Понятие и сущность необходимой обороны

опасных действий отдельных граждан и необходимой обороной против

преступлений должностных лиц.[61] По мнению В.Ф. Кириченко, необходимая

оборона возможна лишь в отношении действий должностных лиц, которые и

материально, и формально являются незаконными.[62] К аналогичному выводу

также приходит и Н.Н. Паше-Озерский, хотя его конструкция несколько иная,

чем конструкция В.Ф. Кириченко.[63]

Нельзя противопоставлять форму и содержание действийдолжностного лица.

Общественно опасное по своему содержанию действие не может быть признано

формально законным, а формально незаконное - справедливым и законным по

существу. Правильно отмечает Т. Г. Шавгулидзе: "Возложенные на должностных

лиц обязанности, вытекающие из закона, подлежат осуществлению в

установленной законом форме. Если должностное лицо при осуществлении

определенных служебных обязанностей нарушает предусмотренную для них форму,

то такое действие не только формально является незаконным, но и по существу

становится таковым".[64] Следует согласиться с мнением Н.Д. Дурманова,

который допускает право необходимой обороны против явно преступных действий

представителей власти и других должностных лиц, не связывая это право ни с

формой, ни с объектом посягательства.[65]

Поэтому ограничение необходимой обороны против неправомерных действий

должностных лиц порождает презумпцию невиновности их действий, затрудняет

правильное рассмотрение уголовных дел данной категории, что приводит к

ограничению граждан на необходимую оборону.

Посягательство и его наличие.

Наличие непосредственной опасности жизни, здоровью личности или каким-либо

охраняемым законом интересам является вторым обязательным признаком,

характеризующим посягательство при необходимой обороне Признак наличности

посягательства означает что его осуществление должно уже начаться, или

непосредственная угроза его осуществления должны быть настолько очевидной,

что охраняемые законом права и интересы поставлены в непосредственную

опасность.

Состояние необходимой обороны наступает и в тех случаях когда налицо

реальная угроза нападения. Таким образом, для признания акта обороны

правомерным нельзя требовать, чтобы нападение обязательно уже началось.

Нападение является наличным когда имелась непосредственная угроза

нападения. Образно и правильно об этом говорили еще "Воинские Артикулы"

Петра I: " Не должен есть себе от соперника первый удар ожидать, ибо через

первый удар может такое причиниться, что и противиться весьма забудет".[66]

А. в ответ на оскорбительные приставания к нему Х. защищаясь, опередил Х.,

нанеся ему удар кулаком по лицу. Как выяснилось впоследствии, этим ударом

он причинил потерпевшему перелом нижней челюсти и был осужден по ст.111 УК

1960 г.

Приведенные данные дают основание признать, что А. подвергся ничем не

спровоцированному нападению со стороны Х. и действовал в состоянии

необходимой обороны без превышения ее предеов, а поэтому в соответствии со

ст. 13 УК 1960 г. в действиях А. отсутствует состав преступления.[67] В

п.5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. по

рассматриваемому вопросу сказано: "Состояние необходимой обороны возникает

не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при

наличии реальной угрозы нападения".[68] Данное положение не вызывает

возражений у теоретиков уголовного права. Спорным является вопрос о том,

можно ли рассматривать начальный момент посягательства с точки зрения

учения о стадиях преступления. Так, И.И. Слуцкий полагает, что

посягательство может быть наличным уже в стадии приготовления или

обнаружения умысла.[69] Напротив, В.Ф. Кириченко считает, что начальный

момент нападения совпадает с моментом покушения на преступление[70]. По

мнению Т.Г. Шавгулидзе "при решении вопроса о начальном моменте общественно

опасного посягательства надо исходить из реальной опасности, которую

создало посягательство, и необходимости немедленного принятия мер для

отражения этого посягательства".[71] Изложенное позволяет считать, что

фактическим основанием необходимой обороны является необходимость

немедленного причинения посягающему вреда, которая имеет место там и тогда,

где и когда непринятие немедленных мер по предотвращению или пресечению

посягательства грозит причинением явного и невосполнимого вреда

правоохраняемым интересам.[72]

Поэтому учение о стадиях преступления в данном случае неприемлимо, при

решении вопроса о начальном моменте посягательства следует учитывать

реальную опасность и необходимость немедленного принятия мер для отражения

общественно опасного посягательства.

При наличии этих обстоятельств посягательство является наличным и возникает

право необходимой обороны от него. Если же действия лица не представляют ни

реальной, ни предполагаемой опасности, не может быть и речи о праве

необходимой обороны. В таких случаях будет или мнимая оборона, или

неосторожное, или умышленное совершение преступления.

Против подготовляемого или предполагаемого нападения оборона недопустима.

Здесь нельзя говорить о превышении пределов необходимой обороны, так как в

этом случае отсутствует само нападение.

Оборона недопустима также и против уже оконченного нападения, т.е.

нападения, которое явно прекратилось, не будучи доведено до конца, или

нападения, которое уже полностью осуществлено. Это положение не вызывает

возражений со стороны теоретиков уголовного права и разделяется судебной

практикой.

В связи с недопущением защиты от предстоящего нападения ожидаемого не в

данный момент, а в будущем, возникает вопрос о том, можно ли признать

правомерным устройство защитительных приспособлений, устанавливаемых до

совершения общественно опасного посягательства, но предназначенных

причинять вред виновному в момент осуществления им преступления (устройство

капканов, ограждений из колючей проволоки или провода подключенного к

электросети, и т.п.). По этому вопросу никаких указаний в законе нет. По-

разному он решается в литературе по уголовному праву. Сложность здесь

заключается в том, что автоматические приспособления могут представлять

опасность не только для преступников, но и для других лиц, случайно

оказавшихся в районе их действия. Защитительные приспособления с трудом

поддаются регулировке, они могут причинить вред больший чем это допускается

правилами о необходимой обороне. Сославшись на эти обстоятельства, И. И.

Слуцкий пришел к выводу, что устройство защитительных приспособлений не

может быть признано допустимым.[73] Данную точку зрения поддерживают также

В.Н.Козак М.И.Якубович и Ю.В.Баулин.[74]

Группа криминалистов во главе с В.Ф.Кириченко считает, что устройство

защитительных приспособлений, удовлетворяющее условиям правомерности

оборонительных действий, не должно влечь уголовной ответственности.[75]

Если же преступнику путем использования таких приспособлений причинен

больший, вред, чем это вызывалось

необходимостью отражения нападения, наступает ответственность за превышение

пределов необходимой обороны.

По моему мнению, рассматриваемый вопрос нужно решать не в общей форме, а

конкретно. Нельзя устраивать такие приспособления которые не поддаются

регулировке, но означает ли это, что вообще нельзя пользоваться

защитительными приспособлениями. Думается что оснований для подобных

утверждений нет. Ни у кого, например не вызывает сомнения правомерность

ограждения колючей проволокой территории складов, мест заключения и т. д.,

но против предполагаемого нападения можно принимать предупредительные меры

охраны, которые действуют в момент наличности нападения, если их действие

не превышает пределов необходимой обороны. В тоже время нельзя допускать

создание таких автоматических механизмов которые предназначены для

пресечения посягательства путем причинения вреда нападающему, как-то:

включение тока в ограду установка капканов, взрывных устройств и т.п. С

субъективной стороны действия лица, причинившего вред данным

приспособлением характеризуется не только целью защиты имущества, но и

мотивами расправы, мести правонарушителю. Защитительные приспособления не

могут рассматриваться как необходимая оборона, так как они устанавливаются

в момент, когда общественно опасного посягательства или реальной угрозы его

совершения нет, т.е. отсутствует признак наличности посягательства.

Если причинивший вред желал расправиться с правонарушителем отомстить ему

за совершенные ранее аналогичные преступные действия, правила о необходимой

обороне не должны применяться; налицо акт мести, а не обороны, и виновный

подлежит ответственности за совершенное им преступление на общих

основаниях.[76]

Правила о необходимой обороне не могут применяться также в случаях, когда

автоматические приспособления, могущие причинить смерть или вред здоровью

соприкасающимся с ними лицам установлены для воспрепятствования совершению

действий, внешне сходных с преступлением, но в силу малозначительности не

представляющих общественной опасности, данные деяния квалифицируются на

общих основаниях.

Так же должно квалифицироваться устройство автоматических приспособлений

для пресечения преступных посягательств, если оно причинило смерть или вред

лицу, случайно оказавшемуся в районе действия приспособления.

Судебная практика отрицает состояние необходимой обороны за примерами

срабатывания охранных приспособлений, ибо отсутствие "нападения исключает

необходимую оборону"(опр. ВК ВС СССР от 7.8.1971).[77] Сходные рекомендации

даются для оценки случаев причинения смерти возможным ворам при

срабатывании электрозаборов.[78]

Выше указывалось, что право на необходимую оборону возникает в момент,

когда общественно опасное посягательство уже началось или имеется

непосредственная угроза нападения и, следовательно медлить с защитой

нельзя. Но право на защиту не может существовать неограниченное время.

Запоздалая защита, как и преждевременная, не исключает уголовной

ответственности за причинение вреда нападавшему.

Защищаться от общественно опасного нападения можно до тех пор, пока оно не

окончилось, пока не миновала опасность для охраняемых правом интересов.

Некоторые преступные посягательства совершаются довольно продолжительное

время.

Право на оборону не исключается, если общественно опасное посягательство

прекращено лишь на небольшое время, т. е. приостановлено, и его

возобновление может последовать немедленно и неожиданно, в любой момент.

Если сложившаяся обстановка дает обороняющемуся основание считать, что

нападающий не оставил своего намерения причинить ущерб и сделал лишь

небольшую передышку, чтобы собраться с силами, лучше вооружиться и вскоре

снова напасть, состояние необходимой обороны не может считаться

устраненным. Эти случаи можно рассматривать как реальную угрозу повторного

нападения.

Обороняющийся вправе продолжать защиту, если он не знает окончилось

нападение или нет, т. е. если обстановка посягательства не исключает

возможности его продолжения. Не может быть признана несвоевременной защита

в тех случаях, когда обороняющийся в пылу борьбы принимает уже окончившееся

нападение за продолжающееся и в результате такого заблуждения прибегает к

оборонительным действиям или продолжает ранее начатую оборону.

Посягательство и его действительность.

Совершенные в состоянии необходимой обороны действия тогда устраняют

общественную опасность совершенного, когда обстоятельство было реальным,

существующим в действительности, а не только в воображении субъекта.

Признак действительности посягательства означает его реальность. Это

требование соответствует закону и имеет фактическое значение для случаев

так называемой мнимой обороны.

"Мнимая оборона и необходимая оборона предполагают определенные

обязательные условия: необходимая оборона - наличие реального

посягательства, мнимая оборона - совершение действий, принятых за

посягательство".[79]

Действия, предпринятые для отражения кажущегося нападения (так называемая

мнимая оборона), должны рассматриваться в связи с общими правилами о

значении фактической ошибки для установления формы вины данного лица. Лишь

при наличии такой фактической ошибки, которая исключает как умысел, так и

неосторожность лица может быть устранена и уголовная ответственность за

действия совершенные при мнимой обороне. Мнимая оборона заключается в том

что лицо ошибочно считает, что происходит нападение, которого в

действительности нет. Действие, учиненное в состоянии мнимой обороны,

вызванной фактической ошибкой, не утрачивая своей объективной общественной

опасности, не является, однако умышленным преступлением. Оно может быть

неосторожным, если субъект мог предвидеть, что в действительности нападения

не происходило, или невиновным причинением вреда, если по обстоятельствам

дела лицо не могло это предвидеть.

Необходимость установления действительности посягательства для признания

наличия необходимой обороны неосновательно оспаривается некоторыми

криминалистами. Так, В.Ф.Кириченко считает это требование бесполезным, так

как оно сводится к утверждению, что "нападение должно быть нападением".[80]

К этому взгляду присоединился и И.И.Слуцкий.[81] Однако признак

действительности нападения позволяет провести разграничение между

необходимой и мнимой обороной.

Вопрос о юридической квалификации действий, совершенных при мнимой обороне,

нашел отражение в постановлении Пленума Верховного суда СССР по этому

поводу в п.13 дано следующее разъяснение: "Суды должны различать состояние

необходимой обороны и так называемой мнимой обороны, когда отсутствует

реальное общественно опасное посягательство и лицо лишь ошибочно

предполагает наличие такого посягательства. В тех случаях, когда обстановка

происшествия давало основание полагать, что совершается реальное

посягательство, и лицо, применившее средство защиты, не сознавало и не

могло сознавать ошибочность своего предположения, его действия следует

рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны".[82]

Действия лица, находящегося в состоянии мнимой обороны отличаются от

необходимой обороны, так как они всегда объективно общественно опасны:

мнимая оборона направлена на отражение не существующего в действительности

нападения или правомерных действий, которые ошибочно приняты за преступное

нападение.

Сходство с необходимой обороной состоит лишь в том, что и при мнимой

обороне человек стремится отразить общественно опасное посягательство,

которое, по его мнению, существует.

Мнимая оборона предполагает существование во внешнем мире какого-либо

реального явления, ошибочно принятого "защищающимся" за общественно опасное

посягательство. Если со стороны потерпевшего не было никаких действий,

которые по ошибке можно было принять за общественно опасное нападение,

состояние мнимой обороны исключается, поэтому если нет мнимого нападения,

не может быть и мнимой обороны.

Мнимая оборона отличается от преждевременной или запоздалой обороны тем,

что при несвоевременной защите нападение или предстоит, или только что

окончилось. При мнимой же обороне вред причиняется такому лицу, которое не

намерено совершать общественно опасное посягательство ни в данный момент,

ни в будущем, поэтому представляется необоснованным высказанное в

литературе мнение о том, что "несвоевременная оборона по существу является

разновидностью мнимой обороны".[83]

Не существует мнимой обороны и в случаях, когда защита осуществляется от

непреступного, но общественно опасного посягательства, ошибочно принятого

обороняющимся за преступное (например, посягательства малолетнего или

невменяемого).

Поскольку в таких случаях нападение происходит реально, нельзя говорить о

мнимой обороне: лицо защищается от действительного, а не мнимого нападения.

Случаи мнимой обороны можно подразделить на две группы которые существенно

различаются между собой.

К первой группе относятся действия по защите от кажущегося нападения,

приравниваемые по своим правовым последствиям к необходимой обороне или к

превышению ее пределов. Если в силу сложившейся обстановки обороняющийся

имел достаточные основания полагать, что подвергается реальному нападению,

и поэтому решил защищаться, то при отсутствии превышения допустимых

пределов отпадает вопрос об уголовной ответственности. Его не за что

наказывать, так как и при должной внимательности он не мог не принять

кажущееся нападение за действительно происходящее.

В этом отношении характерным является дело Ч., который являлся

руководителем группы по розыску и задержанию бежавших из под стражи

преступников, виновных в убийстве С. Ч. был предупрежден о том, что бежали

опасные преступники осужденные за неоднократные убийства. Проходя ночью

мимо огорода Ч. услышал слова угрозы и без всякого предупреждения был

обстрелян из будки, находившейся в огороде. Ч. решил, что в него стреляют

разыскиваемые преступники. В ответ Ч. тоже выстрелил добросовестно

заблуждаясь, что преступники оказывают вооруженное сопротивление.

Оказалось, что стреляли супруги К. Таким образом вся обстановка

происшествия давала Ч. достаточно оснований полагать, что он подвергается

реальному нападению, и он не осознавал и не мог осознавать ошибочности

своего предположения.

Вот почему Верховный Суд СССР отменил приговор областного суд, осудившего

Ч. за умышленное убийство. Дело было прекращено и признано, что Ч. не Может

нести ответственности за акт мнимой обороны в силу своего добросовестного

заблуждения, вызванного неправомерным поведением потерпевшего.[84]

Однако возможны случаи, когда мнимая оборона вызвана добросовестным

заблуждением о наличии общественно опасного посягательства, но при ее

осуществлении совершены такие действия которые в условиях реального

нападения были бы превышением пределов необходимой обороны ввиду

чрезмерности защиты. Лицо не подлежит освобождению от уголовной

ответственности в этом случае ибо даже при наличии действительного

нападения виновный подлежал бы наказанию. С учетом извинительного

заблуждения обороняющегося его действия должны быть приравнены к превышению

пределов необходимой обороны.

Для правильного решения вопроса о том, было ли допущено превышение пределов

обороны при отражении мнимого нападения органы следствия и суд должны

предположить, что мнимое нападение было реальным, и установить, вправе ли

был защищающийся причинить тот же вред и при тех же условиях, отражая

действительное нападение.

Примером является дело Б. При расследовании было установлено, что М.,

находясь в нетрезвом состоянии, поднялся на третий этаж дома и стал стучать

в дверь квартиры Б. Открыв дверь Б. спросил, что ему нужно. М. ответил, что

ему нужен "холодец", и пытался проникнуть в квартиру; на этой почве между

ними завязалась борьба, а затем драка, в результате которой Б. Получил

легкие телесные повреждения, а М. был убит.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8