Дипломная работа: А.В. Колчак как учёный и военный деятель

В. Никитин, обучавшийся в Морском кадетском корпусе одновременно с А. В. Колчаком, спустя годы, вспоминал о нем: "Кадет, среднего роста, стройный, худощавый брюнет с необычайным, южным типом лица и орлиным носом поучает подошедшего к нему высокого и плотного кадета. Тот смотрит на своего ментора с упованием... Ментор этот, один из первых кадет по классу, был как бы постоянной справочной книгой для его менее преуспевающих товарищей. Если что-нибудь было непонятно в математической задаче, выход один: "Надо Колчака спросить".

Когда он перешёл в гардемаринский класс, его произвели в фельдфебели (одного из немногих на курсе) и назначили наставником в младшую роту.

Кадет этой самой младшей роты, в дальнейшем на протяжении целого ряда лет друг, помощник и сподвижник, первый биограф Колчака контрадмирал Михаил Иванович Смирнов, о том времени вспоминал: "Колчак, молодой человек невысокого роста с сосредоточенным взглядом живых и выразительных глаз, глубоким грудным голосом, образностью прекрасной русской речи, серьезностью мыслей и поступков внушал нам, мальчикам, глубокое к себе уважение. Мы чувствовали в нем моральную силу, которой невозможно не повиноваться, чувствовали, что это тот человек, за которым надо беспрекословно следовать. Ни один офицер-воспитатель, ни один преподаватель корпуса не внушал нам такого чувства превосходства, как гардемарин Колчак. В нем был виден будущий вождь". В этой характеристике, может быть, есть определенный налет позднейших впечатлений, но тем не менее она примечательна7.

Наступил 1894 год, отмеченный в судьбе Колчака несколькими событиями, печальными и знаменательными. После тяжёлой болезни, в возрасте 39 лет, умерла его мать. На престол вступил новый император, Николай II, с которым впоследствии Колчака связывали неровные отношения. В этом же году он заканчивал Морской корпус.

По завершении последней морской практики, там же, на корабле, комиссия из нескольких офицеров стала принимать экзамены. Самым страшным считалось морское дело. Единственный из всей роты, он ответил на все 15 заданных вопросов. По машинному, штурманскому делу и по артиллерии Колчак также ответил на все вопросы, но на этот раз он не был единственным. А на экзамене по минному делу Колчак удовлетворительно ответил только на четыре вопроса из шести.

15 сентября 1894 г. гардемарины были произведены "в мичмана". Первым в выпуске значился великий князь Алексей Михайлович. В феврале следующего года он умер в Сан-Ремо в 20-летнем возрасте. Имя Алексея Михайловича, первого в выпуске, надлежало выбить золотыми буквами на мраморной доске в Морском корпусе5.

Вторым в выпуске должен был быть Колчак, но он отказался от первенства в пользу своего конкурента-товарища (Д. Филиппова), которого счел способнее себя, и комиссия вынуждена была посчитаться с его мнением. В итоге Колчак стал третьим. За отличные успехи Колчаку была присуждена премия адмирала П. И. Рикорда с вручением 300 рублей. Этот русский адмирал отличился не только во время русско- турецкой войны 1828 - 1829 гг., командуя эскадрой в Средиземном море, но и как мореплаватель, ученый, являвшийся членом-корреспондентом Петербургской академии наук.

Чье же имя попало на мраморную доску, остаётся неизвестным7.

По окончании корпуса в конце 1894 г. Колчак был зачислен в Петербургский 7-й флотский экипаж.

А.В. Колчак в марте 1895 г. был направлен для занятий штурманским делом в Кронштадскую морскую обсерваторию, а через месяц его определили вахтенным офицером на только что спущенный на воду крейсер 1-го ранга "Рюрик" (см. приложение, рис. 4 ) . 5 мая 1895 г. крейсер вышел из Кронштадта в заграничное плавание. Путь через южные моря от Кронштадта до Владивостока тогда совершался примерно за полгода.

В первое плавание Колчак заинтересовался философией буддизма, разделившегося на множество направлений, от тихо-созерцательных до откровенно воинственных. Он пытался даже заняться китайским языком, чтобы читать в подлиннике буддийские тексты. Побывал он и в маленьком городке Камакура, недалеко от Токио, где находится огромная статуя Будды в позе "тихого созерцания". Япония одновременно и привлекала, и отталкивала Колчака, до конца своих дней он не смог разрешить для себя "японскую загадку".

Эскадра совершала длительное плавание в Японском и Жёлтом морях. Молодой офицер заинтересовался гидрологией этих морей, главными течениями, свирепыми дальневосточными тайфунами. Основательно изучил двухтомный труд адмирала С.О. Макарова "Витязь" и Тихий океан".

Во время второй арктической экспедиции Колчак начал делать собственные наблюдения над морскими течениями, хотя этому мало способствовала обстановка военного коробля, да ещё флагманского, на котором находился командующий экскадрой адмирал Е.И. Алексеев, внебрачный сын Александра II.

Постепенно Колчак расширил область своих интересов, перечитав всю доступную ему литературу по гидрологии Тихого океана. Особенно заинтересовала его северная часть океана – Берингово и Охотское моря. А в перспективе он думал об исследовании южных полярных морей, как бы "заброшенных" русскими мореплавателями после знаменитой экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева, а также о рывке к Южному полюсу. Эта неосущесвленная мечта не покидала его всю жизнь. О ней он упомянул и в арктической записке, и во время допроса.

В 1897 г. Колчак подал рапорт с просьбой перевести его на канонерскую лодку "Кореец", которая отправлялась к Командорским островам для охраны промыслов. Однако начальство рассудило иначе. В составе эскадры числился старый парусный клипер "Крейсер" с одним двигателем. Из-за своей тихоходности он уже не мог ходить с эскадрой. А потому было решено превратить его в учебное судно для подготовки боцманов и унтер-офицеров. Со всей эскадры было собрано сто самых лучших и грамотных матросов. На "Крейсере" их разделили на четыре вахты, и офицер, назначенный в каждую из них, должен был вести занятия по морскому делу, проводить артиллерийские стрельбы и минные учения. Одним из этих офицеров стал Александр Колчак.

Местом якорной стоянки для "Крейсера" был избран корейский порт Генсан (современный Вонсан).

По климату Генсан во многом напоминал Владивосток: те же ежедневные летние дожди и жара. В бухте, как в бане, было нечем дышать. Лишь выйдя в открытое море, можно было вздохнуть полной грудью. Такие выходы Колчак использовал для продолжения своих гидрологических исследований – хотя бы урывками, не в ущерб занятиям с боцманами.

Зиму 1897-1898 гг. "Крейсер" вместе с эскадрой провёл в Нагасаки. Там же стояли два английских крейсера. Их командиры вели себя по-джентельменски, играли с русскими офицерами в кегли в "Боулинг клубе", но все знали, что крейсеры присланы для наблюдения за русской эскадрой. Начинался новый раунд борьбы за раздел сфер влияния в Китае. Западные страны и Япония старались захватить стратегические пункты на побережье Китая. Одним из таких пунктов был Порт-Артур.

Между тем крепость Порт-Артур находилась в том же полуразрушенном виде, в каком её вернули японцы. Срочно были составлены сметы на многие миллионы рублей, но из Петербурга деньги поступали с большими задержками. Государственная казна была отнюдь не такой бездонной, какой она казалась военным.

"Крейсер" не участвовал в занятии Порт-Артура, но в том же году ему довелось дважды там побывать.

В Порт-Артуре команда "Крейсера" получила радостную весть. 5 ноября "Крейсер" отсалютовал новой "русской твердыне" на Дальнем Востоке и отправился в обратный путь. 6 декабря Колчак и Геркен были произведены в лейтенанты.

На подходе к Шанхаю штурман посадил судно на мель. Когда представился подходящий случай (в Коломбо на Цейлоне), командир списал неудачливого штурмана с корабля и отправил параходом в Россию. Старшим штурманом был назначен А.Ф. Геркен, а Колчак стал его помощником.

К концу плавания Колчак уже во многом иначе, чем прежде, смотрел на военно-морскую службу и на флотские порядки. Главное, что не устраивало его, заключалось в том, что служба носила характер "чего-то показного, чего-то такого, что не похоже на жизнь". "На таких судах служат, но не живут, а мнение моё, -писал он, - что на судне надо жить, надо так обставить всё дело, чтобы плавание на корабле было бы жизнью, а не одною службою, на которую каждый смотрит, как на нечто переходящее, как на средство, а не как на цель".

Главный недостаток сложившегося на флоте положения Колчак видел в недостаточной подготовке личного состава и "ничтожной практике" плавания на современных боевых кораблях. Учиться в Морском корпусе было очень трудно. И тем не менее по выходе во флот офицер оказывался слабо подготовленным.

Колчак вспоминал, что во время плавания в Тихом океане он не раз "подумывал о выходе из военного флота и о службе на коммерческих судах". Но перевесило уважение к военному званию: "Я всегда был военным моряком и военно-морское дело ставил на первое место". Лучшим выходом из создавшегося положения Колчак считал участие в научной экспедиции. Ещё в плавании он узнал, что в составе русско-шведской экспедиции готовится к уходу на Шпицберген транспорт "Бакан", а ледокол "Ермак" собирается в самостоятельное путешествие вглубь Арктики. Последнее было особенно заманчиво. "Ермак", только что построенный в Англии мощный ледокол, шёл под командованием вице- адмирала С.О. Макарова.

Балтийское море встретило "Крейсер" холодом и туманами. Петербургская метеорологическая обсерватория телеграфировала, что кронштадтский рейд закрыт

льдом. Пришлось повернуть на Ревель. Осторожно пробираясь между льдинами, "Крейсер" 29 апреля 1899 г. вошёл на ревельский рейд. Там Колчак увидел транспорт "Бакан", готовый к отплытию. Выяснилось, что его экипаж уже укомплектован и попасть туда нет возможности.

Вскоре Финский залив очистился от льда, а вечером 5 мая, выкинув длинный вымпел, "Крейсер" подошёл к Кронштадту. Матросы, поднявшись на марсы, прокричали "ура". Но рейд был почти пуст, и мало кто ответил на приветствие вернувшегося из дальнего плавания парусника. Капитану сообщили, что 9 мая он должен быть в Петербурге и стать на Неве у Балтийского завода. Произойдет спуск на воду крейсера "Громобой", а затем – "высочайший" смотр вернувшегося из плавания корабля.

… Под гром салюта обойдя вокруг спущенного на воду "Громобоя", императорский катер подошёл к "Крейсеру". На палубу поднялись Николай II и его многочисленная свита. Великих княгинь и княжон возглавляла вдовствующая императрица Мария Федоровна. Николай II, невысокий и худощавый, терялся среди своей свиты, состоявшей из очень представительных людей во главе с генерал-адмиралом, главным начальником Флота! И морского ведомства великим князем Алексеем Александровичем, дядей царя. Осмотрев судно, император зашел с капитаном в его каюту, а потом удалился, приветствуемый матросами, выстроившимися на реях, и салютом из 31 выстрела. Личному составу был разрешён трёхмесячный отпуск. Плавание закончилось.

Колчак посетил адмирала Макарова в день прибытия в Кронштандт, т.е. вечером 5 мая. Разговор, видимо, был коротким. 8 мая "Ермак" должен был отправиться в своё первое арктическое плавание. Конечно же, ничего уже нельзя было сделать. Офицер не мог просто так перейти с судна на судно: необходима была санкция министерства, а её за три дня не получить.

По возвращению в Кронштадт Колчак опубликовал результаты своих научных опытов: в "Записках по гидрографии" он опубликовал первую научную работу "Наблюдение над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведённых на крейсерах "Рюрик" и "Крейсер" с мая 1897 по март 1898 г".

Вместо "Бакана" и "Ермака" Колчак попал на хорошо знакомый ему "Князь Пожарский", учебное судно Морского корпуса. Это было, писал он, "для меня худшее, что только я мог представить в этом роде". Все планы рухнули. А в военной педагогике Колчак не видел своего призвания. Он свёл воедино и обработал результаты своих наблюдений над течением вод в Японском и Жёлтом морях, а затем бросил занятия по гидрологии, решив, что на военной службе они бесперспективны.

Когда закончилось учебное плавание, Колчак предпринял ещё одну попытку попасть в экспедицию В Академии наук, как он знал, готовился проект Русской полярной экспедиции, которая должна была пройти из Кронштандта Северным морским путём до Владивостока. Руководителем экспедиции был назначен известный полярный исследователь Э.В. Толь. В сентябре 1899 г. Колчак побывал у него, но получил неопределённый ответ.

Колчак не любил неопределённость. Он перешёл на броненосец "Петропавловск", отправлявшийся на Дальний Восток, с тем, чтобы в подходящий момент выйти в запас, остаться в неведомой стране и начать там другую жизнь. Как видно, 25-летний Колчак почувствовал тот многократно описанный в русской литературе "синдром Печорина", когда молодой человек ощущает в себе "силы необъятные", но в условиях устоявшейся рутины не может их применить. И тогда возникает желание бросить вызов судьбе. Правда, служба на новейшем броненосце, всего лишь два года назад вступившем в строй, первое время увлекла молодого офицера. Но вскоре он увидел, что и здесь "есть служба, но нет практики, нет возможности плавать и жить".

Осенью 1899 г. В Южной Африке началась англо-бурская война. Общественное мнение России стало на сторону буров. Колчак решил принять участие в этой войне – конечно, на стороне буров, не только романтическое желание помочь бурам двигало молодым офицером. Как человек военный, он хотел кроме того приобрести опыт современной войны, совершенствоваться в своей профессии.

За несколько дней до Рождества "Петропавловск" пришёл в Пирей. Колчак почему-то не любил Грецию, Пирей - особенно. Очень возмущался, что русские суда всегда там долго стоят. В Пирее, когда выпадал досуг, он предпочитал сидеть в каюте и обдумывать план своего участия в африканской войне. Однажды в такой момент ему принесли телеграмму, подписанную лейтенантом Ф.А. Матисеном. Колчаку предлагалось принять участие в Русской полярной экспедиции. Вне себя от восторга, он тут же дал ответную телеграмму о своём согласии и отправился к командиру корабля Н.Р. Греве доложить о поступившем предложении.

Командир не стал удерживать офицера, но сказал, что броненосец вскоре должен уйти в Порт-Саид. Хлопоты о переводе могут затянуться. Поэтому самое лучшее было - сразу же подать рапорт о выходе в запас. Но всё решилось иначе. Президент Академии наук великий князь Константин Константинович обратился с ходатайством в Морское министерство, и вскоре на корабль пришла телеграмма, предписывающая лейтенанту Колчаку немедленно выехать в Петербург. В первых числах января 1900 г. он отправился на пароходе из Пирея в Одессу, а в середине того же месяца прибыл в столицу. В его биографии закончился пролог, закончилось спокойное течение событий, которое он сам прервал, захотев борьбы и тревог, захотев настоящего дела. Вольно или невольно, случайно или неслучайно события соединялись и развертывались в первую из четырёх трагедий, составивших его жизнь 5.

1.3 ПОЛЯРНАЯ ОДИССЕЯ КОЛЧАКА

1. Поиск Земли Санникова

Свою полярную одиссею Колчак начал с Арктики.

В начале XIX века охотник-промысловик Яков Санников увидел в Ледовитом океане, далеко-далеко у самого горизонта, контуры Земли, сам того не ведая, "учинил он вокруг маленькой Земли большую неразгаданность", длившуюся целый век. Четыре поколения полярников искали Землю Санникова!

Одни говорили: "Земля есть", другие возражали: "Нет такой земли! Земля не иголка, затерявшаяся в стоге сена". "А ведь ее все же видели", — снова бросали зерно сомнения третьи. И опять кто-то шел на поиски...

Земля Санникова не давала покоя многим исследователям Арктики, среди них были лейтенант Американской армии Д. У. Де-Лонг, шведский мореплаватель Е. А. Норденшельд, русский естествоиспытатель А. Ф. Миддендорф, адмирал Российского флота С.О. Макаров (см. приложение рис.5) и многие другие.

Великим энтузиастом поисков Земли Санникова был геолог и путешественник барон Э. В. Толь (см. приложение рис.6) . Он верил, что Земля Санникова реально существует, просто пока еще никому не удавалось подойти к ее берегам. И он надеялся на свою счастливую звезду...

Императорская Академия наук в 1899 году поручила Э. В. Толлю снарядить Русскую Полярную экспедицию. Это предложение не было случайным, Э. В. Толль уже участвовал в нескольких полярных экспедициях, в том числе в Первом Арктическом рейсе ледокола "Ермак", возглавляемом адмиралом С. О. Макаровым. Толль тщательно подбирал состав своей экспедиции5. 10 марта 1900 года Президент Императорской академии наук великий князь Константин Константинович утвердил состав экспедиции, куда помимо Э.В. Толля были включены:"Капитан шхуны "Заря" Н.Н. Коломейцов – лейтенант флота; геодезист, метеоролог и фотограф Ф.А Матиссен – лейтенант флота; гидрограф, гидролог и гидрохимик А.В. Колчак – лейтенант флота (cм. приложение, рис.7 ); зоолог экспедиции А.А. Бялыницкий – Бируля (тайный агент ордена) – старший зоолог Зоологического музея С. – Петербургской Академии наук; астроном и магнитолог Ф.Г. Зееберг – доктор физики; врач-бактериолог и второй зоолог Г.Э. Вальтер (тайный агент ордена) – доктор медицины. В состав команды также вошли: боцман Н.Бегичев, старший механик Э. Огрин, матросы-рулевые С.Евстифеев, С.Толстов, А.Семашко (заменен впоследствии П.Стрижевым), И. Малыгин (заменен С.Расторгуевым) В.Железняков, Н.Безбородов, второй машинист Э. Червинский, старший кочегар И. Клуг, второй кочегар Г. Пузырев, третий Т.Носов, повар Ф.Яскевич (тайный агент ордена)"15.

Несколько месяцев он стажировался в Главной физической обсерватории Петербурга, Павловской магнитной обсерватории и в Норвегии у знаменитого полярного путешественника Фритьофа Нансена14 (см. приложение, рис.8).

Там, в Норвегии, к талантливому офицеру и подающему надежды учёному начали впервые присматриваться агенты Ордена, которые находились в окружении знаменитого норвежского исследователя.

В конце XIX века Россия стала главным препятствием для международных сил, стремящихся контролировать мировые ресурсы.

Силы эти, именуемые Орден, означает центр подготовки войн и революций, ещё – центр международного еврейства, и расположен был по адресу: США, Нью-Йорк, Бродвей, 120.10

В Христианию (ныне Осло) Александр Колчак приехал из норвежского порта Лаврик, когда там окончились ремонтные работы на яхте "Заря". Сразу же по прибытии в столицу отправился в университетскую лабораторию профессора Фритьофа Нансена.

Знаменитый полярник радушно встретил русского морского офицера, который предварительно прислал несколько писем и получил от него согласие поделиться опытом и оборудованием для проведения исследований в полярных широтах.

Нансена интересовали подробности предполагаемого маршрута "Зари" (см. приложение, рис.9). На большом глобусе, стоявшем в кабинете, Колчак показывал ему маршрут. Когда дошел до острова Беннетта, открытого Де-Лонгом, сказал, что вот где-то тут, совсем рядом неоткрытая Земля Санникова. А потом спросил у Нансена, допускает ли он существование здесь такой Земли.

Нансен ответил, что это не исключено, хотя и весьма проблематично. Посоветовал внимательно понаблюдать в тех краях за перелетами пернатых. Оказалось, что Толль тоже думал об этом и что в составе экспедиции есть зоолог Бируля и орнитолог-врач Вальтер.

Колчак рассказал о планах обследовать восточный берег Таймыра, который на картах обозначен лишь ориентировочно, потом — острова Котельный, Фаддеевский, Новая Сибирь. Что особое внимание будет уделено острову Беннетта. Что, конечно, очень хотелось бы окончательно решить спор относительно Земли Санникова. И, наконец, если все сложится благополучно, то во вторую или третью навигацию "Заря", возможно, пройдет Беринговым проливом во Владивосток. Знаменитый полярник сказал, что восхищен таким планом.

Когда они расставались, Нансен благословил Колчака. Попросил беречь себя, и еще раз напомнил, что потерять в Арктике жизнь легче, чем выронить монету из дырявого кармана. 21 июля 1900 года "Заря" ушла в далёкое арктическое плавание (см. приложение, рис. 10).

Обогнув скандинавские страны, яхта вошла в норвежский порт Тромсё. Здесь произвели догрузку судна. Взяли 1500 пудов сушеной рыбы для собак и 50 тонн угля, дополнительно погрузили 10 тонн антрацита в брикетах. В случае гибели яхты из него можно сложить дом.

Сюда в Тромсё от Нансена прибыло гидрологическое и гидрохимическое оборудование. Приборы для измерения направления и скорости течения, батометры для отбора проб воды, глубоководные термометры, химическая посуда и т. д. После недельного визита "Заря" покидала гостеприимный порт Тромсё.

Так начиналась первая арктическая экспедиция для лейтенанта А. В. Колчака. С начальником экспедиции бароном Э. В. Толлем у А. В. Колчака сразу же сложились вполне хорошие деловые взаимоотношения.

"Наш гидрограф Колчак, — пишет Толль в своем дневнике, — прекрасный специалист, преданный интересам экспедиции. Руководство драгированием он также взял на себя. Поздно вечером 23 июля 1900 года "Заря" прошла в одной миле от порта Варде. Семь лет назад из этого порта вышел в плавание тогда еще никому неизвестный "Фрам".

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16