Кандидатский по философии

Укажем на то обстоятельство, что если НАУКА - древний объ­ект философской мысли, то ТЕХНИКА предметом профессионального философского анализа стала сравнительно недавно. Философия тех­ники возникла только в XIX в. в Германии, Франции, в начале XX в. в России (работы Энгельмейера). Середина нашего столетия оз­наменовалась обостренным вниманием философов к этой проблеме (Мартин Хайдеггер, Карп Ясперс, Томас Веблен, Олвин Тоффлер и др.).

В истории философской мысли само понятие "техника" тракто­валось по-разному. Еще в древней Греции (это мы уже выяснили) использовался термин "техне", который означал мастерство, искус­ство, понимаемое как умение нечто сформировать, создать из есте­ственного материала. В марксистской традиции техника представле­на как система искусственных органов общественного человека, со­ставная часть производительных сил общества, их вещный элемент. По Хайдеггеру, - это наша первооснова, корневое человеческое на­чало, способ самореализации человечества.

Количество определений можно было бы умножить. Их немало. Однако выделим в них главное: все они варьируют то ФУНДАМЕНТАЛЬ­НОЕ СВОЙСТВО ТЕХНИКИ, которое можно было бы назвать ПРИНЦИПОМ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ. Иными словами, техника есть то, при помощи чего человек преобразует природу, самого себя, общество.

Культурное призвание, основная социальная функция техники состоит в конструировании, реконструировании предметной реально­сти. При более конкретном видении техника представляется орудий­но, предметно или же технологично. Чем человек воздействует на объекты, изменяя их, - это техника.. И КАК именно он воздейству­ет - это тоже техника, но она обнаруживает себя уже как ТЕХНОЛО­ГИЯ.

Есть несколько концепций ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ТЕХНИКИ. В частности, привлекательны и актуальны идеи о ПЕРИОДИЗАЦИИ РАЗВИ­ТИЯ ТЕХНИКИ, высказанные американским философом и социологом Лью­исом Мамфордом. Он выделил три технических эпохи:

1) "эотехническая" (1000-1750 гг.) имеет в основе технологию "воды и дерева";

2) "палеотехническая (от 2-й половины XVIII в. до середины XX в.) опирается на комплекс "угля и железа";

3) "неотехническая" (ныне длящаяся) использует комплекс "электричества  и сплавов". Как видим, в основу периодизации положен основной вид энергии и то "вещество", которое занимает централь­ное место в создании технических устройств.

Один из крупнейших физиков XX в. Макс Борн, стремясь пока­зать главные рубежи развития техники, в книге "Моя жизнь и взгля­ды" высказал интересную мысль о том, что одним из решающих факто­ров истории является тот вид энергии, которым человечество распо­лагает в данный момент. В этом свете вся история человечества ра­спадается на два - только два - великих периода: первый - от Адама до наших дней, второй - с появлением атомной энергии, отныне и на все буду­щие времена.

Переход от первого периода ко второму знаменуется окончани­ем потребления солнечной энергии и началом использования ее чис­то земных источников.

Многие авторы фиксируют "самодвижение" техники от ручных орудий к полностью автоматизированным, компьютеризированным сис­темам. Примеры периодизации технической истории можно продолжить. Важно подчеркнуть одно: НЕТ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА ВНЕ "ТЕХНОСФЕРЫ", ТЕХНИКА ИСТОРИЧНА, не стоит на месте, обновляется. Технические новинки служат катализатором, импульсом коренных изменений во всей системе общественной жизни.

Отношение человека к миру техники неоднозначно. Так, до на­ших дней дошли идеи недоверия, враждебности к технике - ТЕХНОФОБИЯ.  В древнем Китае старцы-мудрецы не пользовались колесом для водочерпания, предпочитали носить воду из 'реки в бадейках. Свои действия они мотивировали тем, что, мол, технические приспособ­ления отнимают у человека свободу действий. Техника, рассуждали они, облегчает жизнь и делает ее комфортнее, но плата за это не­померна - порабощается человеческое "Я".

История знала и луддитов, разрушителей станков, появившихся в конце XVIII - начале XIX вв., и современных неолуддитов, обвиняю­щих бездушную машинерию наших дней, которая, по их словам, прев­ращает человека в безмолвную деталь социального механизма, цели­ком зависящую от производственной и бытовой техники.

Мыслители разных идейных направлений не раз высказывали и продолжают высказывать опасение о возможном выходе техники из-под контроля людей. Еще в 30-е годы нашего века Освальд Шпенглер в книге "Человек и техника" утверждал, что человек, властелин мира, сам стал рабом машин. Техника вовлекает всех нас, помимо нашего желания, в свой бег, подчиняет собственному ритму.' И в этой бешеной гонке человек, считающий себя властелином, будет загнан насмерть. "Бунт машин" - расхожая тема в современной мас­совой культуре.

Когда-то, еще в начале прошлого века, английская писательни­ца Мэри Шелли в своем романе "Франкенштейн, или Современный Прометей"  (1818) создала образ искусственного "демона", который пы­тался творить добро, но, ожесточенный одиночеством, убил своего творца. Словом, восстал против создавших его людей. С тех пор этот неомифологический образ не покидает страниц печати, кинолент и экранов телевизоров. Он стал нарицательным для подогрева технофобии  во всех ее формах.

Механизация и моторизация проникают в нашу жизнь, подчас превращают человека в своеобразный гибрид биологического и техни­ческого устройства. Стоит, например, оценить воздействие на лю­дей современных транспортных систем. По данным известной книги рекордов Гиннеса, в 1991 г. в мире было произведено 46,5 млн. ав­томобилей, в т.ч. почти 35 млн. легковых моделей. Предполагается, что к концу нашего столетия по дорогам планеты будут курсировать до 300 млн. собственных автомобилей, т.е. по одному на каждого пятого человека.

Автомобиль во многих странах - показатель уровня престижно­сти, вожделенная цель, символ успеха. Автомобильная промышленность и транспортная система, поглощая нефтяные ресурсы, цветные и черные металлы, сегодня во многом формируют внутреннюю и между­народную политику, финансовые отношения, быт и нравы.

Вторжение техники во все сферы человеческого бытия - от гло­бальных до сугубо интимных - иной раз порождает безудержную апо­логию техники, своеобразную идеологию и психологию техницизма. Трубадуры подобных идей с восторгом переносят на человечество и личность характеристики, присущие машинам и механизмам. Старый тезис французских материалистов XVIII в. "человек-машина" облекает­ся в модную электронно-кибернетическую, компьютеризированную тер­минологию. Широко пропагандируется идея о том, что человек и че­ловечество также, как и механизмы обладают системным свойством, могут быть промерены техническими параметрами и представлены в технологических показателях.

ТЕХНИКА ДЕМОНИЧНА, МИР - ЭТО "МЕГАМАШИНА" - ТАКОВЫ ИСХОДНЫЕ ТЕЗИСЫ ТЕХНИЦИЗМА как образа мыслей, согласия с самоподчинением технике. К чему приводит одностороннее "технизированное" рассмотрение человеческих проблем, можно судить по релятивистской концеп­ции "КИБОРГИЗАЦИИ". Согласно этой теории, в будущем человек дол­жен отказаться от своего тела. Современных людей сменят "киборги"  (кибернетические организмы), которые, соединив живое и тех­ническое, дадут какой-то новый сплав.

Такое упоение техническими перспективами, на наш взгляд, опасно и антигуманно. Разумеется, включение в человеческую телес­ность искусственных органов (различных протезов, кардиостимуляторов  и т.д.) - вещь разумная и необходимая. Но надо помнить о том рубеже, за которым конкретный индивид перестает быть самим со­бой. Без тела нет человека. Его организация не может быть ради­кально вытеснена никакими техническими приспособлениями.

Технический и технологический фетишизм в наши дни отнюдь не редкость. Им сильно заражена техническая интеллигенция, он проникает в сферу хозяйственной и политической элиты. Техницизм, связанный с абсолютизацией техники, утверждает ее автономность и самодостаточность. Он полагает, что можно решить любые социаль­ные коллизии, минуя человека как активного субъекта истории, пре­небрегая характером наличных общественных отношений.

Нам должна быть чужда технологическая мифология, стремление все и вся "машинизировать". Человек и человечество — это не ма­шина, не техническая система. Не человечество технично, а техни­ка человечна. Она воплощает в себе то, что извлечено человечест­вом из природы, то, что утверждает в мире его собственные мощь и разум.

Конечно, утверждение на планете техносферы, возникновение "окультуренной" природы, несущей на себе печать ума и воли людей, не могут не порождать новых острых проблем. Стремительное разви­тие техносферы опережает эволюционно сложившиеся приспособительные,  адаптивные возможности человека. Затруднения в состыковании  психофизиологических потенций человека с требованиями совре­менной техники и технологии зафиксированы повсеместно и теорети­чески и практически. Забывать этого нельзя.

Развитие техники, как отмечалось в мировой философии (Ж. Эллюль),  подчас порождает ситуацию абсурда. Так, например, стреми­тельное распространение коммуникационных технических сетей (те­лефон, радиотелефон, компьютерные сети) опережает возможность их значимого и ответственного наполнения. Могучие технические сред­ства распространяют банальности, забиваются мелочной, пустой, бессодержательной информацией. Многие технические инновации (изо­бретения, конструкторские разработки) подчас опережают свое время, оказываются экономически невыгодными. Массовое количество технических приспособлений, их внедрение в производство и быт опережают интеллектуальный (и особенно нравственный) уровень массового сознания. Возникает необходимость включения в техниче­ские системы ограничителей, обеспечивающих то, что англичане на­зывают "фул пруф" (защита от дурака). Забитость техникой всего потока жизни умножает катастрофы, аварии, трагические происшест­вия.

И все же технический прогресс при всей его жесткости неостановим.  И если можно говорить о видимом, действительном прог­рессе (восхождение от простого к сложному, от низшего к высшему), в чем-либо, то это прежде всего в области развития техники.

19. Рационализм и эмпиризм: специфика и роль в формировании направления философско-методологической мысли

РАЦИОНАЛИЗМ (лат. rationalis - разумный). – это учение в теории познания, согласно которому всеобщность и необходимость - логические признаке достоверного знания - не могут быть выведены из опыта и его обобщений; они могут быть почерпнуты только из самого ума: либо из понятий, врожденных уму (теория врожденных идей, Декарта), либо из понятий, существующих только в виде задатков, предрасположений ума. Опыт оказывает известное стимулирующее действие на их появление, но характер безусловной всеобщности и безусловной необходимости им сообщают предшествующие опыту и от него будто не зависящие усмотрения ума или априорные формы. В этом смысле рационализм противоположен эмпиризму Рационализм возник как попытка объяснить логические особенности истин математики и математического естествознания. Его представители в 17в - Декарт, Спиноза, Лейбниц, в 18 в.- Кант. Фихте. Шеллинг, Гегель. Ограниченность рационализма в отрицании опытного происхождения всеобщности и необходимости. Рационализм абсолютизирует безусловный характер этих логических признаков, не знает диалектики перехода знания от меньшей всеобщности и необходимости ко все большей и безусловной. Ограниченность рационализма была преодолена только марксизмом, рассматривающим познание в единстве с практикой (Познание, Теория и практика). Рационализм имеет многосторонние проявления в различных областях знания. В психологии рационализм на первый план выдвигает интеллектуальные психические функции, сводя, например, волю к разуму (Спиноза); в этике - рациональные мотивы и принципы нравственной деятельности; в эстетике - рациональный (интеллектуальный) характер творчества. Во всех этих случаях рационализм означает веру в разум, в очевидность разумного усмотрения, в силу доказательности. В этом смысле рационализм противостоит иррационализму. В богословии рационализм – это направление, согласно которому приемлемы только те догматы веры, какие ум считает согласными с логикой и с доводами разума.

ЭМПИРИЗМ   (греч.   empeina— опыт) — это учение в теории познания, считающее чувственный опыт единст­венным источником знаний, утвержда­ющее, что все знание обосновывается в опыте и посредством опыта. Идеали­стический эмпиризм (Беркли, Юм, Мах, Аве­нариус, Богданов, современный логический эм­пиризм и т.д.) ограничивает опыт со­вокупностью ощущений или представ­лений, отрицая, что в основе опыта ле­жит объективный мир. Материалисти­ческий эмпиризм (Ф. Бэкон, Гоббс, Локк, Французский материализм 18 в.) счи­тает, что источником чувственного опы­та является объективно существующий внешний мир. Однако основная противопо­ложность между эмпиризмом и рационализмом состоит не в вопросе о происхождении или об источнике знания: некоторые рационалисты согласны с тем, что в уме нет ничего, чего раньше не было бы в ощущениях. Главный пункт разногла­сия в том, что эмпиризм выводят всеобщий и необходимый характер знаний не из самого ума, а из опыта. Некоторые эмпирики (напр., Гоббс, Юм) под влиянием рационализма пришли к вы­воду, что опыт не способен сообщать знанию необходимое и всеобщее значе­ние. Ограниченность эмпиризма состоит в метафизическом преувеличении роли чув­ственного познания, опыта и в недо­оценке роли научных абстракций и тео­рий в познании, в отрицании активной роли и относительной самостоятельно­сти мышления. Эти недостатки были преодолены марксистской философией благодаря рассмотрению всех вопросов теории познания с позиций диалекти­ки, практики (Познание, Теория и практика. Созерцательность).

20. Общество как целостная система

Понятие общества.

Понятие "общность", "общество", "соци­альный" чрезвычайно распространены, хотя их смысл часто оказы­вается весьма многозначным и недостаточно ясным.

ОБЩНОСТЬ определяется как форма совместного бытия или вза­имодействия людей, связанных общим происхождением, языком, су­дьбой и взглядом. Таковы семья и народ.

ОБЩЕСТВО понимается как продукт целенаправленной и разум­но организованной совместной деятельности больших групп людей, объединенных не на основе общности, а на совместных интересах и договоре.

Латинский глагол "СОЦИО" означает соединить, объединить, затевать совместный труд. Отсюда первоначальное значение поня­тия "общество" - общность, союз, сотрудничество. Но не всякая общность людей является обществом, однако любое общество - это так или иначе самоуправляющаяся общность.

Понятие "общество" следует отличать от понятий "народ", "нация" и "государство". НАРОД - это форма общности людей, связанных прежде всего языком и культурой, а также происхожде­нием. НАЦИЯ - это форма организации жизни одного народа (или нескольких близких), связанная с государственностью, экономи­ческими, политическими и духовными отношениями людей. ГОСУДАР­СТВО - основанная на праве и законе форма организации жизни народов и наций, продукт исторического развития человеческой цивилизации. Разумеется, что все эти понятия взаимно пересека­ются и обусловливают понимание друг друга.

Чтобы понять феномен общества, необходимо уяснить харак­тер закономерностей, объединяющих людей в некое единое целое, в общественный "организм". В принципе выделяются ТРИ ОСНОВНЫХ ПОДХОДА к объяснению этих связей и закономерностей:

Первый может быть обозначен как НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЙ. Суть его в том, что человеческое общество рассматривается в качест­ве естественного продолжения закономерностей природы, мира жи­вотных и в конечном итоге - Космоса. Общество в этом случае предстает как высшее, но далеко не самое "удачное" и устойчи­вое образование. Предполагается, в частности, что оно может изменить форму своего бытия, "уйти" в Космос и там начать но­вый виток своей эволюции.

Другой подход может быть назван "ИДЕАЛИСТИЧЕСКИМ". Здесь сущность связей, объединяющих людей в единое целое, усматрива­ется в комплексе тех или иных идей, верований, мифов. История знала немало примеров существования теократических государств, где единство обеспечивается одной верой, которая тем самым становится государственной религией.

Многие тоталитарные режимы основывались на единой государ­ственной идеологии, которая выполняла роль скелета обществен­ного устройства. Рупором этих идей выступал обычно религиозный лидер или "вождь" нации и народа, а те или иные исторические действия (войны, реформы и т.д.) зависели от воли этого челове­ка, которая опиралась на данную идеологическую или религиозную систему.

Третий подход объяснения общественного устройства связан с философским анализом межчеловеческих связей и отношений, ко­торые возникают в соответствующих природных условиях и при на­личии тех или иных верований, но имеют самодовлеющий, опреде­ляющий характер.

Все способы объяснения общества имеют нечто общее, а имен­но представление о СИСТЕМНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ данного феномена и ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ его саморазвития.

Общество как целостная саморазвивающаяся система.

При изу­чении данной проблемы выделяются два основных аспекта: струк­тура общества и его изменение.

СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА, как и всякая природная структура, включает в себя не только отдельные объекты. Общество есть не­что большее, чем просто сумма индивидов. Оно включает в себя РЕАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, которые и объединяют людей. Поэтому в ка­честве простейшего приемлемо определение общества как совокуп­ности людей и их взаимоотношений.

Если отдельных людей и их разнообразные объединения обна­ружить нетрудно, то СВЯЗИ И ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ увидеть сложнее, ибо они носят как бы бесплотный, скрытый характер. Именно поэтому огромная роль этих незримых отношений была по­нята не сразу. В ее оценке немало предрассудков сохраняется и сегодня. Из них наиболее распространены крайний индивидуализм (или социальный нигилизм) и воинствующий коллективизм.

С точки зрения СОЦИАЛЬНОГО НИГИЛИЗМА существуют только от­дельные люди, индивидуумы, а общественных связей и, следовательно, общества не существует. В данном случае общество выступа­ет как чистая фикция, удобное слово и ничего более. Следстви­ем подобного индивидуалистического подхода является анархизм, отрицающий существование объективных общественных связей и значение общественных организаций.

С точки зрения крайнего, ВОИНСТВУЮЩЕГО КОЛЛЕКТИВИЗМА, на­против, общество не только существует, но и является более полноценным и высоким, чем индивиды, из которых оно состоит. Существует будто бы только общество и ничего, кроме общества. Отдельные же люди - всего лишь частицы, винтики, "моменты", как выражался Гегель, более широкого целого, подобно тому как ноги и руки человека являются частями его тела. При последова­тельном проведении эта точка зрения порождает тоталитаризм, подчиняющий себе личность полностью, регулирующий все моменты ее жизни, вплоть до мельчайших.

Оба этих предрассудка, особенно тоталитаризм, послужили идейным источником многих страданий и бед, что лишний раз сви­детельствует, насколько опасными могут быть философские, миро­воззренческие и идеологические заблуждения.

Современная философия рассматривает человеческое общество как совокупность множества различных частей и элементов. При­чем, эти части и элементы тесно связаны между собой, постоян­но взаимодействуют. Поэтому общество и существует как единый, целостный организм, как единая система. От других природных систем, в том числе физических и биологических, общество отли­чается своей особой сложностью и имеет ряд признаков:

1)МНОЖЕСТВЕННОСТЬ составляющих общество элементов, подси­стем, их функций, связей и взаимоотношений,

2)разнородность, РАЗНОКАЧЕСТВЕННОСТЬ социальных элементов, среди которых, наряду с материальными, имеются и идеальные, духовные.

Особую специфику социальной системе придает уникальность ее главного элемента - ЧЕЛОВЕКА, обладающего возможностью сво­бодного выбора форм и способов своей деятельности, поведения. Это придает развитию общества большую степень неопределенности, а, следовательно, и непредсказуемости.

По мере выявления философской мыслью сложности и многооб­разия общественной жизни философы все настойчивее стремились отыскать какое-то общее основание, общий знаменатель, к кото­рому можно было бы свести это многообразие. После долгих дис­куссий они в конце концов пришли к общему выводу: все внешне многообразные явления общественной жизни представляют в сущ­ности ту или иную разновидность СОВМЕСТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛЮДЕЙ. Это как бы скрытая, тайная сущность, первооснова, субстанция всего социального.

Однако при всем исключительном значении феномена челове­ческой деятельности в социальной жизни роль ее все же не сле­дует преувеличивать, а тем более абсолютизировать. Потому что социальная жизнь, основываясь на человеческой деятельности, тем не менее не сводится к ней. Наличие у социальной системы этой единой основы исключает представление о ее многомерности, сложности. Поэтому социальную систему можно понять не только как совокупность отдельных видов деятельности, но и как сово­купность отдельных социальных групп или как СТРУКТУРУ связыва­ющих эти группы и организации отношений.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41