В мир вместе с компьютеризацией входит новый вид
реальности - "ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ", искусственная псевдосреда, с
которой можно общаться как с подлинной. Эта новая технологическая среда окажет
мощное (и пока что совершенно непредсказуемое) воздействие на человеческую
психику. Сегодня эта перспектива обнаруживается, в частности, в феномене
маньяков компьютерных игр и экстатической (находящейся в состоянии экстаза)
погруженности в "виртуальную реальность".
Диалог микропроцессорной системы и человека,
превратившись в постоянный и необходимый момент жизненного пути, во многом существенно
преобразует процесс обучения, профессиональный труд, досуг, лечение. Высокий
уровень информированности, попросту не сравнимый с современным, пробуждение
творческого потенциала, невиданные способы общения людей - все это породит
иной тип человеческой личности.
Характеризуя грядущее общество как информационное,
возникающее на основе компьютерной технологии, следует, видимо, сделать одно важное
дополнение. Как отмечалось отечественными исследователями (например, А. Д.
Урсул), это общество должно быть не только информационным, но и экологическим.
Выдвижение в постиндустриальном обществе на первый план информационных проблем
еще не решает всех коллизий в отношении "общество-природа".
Назревающий глобальный экокризис (о нем подробнее - в следующей лекции) повелительно
требует поворота общества в сторону коэволюционных задач, т.е. достижения
оптимальных отношений человечества и его природно-экологической среды.
Производство не может не стать экологизированным. Иначе мы захлебнемся в его
отбросах, погубим естественные условия нашего обитания.
Как это ни печально, но вещественные и энергетические
ресурсы иссякают. Уже есть обоснованные расчеты, на сколько сможет хватить в
обозримом будущем невозобновляемых ресурсов (уголь, нефть, газ и др.). Но есть
один ресурс, который стремительно возрастает - интеллектуальный,
информационный и прежде всего ресурс научно-технического знания, образованности,
информированности людей. Опираясь главным образом на этот ресурс, включая и
духовно-нравственное богатство, человечество в состоянии преодолеть назревающую
глобальную нестабильность и выйти к новым горизонтам истории.
Завершая лекцию о философских проблемах современного
развития науки и техники, поставим вопросы: есть ли будущее у научно-технического
прогресса? Во всех ли отношениях его можно рассматривать как прогресс?
Дело в том, что, создавая "техносферу",
человечество теснит природу, антропогенное (связанное с деятельностью человека)
воздействие на биосферу Земли становится губительным, прерываются естественные
циклы возобновления природных ресурсов. Плата за удобства, комфорт, высокие
урожаи и дома с горячим водоснабжением оказывается непомерно высока. Видимо,
не по всем параметрам и не во всех отношениях научно-технический прогресс есть
благо. Многое в нем пугающе быстро оборачивается злом. Перед человечеством
возникли глобальные проблемы выживания рода людей. Но об этом разговор пойдет в
следующей лекции.
29. Формационный и цивилизационный подходы к анализу
исторического процесса
Впервые в истории философской мысли Г. Гегель
поставил вопрос о наличии в историческом процессе объективной закономерности. Он
нарисовал объективно-историческую картину исторического процесса, где
реализуется содержание Мирового Духа. В дальнейшем было предпринято множество
попыток объяснить историю.
На сегодняшний день определились два
методологических подхода к анализу исторического процесса. Один - формационный,
или монистический, другой - цивилизационный, или плюралистический. В рамках
первого выделяют две концепции - марксистскую и теорию постиндустриального
общества. Марксистская концепция основывается на признании решающей
детерминантой развития способа производства. На этой основе происходит
выделение определенных стадий в развитии общества - формаций. Концепция
постиндустриального общества в качестве главной детерминанты
общественно-исторического процесса провозглашает три типа обществ:
традиционное, индустриальное и постиндустриальное.
Коренная идея монистического
подхода состоит в признании единства человеческой истории и ее прогресса в
форме стадиального развития. Коренная идея второго - отрицание единства истории
человечества и его прогрессирующего развития.
Результаты титанического
труда К. Маркса и Ф. Энгельса по изучению и критическому анализу
всемирно-исторического опыта позволили выделить совершенно новое для
историографии и социальной философии понятие, понятие "формация".
Общественно-экономическая формация есть общество на определенной ступени
исторического развития, характеризующееся специфическим экономическим базисом и
соответствующими ему политической и духовной надстройкой, историческими формами
общности людей, типом и формой семьи. Учение об общественно-экономической
формации дало ключ к пониманию единства исторического процесса, что выражено
прежде всего в последовательной смене общественно-экономических формаций друг
другом, когда каждая последующая формация зарождается в недрах предыдущей.
Единство проявляется и в том, что все общественные организмы, имеющие своей
основой данный способ производства, воспроизводят и все другие типичные черты
соответствующей общественно-экономической формации. Но конкретно-истори-ческие
условия существования общественных организмов весьма различны, и это приводит к
неизбежным расхождениям в развитии отдельных стран и народов, значительному
многообразию исторического процесса и к его неравномерности.
Высокие претензии марксизма
на революционное изменение мира вызвали широкую оппозицию по отношению к нему.
По степени критического настроя к формационному учению можно условно выделить
два основных направления. Представители первого настаивают на необходимости
замены марксистского подхода как не выдержавшего проверки историческим опытом
новым, в корне отличным подходом. Представители второго отрицают необходимость
такой замены, настаивая лишь на обновлении марксистского подхода, т.е. на
ликвидации ряда его недостатков. Основным же недостатком формационного подхода
к истории является выпадение из исторического познания вообще множества
элементов и связей общества как системы, которые не находят в монистическом
взгляде на историю своего адекватного объяснения. Прежде всего, как отметил
М.А. Барг, при формационном подходе картина социальной структуры настолько
объединяется, что вся многоплановая социальная структура так или иначе
подтягивается к классам-антагонистам, а духовная культура сводится, несмотря на
все свое богатство, к отражению интересов основных классов, к отражению
первичной стороны и не рассматривается как самостоятельный, генетически
независимый фактор[2].
Cамостоятельное значение
приобретает вопрос о "географических" границах применения
формационной теории. Эта теория, разработанная на материале истории Западной
Европы, верно охватывает некоторые особенности развития западной цивилизации.
Применительно к восточным обществам этот подход выглядит менее убедительно.
Реальные тенденции и формы развития на Востоке и еще многих регионах мира не
укладываются в схему пяти формаций. Это почувствовал еще сам Маркс, выдвинувший
проблему азиатского способа производства, но так и не решивший ее.
Если формационный
(монистический) подход к истории раскрывается достаточно легко, то с
цивилизационным подходом дело обстоит сложнее, поскольку единой цевилизационной
теории не существует, как не существует единого понятия
"цивилизация". Этот термин весьма многозначен. В настоящее время
цивилизация рассматривается в трех аспектах. В первом аспекте понятия
"культура" и "цивилизация" трактуются как синонимы. Во
втором цивилизация определяется как овеществление вещественно-технических и
социально-организа-ционных инструментов, обеспечивающих людям достойную их социально-экономичес-кую
организацию общественной жизни, относительно высокий уровень потребления
комфорта. В третьем аспекте цивилизация рассматривается как историческая
ступень развития человечества, следующая за варварством.
На основании
цивилизационного подхода выделяется множество концепций, построенных на разных
основаниях, почему его и называют плюралистическим. По логике этого подхода
существует множество исторических образований (цивилизаций), слабо или вообще
не связанных друг с другом. Все эти образования равноценны. История каждого из
них уникальна, как уникальны они сами. Главное отличие цивилизационного подхода
- отсутствие решающей детерминации в развитии общества. Если формационная
теория начинает постижение общества "снизу", выдвигая на первое место
материальное производство, то сторонники цивилизационного подхода начинают
постижение общества, его истории "сверху", т.е. с культуры во всем
многообразии ее форм и отношений (религия, искусство, нравственность, право,
политика и проч.). И здесь важно, избегая жесткой привязки к способу
производства, не упустить из виду опасность другого монизма - не менее жесткой
привязки к духовно-религиозному или психологическому началу.
Значительный вклад в
развитие цивилизационного подхода внесли О. Шпенглер, М. Вебер, А. Тойнби. Этот
подход базируется не на выделении уровня производительных сил и экономического
базиса, а на определении преобладающего вида хозяйственной деятельности и
господствующей системы ценностей в жизни общества. Здесь отсутствует
абсолютизация социально-экономических законов, господствующих над людьми,
принимается во внимание сложное переплетение технического, экономического,
политического, религиозного и других социокультурных факторов в реальной
деятельности людей, провозглашается право каждого народа на собственный
социально-исторический эксперимент, на реализацию своей культурной программы.
Но посвящая анализу культуры
все свое внимание и энергию, сторонники цивилизационного подхода часто вообще
не обращаются к материальной жизни. Цивилизационный подход представляется
именно как противоположность формационного, как отрицающий
материально-произ-водственную детерминацию общества и его истории. Но
противоположности смыкаются. Выпячивание какой-либо одной формы культуры делает
подход монистическим, однотипным формационному.
Цивилизационный подход еще
не разработан до конца как общеметодологический подход к анализу
общественно-исторического процесса. И он должен быть плюралистическим,
принимающим во внимание сложное переплетение технического, экономического,
политического, религиозного и других социокультурных факторов в
общественно-историческом процессе. Его методология должна находиться в
соответствии с современными представлениями о многофакторности и
многовекторности развития. Сущность цивилизационного подхода должна
усматриваться в многофакторном и многовекторном анализе
общественно-исторического процесса. В этом случае насущно необходимым станет
использование достижений монистического подхода, результатов анализа места и
роли отдельных сторон общественной жизни, смыкание цивилизационного
(плюралистического) и формационного (монистического) подходов.
Одной из предпосылок
сопряжения формационного и цивилизационного подходов является сложный,
спиралевидный характер формационной теории общественного развития (а не
линейно-стадиальный, как многие себе представляют). Она может многое дать
цивилизационной теории, указывая на единство развития мировой совокупности
цивилизаций как целостной системы.
На необходимость сохранения
и использования формационного подхода к анализу общества и его истории
указывают многие отечественные и зарубежные исследователи. Проведя
сравнительный анализ марксистского и плюралистического подходов, английский
либеральный социальный мыслитель Г. Макленнан пришел к следующему заключению:
"В то время, как плюралисты не стремятся исследовать фундаментальные
процессы человеческого общества, вследствие чего их социальная онтология весьма
небогата, марксисты, напротив, проявляют интерес именно к процессам, идущим в
глубинах общества, к их причинно-следственным механизмам, которые призваны
обнаружить как логически рациональное, так и возможное общее направление этой
эволюции"[3]. Далее он указывает, что системные аспекты капиталистических
обществ невозможно рассматривать, не используя марксистские категории (особенно
такие, как способ производства и смена общественных формаций). Анализ же
явлений, приводящих к множественности социальных формирований и их субъективных
интересов (урбанизация, потребительские субкультуры, политические партии и
т.д.), более плодотворен в плоскости плюралистической методологии.
Методологию формационного
подхода рано отвергать. Задача состоит как в ее модернизации, так и в
сопряжении с цивилизационным подходом. Наметившаяся тенденция по принципу
"или-или", формационный или цивилизационный подход, по сути,
отвергает принцип соответствия, согласно которому старая теория не отрицается
полностью, поскольку она обязательно чему-то соответствует в теории новой,
представляет ее частный случай.
Каждый из рассматриваемых
подходов необходим и важен, но недостаточен сам по себе. Так, цивилизационный
подход сам по себе не может объяснить причины и механизмы перехода от одной
фазы цивилизационного развития к другой, а в рамках формационного подхода
сложно описывать различие стран Запада и Востока.
Возникшая в исторической
науке и обществознании проблема может быть решена через целеустремленное
исследование и нахождение такого сопряжения формационного и цивилизационного
подходов, которое может быть плодотворно приложено и к задачам
крупномасштабного членения исторического процесса, и к анализу исторической
деятельности различных народов, протекающей в определенных географических,
социально-экономи-ческих и культурных условиях.
Жизнь человеческого общества это не только
сохранение и воспроизведение общественных структур, она развернута во времени и
социальном пространстве и представляет собой исторический процесс. Этот процесс
не имеет никаких антрактов, охватывает всю историю человечества, начиная от
первых шагов обезьяноподобных предков и кончая сложными зигзагами XX-го века.
Естественно возникает вопрос: что собой представляет собой история
человечества?
Итак, формационный и цивилизацонный подходы к
пониманию исторического процесса предполагают (гласят):
1)
Формационный: Маркс,
Энгельс. История – объективный, естественный исторический процесс смены
формаций. Функционирование и время существование формаций зависит от развития
материального производства. Маркс не утверждал глобальности такого характера,
это сделали его последователи. Неудовлетворенность формальным пониманием
исторического процесса, из-за того, что в формации экономические отношения
определяют все другие (понимание в духе экономического материализма).
2)
Цивилизационный. Не только
экономические моменты, но и социально-культурные измерения общества, духовное
отношение. Нерерывность эволюционность развития. Если в 1) – есть
предопределенность, направленность, то в 2) – многоваринтности истории. В
случае формационного человек оказывается не у дел, перестает быть действительным
субъектом истории, он накрепко привязывается к некоей объективности как к
совокупности явлений и процессов, законов их развития, существующих «независимо
от воли и сознания людей». Свобода человека ограничивается рамками
экономической необходимости.
1.
История – продукт
деятельности людей, каждый из которых преследует свои цели и интересы.
2.
История – единство
субъективного и объективного,
-
независима от воли и
желания людей,
-
их история (Дальше у
Ольги)
1.
Кто делает историю? (Много
кто задумывается над этим).
-
народ
-
роль личности: каждая
личность, создающая материальные блага или духовные ценности, играет
определенную роль
-
выдающиеся личности. (Это
политики и государственные деятели, полководцы, великие ученые, деятели
литературы и искусства).
30. Понятие общественного прогресса в социальной
философии
Прогресс (от лат. progressus — движение вперед) есть такое направление
развития, которое характеризуется переходом от низ- ' шего к высшему, от менее
совершенного к более совершенному. Заслуга выдвижения идеи и разработки теории
общественного прогресса принадлежит философам второй половины XVIII в., а
социально-экономической базой для самого возникновения идеи общественного
прогресса послужило становление капитализма и вызревание европейских буржуазных
революций. Кстати, оба творца первоначальных концепций общественного прогресса
— Тюрго и Кондорсе — были активными общественными деятелями предреволюционной
и революционной Франции. И это вполне объяснимо: идея общественного прогресса,
признание того факта, что человечество в целом, в главном идет в своем движении
вперед, есть выражение исторического оптимизма, свойственного передовым
социальным силам.
Три характерных черты отличали первоначальные
прогрес-систские концепции.
Во-первых, это идеализм, т.е. попытка отыскать причины
поступательного развития истории в духовном начале — в бесконечной
способности совершенствования человеческого интеллекта (те же Тюрго и
Кондорсе) или в спонтанном саморазвитии абсолютного духа (Гегель).
Соответственно этому критерий прогресса тоже усматривали в явлениях духовного
порядка, в уровне развития той или иной формы общественного сознания:
науки, нравственности, права, религии. Между прочим,
прогресс был подмечен прежде всего в сфере научного познания (Ф.Бэкон,
Р.Декарт), а затем уже соответствующая идея была распространена на социальные
отношения в целом.
Во-вторых, существенным недостатком многих ранних концепций
социального прогресса являлось недиалектическое рассмотрение общественной
жизни. В таких случаях общественный прогресс понимается как плавное
эволюционное развитие, без революционных скачков, без попятных движений, как непрерывное
восхождение по прямой линии (О.Конт, Г.Спенсер).
В-третьих, восходящее развитие по форме ограничивалось
достижением какого-нибудь одного облюбованного общественного строя. Весьма
отчетливо этот отказ от идеи неограниченного прогресса сказался в утверждениях
Гегеля. Вершиной и завершением мирового прогресса им провозглашался
христи-анско-германский мир, утверждающий свободу и равенство в их
традиционном истолковании.
Эти недостатки в значительной степени были преодолены
в марксистском понимании сущности общественного прогресса, включающем в себя
признание его противоречивости и, в частности, того момента, что одно и то же
явление и даже ступень исторического развития в целом могут быть одновременно
прогрессивными в одном отношении и регрессивными, реакционными в другом.
Именно таков, как мы видели, один из возможных вариантов воздействия
государства на развитие экономики.
Следовательно, говоря о поступательном развитии
человечества, мы имеем в виду главное, магистральное направление исторического
процесса в целом, его результирующую применительно к основным ступеням
развития. Первобытнообщинный строй, рабовладельческое общество, феодализм,
капитализм, эпоха социализированных общественных отношений в формаци-онном
срезе истории; первобытная доцивилизационность, земледельческая,
индустриальная и информационно-компьютерная волны в ее цивилизационном срезе
выступают основными «блоками» исторического прогресса, хотя по каким-то своим
конкретным параметрам последующая формация и ступень цивилизации могут
уступать предыдущим. Так, в ряде областей духовной культуры феодальное
общество уступало рабовладельческому, что послужило основанием для
просветителей XVIII в. смотреть на Средние века как на простой «перерыв» в ходе
истории, не обращая внимания на большие успехи, сделанные в течение Средних
веков: расширение культурной области Европы, образование там в соседстве друг
с другом великих жизнеспособных наций, наконец, огромные технические успехи
XIV— XV вв. и создание предпосылок для возникновения экспериментального
естествознания.
Если попытаться в общем виде определить причивы общественного
прогресса, то ими будут потребности человека, являющиеся порождением и
выражением его природы как живого и не в меньшей степени как социального
существа. Как уже отмечалось в главе второй, эти потребности многообразны по
своей природе, характеру, продолжительности действия, но в любом случае они
определяют мотивы деятельности человека. В повседневной жизни на протяжении
тысячелетий люди вовсе не ставили своей сознательной целью обеспечить
общественный прогресс, а сам общественный прогресс отнюдь не является какой-то
изначально заложенной в ход истории идеей («программой»), осуществление
которой составляет ее сокровенный смысл. В процессе реальной жизни люди движимы
потребностями, порождаемыми их биологической и социальной природой; а в ходе
реализации своих жизненных потребностей люди изменяют условия своего
существования и самих себя, ибо каждая удовлетворенная потребность порождает
новую, ее же удовлетворение, в свою очередь, требует новых действий, следствием
которых и является развитие общества.