Что такое философия?

Таким образом, становление живой природы и человеческого общества можно представить как прогресс в деле свободы, т. е. как последовательное восхождение от свободы одной степени к свободе другой, более высокой степени.

Как понимать взаимоопосредствование необходимости и случайности? Попробуем пояснить это на близких для нас примерах, т. е. на примерах, взятых из жизни человека. Нужно только учесть, что эти опосредствования не будут такими однозначными, как на уровне свободы 1-ой степени. Ведь если в последнем случае взаимоопосредствование необходимости и случайности является как бы непосредственным  (либо [Н — С — Н], либо (С — Н — С) ), то в рамках свободы, которой обладает человек, это взаимоопосредствование будет не непосредственным, а многократно опосредованным, как бы взаимоопосредствованием в кубе или в четвертой-пятой степени.

Поэтому в связи с большой сложностью взаимоопосредствования необходимости и случайности в человеческом обществе я буду намеренно представлять его по упрощенной схеме: (Н-С-Н) или [С-Н-С].

Рассмотрим первый вариант: [С-Н-С] — опосредствование случайности необходимостью. Возьмем такой пример. В науке известны так называемые случайные открытия, когда ученый искал одно, а находит совершенно другое. Такова история открытия явления радиоактивности Анри Беккерелем. Хотя это открытие и случайно, однако оно не состоялось бы, если бы не было опосредствовано необходимостью, а именно всеми знаниями, логикой мысли и направленностью интересов французского ученого. Как раз перед этим открытием было открыто рентгеновское излучение. Анри Беккерель все время думал об этом открытии, как свидетельствуют биографы, и это «думание» создавало особую атмосферу поисков. На фоне «думания» и было сделано открытие радиоактивного излучения солей урана.

Подобные открытия, даже самые случайные, не являются на самом деле чисто случайными. Они всегда опосредованы теми или иными необходимыми моментами. Случай помогает только подготовленному уму, говорил Луи Пастер.

Рассмотрим теперь второй вариант: [Н-С-Н] — опосредствование необходимости случайностью. Для примера возьмем ситуацию выбора профессии. С самого начала задано как необходимое условие взрослой жизни — работать, трудиться, выбрать ту или иную профессию. Однако эта необходимость выбора опосредуется случайными предпочтениями или обстоятельствами. То же можно сказать о выборе любимого, суженого. Он изначально задан как необходимое условие взрослой жизни. С другой стороны этот выбор потому и является выбором, что он обусловлен, опосредован массой случайностей. В делах любви большую роль играет Его Величество Случай и не только в отрицательном, но и в положительном смысле. Случайность является своего рода повивальной бабкой, помогающей рождению любви. Такую же роль случайность играет и в искусстве. Вот что писал, например Александр Грин: «Есть безукоризненная чистота характерных мгновений, какие можно целиком обратить в строки или в рисунок. Это и есть то в жизни, что кладет начало искусству. Подлинный случай, закованный в безмятежную простоту естественно верного тона, какого ждем мы на каждом шагу всем сердцем, всегда полон очарования. Так немного, но так полно звучит тогда впечатление» («Крысолов»). [LB7] 

С точки зрения анализа проблемы опосредствования интересна такая форма поведения — намек. В этой форме поведения сознательно используется элемент случайности. Намек может быть понят, а может быть и не понят. Следовательно, он может остаться без ответа. Тот, кто делает намек, хотел бы, чтобы он был понят другим или другими. Но, с другой стороны, он допускает, что намек может быть не понят и, следовательно, то что он хочет, может не осуществиться. Например, девушка намекает юноше о своих чувствах и желаниях. В основе этого ее поведения лежит потребность, т. е. необходимость. А по форме ее поведение носит характер игры, одним из проявлений которой является намек, специально подстроенная случайность.

Зависимость и независимость

Выше я говорил о становлении живой природы и человеческого общества как последовательном восхождении от свободы одной степени к свободе другой, более высокой степени. Но прогресс в деле свободы можно представить и как движение от зависимости к независимости, от большей зависимости к меньшей зависимости. Человек как живое существо, безусловно, более независим от окружающей среды, чем животные. Современный человек более независим от нее, чем первобытные люди. Выйдя в космос и осваивая его, он даже стал преодолевать земное тяготение. (Кстати, фактом выхода в космос человечество решило задачу, превосходящую всё, что могла сделать живая природа на Земле.)

Зависимость и независимость — это еще две диалектически взаимосвязанные противоположные стороны свободы.

Так, ребенок в раннем возрасте максимально зависим от родителей. В зрелом возрасте человек минимально зависим и, соответственно, максимально независим от родителей.

Наверное нельзя однозначно связывать зависимость с необходимостью, а независимость — со случайностью. Зависимость ребенка от родителей содержит в себе как элемент необходимости (создание благоприятных условий для жизни и развития), так и элемент случайности (например, зависимость от прихотей, ошибок, просчетов родителей, их незнания и неумения). Или другой пример. Человек тысячами нитей связан с обществом, в полном смысле слова «живет в обществе”. И зависимость человека от общества — это не только его зависимость от многоликой социальной необходимости в моральном, правовом, экономическом, политическом смысле, но и зависимость от случайностей социальных изменений, конфликтов, потрясений, от случайности рождения и воспитания в данном обществе в данную историческую эпоху.

Так же и независимость может быть следствием не только субъективной или объективной случайности, но и субъективной или объективной необходимости. Тот же выход человека в космос, преодоление им земного тяготения — результат действия многих факторов, в том числе и такого как логика научно-технического прогресса. Или поведение человека в исключительно опасных для его жизни обстоятельствах. Такая субъективная необходимость как жажда жизни здесь всегда к услугам.

Соотношение зависимость-независимость выражает степени свободы (и, соответственно, несвободы) субъекта по отношению к другому, к объекту.

Человек, пока жив, всегда свободен, является свободным существом. Он изначально обладает каким-то минимумом свободы просто как живое существо. Но в то же время в человеке заложено стремление к большей свободе, причем безграничное стремление. Отсюда все проблемы.

Когда говорят о несвободе, рабстве, гнете, то не надо это понимать в смысле полного отсутствия свободы. Даже в самых стесненных обстоятельствах человек обладает определенным минимумом свободы, прежде всего, способностью выбирать. Это как раз и позволяет ему бороться за освобождение, за расширение свободы.

*  *  *

Как видим, понятие свободы весьма сложно, многоразлично; с одной стороны, чрезвычайно широко, а с другой, вполне конкретно. Соответственно и либерализм — весьма сложное, исторически развивающееся течение общественной мысли. То, что имеют в виду под либерализмом его сторонники или противники порой весьма далеко от его действительного значения. Нужно постоянно сверять свой субъективный взгляд на либерализм с естественным понятием свободы и производить корректировку этого взгляда.

Безусловно, либерализм, однажды возникнув, развивается по мере того, как расширяются пределы социальной и иной свободы, как люди решают задачи прогресса в деле свободы.

ГЛАВА 15. Учение об обществе (социальная философия)

15.1. Общество — взаимодействие людей

Общество – некоторое взаимодействие людей, общение людей. С одной стороны человек без общения жить не может, а с другой, он достаточно обособлен. Человек всегда стремится не только к общению, но и к уединению. Баланс между общением и уединением очень важная жизненная проблема. Тот, кто слишком много общается, чувствует, что как бы растворяется среди людей, теряет свою индивидуальность. С другой стороны, кто слишком уединяется, тоже разрушает себя, как человека, т. к. замыкается в себе, перестает питаться от мира, в котором живет. Очень часто те, кто замыкается в своем одиночестве, теряют человеческую сущность, в буквальном смысле утрачивают человеческий облик.

(Когда слишком много общения, человек как бы растворяется в других, теряет себя, свою личность. Когда слишком много уединения, он начинает испытывать чувство одиночества, заброшенности, покинутости, ненужности. И то и другое плохо.

Нельзя жить слишком тесно. Притчей во языцех стали коммунальные квартиры, которые насаждали большевики в 20-е годы ХХ века. Все коммуны тоже канули в лету.

Но нельзя жить и в полном одиночестве. Тогда теряется связь с людьми, с обществом, а вместе с этим теряется и смысл жизни.)

В притче А. Шопенгауэра о дикобразах говорится: «Стадо дикобразов легло в один холодный зимний день тесною кучей, чтобы, согреваясь взаимной теплотою не замерзнуть. Однако вскоре они почувствовали уколы от игл друг друга, что заставило их лечь подальше друг от друга. Затем, когда потребность согреться вновь заставила их придвинуться, они опять попали в прежнее неприятное положение, так что они метались из одной печальной крайности в другую, пока не легли на умеренном расстоянии друг от друга, при котором они с наибольшим удобством могли переносить холод. — Так потребность в обществе, проистекающая из пустоты и монотонности личной внутренней жизни, толкает людей друг к другу; но их многочисленные отталкивающие свойства и невыносимые недостатки заставляют их расходиться. Средняя мера расстояния, которую они наконец находят как единственно возможную для совместного пребывания, это — вежливость и воспитанность нравов. Тому, кто не соблюдает должной меры в сближении, в Англии говорят keep your distance! Хотя при таких условиях потребность во взаимном теплом участии удовлетворяется лишь очень несовершенно, зато не чувствуются и уколы игл...»

Несколько в ином ракурсе о том же писал А. И. Герцен: “Своеволье и закон, лицо и общество и их нескончаемая борьба с бесчисленными усложнениями и вариациями составляют всю эпопею, всю драму истории. Лицо, которое только и может разумно освободиться в обществе, бунтует против него. Общество, не существующее без лиц, усмиряет бунтующую личность. Лицо ставит себя целью. Общество — себя.

Этого рода антиномии (нам часто приходилось говорить о них) составляют полюсы всего живого; они неразрешимы потому, что, собственно, их разрешение — безразличие смерти, равновесие покоя, а жизнь — только движение. Полной победой лица или общества история окончилась бы хищными людьми или мирно пасущимся стадом”[57]

[LB8] 

15.2. Структура общества

Общество в известном смысле повторяет человека как живое существо. См. диаграмму (структурную схему) общества (рис. 25):

человека соответствуют в обществе общественная воля и общественное сознание.

Формами общественной воли являются мораль, политика, право. Они регулируют отношения между людьми.

Мораль регулирует отношения людей путем убеждения: внутреннего — через совесть, и внешнего — через мнение других, общественное мнение.

Право регулирует отношения людей путем принуждения — внешнего — со стороны государства, и внутреннего — через законопослушание. Если оценивать право с точки зрения свободы, то можно сказать так: право — это взаимодопущение и взаимоограничение свободы. Я уже говорил об этом выше. Из взаимодопущения свободы вытекают разнообразные права человека. Из взаимоограничения свободы вытекают не менее разнообразные обязанности человека.

Политика регулирует отношения людей и путем убеждения, и путем принуждения. Путем убеждения — через пропагандистскую деятельность политических партий, через их участие в государственном управлении, в предвыборных кампаниях и т. п. мероприятиях. Путем принуждения — через партийную дисциплину или через применение силы в социальных, военных конфликтах (например, через “принуждение к миру” — так было с враждующими сторонами в боснийском конфликте, когда международное сообщество и блок НАТО принудили эти стороны к соглашению).

Ниже приводится диаграмма (структурная схема) общественной воли (рис. 26).

————

Исторические формы общества: род, племя, племенной союз, государство.

Род — большая семья, состоящая из близких и дальних родственников и возглавляемая кем-то одним (старейшим или вождем).

Племя — объединение родов, возглавляемое вождем.

Племенной союз — предгосударство.

15.3. Государство

Достоинство государства зависит от достоинства образующих его личностей.

Дж.Ст. Милль

[LB9] 

Государство — политико-правовой институт, устанавливающий и поддерживающий общий порядок жизни в стране. Оно отвечает за управление обществом в целом на определенной территории.

Государство — инструмент компромисса и согласования интересов отдельных людей и их групп, средство гармонизации межчеловеческих отношений. Без государства люди постоянно конфликтовали бы, убивали бы друг друга, воевали бы между собой.

Государство играет консолидирующую роль в объединении людей как этноса, как нации и в отдельных случаях — в объединении этносов. Без государства народ, этнос не является нацией. Нация — государственно оформленный этнос.

Государство — это власть + граждане (или подданные, в случае монархического государства). Ясно, что государство без власти существовать не может. (Это состояние общества называют анархией). Но и без законопослушных граждан оно не может существовать. Власть так или иначе должна кем-то управлять. А управлять можно только теми, кто управляем. Гражданское общество это как раз общество, состоящее в основном из законопослушных граждан.

Иногда политические деятели, так называемые государственники, без всяких оговорок и пояснений утверждают: “государство должно быть сильным, мощным”. На самом деле государство должно быть не сильным-мощным, а соразмерным обществу, стране, т. е. должно быть в меру: ни слишком сильным, ни слишком слабым.

Позиция государственников одностороння и потому неверна. Да, нынешнее российское государство в чем-то недостаточно сильно, например, нынешнее качество его вооруженных сил оставляет желать лучшего, правоохранительные органы плохо борются с организованной преступностью. Но это только одна сторона медали. Другая сторона: государство всё еще очень сильно, чрезмерно сильно, особенно в вопросах, касающихся государственного управления гражданской жизнью общества. Показатели чрезмерной силы государства: разгул коррупции, остатки мелочной регламентации многих аспектов гражданской жизни общества (например, в вопросах регистрации граждан по месту жительства/пребывания), недостаточное развитие системы частной собственности, особенно на землю. Коррупция[58] государственных служащих в больших размерах указывает на то, что пока еще очень сильна власть государственного аппарата. Коррупция минимальна в двух случаях: когда сила государственной власти подавляюща, сверх всякой меры (в ситуации диктатуры, тоталитаризма) или, напротив, когда вмешательство государственной власти в гражданскую жизнь общества минимизировано, т. е. когда чиновники при всем своем желании не имеют возможности брать/принимать взятки, когда государственная машина работает почти в автоматическом режиме.

Этатизм, государственничество — абсолютизация роли государства в жизни людей, предпочтение интересов государства (государственной власти, государственного управления) перед частными интересами отдельных людей и их групп. Этатизм так или иначе связан с абсолютизацией общественного целого и недооценкой человеческой индивидуальности или групповой (этнической, национальной и т. д.) особенности.

Крайняя форма этатизма, государственничества — тоталитаризм. Тоталитаризм — всеохватное вмешательство государства в частную жизнь граждан, попытка органов государственного управления контролировать практически все аспекты жизни граждан. Тоталитаризм был невозможен до 20-го века, поскольку у органов государственного управления не было эффективных материальных средств контроля всех аспектов жизни граждан. В 20-м веке они появились, а именно, появились мощные транспортные средства (железные дороги, городской транспорт, авиация, автомобиль, речной и морской транспорт), средства связи (почта, телеграф, телефон), средства массовой информации (радио, телевидение, газеты и журналы).

Вообще, существуют разные точки зрения на роль государства в жизни общества. Р.Я.Левита пишет по поводу воздействия государства на экономическую жизнь:

«Концепцию активного воздействия государства на экономическую жизнь называли по-разному: дирижизмом, этатизмом (от фр. etat — государство; термин введен в оборот швейцарским политиком прошлого века Н. Дро), “интервенционизмом” (от лат. interventio — вмешательство; термин Л.Мизеса). (С. 60)

Для классического либерализма (Смита, Сэя и др. экономистов XIX века) характерна концепция государства — ночного сторожа: его функции — охрана спокойствия и имущества граждан. Для неолибералов (по мнению некоторых — Л.Мизес, Ф.Хайек, по мнению большинства историков экономических учений — Вальтер Ойкен, основатель Фрейбургской школы) государство, по выражению В.Рёпке, — футбольный судья, выходящий на поле не для того, чтобы самому играть или диктовать игрокам, куда бежать и куда бить, а чтобы гарантировать соблюдение игроками всех правил игры.» (С. 63) (См.: Р.Я.Левита. История экономических учений. М., 1995).

Разделение властей

Теория Локка и Монтескье о разделении власти основывается на признании того, что каждый человек, имеющий власть, склонен к тому, чтобы ею злоупотребить и для того, чтобы властью нельзя было злоупотреблять, нужно, чтобы власть ограничивала власть. Принцип разделения власти нигде в мире не был осуществлен неукоснительно, но имел большое и позитивное влияние на формирование современных государственных организаций и политическое мышление. Он создал идею и практику конституционности. А для судопроизводства создал принцип судебной независимости и организационные условия его осуществления.

Ситуация разделения власти уменьшает возможность произвола в деятельности власть имущих. Не случайно возникла поговорка: всякая власть развращает, но абсолютная власть развращает абсолютно.

Если говорить о власти как таковой, то сама по себе она не хороша и не плоха. Правильно говорил Б. Шоу: «Вообще власть не портит людей. Когда у власти дураки, то они портят власть».

Смена форм государственной власти

На протяжении последних тысячелетий основной формой государственной власти была наследственная монархия. Государство держалось на полубиологическом институте правления. То есть руководителями государства становились, как правило, не избранные народом люди, а биологические преемники умерших или ушедших в отставку правителей или, в случае ограниченного избрания, родовитые приближенные прежнего монарха. Институт наследования власти долгое время был мощным стабилизирующим фактором государственной и общественной жизни. С другой стороны в последние века развивался другой институт государственной власти — институт избираемого (косвенно или прямо) народом правителя (сначала в Нидерландах и в Англии, затем в Северо-Американских Соединенных Штатах, затем во Франции). Наибольший пик смены института наследственной монархии институтом избираемых органов государственной власти приходится на ушедший ХХ век. Подавляющее большинство стран мира к концу столетия перешло на парламентскую и президентскую форму правления. Этот переход, к сожалению, не был гладким и безболезненным. Он сопровождался такими катаклизмами как первая и вторая мировые войны и такими чудовищными режимами в некоторых странах как фашистский, коммунистический, религиозно-фундаменталистский. Фашизм в Германии и коммунизм в России, Китае, религиозный фундаментализм в Иране можно объяснить как проявление неопытности и хрупкости молодых немонархических режимов. Народы ряда стран, в которых рухнули монархические режимы, просто “растерялись”, стали “шарахаться” из крайности в крайность. В Германии избиратели бросились в крайность национал-социализма, не разглядев в Гитлере политического экстремиста. В России временный республиканский режим не успел довести дело смены форм правления (с монархической на избираемую народом) до логического конца. Временное правительство оказалось настолько слабым, что позволило небольшой кучке политических экстремистов захватить власть. Ему не хватило буквально трех месяцев до легитимной передачи власти избранному народом Учредительному собранию. В коммунистической России фактически установился псевдо- или квазимонархический режим, вроде бы без царя по форме, но с царем по существу. Ведь ни один коммунистический правитель не был избран народом (ни прямо, ни косвенно). Единственное отличие коммунистического “царя” от прежнего монарха только в том, что он получает власть не в силу биологического наследования или родовитости, а через своеобразный институт бюрократического наследования (первый заместитель становился руководителем страны после смерти или отставки прежнего руководителя). Из всех европейских держав Россия оказалась наиболее крепким орешком современной истории. Она почти весь ХХ век сопротивлялась естественному ходу событий, а именно, переходу к демократии.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51