Социальные перспективы и последствия компьютерной революции

рациональная организация производства столь совершенна по современным

масштабам, что число непосредственно занятых в добывающих и

перерабатывающих отраслях производства, а также в сельском хозяйстве

непрерывно уменьшается. Одна из причин этого заключается в очень высокой

степени механизации и автоматизации производства, другая же - в развитии

индустрии информации и услуг, освобождающих участников материального

производства почти от всех иных забот, кроме непосредственной трудовой

деятельности. Поэтому в современных условиях стремительный рост численности

занятых в cфepe услуг и информации оказывается принципиально важной

предпосылкой совершенствования и развития материального производства. Этим

объясняется и изменение количественных пропорций в социальной структуре

развитых обществ.

В США сфера информации и услуг поглощает около 80% всех трудозанятых,

чуть менее 20% приходится на традиционные промышленные отрасли и менее 3% -

на сельское хозяйство. Примерно такая же картина наблюдается в наиболее

развитых странax Западной Европы, где в сфере информации и услуг занято в

среднем от 70 до 75% трудящихся. Это радикально меняет социальную структуру

общества и существенно трансформирует жизненные установки, ценности,

престижные паритеты и массовое об-щественное сознание. Традиционное для

марксистской философии истории предположение о том, что классический

промышленный рабочий является главной социальной силой общества, постепенно

становится анахронизмом, так как сама фигура рабочего заметно меняет

очертания, а его социальное положение, уровень защищенности и

благосостояния принципиально меняют жизненные ориентиры и политические

амбиции. Такой рабочий гораздо больше заинтересован в общенациональном и

государственном процветании, чем в захвате политической власти, углублении

классовой борьбы и в реализации других аксессуаров преписывающегося ему

классового сознания. Таким образом, мощная перекачка трудозанятого

населения в сферу услуг и информации вызывает целый ряд дополнительных

социальных изменений в общественном организме и в сознании общества.

Естественно, что мало-мальски адекватное понимание истории должно

обнаружить неизбежность аналогичных изменений и в российском обществе, так

как, вступив, даже робко и неуверенно, со всеми неизбежными для

сверхмонополизма и централизма деформациями, на путь научно-

технологического прогресса, это общество сможет развивать свой

технологический базис лишь при условии более или менее динамичных

социоструктурных трансформаций. Тщательный анализ показывает, что подобные

изменения начинают происходить уже сейчас. Однако, в отличие от западных

стран, они сопровождаются скорее экстенсивными, но не интенсивными

процессами в сфере производства. Подъем производительности труда носит

часто фиктивный характер, а производство в ряде важнейших отраслей падает.

И все же если не прогнозировать полную деградацию и распад общества и

допустить хотя бы в некоторой перспективе возможность социального и научно-

технологического прогресса, то глубинные социальные трансформации в нашем

обществе, в котором также, хотя и со значительным отставанием, начинает

развиваться информационно-компьютерная революция, неизбежны. Заметить их в

настоящее время мешают некоторые уникальные особенности нашей социальной

статистики.

Долгое время статистическое наблюдение за социальными изменениями в

нашей стране производилось на основе классового деления. Оно, как известно,

было крайне простым и включало рабочий класс, колхозное крестьянство и

интеллигенцию, получившую крайне уничижительное название “прослойка”. При

этом сферы деятельности вообще упускались из виду. Так, например,

машинисты, кочегары, сцепщики на железных дорогах относились к рабочим, а

административно-инженерные кадры, без которых транспорт существовать не

может, к интеллигенции. Доярка, работавшая на совхозной ферме, причислялась

к рабочему классу, хотя ее способ деятельности и образ жизни совершенно не

отличались от жизни и деятельности доярки, работавшей в колхозе. Стоило

лишь первой доярке перейти в колхоз, как мгновенно менялась ее классовая

принадлежность и ее отражение в зеркале статистики. Поэтому наши

статистические справочники совершенно неадекватно отражают реальные

процессы и социально-структурные сдвиги, вызываемые научно-технологическим

процессом. Если же учесть проводимые сейчас экономические преобразования,

развитие различных форм собственности, появление фермеров, арендаторов,

арендных предприятий, частных предприятий, фирм и т. д., то картина

оказывается еще более сложной и запутанной. Ученый, перешедший из

академического института в научно-внедренческую или научно-

исследовательскую фирму и продолжающий заниматься своей прежней

деятельностью, буквально в течение одного дня может сменить свою классовую

принадлежность, хотя никаких изменений в реальных формах деятельности и

жизни при этом и не произошло. Поэтому сопоставление динамики изменения

социальных структур в нашей стране и в индустриально-информационных

обществах чрезвычайно осложнено несопоставимостью классификационных

понятий. Тем не менее тщательный анализ позволяет утверждать, что в нашей

стране, несмотря на крайнюю заторможенность и вялость научно-

технологического прогресса, происходят определенные социально-структурные

изменения. Какими бы ни были программы информатизации общества, если они

все-таки будут осуществляться, более или менее заметные социальные

изменения, ини-циированные ими, будут происходить и у нас. С этой точки

зрения крайне важно представить опыт социально-структурных изменений, уже

накопленный странами, вступившими на путь информатизации.

Компьютеризация, информатизация и медиатизация общества в целом,

особенно если они проводятся решительно и последовательно, всегда ведут к

радикальным и революционным изменениям социальных структур.

Внедрение роботов или “стальных воротничков”, гибких автоматизированных

производств и автоматических линий в добывающей промышленности, на

транспорте, погрузочно-разгрузочных и дорожных работах, в строительстве и в

коммунальном хозяйстве колоссально повышает производительность труда. Даже

при сохранении современных темпов модернизации технологической базы

производящих отраслей промышленности для обеспечения всех материальных

потребностей жителей Земли на уровне современных требований (за которые я

принимаю средний уровень потребления западных стран) к началу будущего века

потребуются усилия не более 1/4 трудозанятых при условии, что каждая страна

сообщества будет располагать такой технологией. Если же этого не случится,

а это наиболее вероятно в силу усиливающегося технологического разрыва

между странами “первого”, “второго” и “третьего мира”, то и в этом случае

меньшинство трудозанятого населения наиболее развитых стран мира будет в

состоянии обеспечить жизненно важными промышленными и сельскохозяйственными

продуктами не только все население своих собственных стран, но и

значительную часть потребностей других стран и народов. Если же допустить

(а такое допущение весьма правдоподобно), что к концу этого и началу

следующего тысячелетия темпы модернизации производящих и добывающих

отраслей промышленности и сельского хозяйства, транспорта и т. д. на базе

применения электроники, микропроцессорных систем, компьютеров, роботов,

автоматических линий и т. д. сделают качественный скачок с точки зрения

объема и уровня выпускаемой продукции, то для удовлетворения человеческих

потребностей по современным западным стандартам потребуется еще меньше

людей, непосредственно занятых в сфере материального производства. К тому

же и сами эти люди по типу деятельности, квалификации, уровню образования и

участию в принятии решений и обладанию собственностью будут достаточно

радикально поляризованы. От 1/3 до 1/2 будет состоять из специалистов

высшей квалификации, инженеров, техников, наладчиков и операторов

автоматов, программистов и т. д. Лишь очень незначительная часть занятых в

сфере традиционного промышленного производства будет состоять из так

называемых “синих воротничков”, т. е. из рабочего класса в традиционном,

классическом смысле этого слова.

Старое деление на “синие” (рабочие) и “белые” (служащие) воротнички не

просто дополняется теперь “стальными воротничками” (роботами и автоматами),

а происходит определенная смена тональности, так как значительная часть

“синих воротничков” становится “голубыми” и даже “светло-голубыми”. Можно,

конечно, сослаться на то, что подобные метаморфозы характерны лишь для

наиболее развитых промышленных капиталистических стран и что это не

касается стран с переходной экономикой и стран “третьего мира”. Но это

свидетельствует лишь о том, что по своей экономической и производственной

структуре эти страны либо еще не вступили на путь информатизации, либо

находятся на его начальной стадии, либо, наконец, окажутся неспособными

вступить на этот путь никогда. Во всех трех случаях это означает лишь одно

- что эти страны, коль скоро они не в состоянии будут сделать решительного

рывка в сторону информатизации и медиатизации, окажутся обреченными на

необратимое отставание, социальную деградацию и нищету.

2.2. Изменения в организации промышленного производства

Само промышленное производство также претерпевает существенные

преобразования с точки зрения своей социальной организации. В нем

наблюдаются как вертикальные, так и горизонтальные изменения. Первые

состоят в том - и это подтверждается опытом США, Японии, Германии, Швеции и

ряда других стран, - что иерархическая структура управления резко

упрощается. В результате компьютеризации вымывается среднее звено

менеджеров низшего ранга, клерков и других промежуточных звеньев,

осуществлявших передачу решений сверху вниз и сбор первичной информации,

передаваемой снизу вверх. Заменяемые компьютером эти средние звенья во всех

странах оказываются наиболее консервативной силой, препятствующей

компьютеризации промышленных предприятий и фирм. С другой стороны, в

отличие от вертикальных изменении, изменения второго рода, т. е.

горизонтальные, связаны с созданием автоматизированных рабочих мест и

компьютеризованных блоков производства и управления. С одной стороны, это

влечет за собой некоторое сокращение рабочей силы, но, с другой, приводит к

повышению творческой активности и общему повышению квалификации в группах

на горизонтальной линии, на которую как бы нанизан жизненный цикл изделий.

Там, где применяемые автоматы и особенно роботы требуют индивидуальной

наладки и настройки, вопреки мрачным предсказаниям начала 80-х гг.,

возникают, как показывают некоторые японские исследования, даже интимные

дружеские отношения между роботами и высококвалифицированными рабочими.

Создается обстановка для творческого поиска, оптимизации автоматизированных

процессов, разработки новых программ управления и т. д. Возникающие на этом

горизонтальном уровне латентные неформальные творческие группы оказываются

вовлеченными не только в процесс производства, но и в принятие решений,

требующих консолидации, достижения консенсуса и встраивания в систему

управления данного предприятия или фирмы. В этом как раз и проявляется

“поголубение” “синих воротничков” в условиях современной информационно-

компьютерной революции. Традиционное для индустриального капитализма

отчуждение производителя от произведенного им продукта и от участия в

регулировании процесса труда постепенно уходит в прошлое, хотя и не

изживается целиком, и это обстоятельство заслуживает особого внимания, так

как социальные структуры, в которых такая отчужденность сознательно

консервируется всей общественной системой, разделяющей общество на

принимающих и контролирующих решения, с одной стороны, и выполняющих, с

другой, оказываются неспособными адаптироваться к требованиям этой

революции и становятся жертвами собственного стремления к стабилизации

отживших форм производства и социальной организации.

Вместе с тем автоматизация, роботизация и компьютеризация традиционных

производств создает несколько незатухающих, по крайней мере для ближайшего

будущего, проблем. Первая из них - это так называемая компьютерная

безработица, вызываемая сокращением штата работающих вследствие введения

новых компьютеризированных и информатизированных технологий. Очевидно, это

неизбежный этап на ранних стадиях компьютеризации и автоматизации

производства. Опыт стран, далеко ушедших по этому пути, показывает, что на

последующих этапах появляется компенсирующий эффект - острая нехватка

высококвалифицированных специалистов, связанных с производством,

программированием и эксплуатацией, переналадкой и модернизацией современных

гибких технологий. Это выдвигает вторую социально значимую проблему,

грозящую стать хронической на многие десятилетия. Она состоит в

необходимости стремитель-ной, постоянной и массовой переквалификации

работников средней и даже высшей квалификации. Уже сейчаc такие фирмы, как

“Боинг”, “Ксерокс” и некоторые другие, тратят от 200 и более миллионов

долларов в год на переквалификацию своего персонала. В будущем непрерывное

ученичество от школьной скамьи и конца трудовой деятельности станет, по-

видимому, универсалъным всеобъемлющим явлением. Оно вклю-чит в единый

образовательный процесс повышения и смены квалификации почти все работающее

население - от бизнесменов до наладчиков, от политиков до пилота

авиалайнера.

Быстрое устаревание накопленного производственного, профессионального и

управленческого опыта если не во всех, то по крайней мере в ведущих

отраслях, основанных на высоких наукоемких технологиях, радикально меняет

структурные границы, делая их более гибкими и, я бы сказал, пористыми,

выполняющими уже не роль традиционных демаркационных линий, отделяющих один

социальный слой или профессиональную группу от других, но реализующими

особую функцию социально-профессиональной и интеллектуальной фильтрации.

Эта функция интенсивно закачивает вверх все ценное и творческое, что есть в

составе данной нации и социума в целом, так как такая закачка есть условие

полноценного рационального функционирования общества и создания особой

динамической стабильности, качественно отличающейся от стабильности

традиционных обществ, таких, как, например, Древний Египет, которая была

прологом к их исчезновению.

А. Тофлер настаивает на том, что образуется новая социальная структура

общества, в основе которой лежит не отношение форм собственности, а

интеллектуальная квалификация, приобщенность к интеллектуальной технологии.

Этот слой населения он называет когнитариатом и предсказывает ему роль

структурного детерминатора будущего. Трудно сегодня сказать, в какой мере

оправдается его прогноз. Несомненно лишь одно, что в обществах, основанных

на знаниях с быстрой сменой технологических навыков и развитием новых

технологий, вклад науки и научно-фундированного инженерного и

технологического мышления должен не только расти, но и развиваться

опережающим темпом. Поэтому недооценка интеллектуального страта общества,

его интеллектуального и особенно научного потенциала, сведение этого слоя к

рангу “прослойки” представляет рецидив глубоко провинциального и

консервативного общественного сознания, вырастающего лишь на социально

бесплодной почве.

К тофлеровской концепции когнитариата примыкает идея датакратии.

Согласно ей профессионалалы, управляющие информационной вообще и

интеллектуальной в особенности технологией, со временем заменят

профессиональных политиков в силу якобы своей бесконечно большей

информированности и интеллектуальности. Однако мир человеческих отношений,

каким он видится в исторической перспективе, никогда не управлялся теми,

кто занимал ключевые позиции даже в профилирующих технологиях.

Профессиональные знания инженеров годятся для решения инженерных задач,

знания бизнесмена или менеджера - для yправления экономикой или конкретным

производством, знания программистов - вычислителей или изобретателей новых

микропроцессоров - обладают высокой действенностью лишь в профессиональной

области. Для управления обществом также нужны профессионалы-политики. Они

могут вербоваться, в частности, из среды лиц, занятых созданием и

эксплуатацией информационной технологии, но это еще не означает, что

профессиональная политика когда-нибудь будет заменена программированием, а

профессиональные политики - датакратами. Речь может идти лишь о том, что

современные информационные, интеллектуальные технологии могут повысить

уровень профессиональной политической информированности, расширить кругозор

политика, гуманизировать или профессионализировать его мышление. Именно

поэтому общество, не обладающее структурной гибкостью, а тем более

сознательно консервирующее свои структуры, может оказать деструктивное

влияние на прогресс информационной технологии, сдержать ее развитие и даже

отторгнуть ее благодаря особому социальному иммунитету. Поэтому

исследование трансформаций социальных структур в условиях информационно-

компьютерной революции представляет серьезную социально-философскую

проблему, от понимания и обсуждения которой во многом зависит укрепление

или ослабление “отвергающего” ИT социального иммунитета.

3. Появление “компьютерных поколений”

3.1. Изменение темпов духовно-культурной жизни общества

Социально-структурные изменения в общеcтвах, решительно вступивших на

путь ИКР, особым образом проявляются в духовно-культурной сфере. Эти

изменения по-новому ставят вопрос о поколениях, но на этот раз не в

технологии, а в самом обществе. В традиционных обществах проблема поколений

была преимущественно лишь проблемой возраста, физической силы, способности

к физическому труду, военной службе и т. д. Стабильность основных

производственных систем и структур, стабильность образа жизни,

общественного уклада, нормативно-ценностных установок общества, его

ритуально символической системы приводила к тому, что духовное содержание

деятельности различных возрастных поколений и когорт а протяжении столетий

менялось чрезвычайно мало, и лишь последующие ретроспективно-исторические

исследования обнаруживали и объясняли сдвиги в духовно-культурной

деятельности различных поколений.

ИКР существенно меняет темпы духовно-культурной жизни общества. Вопреки

довольно распространенным антисциентистским и антитехницистским клише,

информатизация общества не обедняет, а обогащает духовно-культурный мир

человека. Компьютерный перевод при всех недостатках и ограниченностях

позволяет уже сейчас преодолевать многие языковые барьеры. Медиатизация

общества на основе спутниковой, оптоволоконной и радиотелефонной, телексной

и телефаксной связи приводит к настоящей революции в телевидении. Если еще

Страницы: 1, 2, 3