Правовое регулирование операций с иностранной валютой в Российской Федерации

числе использование в качестве средства платежа иностранной валюты и

платежных документов в иностранной валюте; ввоз и пересылку в Российскую

Федерацию и из нее валютных ценностей; осуществление международных денежных

переводов. Таким образом, предварительная оплата по внешнеторговому

контракту однозначно должна квалифицироваться как валютная операция,

связанная с использованием в качестве средства платежа иностранной валюты.

Операции с иностранной валютой и ценными бумагами в иностранной валюте

подразделяются на текущие валютные операции и валютные операции, связанные

с движением капитала.

К текущим валютным операциям относятся:

- переводы в Российскую Федерацию и из Российской Федерации

иностранной валюты для осуществления расчетов без отсрочки платежа по

экспорту и импорту товаров, работ и услуг, а также для осуществления

расчетов, связанных с кредитованием экспортно - импортных операций на срок

не более 180 дней;

- получение и предоставление финансовых кредитов на срок не более 180

дней;

- переводы в Российскую Федерацию и из Российской Федерации процентов,

дивидендов и иных доходов по вкладам, инвестициям, кредитам и прочим

операциям, связанным с движением капитала;

- переводы неторгового характера в Российскую Федерацию и из

Российской Федерации, включая переводы сумм заработной платы, пенсии,

алиментов, наследства, и также другие аналогичные операции.

Валютными операциями, связанными с движением капитала, являются:

- прямые инвестиции, то есть вложения в уставный капитал предприятия с

целью извлечения дохода и получения прав на участие в управлении

предприятием;

- портфельные инвестиции, то есть приобретение ценных бумаг;

- переводы в оплату права собственности на здания, сооружения и иное

имущество, включая землю и ее недра, относимое по законодательству страны

его местонахождения к недвижимому имуществу, а также иных прав на

недвижимость;

- предоставление и получение отсрочки платежа на срок более 180 дней

по экспорту и импорту товаров, работ и услуг;

- предоставление и получение финансовых кредитов на срок более 180

дней;

- все иные валютные операции, не являющиеся текущими валютными

операциями.

Практическое значение деления валютных операций на два указанных вида

состоит в том, что текущие валютные операции осуществляются резидентами без

ограничений, то есть в безлицензионном порядке, а вывоз из страны капитала

требует предварительного получения экспортером такой лицензии[78]. Данной

статье корреспондирует ч. 3 п. 1 ст. 49 ГК РФ, согласно которой отдельными

видами деятельности, перечень которых установлен законом, юридическое лицо

вправе заниматься только на основании специального разрешения (лицензии).

Применительно к осуществлению капитальных валютных операций

обязанность по их лицензированию устанавливают "Основные положения о

регулировании валютных операций на территории СССР", утвержденные Госбанком

СССР 24 мая 1991 года, с последующими изменениями, внесенными в 1991-1994

годах, действие которых пролонгировано на территории России телеграммой ЦБ

России от 19 мая 1993 года №. 83-93[79]. "Основные положения о

регулировании валютных операций на территории СССР" применяются с учетом

правил, содержащихся в Положении об изменении порядка проведения в

Российской Федерации некоторых видов валютных операций, утвержденном

приказом Центрального банка РФ 24 апреля 1996 года №. 02-94[80]. Положение

уточняет некоторые виды валютных операций, осуществление которых возможно

без разрешения ЦБ России.

Оно фактически исключило из числа капитальных некоторые виды операций

с валютой.

Действующий порядок лицензирования капитальных валютных операций

российских резидентов заключается в следующем. На вывоз капитала всякий раз

необходимо получать в Главном управлении валютного регулирования и

валютного контроля Банка России разрешение (лицензию), представив

заверенные копии учредительных документов, технико-экономическое

обоснование, справки из обслуживающего банка, копии аудиторского

заключения. Средний срок получения каждой лицензии - до двух месяцев. При

этом порядок обжалования отказа в выдаче лицензии действующим

законодательством не урегулирован. По понятным причинам обязанность

получения разовых разрешений на вывоз капитала является дополнительным

обременением для хозяйствующих субъектов.

Квалифицируя предоплату в валюте по внешнеторговому контракту как

валютную операцию, не связанную с движением капитала, и удовлетворяя

заявленный иск, арбитражный суд сделал некоторые выводы, которые

представляются чрезвычайно важными в условиях формирования новейшей

практики применения законодательства о валютном регулировании и валютном

контроле.

Во внешнеторговом контракте оговаривалось, что заказанное и

предварительно оплаченное оборудование будет изготовлено в пределах 180

дней с момента заключения контракта. Однако исполнение контракта затянулось

на срок, превышающий установленный законодательством о валютном

регулировании контрольный период, влияющий на квалификацию валютной

операции в качестве текущей либо капитальной (180 дней). Дело в том, что

технологическое оборудование, поставка которого предусматривалась

внешнеторговым контрактом, уникально по своей конструкции. Например,

настройка дозирующих топливозаправочных систем производится изготовителем

на специальном оборудовании и является дорогостоящей операцией.

Уникальность оборудования предъявляет особые требования к его

транспортировке в Россию - необходимо исключить нежелательное воздействие

на оборудование, обусловленное его частой погрузкой-выгрузкой (сотрясения,

вибрация и др.). В силу данного обстоятельства при заключении контракта

сторонами был избран базис поставки "франко-борт самолета покупателя в

аэропорту Дюссельдорф", а не перевозка автомобильным или железнодорожным

транспортом, требующая нескольких перевалок в пути. Однако заказанное

оборудование по своим параметрам не входило в отсеки самолетов Ту-154 и А-

310, выполняющих регулярные рейсы из Екатеринбурга в Германию. Габариты

груза позволяли его перевозку только самолетами типа Ил-86 или Ан-12,

полеты которых из аэропорта "Кольцово" в Германию в то время не

осуществлялись. И только в начале сентября 1995 года стало возможным

доставить оборудование в Екатеринбург чартерным рейсом самолетом Ан-12

авиакомпании "Люфтбрюкке". Таким образом, исполнение контракта затянулось

на срок свыше 180 дней по причинам, которые не зависели от покупателя.

Оценив эти обстоятельства, суд пришел к выводу о том, что валютная

операция, задуманная сторонами внешнеторговой сделки как текущая и

соответствующим образом оговоренная в договоре, не может в процессе

исполнения договорных обязательств перерасти в операцию, связанную с

движением капитала. Таким образом, нарушение формального требования к

продолжительности валютной операции (просрочка 180 дней, в течение которых

закон разрешает российскому капиталу находиться за границей без получения

предварительного разрешения ЦБ России) не меняет экономической природы

валютной операции и не делает текущую операцию капитальной. Иными словами,

текущая валютная операция не может в процессе выполнения договорных

обязательств перерасти в капитальную. По этой причине, имеющей объективный

характер, суд не стал анализировать наличие или отсутствие вины истца в

просрочке 180-дневного срока (вина, как известно, имеет субъективную

природу).

Важно учесть еще одно обстоятельство, связанное с квалификацией

гражданско-правовых отношений, в которые вступают участники внешнеторговых

договоров. Предварительная оплата по внешнеэкономическому контракту,

осуществленная в валюте, и предоставление финансовых кредитов на срок свыше

180 дней, которое является капитальной операцией с валютой со всеми

вытекающими отсюда последствиями, имеют различную юридическую природу, что

обязательно следует учитывать при квалификации данных актов.

Закон о валютном регулировании (подп. "д" п. 10 ст. 1), говоря об

одном из видов валютных операций, связанных с движением капитала,

подразумевает совокупность двух квалифицирующих признаков - содержательного

(предоставление либо получение финансового кредита) и временного (180

дней). Можно ли отождествлять предварительную оплату по

внешнеэкономическому контракту и финансовый кредит? Если нет, то не имеет

смысла сама постановка вопроса о применении п. 10 ст. 1 Закона о валютном

регулировании в случае осуществления валютных внешнеэкономических расчетов

в порядке предоплаты.

Гражданский кодекс России содержит специальную главу, посвященную

заемным и кредитным отношениям. Данные отношения разграничиваются между

собой по субъектному составу: если займодавцем по договору займа может быть

любой участник гражданско-правовых отношений, то в качестве кредитора по

кредитному соглашению всегда выступает специализированная организация -

банк либо иная кредитная организация. Таким образом, если речь идет о

финансовом кредите, то его стороной не может быть экспортер или импортер по

внешнеторговому контракту, поскольку они, как правило, не являются

кредитными организациями, то есть не обладают специальной ("банковской")

правоспособностью, выступая в качестве "обыкновенных" хозяйствующих

субъектов. Поэтому логичен вывод о том, что подп. "д" п. 10 ст. 1 Закона о

валютном регулировании, говоря о кредитных отношениях, содержит правовую

норму, адресованную специальному субъекту, поскольку имеет в виду

капитальную валютную операцию, участником которой в силу требований ГК

должна выступить специализированная (кредитная) организация, а не любой

участник внешнеэкономической деятельности. Кроме того, помимо отсутствия

специального субъекта предварительная оплата по внешнеэкономическому

контракту не обладает и иными признаками кредитного договора - срочностью,

возвратностью (в случае нормального развития договорных взаимоотношений

предоплата не возвращается) и возместимостью (в смысле возврата с

процентами).

Правда, справедливость утверждения о неприменении подп. "д" п. 10 ст.

1 Закона о валютном регулировании к сопровождающим внешнеторговые контракты

валютным операциям в форме предварительной оплаты можно попытаться

поставить под сомнение, сославшись на ст. 823 ГК, что и сделал орган

валютного контроля по анализируемому спору в арбитражном суде. В

соответствии с п. 1 данной статьи договорами, исполнение которых связано с

передачей в собственность вещей, определяемых родовыми признаками, может

предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде

предварительной оплаты. На этом основании орган валютного контроля

утверждал, что кредит и предоплата - одно и то же. Однако применение данной

нормы к ситуации с внешнеторговым контрактом АООТ "Аэропорт "Кольцово"

некорректно по крайней мере дважды. Во-первых, норма ст. 823 Гражданского

Кодекса имеет в виду вещи, определяемые родовыми признаками, в то время как

оборудование, заказанное по контракту, является штучным, то есть

имуществом, определяемым индивидуальными признаками. Во-вторых, что более

существенно, ст. 823 ГК РФ говорит о коммерческом кредите, в то время как

Закон о валютном регулировании имеет в виду финансовый кредит.

На этом основании можно сделать два предположения: предварительная

оплата по внешнеэкономическим контрактам при наличии дополнительных

условий, предусмотренных ст. 823 Гражданского Кодекса, может

квалифицироваться как одна из форм коммерческого (не финансового) кредита;

предварительная оплата по внешнеэкономическим контрактам не может

квалифицироваться как кредитная операция (не важно, какая - валютная,

текущая либо капитальная), что снимает в последующем постановку вопроса о

сроках этой операции.

Последствия нарушения порядка лицензирования экспорта капитала.

Юридические последствия несоблюдения правил о лицензировании валютных

операций двойственны.

Общегражданско-правовые последствия закреплены в Гражданском кодексе

РФ. В соответствии со ст. 173 ГК сделка, совершенная юридическим лицом, не

имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, может быть

признана судом недействительной по иску государственного органа,

осуществляющего контроль (в данном случае - валютный) за деятельностью

этого юридического лица.

Специальная норма о нарушении правила о лицензионном порядке

совершения капитальных валютных операций имеется в Законе о валютном

регулировании, в соответствии с п. 1 ст. 14 которого нерезиденты и

резиденты, включая уполномоченные банки, за нарушение лицензионного порядка

совершения валютных операций несут ответственность в виде:

а) взыскания в доход государства всего полученного по недействительным

сделкам;

б) взыскания в доход государства необоснованно приобретенного не по

сделке, а в результате незаконных действий.

Помимо этого субъекты, на которых распространяется валютный контроль,

за отсутствие учета валютных операций, ведение учета валютных операций с

нарушением установленного порядка, непредставление или несвоевременное

представление органам и агентам валютного контроля документов и информации

в соответствии с п. 2 ст. 13 Закона о валютном регулировании несут

ответственность в виде штрафов в пределах суммы, которая не была учтена,

была учтена ненадлежащим образом или по которой документация и информация

не были представлены в установленном порядке. Порядок привлечения к

ответственности в случаях, предусмотренных настоящим пунктом,

устанавливается Центральным банком РФ в соответствии с законами Российской

Федерации.

Основной санкцией за нарушение законодательства о валютном

регулировании является взыскание в доход государства всего полученного по

недействительным сделкам либо необоснованно приобретенного не по сделке, а

в результате незаконных действий. Однако ее применение на практике весьма

проблематично по следующим причинам.

Основанием применения указанных санкций является нарушение порядка

совершения капитальных валютных операций, то есть их осуществление без

лицензии. Но в том случае, когда валютная операция не выступает

самостоятельной сделкой, а включена во внешнеторговое правоотношение в

качестве одного, не всегда важнейшего, из его элементов (имеются в виду

международные расчеты во внешнеэкономической деятельности), представляется

маловероятным признание арбитражными судами всей сделки недействительной

лишь потому, что одна из ее сторон не получила предварительного разрешения

Центрального банка РФ на осуществление расчетов в валюте. Осознавая это,

органы валютного контроля применяют в случаях, подобных анализируемому,

подп. "б" п. 1 ст. 14 - взыскание в доход государства необоснованно

приобретенного не по сделке, а в результате незаконных действий.

Однако, не обращаясь в суд за признанием недействительной

внешнеторговой сделки, сопровождаемой безлицензионными расчетами в

иностранной валюте, органы валютного контроля попадают в еще более сложную

ситуацию, поскольку подп. "б" п. 1 ст. 14 Закона о валютном регулировании

не может применяться к правоотношениям, возникшим из внешнеторгового

контракта. Норма, содержащаяся в нем, имеет в виду неосновательное

приобретение, наступившее в результате незаконных действий субъекта права,

которые не являются сделкой.

Между тем валютные расчеты осуществляются не в результате незаконных

действий, а являются элементом правомерного юридического действия -

внешнеторговой сделки, законность (действительность) которой, как правило,

не может быть поставлена под сомнение. Сама по себе просрочка 180 дней,

установленных законодательством о валютном регулировании в качестве

контрольной даты для перехода текущих валютных операций в новое качество,

также не может быть поставлена в вину хозяйствующему субъекту, так как он

вправе распоряжаться своей собственностью (в том числе валютными

ценностями) как посчитает необходимым и может передавать ее другим

субъектам на какой угодно срок: в соответствии с ч. 3 ст. 3 Закона о

валютном регулировании в РФ право собственности на валютные ценности

защищается государством наряду с правом собственности на другие объекты

собственности.

Если же в качестве незаконных действий рассматривать бездействие

одного из участников внешнеторгового правоотношения, выразившееся в

неполучении лицензии на вывоз капитала, то в соответствии с буквальным

толкованием закона взыскание должно быть обращено на то, что получено в

результате этого бездействия. Но вся сложность (для органа валютного

контроля) заключается в том, что в результате нелицензирования валютной

операции участник внешнеторговой сделки никакой выгоды не получает, что

есть отсутствует объект взыскания.

Территориальные органы валютного контроля выходят из этой ситуации

весьма просто: обвиняют хозяйствующего субъекта в незаконных действиях, не

являющихся сделкой (нарушение порядка лицензирования), а взыскивают все

полученное по внешнеторговой сделке, что, конечно же, незаконно.

Следующим типичным нарушением законодательства, допускаемым органами

валютного контроля, является подмена объектов, на которые может быть

обращено взыскание в случае нарушения законодательства о валютном

регулировании. В соответствии с буквальным толкованием нормы, содержащейся

в п. 1 ст. 14 Закона о валютном регулировании, в доход государства

взыскивается все, что получено виновной стороной по сделке либо в

результате незаконных действий, не являющихся сделкой. В случае с импортной

поставкой для АООТ "Аэропорт "Кольцово" объектом взыскания должно быть

оборудование, полученное по сделке, поскольку наказывался российский

участник внешнеторговой операции, а им было приобретено именно

оборудование. Вместо обращения взыскания на предмет поставки (имущество) в

доход государства был взыскан валютный эквивалент стоимости этого

имущества. Правовая оценка таких действий органов валютного контроля

очевидна: они не основаны на законе.

Обращение взыскания на валютный эквивалент стоимости предмета

поставки, конечно же, удобнее для органа валютного контроля минимум по двум

причинам. Во-первых, оно максимально эффективно - не нужно демонтировать

оборудование, организовывать его продажу и искать покупателя (в нашем

случае такого покупателя просто не нашлось бы в виду уникальности

топливозаправочных систем, адаптированных к технологическим особенностям

аэрокомплекса "Кольцово"). Во-вторых, если бы собственник оборудования,

оспорив действия органа валютного контроля, выиграл спор в суде, ответчику

пришлось бы возмещать убытки, вызванные демонтажом оборудования и его

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10