, следует отметить, что эти два

различных типа сигнальных систем настолько кардинально отличаются друг от

друга, что представляется едва ли правомерным называть языковые знаки —

слова — сигналами сигналов [56, 209—215; 45, 128—149]. Хотя сигналы

животных, а иногда и сигналы строго «организованных» систем, так называемых

инстинктивных языков (schemata) 163], тоже представляют собой

опосредствованный способ регулирования и приспособления (а иногда и

предварения) поведения животных, языковые знаки — в отличие от них —

неразрывно связаны с человеческим мышлением. Образуя уникальную

знаковую систему, способствующую отвлеченному, обобщающему отражению

объективного мира, они служат формированию понятийного мышления.

«Языковые знаки — это условные раздражители, создаваемые обществом,

обладающие системным характером, намеренно и сознательно употребляемые

каждым членом социального коллектива, выполняющие не только сигнальную, но

и сигнификативную функцию, являющуюся средством обобщенного концептуального

отражения действительности и служащие целям коммуникации — сознательной

передачи людьми информации друг другу» [45, 143].

По сравнению с сигналами животных, обладающими лишь свойством

регулирования поведения, знаки человеческого языка обладают такой

совокупностью функций, какой не обладает ни одна семиотическая система (ср.

функцию обозначения, функцию обобщения и т. п., отмеченные выше).

Если языковые знаки, удовлетворяя всем этим функциям, связаны с

процессами дифференциации и интеграции, присущими уровню понятийного

мышления, с актами понимания и семантической интерпретации знаков в

процессе общения, то знаки прочих семиотических коммуникативных систем

выполняют в основном функцию идентификации и узнавания обозначаемых ими

предметов или явлений.

Отличительной особенностью знаков естественных языков по сравнению со

знаками прочих систем является не столько различие в выполняемых ими

функциях, сколько факт взаимообусловленного сосуществования этих функций в

пределах знака, что делает знаковую систему языка глобальной по значению,

многоярусной по структуре, полифункциональной по целям. Так, функции

общения и обобщения находятся во взаимозависимых связях друг с другом:

общение между индивидуумами становится возможным лишь в том случае, если в

языковых знаках и знаковых структурах выработаны всеобщие значимости, и

наоборот — такие надиндивидуальные значения и средства их выражения

выкристаллизовываются, откладываются в результате функционирования языка, в

процессе его коммуникативного использования. Непосредственно связаны и

находятся в определенной иерархической системе и другие функции языка:

коммуникативная и прагматическая, репрезентативная и сигнификативная.

Понимание самого явления знаковой репрезентации, его моделирование,

определение знака и его значения зависят от того, как интерпретируется

знаковая система языка и какой аспект языка — динамический или статический,

деятельностный или структурный — берется за основу. Интерпретация

«знаковости» естественного языка зависит и от того, как определяется сам

язык — как знание или как реальность, как суммативная система средсв,

выражения или как знаковая деятельность, регулирующая внутреннее

(психическое) и внешнее поведение человека. Если в основе определения

языка как знакового феномена лежат коммуникативная и прагматическая

функции, наиболее полно раскрывающиеся в речевой деятельности, то

знаковость предстает в виде знакового процесса, знаковых актов (semiosis,

acte semique); если язык квалифицируется как «орудие формирования и

средство функционирования специфически человеческой формы отражения

действительности социально-психической, или сознательной формы отражения»

[35, 35], то знаковость выступает в виде особой «знаковой деятельности»

[13; 15; 28; 34], опредмеченной в языке. В том случае, когда язык

рассматривается как некая данность, сумма средств выражения, обозначения и

обобщения предметов и явлений объективного мира, то знаковость находит

определение в виде системы субстанциональных знаков. Приведем наиболее

типичные определения языка как знаковой системы.

I. Язык — система значимостей, основанных на противопоставлениях

знаков, релевантных для говорящих на данном языке. Знак — двусторонняя

психическая данность, отношение двух дифференциально определяемых ее сторон

— означающего и означаемого; поэтому отличительные особенности знака

сливаются с ним и исчерпывают его. Акцент при определении сущности

знаковости естественного языка перенесен исключительно на структурно

функциональную организацию языка как знаковой системы. Коммуникативная и

прагматическая функции отодвинуты на задний план. Типичным представителем

понимания языка как имманентной структуры является Ф. де Соссюр [52].

II. Язык — формально-логическое построение, строго разделенное на язык

как систему и язык как процесс. Знак определяется функционально и

представляет собой отношение двух функтивов — формы содержания и формы

выражения. Внутренние структурные элементы не имеют одно-однозначного

соответствия плана выражения и плана содержания, квалифицируются как

незнакомые элементы — фигуры плана содержания и фигуры плана выражения.

Знаковыми языковые элементы являются лишь по своим целям, но не по

сущности. Знаками являются элементы языка, стоящие в отношении обозначения

к предметам, явлениям объективного мира.

Классическим примером такого понимания языка как знаковой системы

является глоссематическая теория языка [20].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85