Расул Гамзатов

строки стихотворения, являющиеся, как у Пушкина, итогом рассказанного несут

по-пушкински светлую мысль о торжестве жизни, о торжестве ее вечных

начал:[16]

Люблю, и радуюсь, и стражду.

И день свой каждый пью до дна,

И снова ощущаю жажду,

И в том повинна жизнь одна.

Пускай покину мир однажды

Я жажду в нем не утолял.

Но людям жаждать этой жажды

Покуда вертится земля.

Как пишет Г.Б.Мусаханова в статье «Пушкинские традиции в творчестве

Р.Гамзатова» «...пушкинская традиция получает созвучие в гамзатовской

восприятии философии бессмертия жизни, пронизанном моралью личности

современника».[17]

Вспомним концовку пушкинского стихотворения:

Да здравствует музы, да здравствует разум !

Да здравствует солнце, да скроется тьма !

годами мы знаем это юношеское светлое восприятие жизни, ее вечных

животворящих начал получает полноту и глубину звучания в творчестве

Пушкина. И несмотря на драматизм обстоятельств его жизни, потерю и гибель

друзей-единомышленников, несмотря на все конфликты и катаклизм

действительности, отражавшиеся в его творчестве с глубокой остротой. Он

сохранил солнечное восприятие великой ценности жизни. Не случайно

передовая русская критика характеризовало его «солнечным гением», глубоко

гармоничным талантом.

В этом пушкинском ключе восприятия жизни созданы многие произведения

Р.Гамзатова зрелого периода, повествующие о быстротечности жизни к смерти,

характеризующими глубоким психологическим раскрытием «диалектики» души

человека. Осмысливая характер реализма Пушкина, историзм его

художественного мышления, Р.Гамзатов в диалоге с критиком Вл.Коркиным

говорит: «Реалист, какую бы трагедию или драму ни переживал, знает что

жизнь прекрасна и вечна ... Пушкинский реализм утверждает единство бытия в

перспективе истории, открывает закон гармонии реального мира, диалектику

души».[18]

Отличительная черта восприятия Р.Гамзатовым пушкинских традиций

заключается не во внешне ощутимых «точках» соприкосновения с его наследием,

а в многообразном творческом постижении жизни «секретов» мастерства, в

усвоении его принципов правдивого изображения человека и его связей с

обществом, в историзме постижения ведущих тенденций времени, в отношении к

родному фольклору, в поисках собственных путей в искусстве. И В этом

качестве связи творчества Р.Гамзатова с Пушкиным характеризуют новый

уровень контактов и сближения дагестанской литературы с русской

литературой. Одним из основных сближающих творческих начал обоих поэтом,

является «всеотзывчивость» их поэзии.

«Ф.М.Достоевский выделил как одну из важнейших особенностей

творчества Пушкина «всеотозванность его лиры», широту и глубину отклика на

ведущие проблемы времени, а В.Г.Белинский в «Евгении Онегине» увидел

«энциклопедию русской жизни» 20-х годов прошлого века».[19]

Но творчество Пушкина не было обращено только к русской

действительности его времени, поэта взволновали прошлое и будущее России, в

его поэзию как говорит Г.Ф.Юсуфов «врывались гул и раскаты европейских

революций и освободительных движений конца XVII начала XIX века.[20]

Запад и Восток панорама жизни народов России обретали под его пером

непреходящую художественную ценность, расширявшую идейные и тематические

горизонты русской литературы.

«Всеотзывчивость», широта осмысления истории и современности Запада и

Востока отличают и поэзию Р.Гамзатова, значительно обогатившую

тематические, национальные и интернациональные масштабы литературы

Советского Дагестана.

В широте охвата проблем современности опыт Пушкина определенным

образом служил ему примером. При этом выступают и типологические сближения,

поднявшие мир поэзии Р.Гамзатова с Пушкиным в поисках высокой духовности, в

проблемах нравственности и гуманизма, в художественных принципах

соотношения личности и общества, открытости чувств человека.

Особенно дорого Р.Гамзатову Пушкин патриотическими и

интернациональными чертами своей поэзии, о чем он с большой теплотой и

восхищением говорит о статье «Стоял он дум великий полн».

В конце XX века в поэзии Р.Гамзатова появляются образцы его любимых

поэтов Пушкина и Лермонтова - выступают как символы совести и чести,

высочайшей вершины человеческого духа. Это не только благ овеянная дань

памяти великим русским поэтам, что было характерно для многих произведений

дагестанской поэзии 30-х годов и последующих лет посвященных великим

русским классикам. В его произведениях нет их жизнеописания, но в них

присутствует высокий дух русских классиков, обогащающий раскрытию сложности

духовного мира современника, доискивающего до сути сложных вопросов бытия и

способствующий раскрытию новых граней исповедального характера поэзии

Р.Гамзатова. Так, в произведениях «Пришла пора» «задуть огни селениям»,

«Граница жизнь и смерть Пушкина» Лермонтова становится темой философского

нравственного осмысления границы между подлостью и величием духа, идейным

существованием и бессмертием.

Вместе с тем у Р.Гамзатова образы русских поэтов при всем почитании их

не хрестоматийны. Среди подобных произведений Р.Гамзатова, посвященных

Пушкину, выделяются одно небольшое стихотворение, в котором образ русского

поэта помогает осмыслению непростых в прошлом взаимоотношений народов

Дагестана и царской России. Это восьмистишие с эпиграфом одно строкой из

пушкинского «Кавказского пленника»: «Смирись, Кавказ, идет Ермолов !». И

затем все стихотворение представляет собой переосмысление этого эпиграфа:

Нет не смирились и не гнули спины

И в те годы, и через сотни лет

Ни горские сыны, ни их вершины

При виде генеральских ополет

Ни хитроумные бранное ни сила

Здесь ни причем. Я утверждать берусь:

Не Русь Ермолова нас покорила

Кавказ пленила пушкинская Русь.[21]

Как мы видим, заявлена очень серьезная тема и несмотря на лаконизм

художественного решения ее, автору удалось передать сложные взаимоотношения

Дагестана и России периода Кавказской войны и раскрыть смысл новых

взаимоотношений, рожденный дружбой народов, показать новое мироощущение

горца, чувствующего себя законным наследником передовой России -

«пушкинской Руси», ищущего в истории сближение наших народов духовные

начала. Замечательные строки четко отделял Пушкина сочувствующего горца, от

официальной царской России, являются новаторским художественным решением

темы «Пушкин и Кавказ». Это своеобразный поэтический памятник великому

русскому поэту. И в то же время стихотворение становится новым открытием

национальных и интернациональных черт характера современного горца, его

гражданских позиций. Образ Пушкина, его личность позволяет поэту высветить

сложность и многомерность жизни, ценность духовных и нравственных поисков

современника.

Обращение к опыту и образ гения русской литературы обогащают

художественное видение истории дагестанским поэтам и приближает Пушкина к

нашей современности.

Вместе с тем, творческое усвоение его опыта способствовало раскрытию

новых граней исповедальной направленности поэзии Р.Гамзатова, наполнению ее

философской глубиной. При этом еще ярче выразилась национальная

художественность его творчества, свидетельствуя о высоком уровне

литературных связей на современном этапе, когда контакты, способствуя новым

художественным открытиям, углубляют черты самобытности его поэзии,

представляющий собой целый образный мир идей и поэтические открытия.

Для понимания творческого характера связей поэзии Р.Гамзатова с

пушкинскими традициями значительный интерес представляет утверждение тонера

сонеты в его поэзии, который во многом развивается в русле пушкинских

традиций.

В своих художественных поисках создания этого жанра Р.Гамзатов

опирался на традиции всей мировой поэзии, но в его творчестве отозвались

традиции шекспирского и пушкинского сонета. Для Р.Гамзатова Пушкин и

Шекспир - величайшие вершины поэзии, художники, которые по его мнению, «с

равной силой владели двумя струнами человеческой природы - чувством и

мыслью»[22] и гениально их выразили в органическом сплаве. И в то же время

и горские сонеты Р.Гамзатова стали новым словом, открыли перед литературами

родного края, своего Северного Кавказа новые художественные возможности,

приобщив к общеевропейской культуре сонета.

Но главное, что особенно важно подчеркнуть, обращение к жанру сонета -

этой сложной форме лирики- соответствует художественной природе

дагестанского поэта и не воспринимаются инородным в его поэзии. Он

воспринял опыт русской поэзии и интернациональный опыт сонеты, исходя из

возможностей национальной традиции родной культуры и своей художественной

практики.

Еще до обращения к жанру сонеты, доля которого считается основным

изображением любви борьба страстей, нравственных конфликтов, Р.Гамзатов

проявил себя общепризнанным мастером любовной лирики, и в своих сонетах он

органически слил многовековые традиции восточной любовной лирики с

европейскими традициями сонеты, опоэтизировав и возвеличив Женщину,

святость чувств.

Так же соответствует сложившимся принципом его поэзии, особенно его

миниатюра и восьмистиший, характерная для сонеты краткость, метафоричность

и офоричность повествования с акцентом на глубину подтекста, обретающую

философскую значимость, с завершающими строками, являющимися смысловым,

ключом произведения.

В многовековое искусство сонета Р.Гамзатов внес живую струю

национальной горской поэзии. Поэт преодолел специфический барьер формальных

требований сонетной системы, с ее сложной рифмовой и компоновкой за счет

многообразия естественных средств аварского стиха, несмотря на отсутствие

конечной рифмы, о чем сам поэт сказал потом: «Брак аварского стиха с

европейским сонетом - это брак по любви, и в нем не было никакого насилия.

Здесь я на своем коне и у своей калитки».[23]

Все эти факты говорят о том, что традиции Пушкина, его реализма,

историзма глубокого постижения жизни и характера человека плодотворно

развиваются в дагестанской литературе дают новые импульсы, помогающей

духовному и поэтическому росту нашей литературы. Эти некоторые наблюдения,

естественно, не претендуют на полноту освещения взаимосвязи поэзии

Р.Гамзатова с творческим опытом Пушкина.

Глава II. Развитие традиций дагестанских классиков в

творчестве Расула Гамзатова.

Как пишет исследователь Хайбуллаев: исследования последовательного

исторического пути зарождения, становления, формирования аварской

литературы, как эстетической системы позволяет утверждать, что творчество

Расула Гамзатова, будучи новой , более высокой ступенью развития, в то же

время является естественным и закономерным продолжением традиций

национальной художественной культуры.[24]

Знаток и ценитель поэзии Н.С.Тихонов отметил связь творчества

Р.Гамзатова с тенденциями развития и опытом предшествующей литературы и его

новаторский характер. В открытом письме в честь присуждения в 1963 году

Расулу Гамзатову Ленинской премии за сборник «Высокие звезды» Н.С.Тихонов

также писал: «Старый друг, дорогой Расул ! Нелегко быть выдающимся поэтом в

стране, где издавна известна и любима высокая поэзия. Нелегко продолжать

поэтическое дело в Дагестане, в Аварии, где были также могучие поэты, как

Чанка, Махмуд из Кахаб-Росо и Гамзат Цадаса, их хранить бережно народная

память, но тебе это сделать, потому что гордый родных гор, родного народа

дал тебе силу и слово для поэтического подвига. И тем заслужил ты любовь

большого читателя».[25]

Творческие связи поэта с традициями национальной культуры сложны и

многогранны. Приближаясь к творчеству Расула Гамзатова, с его статьями по

истории и теории литературы народов Дагестана, можно понять то, что он

освоил достижения художественной мысли мира и Дагестана, в эстетическом,

идейном и художественном плане.

Национальная культура дала ему энергию и силу для дальнейшего

творческого взлета.

Опыт развития аварской литературы подтверждает правильность вывода о

том, что «массовое литературное движение всегда является необходимой

исторической предпосылкой гениальных писателей».[26]

Литература Дагестана второй половины XIX века выдвинула Махмуда из

Кахаб-Росо, в которой были сконцентрированы творческая мощь эпохи.

Эпоха больших социальных перемен обусловила появление блестящего в

аварской литературе сатирика Гамзата Цадасы, ему на смену пришел Расул

Гамзатов - поэт большого дарования, который продолжил традиции дагестанской

лирической поэзии в XX веке.

Расул Гамзатов неоднократно указывал на особенности движения

эстетической мысли народов Дагестана.

«Надо помнить, что поэзия, - наиболее самобытная, первородная форма

нашей литературы - способствовала и способствует рождению и развитию других

народов и видов литературы. Мы улавливаем родство с позиций в нашей молодой

прозе и в драматургии».[27]

«Начиная с XVIII века на всем протяжении своего развития стержневыми в

аварской литературе были идейно-тематические ряды и проблемы: раскрепощение

человеческой личности, эмансипация женщины, борьба против религиозного

мракобесия. Сильные социальные мотивы, пристальный интерес к заботам и

нуждам трудового человека, воспевание добра и справедливости обусловили

гуманизм и демократизм развивающейся литературы».[28]

Прослеживая эволюцию жанровой структуры аварской литературы, мы и

здесь замечаем постоянную преемственность. Одним из распространенных жанров

аварской поэзии является философская лирика, зачинателями которого были

Магомед Кудутлинский и Гасан из Кудали, дальнейшее становление и развитие

она получает в поэзии Али-Гаджи из Инхо, затем в поэзии Гамзата Цадасы и

Расула Гамзатова. Традиции любовной лирики последовательно передавались

друг другу Анхил Марин, Эльдарилав, Чанка, Махмуд из Кахаб-Росо, поэты

махмудовской поры: Этил Али из Тлетля, Нурмагомед из Местеруха, Магомед из

Тлоха, Курбан из Инхело, Расул и Магомед из Чиркея. Она становится ведущей

в творчестве Галуатова.

Сатира, которая стала основным оружием Гамзата Цадасы, свое начало

берет в творчестве Саида Аракинского и получает дальнейшее развитие в

поэзии Магомедбега из Гергебеля, Алибаджи из Инхо, к ней также нередко

обращается и Расул Гамзатов.

Движение аварской литературы от эпохи к эпохе позволяет проследить

разнообразное проявление традиций в форме идейных, то в форме тематических,

то в форме жанровых, то в форме стилевых, то в форме принципов отбора,

обобщения, отражения жизненных явлений.

Каждое последующее поколение деятелей литературы располагало

культурным наследием - совокупностью художественных ценностей, созданных

предыдущими поколениями художников. Но не отвечало запросам и нуждам

последующих эпох, не все в нем могли быть воспринято и продолжено.

По точному выражению Ромашка «Традиция - это прошлое в современности и

современное в будущем, та активная тенденция в литературе, посредством

которой осуществляется времен, это общий язык для литературы разных

эпох».[29]

Будучи лирическим поэтом Расул Гамзатов сделал многое для развития

литературно-критической мысли Дагестана. Он по достоинству оценил

творчество каждого поэта дореволюционной аварской литературы, определил его

вклад в развитие национальной культуры. И в результате он создал довольно

полную противоречивую картину преемственного развития литературы народов

Дагестана поэтапно, начиная с ее истоков до современного состояния.

Расул Гамзатов, раскрывая свое отношение к культурному наследию

предков, объясняет, что он мог черпать из него , что он приобрел, что

продолжил, от чего отказался, в какой области пришлось продолжить новые

пути.

Литературоведческие и критические работы позволяют ему повести

читателей в свою творческую лабораторию и показать «чудо рождения песенного

слова». Нов своих стихотворениях, поэмах, в прозе, литературно-критических

статьях он все чаще и чаще обращается к творческому и гражданскому облику

Махмуда из Кахаб-Росо и Гамзата Цадасы. Для него они являются художниками,

определившими целые этапы развития художественной культуры народа,

маяками, на которых ориентировались их современники и последователи, они

определяли уверенную поступь нашей литературы. Расул Гамзатов образно и в

то же время конкретно выразил это движение аварской литературы от одной

вехи к другой.

Расул Гамзатов, выросший на традициях своих предшественников, будит

Гамзата Цадасу, он свою очередь Махмуда, Махмуд собирает своих

предшественников и современников. Если расположить этот ряд в

хронологической последовательности, то Махмуд из Кахаб-Росо, по выражению

Н.С. Тихонова, «был призван завершить огромный путь развития горной

лирической поэзии созданием произведений, являющихся высоких образов не

только дагестанской, но и мировой лирики».[30]

Махмуд создал целую поэтическую школу. В период жизни Махмуда из Кахаб-

Росо творила целая плеяда лирических поэтов, которая шла по его стопам в

русле его тематики, проблематики, зачастую подражала ему, будучи не в

состоянии превзойти его силу в качества и степени своего таланта. Поэт

творил почти до конца первых десятилетий двадцатого века.

Махмуд - лирический поэт, но романтизму Махмуда сменили реалистические

тенденции появившегося на литературной арене самобытного поэта Гамзата

Цадасы.

Гамзат Цадаса правильно понял происходящие в жизни процессы, отразил

их правдиво, поднял актуальные для общественного развития вопросы и

стремился дать на них ясный ответ. Это усилила связь его литературы с

жизнью народа.

Н.С.Тихонов имел основание сказать, даже тогда, когда еще в полной

мере не раскрылся многогранный талант Гамзата Цадасы, о нем : «Это был

самый острый ум современной Аварии, поэт, убивавшим словом врагов нового,

мудрец, искушенный во всех тонкостях народного быта, беспощадный ко всему

ложному, смелый борец с невежеством , глупостью и корыстью».[31]

Унаследовав от своих учителей и наставников уроки гражданской и

художественной деятельности, Расул Гамзатов обращается к новому поэту,

чтобы тот разбудил его, разбудил его в том отношении, что ему, новому поэту

предстоит дальше нести поэтическую эстафету, когда-то принятую им самим от

предшественников.

Заслуга Расула Гамзатова в том, что не теряя достижений своих

предшественников, огонь их поэзии, сохраняя в своем творчестве дух и мощь

дореволюционной литературы, он проложил новую трапу развития культуры

народов Дагестана.

В обращении к женщине Махмуд из Кахаб-Росо и Расул Гамзатов очень

Страницы: 1, 2, 3, 4