Русская религиозная философия XIX - XX веков

Русская религиозная философия XIX - XX веков

КАЛУЖСКИЙ КОММУНАЛЬНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ ТЕХНИКУМ

МИНСТРОЙ РОССИИ

ЗАОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Контрольная   работа   №   I    вариант   №   8

по    предмету     “Философия “

по теме:     “Русская религиозная философия XIX - XX веков.”

курс 3       группа   ЗБ31-У       шифр  Б-96-128

работа выслана в техникум   7 июня 1997 года

Фамилия              Карасев

Имя                      Андрей

Отчество               Викторович

Домашний адрес: г. Калуга, пер. Литейный,  д.7, кв. 92   

Оценка    _______________      Дата  _____________           

                  Подпись преподавателя ________________________

Контрольная работа предъявляется при сдаче экзамена.

   Оглавление :

1. Формирование русской религиозной философии: славянофильское учение о мессианской роли русского народа и соборности.

2 . Философия  всеединства В. С.  Соловьева: онтология и гносеология.

3. Проблема веры и разума в православном  религиозном  антиинтеллектуализме (Л. Шестов, С. Булгаков,  П. Флоренский,  С. Франк).

Формирование русской религиозной философии: славянофильское учение о мессианской роли русского народа и соборности.

       Философская мысль в России начинает зарождаться в ХI в. под влиянием процесса христианизации. В это время  Киевский  митрополит Илларион создает знаменитое «Слово о законе и благодати», в котором развивает богословско-историческую концепцию,  обосновывающую включенность «русской земли» в общемировой процесс торжества божественного света. Дальнейшее развитие  русской  философской мысли проходило в русле развития нравственно-практических наставлений и обоснования особого предназначения православия Руси для развития мировой цивилизации. Наиболее характерным, в этом смысле, является созданное во времена правления Василия  III  учение игумена Елиазаровского монастыря Филофея о «Москве как третьем Риме».

       Оригинальные поиски русской философской  мысли  продолжались на протяжении ХVI - ХVIII вв. Эти поиски проходили в атмосфере противоборства двух тенденций. Первая акцентировала  внимание на самобытности русской мысли и связывала эту самобытность с неповторимым своеобразием русской духовной жизни. Вторая же тенденция выражала стремление вписать Россию в процесс развития Европейской культуры. Представители этой тенденции считали, что поскольку Россия встала на путь развития позже других  стран  Европы, то она должна учиться у Запада и пройти тот же исторический путь.

Наиболее четкое теоретическое и  общественно-политическое оформление эти две тенденции получили в 40 - 60-х гг. ХIХ в. Первую тенденцию представляли славянофилы, а вторую - западники. Идеологию западников поддерживали такие авторитетные мыслители и общественные деятели как В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский, А. И. Герцен .

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО

Славянофильство как одно из главных направлений политической и философской мысли ХIХ в. оставило заметный след в духовной истории страны. Славянофилы создали социологическую и философскую концепции, в которых придали своеобразную форму  русскому  национальному самосознанию. Они поставили проблемы России и Запада, особого пути России, общины и государства,  положили  основание русской религиозно-идеалистической философии второй половины  XIX в.

Главная фокусирующая задача славянофильства заключена в поисках места культуры русского народа в системе культур  Запада  и Востока. В ответ на нигилизм Чаадаева и космополитизм западников  славянофилы  утверждали,  что  русская  история,  социальные структуры, быт, национальное сознание, т. е. вся культура, не должны подводиться под другие, неадекватные ей модели. Она  обладает собственными жизненными ценностями и собственными перспективами.

Немало пищи для размышлений русского человека о своем национальном достоинстве давала и область политических отношений, сложившихся после смерти Петра I. Превращение дома Романовых в немецкую династию, бироновщина, гольш-тинцы, откровенные  симпатии  Петра III и Павла I к пруссачеству, подчинение ими внешней политики династическим интересам, офранцуживание дворянства -  таковы факты свидетельствующие о существовании многих причин, болезненно затрагивающих русское национальное чувство.

Сильное возбуждение чувства национальности у многих европейских народов было вызвано наполеоновскими войнами. Для  России  в этом смысле решающее значение имела война 1812 г., которая всколыхнула народную энергию и заставила передовых людей того времени по-новому взглянуть на историческую роль русского народа и международное значение России. С этого времени понятие  «народность» прочно входит в русскую литературу и общественную мысль.

Конечно, перечисленные выше факты не могут толковаться как система или идеология славянофильского типа. Но они заключают в себе много моментов, послуживших известной почвой, на которую опирались славянофилы при выработке своей  историко-социологической концепции и особенно своего взгляда на историю России. Идеология славянофильства претерпела известную эволюцию. На  30-е и начало 40-х годов падает становление политической и философско-социологической теории старших представителей  славянофильства - А. С. Хомякова и И. В. Киреевского, заложивших основы этого учения. Они сохраняют руководящее положение в кружке вплоть  до 60-х годов. В 40-е и 50-е годы славянофилы оформляются в группу единомышленников, ставшую значительной силой в идейной  борьбе. В это время вокруг Хомякова и И. Киреевского объединяются братья Аксаковы, Самарин, П. Киреевский,  Кошелев  и  другие  менее влиятельные лица. После крестьянской реформы 1861 г., которая по-новому поставила все  общественные  вопросы,  славянофильство переживает упадок и постепенно утрачивает былую общественную значимость. В качестве главных деятелей пореформенного славянофильства наряду с И. Аксаковым, Самариным и Кошелевым выступают новые деятели: Ап. Григорьев, П.  Я. Данилевский, Н. Н. Страхов, К. Н. Леонтьев. К ним примыкает Ф. М. Достоевский и отчасти Вл. Соловьев. 

Первоначальную  философскую подготовку лидеры славянофильства Хомяков и И. Киреевский получили в  кружке  московских  любомудров.  Идеализм  Шеллинга соответствовал их образу мышления, сложившемуся в результате религиозного домашнего воспитания.  Позже  ими  была  использована «философия откровения» для обоснования примата веры над знанием и несостоятельности рационального мышления.  Система  позднего Шеллинга и сочинения византийских богословов составили главные  теоретические  источники  философии  славянофилов. 

Славянофильство оставило следы не только в консервативных и религиозно-идеалистических учениях второй половины ХIХ в. По крайней мере, три пункта историко-социологической концепции славянофилов были использованы и получили - иное звучание в  идеологи  и  русской революционной демократии второй половины ХIХ в., а именно: община как социально-эконо-мическая форма  народного  бытия,  особый путь России - идея, возникшая из факта ее отсталости, и отрицание государственности, явившее собой форму протеста против самодержавного деспотизма.

Славянофилы опирались на «самобытников», на православно-русское направление в общественной мысли  России. В основе их философского учения лежала идея о мессианской роли русского народа, о его религиозной и  культурной  самобытности и даже исключительности. Исходный тезис учения славянофилов состоит в утверждении решающей роли православия для развития всей мировой цивилизации. По мнению А.С. Хомякова, именно православие сформировало «те исконно русские начала, тот «русский дух», который создал русскую землю в ее бесконечном объеме».

А. С. ХОМЯКОВ

Алексей Степанович Хомяков (1804 - 1860) был, по определению Герцена, «Ильей Муромцем славянофильства». Он происходил из семьи богатого тульского помещика, в которой поддерживался старый патриархальный быт и глубокая религиозность. В семье из поколения в поколение передавался культ царя Алексея Михайловича, у которого служил сокольничьим дальний предок. Хомяков с раннего детства воспитывался в духе набожности; верноподданичества и сословных традиций. дворянства. Вместе с тем в родительском  доме он получил отличное образование: овладел несколькими иностранными языками, под руководством профессоров Московского  университета изучал философию, историю, математику и другие науки. А позже окончил университет кандидатом по математическому отделению.

В начале 20-х годов Хомяков познакомился с Веневитиновым и сблизился с кружком «любомудров», особенно с братьями Киреевскими и Кошелевым. В Петербурге Хомяков встречался со многими декабристами, сотрудничал в «Полярной звезде». Ему даже были  известны замыслы революционно настроенного офицерства, однако политическое брожение накануне восстания декабристов не  затронуло будущего славянофила. В спорах с членами тайного общества Хомяков доказывал неосуществимость их планов и  в  принципе  отвергал возможность революционного переустройства России, а позже восстание 14 декабря 1825 г. назвал «заговором  юнцов»,  не  понявших духа.

В начале 1825 г. Хомяков оставил военную службу и уехал за границу. В письмах к друзьям в Россию он высказывал  неприязнь к европейскому образу жизни и восхищался славянскими странами, где принимали его как «брата и единоверца». По возвращении  на родину Хомяков вошел в литературные круги Москвы и Петербурга, опубликовал ряд стихотворений и поэму «Ермак». После  кратковременного возвращения на военную службу во время турецкой войны в 1829 г. Хомяков окончательно вышел в отставку и поселился в подмосковном имении, проводя зимние месяцы в Москве. Здесь, в Москве, он и развернул бурную деятельность по сколачиванию  кружка своих единомышленников, названного вскоре славянофильским.

На протяжении всей своей последующей жизни Хомяков сотрудничал в различных периодических изданиях, преимущественно славянофильского направления, выступал со статьями по вопросам крестьянской реформы, социологии и философии. Из  них  наиболее  значительными являются: «О старом и новом» (1839), «О сельских условиях» и «Еще раз о сельских условиях» (1842),  «По  поводу  Гумбольта» (1849), «По поводу статьи Киреевского о характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (1852), «По поводу отрывков, найденных в бумагах И. В. Киреевского» (1857),

«О современных явлениях в области философии  (письмо  Самарину)»,  «Второе письмо о философии к Ю. Ф. Самарину» (1859). Хомякову принадлежит большое число богословских  сочинений,  написанных  как  результат полемики с теоретиками католицизма. Но главный его труд - «Записки по всемирной истории, или Семирамида», который  остался незаконченным. Даже такой горячий поклонник Хомякова, как Самарин, усмотревший в «Семирамиде» «много  свежих  и  светлых мыслей», вынужден был признать, что в «Записках» недостает точных данных и в этом отношении труд 6езоружен.

Все современники - единомышленники и противники - отмечали огромные познания Хомякова, редкую начитанность, полемический талант и ведущую  роль  в выработке славянофильской идеологии. Герцен, не раз имевший случай померяться силами с Хомяковым в жарких  спорах,  происходивших в московских салонах, дал ему следующую характеристику: «Ум сильный, подвижный, богатый средствами  и  неразборчивый  на них, богатый памятью и быстрым соображением, он горячо и неутомимо проспорил всю свою жизнь». Это был «действительно  опасный противник; закалившийся бретер диалектики, он пользовался малейшим рассеянием, малейшей уступкой. Необыкновенно даровитый человек, обладавший страшной эрудицией, он, как средневековые рыцари, караулившие богородицу, спал вооруженный.  Во  всякое  время дня и ночи он был готов на запутаннейший спор и употреблял для торжества своего славянского воззрения все на свете - от  казуистики  византийских богословов до тонкостей изворотливого легиста. Но главной чертой этой личности была глубокая религиозность. На все он смотрел глазами православного христианина. Ю. Ф. Самарин в предисловии ко второму тому сочинений Хомякова так  и  писал:  «Хомяков жил в церкви». Через призму православной догматики преломлялось у него решение всех коренных практических и теоретических  вопросов.

Религиозным духом пронизана его историко-социологиче-ская концепция, которая занимает едва ли не центральное место в работах Хомякова. Она всецело подчинена основной для славянофилов проблеме коренного различия исторических путей России и  Запада и доказательству самобытной исключительности русского народа, что выводилось из неодинаковости внутренних «начал» русской и западноевропейской жизни. За «начала» принимались формы религиозного мировоззрения: в первом случае - православие как  истинное христианство, во втором - католицизм, в котором, по его убеждению,. учение Христа подверглось искажению. Религия рассматривается не только как движущая сила, но и как фактор, определяющий общественное и государственное устройство,  народный  быт,  мораль, склад характера и мышление народов.

Для обоснования своих выводов Хомяков обращается к теоретическим и  историческим  аргументам, прослеживая историю западноевропейских, славянских, особенно русского, народов с древнейших времен. При этом истоки современной жизни он пытается отыскать в библейских легендах о «первой общине», «ноевом ковчеге», «деяниях Хама» и  т.  д.,  находя еще там зачатки будущих конфессиональных направлений.

Первыми древними государствами, принявшими христианское вероучение, были Греция и Рим. В духовном облике греков, несмотря на многобожие, носившее земной характер, и  отрицательную  роль  философии, которая принимала «все сущее за необходимо сущее», все-таки преобладали «внутренняя духовность» и внутренняя свобода  человека. Поэтому Древняя Греция приняла учение Христа в чистоте, передав его в таком виде Византии. Византия погибла,  но  успела  освятить Русь, в чем и состоит ее великая историческая роль. Другая линия, по которой шло развитие, берет начало от  древних  римлян, которые не знали религии как богопознания. Для них верховным божеством было государство и право, а  христианство,  возведенное в ранг государственной религии, было подчинено земным целям.

В германском мире  западное  христианство  подверглось  еще большим искажениям в духе юридического формализма и логического рационализма. Нарушение символа веры на Западе повело за  собой разделение церквей на католическую и православную и к разъединению путей Востока и Запада.

В Западной Европе все более  и  более развертывалась внутренняя борьба, ставшая главной чертой ее истории. Начало этой борьбе положила сама католическая  церковь стремлением пап к светской власти, организацией военно-монашеских орденов, крестовыми похода ми, насильственным насаждением католицизма. Возникшее протестантство только обострило внутреннюю борьбу, а реформация еще больше усилила односторонне рассудочный характер западного просвещения, что привело к полному безбожию. Гегель довел до последней  крайности  логический  рационализм и подготовил материализм, распространение которого  свидетельствует  об  окончательном  падении  Запада  в  социальном  и культурном отношениях. Результатом духовного краха европейских народов являются революции конца ХVIII  и  первой  половины  ХIХ столетий. Иначе, по мнению Хомякова, протекала история России, которая подвергается им предельной идеализации. Славян он  выводит от древней иранской народности - вендов, от которых они унаследовали высокую духовность, нравственную чистоту  и  поклонение свободно творящему божеству. Славяне отличались кротостью, жили свободными общинами; им были чужды стремления к захвату и подчинению других народов, жажда власти  и аристократизм. В конце Х в. «мирной проповедью», без насилия на Руси было принято христианство как вера, близкая духовному складу русского народа. 

В отличие от католической церкви, авторитет которой опирался на светскую власть и внешнюю силу, православие с  самого  начала отличалось демократизмом и полным слиянием с духом народа. Хомяков при этом, конечно, не хочет видеть  социальных  требований принятия христианства и политических интересов великокняжеской верхушки, «крестившей» Русь. Его не смущает ни прогнивший  императорский режим Византии Х - Х1 вв., которому подражали русские князья, а позднее цари, ни антимирской, полумистический  характер византийского православия, раздираемого ересями и увязшего в борьбе с ними. Напротив, он утверждает, что  константинопольская церковь (которая в действительности вытравляла и преследовала эллинскую культуру) в чистоте передала России  духовные начала древних греков. Настойчиво и последовательно он утверждает, что истинное византийское христианство оплодотворило  Русь, привело ее к быстрому общественному и культурному подъему, поставило выше Византии и всей Европы.

Однако в описании  дальнейшей истории русского народа Хомяков столкнулся с большими трудностями. И в самом деле, как объяснить, что, начиная с ХIII в.,  Русь все заметнее отстает от стран Западной Европы в области культуры и просвещения. Религия - главный, определяющий фактор  развития - остается одной и той же, а другие обстоятельства, например феодальная раздробленность,  татаро-монгольские  завоевания, закрепощение крестьян и т. д., Хомяковым во внимание не принимаются или относятся к разряду сопутствующих,  случайных.  Ведь если православие, приложенное к девственной почве Руси, не  дало  длительного  и  устойчивого  движения  к  достижению  высших культурных ценностей, то оно не могло быть абсолютным началом культуры. Хомяков не нашел убедительного решения  этой  антиномии и вынужден был прибегать к различного рода оговоркам и соображениям, выходящим за рамки его религиозной концепции,  вступая в противоречие с собственными исходными посылками. Оказывается, Русь к моменту принятия христианства уже  претерпела  известное влияние со стороны племен иного склада и не была «девственной». Немаловажную роль здесь сыграл и сам характер восприятия  новой веры: ввиду низкого культурного развития народ не понял ни высокой святости, ни истинной сущности православия, которое было воспринято скорее чувственно, со стороны обрядности, а не аналитически, как богопознание. Итак, возникает заколдованный круг. С одной стороны, Хомяков настаивает на том, что в основе   народного просвещения и культуры лежит истинная вера, которая все определяет, с другой - для глубокого усвоения  вероучения  и  понимания  его  подлинного смысла необходим определенный культурный уровень и известная степень в развитии просвещения.

При объяснении отсталости  России сравнительно со странами Западной Европы Хомяков все же обращается к раздробленности, причину которой видит не  в  отсутствии государственного единства, а в различии тенденций государственной власти и сельских общин. Государство  всегда  стремилось  к политической формальной универсальности, т. е. было оторвано от народа; общины, напротив, представляя сам народ,  строились  на принципе обособленности и внутренней свободы, заключающем в се6е «живое», социальное начало, слитое с религиозной верой. Народное начало в конечном счете победило: Россия образовала единую общину и свободно избрала народного царя Михаила Романова,  который и соединил власть с внутренней правдой.

В этой связи реформы петровского государства получают у Хомякова самую отрицательную оценку. Петр I, хотя и пробудил в России сознание своей силы и излечил некоторые застаревшие болезни, но направил страну по ложному пути. С помощью грубых  вещественных средств он поработил всех во имя государства, не поняв главного, что сила заключается в законе нравственной любви, т.е. в истинной вере. В ходе его преобразований игнорировалась русская самобытность; во всех областях жизни  стало  широко  распространяться чуждое народу западничество, к счастью, однако, не успевшее исказить коренные начала русской жизни  -  православие и общину.

Как прошлое, так и будущее России Хомяков связывает с православием, которое и станет источником истинно  русского просвещения. Это возможно потому, что все государственные вопросы разрешены, а культурный уровень народа достиг необходимого минимума. Из этой концепции выводится и  программа  будущего идеального мироустройства на реальном. основании русской жизни, сохраненном народом, -  на общине, которую Хомяков рассматривает вне экономических и политических отношений, только как категорию «образа жизни», наполненную  духовно-нравственным,  религиозным, «соборным» содержаноем. В этом вся суть славянофильского понимания общины.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5