Курсовая работа: Правовые аспекты гуманитарных интервенций

В целом, в настоящее время вопрос о легитимности гуманитарных интервенций остается открытым, все зависит от того, какими именно нормами мы руководствуемся при оценке правомерности того или иного вмешательства.

2. Правовые аспекты гуманитарных интервенций в практике современных международных отношений

2.1 Вмешательство и санкции ООН

С 1948 года ООН провела 51 операцию, связанную с пресечением угрозы миру, предотвращением вооруженных конфликтов, наблюдением за прекращением огня и другими миротворческими целями (из них 39 – после 1988 года). За 11 лет с 1999 года ООН провел более 30 операций по поддержанию мира, среди них операции в Косово, Восточном Тиморе, Сьерра-Леоне и ДРК. Эти цифры и факты подтверждают растущую востребованность миротворческой деятельности ООН.

Законность и характер использования вооруженной силы в рамках Устава ООН и коллективной системы безопасности с целью защиты фундаментальных прав человека должны определяться и оцениваться в свете известных положений Устава и недавней деятельности ООН.

В статье 2 (4) говорится: «Все участники должны воздерживаться от угрозы или применения силы против территориальной целостности или политической независимости любого государства, равно как каких-либо других действий, несовместимых с целями ООН».

Правда, существуют два исключения, касающиеся данного запрета: статья 42 и статья 51. Статья 51 подтверждает «неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону» и выходит за рамки рассматриваемой темы. Статья 42 разрешает использование вооруженной силы Советом Безопасности в том случае, если Совет решит на основе статьи 39 Устава, что ситуация представляет собой»… угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии». В соответствии со статьей 24 Устава, только Совет Безопасности может определять, существует ли угроза миру, нарушение мира или акт агрессии и, таким образом, является единственным органом в системе коллективной безопасности ООН, обладающим правом решать,»… какие меры могут быть предприняты в соответствии со статьями 41 и 42 для укрепления или восстановления мира и безопасности». Статья 39 законно наделяет Совет правом использовать свои политические полномочия для определения мер по поддержанию или восстановлению мира и безопасности. Это право Совета Безопасности на «автоматическую интерпретацию» с целью определения тех ситуаций, которые представляют собой угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии, а также принудительных мер, которые должны предприниматься в свете подобных решений, согласно статье 42, если Совет решит, что это необходимо и адекватно ситуации.

Существуют ли правовые барьеры для Совета Безопасности в положениях статьи 2 (7) Устава? Вероятно нет, поскольку статья 2 (7) открыто заявляет: «Ничто, содержащееся в данном Уставе, не должно давать право ООН вмешиваться в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, или требовать отмены представления таких дел на рассмотрение в порядке настоящего Устава, однако этот принцип не затрагивает применения принудительных мер, согласно главе 7».

Наряду со сделанными нами ранее замечаниями о том, что в государственной практике и в теории принято не причислять крупные нарушения фундаментальных прав человека к сфере исключительно внутренней компетенции государства, последнее предложение статьи 2 (7) не оставляет и намека на двусмысленность: Совет имеет право вводить принудительные меры, согласно статье 42, если, как отмечено в статье 39, злодеяния и другие систематические или массовые нарушения фундаментальных прав человека внутри государства представляют собой угрозу миру или затрагивают поддержание или восстановление международного мира и безопасности.

У Совета есть два пути в рамках статьи 42: он может принять принудительные меры, санкционируя проведение военных акций, или же может дать согласие государствам – членам ООН прибегнуть к использованию вооруженной силы. Из-за отсутствия особых соглашений, предусмотренных в статье 43 Устава, Совет не будет прямо решать вопросы о принудительных мерах военного характера, если не доказана их эффективность, возможность и политическая осуществимость в данной конкретной ситуации.

Если санкция на принудительные меры предоставляется государствам-членам, то какая-либо отдельная страна не должна сама прибегать к вооруженной силе для исправления ситуации в соответствующей стране (хотя принудительные меры являются обязательными и для соответствующей страны и для других государств). Это является лишь «рекомендацией, которая подтверждает законность использования вооруженной силы, что запрещено в других случаях статьей 2 (4) Устава.

Таким образом, ООН обычно не проводит гуманитарные интервенции самостоятельно, силами своих миротворческих контингентов, она санкционирует проведение военных операций странами-членами.

И эти гуманитарные вмешательства зачастую оказываются далеко не так эффективны, как ожидалось. Во-первых, действовать интервентам в таких операциях зачастую приходится не против разрозненных, слабо организованных и плохо вооруженных отрядов, а против регулярных армий – так было, например, на Балканах. И если какие-то государства или группы государств захотят использовать гуманитарную интервенцию как повод для вторжения в страну и параллельного решения собственных задач, то без применения вооруженных сил, причем в форме масштабных военных операций, им не обойтись.

Во-вторых, как отмечает ряд обозревателей, проводимые до сих пор гуманитарные интервенции показали свою малую эффективность в урегулировании конфликтов, имеющих внутригосударственный характер: лишь 57 из 190 внешних интервенций за весь послевоенный период (с 1944 года до конца 2008 года) привели к прекращению боевых действий.» (Е. Степанова). А это требует серьезной работы по совершенствованию всей миротворческой деятельности ООН и Совета Безопасности, принятия мер по повышению действенности гуманитарного вмешательства, если такое решение принимается ООН.

Следует тем не менее заметить, что ООН играет огромную роль в постконфликтном устройстве, добиваясь обеспечения мирного населения продуктами и медикаментами, устанавливая наиболее приемлемый для страны в данный момент политический режим. Все эти шаги по стабилизации ситуации в Косово были закреплены в соответствующих резолюциях и других документах ООН, например, до сих пор функционирует Миссия ООН в Косово (МООНК).

К тому же уже много лет идет дискуссия о недостатке средств и военного контингента для проведения различных миротворческих операций ООН. Страны третьего мира, как правило, с готовностью идут навстречу призывам ООН, однако их военнослужащие обычно плохо обучены, а снаряжение должно быть оплачено кем-то более богатым. Поэтому даже простое укомплектование необходимых контингентов представляет для ООН постоянную проблему вследствие явного нежелания мировых лидеров участвовать в миротворческих операциях и даже в их финансировании. Известно, в частности, что те же США задолжали в соответствующий фонд ООН 1.77 млрд. долларов. Причем неважно, какие именно гуманитарные операции предпринимаются, по охране гуманитарных грузов или поддержке государственных переворотов, поскольку нельзя допускать, чтобы, как пишет Н. Хомский, проявлялось «доминирующее отношение цивилизованных государств к институтам мирового порядка»

Конечно, деятельность ООН на протяжении последнего десятилетия свидетельствует о слабости этой организации и невозможности принятия эффективных решений Советом безопасности ООН в ситуации, когда обострилось противостояние между мировыми лидерами (как это было в вопросе принятия резолюции по Дарфуру, когда Китай наложил вето на проект резолюции от ЕС). То есть, нужно согласиться с тем, что для современных условий, для складывающейся принципиально новой во многих своих аспектах ситуации в политической, экономической, военной, информационной сфере, для изменяющегося спектра угроз, нового характера и возросшей интенсивности конфликтов требуется определенная корректировка и, может быть, пересмотр отдельных положений международно-правовой базы, подходов к миротворческой деятельности ООН, включая упреждающие действия этой организации, операции по поддержанию мира, постконфликтное миростроительство и др. Требуются, очевидно, и определенные организационные решения, касающиеся ООН, ее Совета Безопасности и других институтов, включая силовую компоненту миротворческой деятельности ООН. Но это тема для отдельного серьезного разговора.

И нужно отметить, что ООН уже начала работу по совершенствованию своих миротворческих механизмов.

Так, в 2000 году была создана специальная группа экспертов по операциям ООН в пользу мира, которую возглавил заместитель генерального секретаря ООН Л. Брахими. Перед этой группой была поставлена задача – проанализировать миротворческий опыт ООН (включая и причины неудачных операций последних лет – в Боснии и Герцеговине и особенно в Руанде в 1994 году, где в результате межплеменной розни погибли около 800 тысяч человек) и выработать рекомендации по повышению миротворческого потенциала ООН и реформированию ее операций по поддержанию мира. Обстоятельный и прагматичный доклад этой представительной группы (т.н. «доклад Брахими») был представлен ООН к Саммиту тысячелетия.

Таким образом, гуманитарное вмешательство является безусловной прерогативой ООН и хотя уже сейчас можно слышать различные дискуссии о слабости ООН и ее недееспособности, и это вряд ли может способствовать стабилизации мировой политики. Совет безопасности ООН является единственным органом уполномоченным принимать решения во области общемировой безопасности, и попытки других организаций взять на себя эти функции не ведут к положительному результату, поскольку альтернативы ООН пока нет.

2.2 Гуманитарные интервенции НАТО

Свои подходы к проблеме гуманитарного вмешательства, отличные от узаконенных ООН и ее Советом Безопасности, предлагаются (и уже практикуются) ведущими странами НАТО во главе с США. Эти подходы не только прошли апробирование в ряде регионов (в наиболее полном виде в 1999 году в войне НАТО против Югославии, в 2003 году во время вторжения в Ирак, в настоящее время в Ливии, где события, вероятно, будут развиваться по косовскому сценарию), странами НАТО была сделана попытка юридически закрепить вмешательство во внутренние дела суверенных государств с использованием гуманитарных предлогов в официальных документах Североатлантического альянса, принятых на Вашингтонском саммите в апреле 1999 года.

Так, по словам Б. Клинтона, отныне «такие операции, как югославская, становятся одной из типичных задач НАТО. Члены союза заявляют, что теперь для усиления собственной безопасности они должны быть готовы действовать не только на территории стран – участниц, но и на территориях как географически, так и по сути связанных с НАТО».

Предотвращению конфликтов и урегулированию кризисов посвящен раздел в Стратегической концепции Североатлантического союза. Эти задачи для «нового альянса» определены в ней как первостепенные. Альянс должен быть в постоянной готовности «содействовать эффективному предотвращению конфликтов и активно участвовать в урегулировании кризисных ситуаций, включая операции по реагированию на кризисы» (ст. 10). При этом военные возможности блока «составляют основу способности альянса при всех вероятных обстоятельствах содействовать предотвращению конфликтов и урегулированию кризисов на основе операций по реагированию на кризисы, не подпадающих под Статью 5 Вашингтонского договора», т.е. за пределами территории НАТО (ст. 29). «В этом контексте, – подчеркивается в ст. 31 Стратегической концепции, – НАТО напоминает о своих… решениях в отношении операций по реагированию на кризис на Балканах». Соответственно, ставится задача вооруженным силам НАТО, которые «должны быть готовы к участию в предотвращении конфликтов и ведению операций по реагированию на кризис вне статьи 5 Вашингтонского договора» (ст. 41).

Так, все нынешние действия США в отношении других стран полностью соответствуют решениям, принятым на юбилейной сессии Совета НАТО в Вашингтоне в разгар войны против Югославии. Эти решения, вопреки Уставу ООН, предоставляют НАТО право на «гуманитарную интервенцию» в любую страну мира, в случае, если этот блок сочтет, что там нарушаются права человека. Естественно, что обоим терминам – «права человека» и «гуманитарная интервенция» США может сегодня придавать сколь угодно расширительный смысл. И НАТО во главе с США активно пользуется такой возможностью, осуществляя «гуманитарные интервенции». Все это продиктовано следующим рядом причин:

Во-первых, США отнюдь не намерены упускать лидерства в европейской военной сфере – причем не только в НАТО, что само собой разумеется, но и в намечающейся конкуренции с вооруженными силами, создаваемыми Евросоюзом в рамках европейской политики в области безопасности и обороны и предназначенными для быстрого реагирования в случае кризисных ситуаций. Как и своего лидерства в реализации концепции гуманитарной интервенции, что позволяет, среди прочего, обеспечивать интересы США в объявленных ими жизненно важных зонах (которые, как известно, охватывают уже территорию Кавказа и Прикаспия), а при необходимости – силовое прикрытие экспансии американских компаний в их борьбе за рынки сбыта и источники сырья, стратегически важных трансконтинентальных коммуникаций.

Так, Г. Киссинджер в статье «Наше близорукое видение мира» (газета «Вашингтон пост», 10.01.2000) признает, что США как «оплот стабильности» «выступают посредником в решении ключевых проблем в горячих точках и направляют войска по всему миру с миротворческими миссиями, которые постепенно переходят в осуществление почти постоянной оккупации».

Во-вторых, Соединенные Штаты в результате серии непрекращающихся балканских войн и вооруженных конфликтов обеспечили не только свое постоянное военное присутствие в этом, еще недавно нейтральном регионе, но и практически полный контроль над стратегически важными Балканами, использование развитой и удобной военной инфраструктуры (аэродромы, морские порты, базы хранения и др.). Эту же тенденцию можно наблюдать и в других регионах, где США принимали активное участие в силовых акциях гуманитарного характера.

В-третьих, как ни парадоксально это звучит, но из вооруженных конфликтов, малых локальных и «гуманитарных» войн Соединенные Штаты могут извлечь и извлекают немалую финансовую и экономическую выгоду. Это связано с целым рядом факторов. Например, таких как: выгодное (не только в стратегическом, но и в экономическом отношении – за счет снижения расходов) размещение своих заморских сухопутных, авиационных и морских группировок в результате «победоносных» миротворческих кампаний; получение возможности «диспетчеризации» потоков капиталов, энергетических ресурсов, туристических потоков с целью создания благоприятной для экономики США конъюнктуры и конкурентной среды; доступ к более дешевым источникам сырья и энергоресурсам, установление контроля над ними и т.д. И США, похоже, не упускают возможности получить максимальные дивиденды от таких конфликтов, в том числе от «гуманитарных войн». Кто выиграл больше от войны в Югославии – Европа или США? Ответ может быть только один. Так, многие экономисты связывают падение евро по отношению к доллару именно с войной в Югославии.

Таким образом, вооруженные акции в Югославии, Ираке и других регионах, предпринятые в последние годы без санкции СБ ООН Соединенными Штатами и их союзниками, являются откровенным нарушением действующего международного права. Это – мнение большинства исследователей проблемы и специалистов по международному праву. И обосновывается такой вывод прежде всего тем, что ни Устав ООН, ни современное международное право не предусматривают не санкционированного Советом Безопасности ООН применения вооруженных сил государства или коалиции государств с вмешательством во внутренние дела других суверенных государств даже в случае доказанных серьезных нарушений там прав человека. В целом, концепция гуманитарной интервенции часто используется НАТО для прикрытия необоснованного вмешательства во внутренние дела суверенных государств.

Заключение

Таким образом, проведенный анализ позволяет сделать вывод, что сегодня на смену традиционному миротворчеству приходит новая его форма – миротворчество силовое, «военизированное». В глобальном мире гуманитарная деятельность все чаще принимает форму гуманитарных интервенций, или даже гуманитарных войн. Тенденция эта после 1999 года и агрессии НАТО в Югославии не только сохраняется, но и усиливается.

С другой стороны, надо признать и то, что резкий рост внутригосударственных конфликтов на межнациональной и межэтнической почве с использованием сторонами регулярных вооруженных сил или хорошо подготовленных и вооруженных боевых формирований, конфликтов, в которых, как правило, зачастую страдают огромные массы гражданского населения, происходят массовые нарушения прав человека, демократических прав и свобод, разрушается социальная инфраструктура, требует соответствующей реакции мирового сообщества и объективно повышает востребованность силовых гуманитарных акций. Но пока действенной стратегии противостояния таким угрозам глобальное сообщество не выработало. Причина этого видится прежде всего в тормозящей тактике США и других ведущих стран Запада, стремящихся оттеснить ООН и возглавить мировотворческий процесс, направить его в русло собственных политических и экономических интересов.

Крайне важно, чтобы миротворческие операции, включая гуманитарные интервенции, проводились исключительно под эгидой и по санкциям ООН, что будет гарантировать их беспристрастный и действительно интернациональный характер, не исключая при этом участия в них других региональных международных организаций – ЕС, СНГ, НАТО и др.

Гуманитарное вмешательство в дела суверенных государств в условиях глобализации становится одним из определяющих элементов формирующегося нового миропорядка. Более того, учитывая возрастающую его востребованность и такую характерную черту, как четко выраженный интернациональный характер (так, США, даже в тех случаях, когда решение о гуманитарном вмешательстве принималось на национальном уровне и вся основная нагрузка ложилась на их вооруженные силы, старались привлекать к участию в таких операциях на своей стороне как можно больше других государств, хотя зачастую такое участие носило чисто формальный характер) можно сказать, что силовое вмешательство по гуманитарным и другим поводам становится своеобразной «философией интернационализма» XXI века.

Как принципиально новое по своей форме и содержанию явление современного мира, оно требует дальнейшего тщательного анализа, всесторонней оценки сочетаемости с существующей международно-правой базой, возможных последствий ее применения, и, в конечном итоге, – если такая форма силового вмешательства в дела суверенного государства будет окончательно принята мировым сообществом – разработки теории применения и ведения силовых гуманитарных операций, введения их в жесткие рамки международного права.

Задачи эти представляются тем более важными в связи с тем, что, во-первых, гуманитарная интервенция, как и многие другие процессы и явления, вызванные глобализацией или сопутствующие ей, сочетает в себе и позитивное начало, и многие негативные черты как объективного характера, так и порою искусственно привносимые определенными заинтересованными силами. А во-вторых, уже сейчас стала явственно проявляться опасная тенденция своеобразной «приватизации» подобных акций отдельными государствами или союзами государств (речь идет в первую очередь о Североатлантическом союзе), создания собственной обособленной правой базы для таких операций, не совпадающей с общепризнанными международными законами и соглашениями или даже игнорирующих их, но зато выгодной этому государству или союзу.

Список источников и литературы

1.  Аннан К. Обновление Организации Объединенных Наций: программа реформы. Доклад Генерального секретаря на 51-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Нью-Йорк: Изд. ООН, 2001.

2.  Балканский кризис и проблема миротворчества. под ред. Хохлышевой О.О. H. Новгород, 2000.

3.  Бордачев Т.В. «Новый интервенционизм» и современное миротворчество. М., 1998.

4.  Бордачев Т.В.международное право и современный миротворческий процесс. Н. Новгород, 2004.

5.  Миротворческая и гуманитарная интервенция: американский и западноевропейский подходы // США: экономика, политика, культура. 1998. №8; Данилов Д.А., Мошес А.Л., Бордачев Т.В. Косовский кризис: новые европейские реалии. М., 1999.

6.  Модин Н. «Гуманитарная интервенция» как метод регулирования международных конфликтов. М., 2003.

7.  Нил Макфарлей С. Многосторонние интервенции после распада биполярности // Международные процессы. 2008. №1, январь-апрель.

8.  Нужен всеобъемлющий подход к кризисным ситуациям. На вопросы журнала «Европа» отвечает Хавьер Солана, Верховный представитель ЕС по внешней политике и политике и безопасности // Европа. 2000. №5.

9.  Орджоникидзе С. Концепции гуманитарной интервенции исполняется год // Дипкурьер 2001, №6 URL:http://world.ng.ru/dipcorpus/2000–04–20/3_intervention.html.

10. Святенков П. Гуманитарные войны // Русский журнал. 2003. №11.

11. Североатлантический договор. 1949.

12. Степанова Е. Интернационализация локально-региональных конфликтов // Международная жизнь. 2009, №11.

13. Хомский Н. Новый военный гуманизм: Уроки Косово.М.:Праксис, 2002

14. Хохлышева О.О. Мир данности и иллюзии миротворчества. H. Новгород, 1996.

15. Черниченко С.В. Операция НАТО в Югославии и международное право // Международная жизнь, 2004, №6.

16. Шустов В. Способна ли ООН вести войну // Международная жизнь, 2000, №1.

17. Abiew F. К. The Evolution of the Doctrine and Practice of Humanitarian Intervention. The Hague, 1999.

18. Bellamy A. Power, rules and argument: new approaches to humanitarian intervention // Australian Journal of Innernational Affairs.2006.

19. Buckley W. Kosovo: Contending Voices on Balkan Interventions. Grand Rapids: Eerdmans.2000.

20. Chomsky N. Humanitarian Intervention // Boston Review.1993–1994.

21. Hodgson J. Libya, Arab democracy, and western policy // Open Democracy. March 2011.

22. Hoffman S. The Politics and Ethics of Military Intervention II Survival. 1995/1996. Vol. 37/4.

23. Humanitarian Intervention: Ethical, Legal and Political Dilemmas I Ed. by J.L. Holzgrefe and R. Keohane. Cambridge, 2006.

24. Johnstone D. Fools’ Crusade: Yugoslavia, NATO, and Western Delusions. New York, 2003.

25. Kouchner B. Media Doc of «Humanitarian Intervention». Sarko and the Ghosts of May. New York, 1968.

26. Luttwak E. Kofi's Rule. The National Interest, Winter 1999/2000, No.58.

27. MacFarlane Neil S. Intervention in Contemporary World Politics. N.Y., 2002.

28. NATO Handbook: The Strategic Concept of the Alliance. 1999.

29. Resolutions and decisions adopted by the General Assembly during its 54th session. UN Publishings, New York, 2000.

30. Responsibility to protect. Report of the international comission on intervention and state sovereignity. New York, 2004.

31. Roberts A. Humanitarian War: Military Intervention and Human Rights II International Affairs. 1993. №3.

32. Seymor R., Lewis E. A humanitarian intervention? // New life project. 20 March 2011.http://www.newleftproject.org/index.php/site/article_comments/a_humanitarian_intervention

33. Solana J. NATO's role in Bosnia II Review of International Affairs. 1996. 15 April.

34. Strobel Warren P. Late-Breaking Foreign Policy: the News Media's Influence on Peace Operations. Washington, 1997.

35. The Universal Declaration of Human Rights. 1948

36. United Nations Charter. 1948