Обоснование
элеатами (Парменид, Зенон) этой необычной идеи поставило ряд проблем,
касающихся свойств пространства, времени и движения. Из принципа неделимости
бытия следовала невозможность движения тел, так как тело — это часть
(фрагмент) мира, а его движение представляет собой изменение его положения
(места) в пространстве в различные моменты времени. Движение тел невозможно,
если неделим мир, неделимо пространство и время. Но это противоречило
наблюдаемым фактам движения тел.
На
эти возражения известный древнегреческий философ Зенон ответил рядом
контраргументов, получивших название апорий Зенона. В них доказывалось, что с
позиций теоретического разума представление о движении тел приводит к
парадоксам. Например, апория «Стрела» демонстрировала следующий парадокс: в
каждый отдельный момент времени летящая стрела может быть рассмотрена как
покоящаяся в некоторой точке пространства. Но сумма покоев не дает движения, а
значит, летящая стрела покоится. В других апориях Зенон выявляет парадоксы,
связанные с представлениями о бесконечной делимости пространства. Например, в
апории «Ахилл и черепаха» утверждалось, что самый быстрый бегун Ахилл не
догонит черепаху, так как сначала ему нужно пробежать половину дистанции между
ним и черепахой, а она за это время отползет на некоторое расстояние, затем
Ахиллу придется преодолевать половину новой дистанции, а черепаха вновь
отползет на определенное расстояние, и так до бесконечности.
Самое
интересное, что в этих, на первый взгляд весьма экзотических рассуждениях были
поставлены проблемы, к которым потом, на протяжении более двух тысячелетий, не
раз возвращалась философская и научная мысль. В преддверии возникновения
механики мыслители позднего Средневековья обсуждали вопрос: можно ли говорить
о движении тела в точке пространства? Если движение характеризуется скоростью,
а скорость — это путь, деленный на время, то в точке не может быть скорости,
поскольку точка — это нулевое расстояние, а ноль, деленный на t, дает
ноль. Значит, движущееся тело в точке покоится.
После
возникновения механики Галилея в процессе поисков обобщающей теории
механических движений (завершившихся механикой Ньютона) пришлось вновь решать
эту проблему в связи с обоснование ем понятия мгновенной скорости. Поставленная
философией проблема трансформировалась в конкретно-научную. Ее решение было
получено благодаря развитию в математике теории пределов и методов
дифференциального и интегрального исчислений, применены в физике.
между
равноправными гражданами, и единственным критерием была обоснованность
предлагаемого норматива. Этот сложившийся в культуре идеал обоснованного
мнения был перенесен античной философией и на научные знания. Именно в
греческой математике мы встречаем изложение знаний в виде теорем: «дано —
требуется доказать — доказательство». Но в древнеегипетской и вавилонской
математике такая форма не была принята, здесь мы находим только нормативные
рецепты решения задач, излагаемые по схеме: «Делай так!»... «Смотри, ты сделал
правильно!»
Характерно,
что разработка в античной философии методов постижения и развертывания истины
(диалектики и логики) протекала как отражение мира сквозь призму социальной
практики полиса. Первые шаги к осознанию и развитию диалектики как метода были
связаны с анализом столкновения в споре противоположных мнений (типичная
ситуация выработки нормативов деятельности на народном собрании). Что же
касается логики, то ее разработка в античной философии началась с поиска
критериев правильного рассуждения в ораторском искусстве, и выработанные здесь
нормативы логического следования были затем применены к научному рассуждению.
Применение
образцов теоретического рассуждения к накопленным на этапе пред науки знаниям
математики постепенно выводило ее на уровень теоретическою познания. Уже в
истоках развития античной философии были предприняты попытки систематизировать
математические знания, полученные в древних цивилизациях, и применить к ним
процедуру доказательства. Так, Фалесу, одному из ранних древнегреческих
философов, приписывается доказательство теоремы о равенстве углов основания
равнобедренного треугольника (в качестве факта это знание было получено еще в
древнеегипетской и вавилонской математике, но оно не доказывалось в качестве
теоремы). Ученик Фалеса Анаксимандр составил систематический очерк
геометрических знаний, что также способствовало выявлению накопленных рецептов
решения задач, которые следовало обосновывать и доказывать в качестве теорем.
Важнейшей
вехой на пути создания математики как теоретической науки были работы
пифагорейской школы. Ею была создана картина мира, которая хотя и включала мифологические
элементы, но по основным своим компонентам была уже философско-рациональным ,
образом мироздания. В основе этой картины лежал принцип: началом всего является
число. Пифагорейцы считали числовые отношения ключом к пониманию
мироустройства. И это создавало особые пред-it посылки для возникновения теоретического
уровня математики. Задачей становилось изучение чисел и их отношений не просто
как моделей тех или иных практических ситуаций, а самих по себе, безотносительно
к практическому применению. Ведь познание свойств и отношений чисел теперь
представало как познание начал и гармонии космоса. Числа представали как особые
объекты, которые нужно постигать разумом, изучать их свойства и связи, а затем
уже, исходя из знаний об этих свойствах и связях, объяснить наблюдаемые
явления. Именно эта установка характеризует переход от чисто эмпирического
познания количественных отношений (познания, привязанного к наличному опыту) к
теоретическому исследованию, которое, оперируя абстракциями и создавая на
основе ранее полученных абстракций новые, осуществляет прорыв к новым формам
опыта, открывая неизвестные ранее вещи, их свойства и отношения.
В
пифагорейской математике, наряду с доказательством ряда теорем, наиболее
известной из которых является знаменитая теорема Пифагора, были осуществлены
важные шаги к соединению теоретического исследования свойств геометрических
фигур со свойствами чисел. Связи между этими двумя областями возникающей
математики были двухсторонними. Пифагорейцы стремились не только использовать
числовые отношения для характеристики свойств геометрических фигур, но и
применять к исследованию совокупностей чисел геометрические образы. Так, число
«10», которое рассматривалось как совершенное число, завершающее десятки
натурального ряда, соотносилось с треугольником, основной фигурой, к которой
при доказательстве теорем стремились свести другие геометрические фигуры.
Соотношение числа «10» и равностороннего треугольника изображались следующей
схемой:
I
I I
I I
I
I I
I I
Здесь
первый ряд соответствует «1», второй — «2», третий — числу «3», четвертый —
числу «4» а сумма их дает число «10» (1+2+3+4=10).
Нужно
сказать, что связь геометрии и теории чисел обусловила постановку
перспективных проблем, которые стимулировали развитие математики и привели к
ряду важных открытий. Так, уже в античной математике при решении задачи
числового выражения отношения гипотенузы к катетам были открыты иррациональные
числа. Исследование «фигурных чисел», продолжающее пифагорейскую традицию,
также получило развитие в последующей истории математики.
Разработка теоретических знаний математики проводилась в античную
эпоху в тесной связи с философией и в рамках философских систем. Практически
все крупные философы Античности — Демокрит, Платон, Аристотель и другие —
уделяли огромное внимание математическим проблемам. Они придали идеям
пифагорейцев, отягощенным многими мистико-мифологическими наслоениями, более
строгую, рациональную форму. И Платон, и Аристотель, хотя и в разных версиях,
отстаивали идею, что мир построен на математических принципах, что в основе
мироздания лежит математический план. Эти представления стимулировали как
развитие собственно математики, так и ее применение в различных областях
изучения окружающего мира. В античную эпоху уже была сформулирована идея о
том, что язык математики должен служить пониманию и описанию мира. Как
подчеркивал Платон, «Демиург (Бог) постоянно геометризирует», т.е.
геометрические образцы выступают основой для постижения космоса. Развитие
теоретических знаний математики в античной культуре достойно завершилось
созданием первого образца научной теории — евклидовой геометрии. В принципе, ее
построение, объединившее в целостную систему отдельные блоки геометрических
задач, решаемых в форме доказательства теорем, знаменовано превращение
математики в особую, самостоятельную науку.
Вместе с тем в Античности были получены многочисленные приложения
математических знаний к описаниям природных объектов и процессов. Прежде всего,
это касается астрономии, где были осуществлены вычисления положения планет,
предсказания солнечных и лунных затмений, предприняты смелые попытки вычислить
размеры Земли, Луны, Солнца и расстояния между ними (Аристарх Самосский,
Эратосфен, Птолемей). В античной астрономии были созданы две конкурирующие
концепции строения мира: гелиоцентрические представления Аристарха Самосского
(предвосхитившие последующие открытия Коперника) и геоцентрическая система
Гиппарха и Птолемея. И если идея Аристарха Самосского, предполагавшая круговые
движения планет по орбитам вокруг Солнца, столкнулась с трудностями при
объяснении наблюдаемых перемещений планет на небесном своде, то система
Птолемея, с ее представлениями об эпициклах, давала весьма точные
математические предсказания наблюдаемых положений планет. Луны и Солнца.
Основная книга Птолемея «Математическое построение» была переведена на
арабский язык под названием «Аль-магисте» (великое) и затем вернулась в Европу
как «Альмагест», став господствующим трактатом средневековой астрономии на
протяжении четырнадцати веков.
В античную эпоху были сделаны также важные шаги в применении
математики к описанию физических процессов. Особенно характерны в этом
отношении работы великих эллинских ученых так называемого александрийского периода
— Архимеда, Евклида, Герона, Паппа, Птолемея и других. В этот период возникают
первые теоретические знания механики, среди которых в первую очередь следует
выделить разработку Архимедом начал статики и гидростатики (развитая им теория
центра тяжести, теория рычага., открытие основного закона гидростатики и
разработка проблем устойчивости и равновесия плавающих тел и т.д.). В
александрийской науке был сформулирован и решен ряд задач, связанных с
применением геометрической статики к равновесию и движению грузов по наклонной
плоскости (Герон, Папп); были доказаны теоремы об объемах тел вращения (Папп),
открыты основные законы геометрической оптики — закон прямолинейного
распространения света, закон отражения (Евклид, Архимед).
Все
эти знания можно расценить как первые теоретические модели и законы физики,
полученные с применением математического доказательства. В александрийской
науке уже встречаются изложения знаний, не привязанные жестко к
натурфилософским схемам и претендующие на самостоятельную значимость.
До
рождения теоретического естествознания как особой, самостоятельной и
самоценной области человеческого познания и деятельности оставался один шаг, а
именно: соединить математическое описание и систематическое выдвижение тех или
иных теоретических предположений с экспериментальным исследованием природы. Но
именно этого последнего шага античная наука сделать не смогла.
Она
не смогла развить теоретического естествознания и его технологических
применений. Причину этого большинство исследователей видят в рабовладении —
использовании рабов в функции орудий при решении тех или иных технических
задач. Дешевый труд рабов не создавал необходимых стимулов для развития
солидной техники и технологии, а, следовательно, и обслуживающих ее естественнонаучных
и инженерных знаний.
Действительно,
отношение к физическому труду как к низшему сорту деятельности и усиливающееся
по мере развития классового расслоения общества отделение умственного труда от
физического порождают в античных обществах своеобразный разрыв между абстрактно-теоретическими
исследованиями и практически-утилитарными формами применения научных знаний.
Известно, например, что Архимед, прославившийся не только своими
математическими работами, но и приложением их результатов к технике, считал
эмпирические и инженерные знания «делом низким и неблагородным» и лишь под
давлением обстоятельств (осада Сиракуз римлянами) вынужден был заниматься
совершенствованием военной техники и оборонительных сооружений. Архимед не
упоминал в своих сочинениях о возможных технических приложениях своих
теоретических исследований, хотя и занимался такими приложениями. По этому
поводу Плутарх писал, что Архимед был человеком «возвышенного образа мысли и
такой глубины ума и богатства по знанию», что, «считая сооружение машин
низменным и грубым, все свое рвение обратил на такие занятия, в которых красота
и совершенство пребывают не смешанными с потребностью жизни».
Но
не только в этих, в общем-то внешних по отношению к науке, социальных
обстоятельствах заключалась причина того, что античная наука не смогла открыть
для себя экспериментального метода и использовать его для постижения природы.
Описанные социальные предпосылки в конечном счете не прямо и непосредственно
определяли облик античной науки, а влияли на нее опосредованно, через мировоззрение,
выражавшее глубинные менталитета античной культуры.
Говоря о
возникновении науки (эта проблема особенно обстоятельно рассмотрена в работах
П. П. Гайденко, Л. М. Косаревой, Л. А. Микешиной, В. С. Степина и др.), надо
подчеркнуть следующее. В античности и средние века в основном имело место
философское познание мира. Здесь понятия "философия",
"знание", "наука" фактически совпадали: это было по
существу "триединое целое", не разделенное еще на свои части. Строго
говоря, в рамках философии объединялись сведения и знания и о "первых
причинах и всеобщих началах", об отдельных природных явлениях, о жизни
людей и истории человечества, о самом процессе познания, формулировалась
определенная совокупность логических (Аристотель) и математических (Евклид)
знаний и т.п. Все эти знания существовали в пределах единого целого
(традиционно называемого философией) в виде ее отдельных аспектов, сторон. Иными
словами, элементы, предпосылки, "ростки" будущей науки формировались
в недрах другой духовной системы, но они еще не выделялись из них как
автономное, самостоятельное целое.
Действительно,
предпосылки науки создавались в древневосточных цивилизациях - Египте,
Вавилоне, Индии, Китае, Древней Греции в форме эмпирических знаний о природе и
обществе, в виде отдельных элементов, "зачатков" астрономии, этики,
логики, математики и др. Вот почему геометрия Евклида - это не наука в целом, а
только одна из ветвей математики, которая (математика) также лишь одна из наук,
но не наука как таковая.
Причина такого
положения, разумеется, коренится не в том, что до Нового времени не было таких
великих ученых, как Коперник, Галилей, Кеплер, Ньютон и др., а в тех реальных общественно-исторических,
социокультурных факторах, которые еще не создали объективных условий для
формирования науки как особой системы знания, своеобразного духовного феномена
и социального института - в этом "целостном триединстве".
Таким образом, в
античный и средневековый периоды существовали лишь элементы, предпосылки,
"кусочки" науки, но не сама наука (как указанное "целостное
триединство"), которая возникает только в Новое время, в процессе
отпочковывания науки от традиционной философии. Как писал в этой связи В. И.
Вернадский, основа новой науки нашего времени - "это по существу создание
XVIII-XX вв., хотя отдельные попытки (имеются в виду математические и
естественнонаучные знания античности. - В. К.) и довольно удачные ее построения
уходят в глубь веков... Современный научный аппарат почти целиком создан в
последние три столетия, но в него попали обрывки из научных аппаратов
прошлого".
В конце XVI - начале
XVII в. происходит буржуазная революция в Нидерландах, сыгравшая важную роль в
развитии новых, а именно капиталистических, отношений (которые шли на смену
феодальным) в ряде стран Европы. С середины XVII в. буржуазная революция
развертывается в Англии, наиболее развитой в промышленном отношении европейской
стране. Если в феодальном обществе формирующиеся в виде "зачатков"
научные знания были "смиренной служанкой церкви" (были
"растворены" в "эфире" религиозного сознания) и им не
позволено было выходить за рамки, установленные верой, то нарождающемуся новому
классу - буржуазии - нужна была "полнокровная наука", т.е. такая
система научного знания, которая - прежде всего для развития промышленности -
исследовала бы свойства физических тел и формы проявления сил природы,
Буржуазные революции
дали мощный толчок для невиданного развития промышленности и торговли,
строительства, горного и военного дела, мореплавания и т.п. Развитие нового -
буржуазного - общества порождает большие изменения не только в экономике,
политике и социальных отношениях, оно сильно меняет и сознание людей. Важнейшим
фактором всех этих изменений оказывается наука, и прежде всего
экспериментально-математическое естествознание, которое как раз в XVII в.
переживает период своего становления. Постепенно складываются в самостоятельные
отрасли знания - астрономия, механика, физика, химия и другие частные науки.
Следует в связи с этим сказать о том, что понятия "наука" и
"естествознание" в этот период (и даже позднее) практически
отождествлялись, так как формирование обществознания (социальных, гуманитарных
наук) по своим темпам происходило несколько медленнее.
Таким образом, для
возникновения науки в XVI-XVII вв., кроме общественно-экономических
(утверждение капитализма), социальных (перелом в духовной культуре, подрыв
господства религии и схоластически-умозрительного способа мышления) условий,
необходим был определенный уровень развития самого знания, "запас"
необходимого и достаточного количества фактов, которые бы подлежали описанию,
систематизации и теоретическому обобщению. Поэтому-то первыми возникают
механика, астрономия и математика, где таких фактов было накоплено больше.
Они-то и образуют "первоначальное целое" единой науки как таковой,
"науки вообще" в отличие от философии. Отныне основной задачей
познания стало не "опутывание противника аргументацией" (как у
схоластов), а изучение - на основе реальных фактов - самой природы, объективной
действительности.
Тем самым, в отличие
от традиционной (особенно схоластической) философии, становящаяся наука Нового
времени кардинально по-новому поставила вопросы о специфике научного знания и
своеобразии его формирования, о задачах познавательной деятельности и ее
методах, о месте и роли науки в жизни общества, о необходимости господства
человека над природой на основе знания ее законов.
Знания, которые
формируются в эпоху Средних веков в Европе, вписаны в систему средневекового
миросозерцания, для которого характерно стремление к всеохватывающему знанию,
что вытекает из представлений, заимствованных из античности: подлинное знание -
это знание всеобщее, аподиктическое (доказательное). Но обладать им может
только творец, только ему доступно знать, и это знание только универсальное. В
этой парадигме нет места знанию неточному, частному, относительному,
неисчерпывающему.
Так как все на земле
сотворено, то существование любой вещи определено свыше, следовательно, она не
может быть несимволической. Вспомним новозаветное: "Вначале было Слово, и
Слово было у Бога, и Слово было Бог". Слово выступает орудием творения, а
переданное человеку, оно выступает универсальным орудием постижения мира. Понятия
отождествляются с их объективными аналогами, что выступает условием возможности
знания. Если человек овладевает понятиями, значит, он получает исчерпывающее
знание о действительности, которая производна от понятий. Познавательная
деятельность сводится к исследованию последних, а наиболее репрезентативными
являются тексты Святого писания.
Все "вещи
видимые" воспроизводят, но не в равной степени "вещи невидимые",
т.е. являются их символами. И в зависимости от приближенности или отдаленности
от Бога между символами существует определенная иерархия. Телеологизм
выражается в том, что все явления действительности существуют по промыслу Бога
и для предуготовленных им ролей (земля и вода служат растениям, которые в свою
очередь служат скоту).
Как же, исходя из
таких установок, может осуществляться познание? Только под контролем церкви.
Формируется жесткая цензура, все противоречащее религии подлежит запрету. Так,
в 1131 г. был наложен запрет на изучение медицинской и юридической литературы.
Средневековье отказалось от многих провидческих идей античности, не
вписывающихся в религиозные представления. Так как познавательная деятельность
носит теологически-текстовый характер, то исследуются и анализируются не вещи и
явления, а понятия. Поэтому универсальным методом становится дедукция
(царствует дедуктивная логика Аристотеля). В мире, сотворенным Богом и по его
планам, нет места объективным законам, без которых не могло бы формироваться
естествознание. Но в это время существуют уже области знаний, которые
подготавливали возможность рождения науки. К ним относят алхимию, астрологию,
натуральную магию и др. Многие исследователи расценивают существование этих
дисциплин как промежуточное звено между натурфилософией и техническим ремеслом,
так как они представляли сплав умозрительности и грубого наивного эмпиризма.