Дипломная работа: Русско-японские отношения в 1895-1916 гг.: от конфронтации к союзу

Японо-китайская война серьёзным образом изменила обстановку и соотношение сил на Дальнем Востоке. Захват Японией территорий, расположенных вблизи сухопутных границ России, в то время, когда ещё не было закончено строительство Сибирской магистрали, крайне встревожило царское правительство. К тому царизм имел собственные планы на Маньчжурию и Корею. Царское правительство стремилось к пересмотру Симоносекского договора в части, относящейся к передачи Японии Ляодунского полуострова. Россию поддержала её союзница Франция и Германия, заинтересованная в том, чтобы перенести дипломатическую активность России из Европы на Дальний Восток. Три державы направили Японии идентичные ноты с требованием пересмотреть Симоносекский договор. За некоторое увеличение контрибуции Япония отказалась от Ляодунского полуострова.[25] Выступление трёх держав – России, Франции и Германии аргументировалось тем, что захват Ляодуна Японией создаст угрозу китайской столице – Пекину. Примечательно, что Англия отказалась от участия в этом выступлении, хотя инициаторы вмешательства всячески склоняли её к этому, но рекомендовала Японии уступить.[26]

6 апреля 1895 г. новый министр иностранных дел России А.Б. Лобанов-Ростовский заявил, что аннексия Порт-Артура Японией будут вечным препятствием для создания дружественных отношений между Китаем и Японией, и будут серьёзно угрожать безопасности на Дальнем Востоке. Лобанов-Ростовский считал, что японо-китайская война направлена не только против Китая, но и против России. Это заявление было одним из главных обоснований для вмешательства трёх стран в японо-китайский конфликт.[27]

Японский парламент уже в конце 1895 г. принял так называемую послевоенную программу развития хозяйства, являющуюся по сути дела программой интенсивной подготовке новой войне. Она была рассчитана на десять лет (1896 – 1905) и предусматривала создание ряда отраслей тяжёлой, главным образом военной промышленности, реорганизацию и укрепление вооружённых сил страны.[28]

Отступление Японии перед демаршем России, Франции и Германии показало ограниченную силу Японии по сравнению с европейскими державами. Начатая японским правительством гонка вооружений получила одобрение со стороны Англии и США, заинтересованных в усилении Японии в качестве борьбы с влиянием России на Дальнем Востоке.[29]

Капиталисты Европы, Америки и Японии претендовали на получение крупных железнодорожных концессий, захват китайских земель и установление своих сфер влияния. Японо-китайская война была войной и за овладение Маньчжурией. Япония пыталась обогнать Россию, строившую Великий Сибирский путь и также имевшую виды на Маньчжурию. Неудача Японии с приобретением Ляодунского полуострова не означала, что Япония отказалась от своих планов. Наоборот, она деятельно готовилась к борьбе за Маньчжурию против России.[30]

Агрессия Японии против Китая была использована некоторыми империалистическими державами для усиления их собственного проникновения в эту страну, что в значительной степени обуславливало сочувственное отношение с их стороны (в частности, Англии и США) к действиям Японии. Другие соперники Японии, в первую очередь Россия, были встревожены серьёзным военным успехом Японии. Тревога царской России разжигалась Германией, заинтересованной в том, чтобы отвлечь её от европейских дел.[31]

Японские империалисты пытались превратить в свою колонию Корею, оккупированную Японией во время войны 1894-1895 гг. японская военщина во главе с посланником Японии в Корее бароном Миура организовала заговор, в результате которого была убита корейская королева. Корейский король бежал в русскую миссию в Сеуле. Царское правительство воспользовалось создавшейся обстановкой для укрепления своих политических позиций в Корее. В мае и июне 1896 г. были заключены два японо-русских соглашения по корейскому вопросу, существо которых сводилось к ликвидации «исключительных прав» Японии в Корее, присвоенных ею во время войны 1894-1895 гг., и признанию равных прав Японии и России в этой стране.[32] Признанная после японо-китайской войны независимым государством, Корея превратилась в яблоко раздора между империалистическими державами. В конце ХIХ– начале ХХ века империалистические государства завязали ожёсточённую борьбу за захват концессий в Корее, за превращение её в колонию.[33]

По соглашению 14 мая 1896 г. (Вебер–Комура) Япония вынуждена была фактически признать произведённую смену кабинета и согласиться на совместное с Россией преподание советов корейскому королю. Это соглашение было дополнено протоколом Лобанов–Ямагата, подписанным в Москве в июне 1896 г., предусматривавшим, в частности, совместное русско-японское содействие Корее в получении иностранных займов и ликвидировавшим исключительные права японцев.[34]

Этот протокол, как и предыдущий меморандум, был заметным успехом царской дипломатии и свидетельствовал о значительном усилении позиций России в Корее, что вызывало соответствующую реакцию крупнейших держав, напуганных ростом влияния России. Под давлением дипломатических представителей Англии, Франции и США ван Коджон возвратился во дворец из русской миссии. Правительство микадо всячески стремилось расположить к себе Коджона и его приближенных. По его инициативе 12 октября 1897 г. Коджон был провозглашён императором; этим хотелось подчеркнуть независимость Кореи от Китая и уважение Японии к её правителю.[35]

Резко увеличив военные ассигнования, правительство Японии взяло курс на перевооружение армии и флота.[36]

Также с Кореей состоялось секретное от Японии соглашение о введении русского военного инструктажа и русского руководства финансовым управлением страны. Было ясно, что царизм имеет в виду укрепить своё влияние в Маньчжурии и в Корее – в первую очередь при помощи сплошной железнодорожной сети и банков (для Кореи проектировался тоже свой банк).[37]

3 июня 1896 г. был подписан союзный русско-китайский договор, политический смысл которого заключался в создании оборонительного союза против Японии. В случае нападения на Китай и Корею или на русские владения в Восточной Азии договаривающиеся стороны обязались прийти на помощь друг другу сухопутными и морскими силами и не заключать сепаратного мира с Японией после начала совместных действий. Известны последствия пребывания Ли Хун-Чжана в Москве, там был заключён секретный договор о КВЖД.[38] Под предлогом облегчения возможных военных операций Россия получала право провести через Маньчжурию железнодорожный путь во Владивосток. В Берлине 8 сентября 1896 г. был подписан окончательный договор о концессии постройки КВЖД, соответствуя основным требованиям России.[39] Условием концессии было почти полное сохранение линии в русских руках, несмотря на прохождение её по китайской территории.[40]

Однако Россия была не в состоянии интенсивно осваивать Дальний Восток, так как он был сильно удалён от Центральной России, внимание царизма в это время было направлено на Европу, Ближний и Средний Восток. Недостаток средств не позволял царскому правительству построить мощный флот на Тихом океане. Экономическое развитие региона рассматривалось как дело будущего.[41]

Но в последние годы XIX в. российский император Николай II склонялся к проведению всё более активной политике на Дальнем Востоке. Он стал часто лично вмешиваться в принятии решений о наступательной линии России в данном регионе. Так, например, не дождавшись завершения переговоров русского посланника в Пекине, царь отдал распоряжение о занятии русскими гавани Порт-Артура. 2 декабря 1897 г. русские военные корабли зашли в порт и встали на порт-артурском рейде.[42] Царь считал, что в столь тревожной обстановке медлить было нельзя, иначеможно было упустить шанс получить, пусть не лучший, пункт для стоянки российских судов. Хотя и получение такой гавани грозило ухудшением отношений с Японией.[43]

27 марта 1898 г. был подписан русско-китайский договор, по которому Порт-Артур и Далянь передавались в арендное пользование России на 25-летний срок. К северу от арендованной территории создавалась нейтральная зона, на которой сохранялась китайская юрисдикция, но без согласия России Китай не мог держать войска в этой зоне. С точки зрения русско-китайского союзного договора 1896 г. выбор и времени и места сделан был безукоризненно: иначе и помыслить было нельзя эффективно защитить Китай в случае нападения японцев (а что они нападают «внезапно», показала минувшая японо-китайская война), как заслонив своими, русскими, силами Пекин с суши и с моря. Какова бы, в противном случае, была роль русского военного флота, на 5 месяцев в году запертого во льдах Владивостока?[44] Порт-Артур должен был быть открыт только для китайских и русских судов.[45] По примеру России и Англия, Франция, Германия, Япония тоже заключили договора с Китаем – система «сфер влияния» становилась формой дележа Китая и временного разграничения интересов империалистических держав.[46]

После занятия Порт-Артура петербургское правительство решило в известной степени пожертвовать Кореей.[47] Именно в этот период шли русско-японские переговоры относительно Кореи, закончившиеся 25 апреля 1898г. подписанием так называемого токийского протокола Ниси – Розен: Россия и Япония окончательно признали державные права и полную независимость Кореи и взаимно обязались воздерживаться от всякого непосредственного вмешательства во внутренние дела этой страны; обе страны обязались не назначать никаких военных и финансовых советников без согласования друг с другом; Россия обязалась не препятствовать развитию торговых и промышленных отношений Японии с Кореей.[48] Однако Япония добилась признания Россией особых экономических интересов Японии в Корее, что в дальнейшем было широко использовано японскими милитаристами в целях подготовки войны за захват Кореи.[49] Этот документ свидетельствовал об отказе Россией от ранее приобретённых привилегиях.

Всё внимание русской дипломатии теперь сосредотачивалось на Китае и в первую очередь на той грандиозной строительной работе, которая становилась неотложною на всём протяжении 2400 вёрст в Маньчжурии и представлялось тем более спешной на южном участке, чем преждевременнее попал в обладании России далёкий военный порт.[50] Николай II был сторонником и активным проводником идеи создания на Дальнем Востоке российского незамерзающего порта в целях превращения России в сильную морскую державу на Тихом океане.[51]

Захват Ляодуна поставил вопрос и о направлении КВЖД. Здесь Витте неожиданно встретил сопротивление со стороны военного министра А.Н. Куропаткина, который начал вмешиваться в строительство магистрали. В конце апреля 1898 г. военный министр на всеподданнейшем докладе добился повеления Николая II, чтобы Витте ускорил строительство трассы по Ляодуну до Инкоу, хотя договор с Китаем об этой ветке был подписан в Петербурге только 24 июня 1898 г.[52]

Кроме того, США активно стремятся активно проникнуть в Азию.

Раздел Китая на сферы влияния ставил перед США препятствия, преодоление которых с каждым днём становилось всё трудней. Экспансия американского капитала в Китае переживала своего рода кризис: с одной стороны, потерпели неудачу его собственные проекты в области железнодорожного строительства и торговли, с другой, раздел Китая на сферы влияния европейских держав лишал Америку и каких бы то ни было перспектив, ибо политика держав содействовала разделу Китая на ряд почти герметически закупоренных областей. В связи с этим естественно вставал вопрос, как будет теперь развиваться экспансия американского капитала.[53]

Конец ХIХ в. был для США периодом бурного экономического роста и интенсивного формирования монополий, временем ещё не виданного усиления внешнеполитической экспансии. Вывоз товаров и поиски новых рынков сбыта занимали всё ещё главное место в экспансии США, но уже были сделаны первые шаги в области вывоза капитала.[54]

24 августа 1899 г. государственный секретарь США Хэй обратился к У. Рокхиллу, опытному дипломату и специалисту по проблемам дальневосточной политики, с просьбой подготовить проект обращения правительства США к державам в защиту американских экономических интересов в Китае. Рокхилл в свою очередь воспользовался помощью англичанина Ниппели, бывшего чиновника китайских морских таможен. Оба они разработали проект, который лёг в основу ноты Хэя об «открытых дверях». 6 сентября 1899 г. Хэй отправил в Лондон, Берлин и Петербург идентичные ноты, где излагалась сущность политики «открытых дверей».[55] Позднее такие же ноты были посланы в Токио, Рим и Париж.[56] Несмотря на уклончивые ответы этих государств, правительство США решило считать эти ответы признанием доктрины «открытых дверей».[57]

Характерно, что США требовали применения принципа «открытых дверей» на территории Дальнего Востока, где хозяйничали соперничавшие с ними империалисты, в то время как в странах Центральной Америки и даже на Филиппинах, только недавно захваченных у Испании, США проводили политику «закрытых дверей» в интересах тех же американских промышленников и банкиров.

Доктрина «открытых дверей» преследовала не только экономические, но и политические цели. Опиаясь на свои экономические возможности, превосходившие другие страны, и учитывая сложившееся соотношение сил на Дальнем Востоке, американские монополисты вели борьбу не за отдельную сферу влияния, хотя не исключали такой возможности, а за проникновение своих товаров и капиталов во все сферы влияния и сферы интересов других держав. Иначе говоря, речь шла о том, чтобы добиться монопольного положения на рынках всего Китая. А экономическое и финансовое господство США в Китае неизбежно привело бы к политическому закабалению страны американским империализмом.[58]

К доктрине «открытых дверей» одной из первых присоединилась Япония, готовившаяся к войне с Россией и потому желавшая заручиться поддержкой США.[59] Япония была заинтересована в сотрудничестве с США на Дальнем Востоке, надеясь втянуть Америку в блок против России. С этой целью она, как и Англия, во время испано-американской войны заняла в отношении США позиции благоприятного нейтралитета. Японские официальные лица и пресса сразу же дали понять, что Япония не станет возражать, если Америка присоединит Филиппины. Единственное опасение, которое возникало при этом, не помешает ли США та же самая лига держав, которая заставила Японию в своё время вернуть Ляодун, и не нужно ли в противовес ей создать англо-американо-японский союз.[60]

20 марта 1900 г. Хэй направил ноту в Лондон, Париж, Берлин, Рим, Токио, Петербург, в которой констатировал, что все эти государства согласны с предложенной США политикой «открытых дверей».[61]

Летом 1900 г. в Китае началось антиимпериалистическое народное восстание. Империалистические державы стали концентрировать войска на севере Китая и предприняли военную интервенцию. Для подавления восстания в Китай был направлен экспедиционный корпус объединённых войск империалистических держав против Китая. Сосредоточение войск в Китае привело к новому обострению японо-русских отношений.[62]

Занятие царскими войсками Северо-Восточного Китая при тех преимуществах, которые Россия уже успела там приобрести, усилило борьбу держав за свои интересы.[63] Восстание Ихэтуань застигло русский империализм в Маньчжурии на полном ходу колоссальных предпринятых им там строительных работ.[64]

Движение Ихэтуань к середине июня 1900 г. перебросилось уже и в Маньчжурию, после чего железная дорога оказалась разрушенной чуть ли не целиком, и Витте самому пришлось просить о вводе русских войск на всю территорию дороги. Это повлекло за собой мобилизацию до 150 тыс. человек и форменную оккупацию к осени 1900 г. всей Маньчжурии, – и тем не менее русская дипломатия не отказалась от занятой ею сепаратной позиции.[65]

Антирусская направленность народного движения в Маньчжурии требовала внесения серьёзных корректив в дальневосточную политику России. Однако Петербург не отказался от экспансионистских притязаний в отношении Китая. Военное присутствие в Маньчжурии использовалось как инструмент давления на цинское правительство с целью получения от него новых уступок. Это не могло не обернуться ростом напряжённости в российско-китайских отношениях. Оккупация Маньчжурии болезненно воспринялась и Японией, стремившейся утвердить свою гегемонию в регионе и видевшей в России главное препятствие в реализации этой цели.[66]

Представители Англии, Франции, Германии, Италии, Японии и США требовали объявления организации Ихэтуань вне закона, но китайское правительство не решалось этого сделать, опасаясь, что негодование может обратиться против самой цинской династии. Правительство совершает манёвр, направленный к рассколу и ослаблению движения в целях спасения династии. Оно издаёт 11 января 1900 г. указ, устанавливающий различие между нелегальными организациями и патриотическими обществами. Часть повстанцев восприняли этот указ как поддержку их деятельности правительством. В мае – июне 1900 г. в ряде указов правительства содержится резкое осуждение антиправительственных, антифеодальных выступлений повстанцев и скрытое поощрение антииностранной деятельности. Державы ответили на развивающиеся события посылкой войск в Китай. К июню в районе Тяньцзиня их было сконцентрировано 14 тысяч человек с преобладанием японских и русских войск. Формальным поводом к интервенции было освобождённых в Пекине миссий. Фактически же основой интервенции являлась борьба держав за расширение своих привилегий в зависимом от них Китае. В интервенции приняли участие восемь держав: Япония, Россия, Германия, Англия, Италия, США, Франция и Австро-Венгрия.[67]

14 августа 1900 г. иностранные войска вошли в столицу. Пекин оказался во власти интервентов, Цыси и двор бежали. 28 декабря 1901 г. из Сиани, где находился китайский двор, было получено согласие на требования держав. Заключительный протокол был подписан 7 сентября 1901 г. Общая сумма контрибуции, которую должен был уплатить Китай, определялась в 450 млн. таэлей; Китай обязался срыть форты на побережье, иностранные войска занимали 12 пунктов между Пекином и морским побережьем, вводилась постоянная охрана иностранных посольств в Пекине.[68] Кроме того, маньчжурская династия обязалась не ввозить в Китай оружие без разрешения иностранных империалистических держав, передать под контроль этих держав для обеспечения уплаты контрибуции все важнейшие источники государственных доходов, такие, как таможенные сборы, соляная монополия и другие. Для размещения посольств державы получили целый район в столице, который не подлежал китайской юрисдикции. Полуколониальный характер страны стал совершенно очевидным.[69]

Участие в подавлении восстания наряду с другими державами и подписание вместе с ними заключительного протокола, предоставившего Японии значительную долю контрибуции, означало для японских агрессоров дальнейшее повышения их империалистического престижа, новое доказательство равноправия Японии среди великих держав.[70]

После подавления восстания цинское правительство приняло новые унизительные требования империалистических держав. По условиям «Заключительного протокола», подписанного 7 сентября 1901 г. между Китаем и иностранными державами – участниками интервенции, Китай обязался выплатить огромную контрибуцию, а для обеспечения выплаты державы поставили под свой контроль важнейшие источники финансовых поступлений китайского правительства.[71]

Переговоры о Маньчжурии велись Россией с Китаем сепаратно и параллельно с происходившими при участии русских представителей общими переговорами держав. Они вызвали противодействие держав, и прежде всего США, Англии и Японии, а также Германии. Под давлением этих государств русско-китайская конвенция так и осталась не подписанной.[72]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7