Молекулы мистики и трансцендентация ЭГО: утрата и обретение целостности бытия
p> Женщин сама Природа учит терпеливо наблюдать себя долгими месяцами,
разделявшими циклы работы организма, во время беременности (все эти
физиологические процессы, кстати, сопровождаются изменениями обмена
веществ, в том числе и нейрорегуляторов, и, как следствие, необычными
состояниями сознания). Матери изучали себя, воспитывая детей... В отличие
от экзотеричного мужчины, открывающего чудеса в окружающем, суть женщины в
ее эзотеричности - внутренней тайне, через которую она постигает жизнь.
Цивилизация, возникшая на останках Архаичного и наложившая запрет на
поедание языческих "поганок" - это мужская культура Владычества,
распространившая охотничьи повадки на внутривидовые взаимоотношения и
нацеленная на соперничество. Культура, "согласно которой изменения сознания
путем употребления тех или иных растений иди веществ почему-то ошибочно,
онанистично и антисоциально" [15].
В государствах иерархической структуры история перекраивается всякий
раз, когда меняются власти. Неугодные изображения и культурно-исторические
памятники утаиваются, а в периоды смутных времен даже уничтожаются-
Представьте, что могло остаться от наследия архаичных психоделических
культур после нескольких тысяч лет их противостояния конкурирующим
формациям и, в конечном счете, падения... [26]. Тем не менее, вполне
узнаваемая символика грибных культов сохранилась в некоторых евразийских
памятниках неолита (от 10 до 7 тысяч лет до н. э.). Обширное наследие
психоделических культур, как известно, было обнаружено в странах
Центральной и Южной Америки.
Плоды от Древа Познания Добра и Зла, как известно, - палка о двух
концах: с одной стороны, психоделические переживания открывают единую суть
вещей - смысл происходящего. С другой стороны, эти прозрения не облегчают
человеку выбор путей для достижения открывшихся целей: мистический экстаз
шамана нуждался в опоре на исторический опыт и традицию [32]. Изобретение
алфавита изменило мышление людей. Слово стало вечным, и Нравственный Закон
закрепился в заповедях. С появлением письменности - хранительницы знаний,
общечеловеческой Памяти - отпала необходимость периодически впадать в транс
для поисков ответа на жизненно важные вопросы.
Что означал отказ от эзотерической мудрости шаманизма в пользу внешне
регламентируемой морали монотеистических религий? Отказ от
непосредственного, физиологически гарантированного, мистического
переживания вырвал архаичного человека из полуживотного экстаза - выгнал из
Эдема, где он пребывал в райских восторгах первого пробуждения от
инстинктов. Так возникла наша экзистенциальная неполнота, отраженная в мифе
об утрате Рая. Чем плоха традиционная позиция отказа от интуитивных
прозрений, стимулированных природными психоделическими средствами? Прежде
всего, этот запрет превратил людей в одержимых, жестоких невротиков, не
осознающих себя. Исключение галлюциногенов из рациона человека повлекло
изменение качества его мыслительных процессов. Скорость мышления (речь идет
о бытие субъекта в его собственной, неповторимой реальности: время изменяет
свой бег для человека, если он меняет качество восприятия и внутреннего
поиска), ассоциативность, глубина самоанализа, а значит - и умение владеть
собой, своими привычками и настроением, понимание подлинных мотивов
собственного и чужого поведения, все это претерпело значительные изменения,
как только человек лишился таких мощных инструментов самоисследования, как
растительные галлюциногены [15, 39].
Забвение традиций группового психоделического ритуала (недоступность
опыта личностной трансценденции) приучило людей видеть друг в друге врагов,
выбирать кровавые пути развития... Пройденная история - это бесконечная
война человека с самим собой, это в большей степени путь борьбы, чем
творчества, путь страдания, а не радости, страха, но не любви, потому что
за нашей формальной, догматичной верой всегда скрывалось недоверие,
выращенное культурным запретом на эзотерическую практику.
Магическая практика язычников в свете новых представлений представала
как самая сердцевина порока. Как известно, жрецы языческих культов держали
в руках рецепты природного волшебства, встреча с которым и по сей день
никого не оставляет равнодушным. Но поскольку эти знания к моменту
распространения монотеизма были только у "посвященных", конкурирующая
мораль, в дальнейшем спрятала их окончательно. В Синайской пустыне Господь
наставил Моисея строго запятить евреям заниматься подобной практикой: "И
если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы
блудно ходить вслед их, то Я обращу лицо Мое на ту душу и истреблю ее из
народа ся {Книга Левит, 20 гл.}."
Позже монотеизм поддался влиянию дуалистических религиозных
представлений; не выдерживая требований строгого и правильного Бога, люди
создавали легенды о Падшем ангеле, который мешает людям жить праведно.
Образ духовного врага помог схоластам утвердиться в представлениях о
недопустимости физиологической стимуляции мистических переживаний.
Растения, изменяющие сознание человека, стали считаться путем познаний
дьявола.
Что же так отпугивало новую религию от языческих традиций? Почему
"волшебники" и "вызывающие мертвых" оказались вне закона? Преимущества
человека, который видит больше, чем окружающие, очевидны - это власть. И
дело не в дикости языческих нравов или ритуалов, дело в неравенстве,
которое делит людей на "посвященных" и слепо им подчиненных. Чтобы
исключить такую несправедливость, можно было пойти двумя путями: либо нести
эзотерическое знание в массы (вопреки интересам "посвященных"), помогая
каждому научиться видеть ясно, либо запретить даже намек на возможность
подобной практики. История отправила нас по пути воздержания.
Мистерии древних греков, в которых принимали участие многие классики
Античного мира, к началу нашей эры уже были окружены строжайшей тайной.
Поэт Эсхил едва не поплатился жизнью за то, что перенес на театральную
сцену некоторые элементы из этих культов. Известно, что в празднествах
древнегреческой аристократии использовались напитки, приготовленные из
галлюциногенных грибов. В 268 году н. э. были пресечены Элевсинские
мистерии - последний отголосок архаичных психоделических традиций (в
течении двух тысячелетий каждый сентябрь недалеко от Афин устраивались эти
великие торжества) [25].
В эпоху Средневековья, когда на кострах Европы горели тысячи людей,
обвиненных в колдовстве, были уничтожены последние хранители секретов
естественной магии. Следует заметить, что в лице "ведьм" и "колдунов" новая
культура искореняла не только носителей древнего религиозно-мистического
мировоззрения, но и остатки системы языческого "здравоохранения", поскольку
лекарственные средства и весь опыт в этой области также принадлежали
ведовскому сословию. Эти люди были названы слугами дьявола, а их зелья -
прямой дорогой встретиться с самим князем тьмы. В пятнадцатом веке нашей
эры Папа Иннокентий VIII запретил лечебное использование конопли. Искать
исцеления прелагалось в молитвах Всевышнему, но не принимать помощь от
"лукавого". Церковь всегда была строжайшим цензором языческой культуры,
исключив даже идею о том, что растения могут быть связаны с духовной
практикой [15]. (Однако остатки русской языческой традиции ритуального
употребления псилоцибиновых грибов сохранились в православной архитектуре -
форма многих куполов русских храмов (так называемые "луковичные" купола)
абсолютно идентична форме шляпки "шаманских" грибов (см. рис. 1).
Изображение таких грибов можно встретить и в росписи ряда культовых зданий
(например, каменная резьба на стенах Псковского Кремля также изображает
псилоцибиновые грибы). Уже был популярен дистиллированный алкоголь,
наиболее подходивший для других целей - искусство виноделия стало
постепенно превращаться в механизм манипуляции массовым сознанием.
Общеизвестно, что вино и пиво не способны вызвать болезненное пристрастие,
но "повышенный градус" обрекает примерно десятую часть пьющих на
алкоголизм, то есть происходит полное подчинение -этой категории людей
нуждам государства, торгующего крепкими спиртными налитками, и остро
нуждающегося в дешевой, послушной и выносливой рабочей силе.
[pic]
[pic]
[pic]
А) Многие православные храмы (особенно те, которые расположены в
северной и северо-западной части России) имеют купола так называемой
"луковичной" формы
[pic]
Б) А так выглядят галлюциногенные грибы Psilocybe semilanceata,
применявшиеся языческими шаманами на территории нынешнего Северо-Запада
России (Псков, Новгород)
Рис. 1
С появлением психофармакологии ситуация резко меняется. К началу XX века
синтетические наркотики высокой чистоты (кокаин, морфий) пользовались уже
широкой популярностью, пугая общественность примерами тяжелого пристрастия,
которое возникает у поклонников этих препаратов. Нет ничего удивительного в
том, что эти вещества оказались вне закона, но запрет вовсе не означает
исчезновения наркотиков. Государственный аппарат стал сотрудничать с
наркоторговцами, используя эту сферу деятельности не только для обогащения,
но и для подавления массовых волнений в собст венных колонизованных
странах.
Мы покорно соглашаемся с давно укоренившимся представлением о
психоактивных веществах, как о чем-то недостойном и пагубном для человека-
Наша культура знает примеры только их разрушительного использования. Когда
же в середине XX века в связи с прорывом в психологии и открытием необычных
свойств галлюциногенов, наметилось создание психоделической культурной
традиции, государственная машина сделала все, чтобы эти вещества были
поставлены в один ряд с наркотиками и запрещены.
Многократно описан мистический опыт, который переживали наши
современники под воздействием псилоцибиновых грибов, мескалина и ЛСД.
Неудивительно, что попытки использовать галлюциногены [качестве наркотиков
(для "расслабухи") для многих заканчивались нервным расстройством [29]. В
рамках материалистических представлений о реальности мы практикуем лишь
"развлекательное" и, соответственно, разрушительное использование
психоактивных веществ, что исключено в ситуации с галлюциногенами - эти
снадобья глубокой древности служили инструментами целительства, прорицания,
средствами общения с чудотворной Природой. Общество оказалось не готовым к
такому повороту. Перепутанные атеисты исключили возможность даже
медицинского использования галлюциногенов, где они зарекомендовали себя как
мощные инструменты в лечении разнообразных расстройств личности [4, 29].
После запрещения ЛСД (в октябре 1966 года) все открытые программы были
свернуты. В США осталось лишь несколько строго санкционированных работ,
готовых подтвердить то, что угодно услышать хозяевам.
Психотерапия с применением "молекул мистики" - один из современных способов обретения целостности бытия.
Изменения в сознании, происходящие после знакомства с психоделическими
переживаниями, ведут к формированию более устойчивого типа мышления,
ориентирующего людей на решение проблем личностного роста и гуманистические
ценности в целом. Вероятно, это происходит за счет разрядки негативных
психических комплексов, накапливающихся у человека с момента родовой травмы
(дородовой период развития эмбриона также влияет на особенности его будущей
психики) [3].
Первые сообщения об исследованиях в области галлюциногенов привлекли
серьезное внимание и побудили психиатров и психологов различных стран мира
провести собственные терапевтические эксперименты с ЛСД и другими
психоделиками. Многие сообщения, опубликованные в течение последующих
двадцати лет, подтвердили первоначальные предположения, что психоделики
способны ускорять психотерапевтический процесс и сокращать время,
необходимое для лечения различных эмоциональных и психосоматических
расстройств [5, 29, 34, 35, 40].
Кроме того, появились многочисленные исследования, указывающие на то,
что основанная на применении психоделиков психотерапия может оказать помощь
различным категориям психиатрических пациентов, которые считались
непригодными для психоанализа и других форм психотерапии. Многие сообщения
указывали на терапевтический успех с хроническими алкоголиками,
наркоманами, социопатами, криминальными психопатами, людьми с извращенной
сексуальностью и серьезными расстройствами личности [5, 38].
В начале 60-х годов была обнаружена новая сфера применения
психоделической терапии: работа с безнадежными раковыми больными и другими
неизлечимыми пациентами. Этот подход смог не только облегчить эмоциональные
страдания и сильные физические боли, но значительно изменить представления
о смерти и отношения к ней [13, 36].
Опыт использования ЛСД и других психоделиков в лечении эмоциональных
расстройств насчитывает теперь уже более трех десятилетий. Много времени и
усилий было посвящено исследованию их терапевтических возможностей,
опубликованы сотни профессиональных статей. Как и следовало ожидать, в этой
сложной и революционной области не обошлось без ошибок и достижений.
В течение этих тридцати лет были предложены многие техники
терапевтического использования ЛСД и других психоделиков. Некоторые из
техник не выдержали испытания временем и были оставлены. Другие подверглись
модификациям или были ассимилированы в более сложные терапевтические
процедуры.
Среди подходов, преданных забвению из-за их примитивности и
несоответствия сложному воздействию психоделиков, можно отметить попытку
рассматривать психоделики как еще одну группу фармакологических веществ и
использовать их химические свойства. Это попытки использовать ЛСД и его
аналоги в качестве антидепрессанта, агента шока, отреагирования или
вещества, активизирующего хронические и стационарно-клинические состояния,
чтобы сделать их еще более поддающимися традиционному психиатрическому
лечению [29].
Исследователи, сохранившие доверие к психоделической терапии в условиях
противоречивых сообщений начального этапа, пришли к заключению, что
психоделические вещества являются в большей или меньшей степени
неспецифическими усилителями, а терапевтический успех решающим образом
зависит от факторов нефармакологической природы (экстра- фармакологических
переменных). Наиболее важными среди них являются структура личности
пациента, личность гида, или сидящего, терапевтические отношения, природа и
мера специфической терапевтической помощи, физический и межличностный
контекст сеанса [4, 27, 38].
Сами по себе психоделические вещества могут лишь активизировать психику
и способствовать выявлению бессознательных и сверхсознательных процессов в
сознании. Будет ли этот процесс терапевтическим или деструктивным и
дезорганизующим, зависит от целого ряда иных переменных, не имеющих ничего
общего с фармакологическим воздействием химических веществ. Поскольку
факторы организации и устройства сеанса оказываются крайне важными, нельзя
ожидать волшебных результатов просто от принятия психоделиков; их следует
использовать в контексте сложной психотерапевтической программы [5].
Даже если ограничиться терапевтическим использованием психоделиков в
контексте психотерапии, нетрудно видеть, что эти две составляющие -
психотерапевтические процедуры и воздействие психоделиков - могут быть
соединены различным образом, с различной степенью эффективности. Менее
интересная возможность - использование небольших доз психоделиков для
интенсификации психотерапевтического процесса, случайные психоделические
сеансы в рамках нефармакологической терапии для преодоления защит и
сопротивлений, использование малых доз в групповой психотерапии и сочетание
гипноза и психоделиков, или гипноделическая терапия. Среди техник терапии с
использованием психоделиков наиболее интересными и наиболее
распространенными являются две: психолитическая и психоделическая терапия
[5].
Психолитическая терапия. Термин был введен английским исследователем,
пионером в области ЛСД-терапии, Рональдом А. Сэндисоном. Корень "litic" (от
греч.: elisis" - растворение) указывает на процесс освобождения от зажимов,
разрешения конфликтов в психике. Как в теории, так и в практике, метод
представляет собой модификацию и расширение фрейдовского анализа. Он
предполагает прием ряда (15 - 100) средних доз психоделиков с недельными
или двухнедельными интервалами.
Психолитическая терапия представляет собой постепенное исследование все
более глубоких уровней бессознательного. Терапевт, как правило,
присутствует в течение нескольких часов кульминационного периода сеанса,
обеспечивая поддержку и в случае необходимости давая интерпретации. Все
феномены, происходящие во время сеансов или между ними, трактуются с
использованием основных принципов фрейдовской терапии.
Психоделическая терапия. Сам термин был предложен психиатром и
исследователем ЛСД Хэмфри Осмондом и одобрен в его переписке с Олдосом
Хаксли [27]. Психоделическая терапия в нескольких важных аспектах
отличается от психолитического подхода. Ее главная цель состоит в том,
чтобы создать человеку оптимальные условия для глубокого трансформирующего
переживания трансперсональной природы. Для большинства людей это принимает
форму смерти и рождения Эго, с последующим переживанием космического
единства и других трансперсональных феноменов [3].
Среди факторов, способствующих таким переживаниям, специальная
подготовка, использование больших доз психоделиков, применение средств,
способствующих углублению человека в себя через использование повязок для
глаз, высококачественной стереофонической музыки в течение всего сеанса,
использование духовных сюжетов, искусства и красоты природы в организации
сеанса и обстановки. Разговоры допускаются только перед сеансом и после
него. Во время реального психоделического переживания разговоры не
поощряются, поскольку это мешает погружению в глубину эмоционального и
психосоматического исследования себя. Психоделический терапевт не верит в
блестящие и своевременные словесные интерпретации или иные вмешательства,
соответствующие представлениям той или иной психотерапевтической школы. Он
предлагает пациенту отпустить себя, отказаться от обычных защит и отдаться
спонтанному терапевтическому потенциалу глубинной динамики души.
Большинство психиатров и психологов, проводивших клинические
исследования с психоделиками, явно склоняются либо к психолитической, либо
к психоделической модальности. С моей точки зрения, каждый из этих подходов
в своей чистой форме имеет существенные недостатки. В психолитической
терапии это теоретическое ограничение биографическими рамками,
соответствующее фрейдовскому психоанализу, непризнание перинатальных и
трансперсональных аспектов психики, а также экстернализация процесса
посредством чрезмерного использования словесных интерпретаций.
В противоположность этому в психоделической терапии недостаточно
внимания уделяется биографическому материалу, когда он появляется в сеансе,
и слишком много ожидается от воздействия единичного трансформирующего
переживания. Использование "единичной большой дозы", характерное для
психоделической терапии, эффективно для алкоголиков, наркоманов,
депрессивных пациентов и людей, умирающих от рака: большинство
терапевтических изменений у пациентов с раз-. личными психоневрозами,
психосоматическими заболеваниями и дефектами личности требует обычно
проработки в течение ряда психоделических сеансов [5].
По-видимому, психоделики наряду с содержащейся в них опасностью обладают
также терапевтическими, творческими и религиозными возможностями. Хотя
данные хорошо контролируемых экспериментов немногочисленны, существует ряд
историй болезни, подтверждающих значительный терапевтический успех
психоделиков, принимаемых под профессиональным контролем и наблюдением.
Многие отчеты описывают драматические и устойчивые сдвиги к лучшему у
пациентов, страдающих тяжелыми и безнадежными с точки зрения других методов
терапии заболеваниями; люди, стоящие перед лицом смерти, находили большое
утешение в переживаниях, вызванных воздействием психоделиков [24, 36, 38].
Необъяснимая тревога, иногда охватывающая человека под действием
психоделического вещества, провоцирует аналитический поиск ее причины.
Рассуждая, мы связываем те или иные переживания с подходящими смысловыми
комплексами, то есть, проецируем эмоции на внешнюю ситуацию или внутренние
психологические проблемы, если не вполне уверены в себе. В такие моменты,
особенно у мнительных людей опасения за собственное душевное здоровье могут
вызвать глубокие дезорганизующие переживания - панику, способную задержать
естественное перерождение тревожных эмоций в ощущение обновленного
существования (как это происходит в профессиональном психоделическом
сеансе). Такой опыт довольно часто случается во время самодеятельных
экспериментов [5]. В психотерапевтической практике он называется
незавершенным сеансом, а в просторечии - "плохая поездка" ("bad trip")
[36].
В конце 60-х после запрещения открытых исследований, когда американская
контркультура активно пропагандировала психоделический образ жизни,
эксперименты на себе носили массовый характер. Была широко распространена
практика приема высоких доз ЛСД - 500-600 мкг. (в психотерапии средняя доза
- 200 мкг.). Конечно, среди сотен тысяч людей, безответственно
употреблявших этот препарат, случались трагические инциденты (в основном,
несчастные случаи, но иногда имели место и внешние проявления агрессии
[34].
Действие психоделиков связано с анализом собственных эмоций "Я", и, что
принципиально, с нашей способностью им противостоять. Поэтому тяжелее всего
эти переживания даются людям, живущим в неустойчивом внутреннем мире и
плохо контролирующим выражение своих чувств. Преодоление возникающего
кризиса требует от человека иной раз предельной выдержки и самообладания,
но приносит самое настоящее освобождение - начало новой жизни в ином
качестве. А.Маслоу пишет об этом так: "И вот парадокс - то, что было
болезненным, патологическим и "низменным", становится частью самого
здорового и "возвышенного" аспекта человеческой природы. Погружение в
"безумие" пугает только того, кто не до конца уверен в своей нормальности.
Образование должно помочь научиться жить в обоих мирах" [18].
Психологические кризисы в процессе употребления галлюциногенов могут
выражаться в ощущении неполноценности собственного бытия, например, когда
привычный внутренний мир человека обнаружил свою иллюзорность, но
альтернатива прежним смысловым связям не найдена. Именно образование -
единственный рецепт от понятийной путаницы, возникающей в этом процессе.
Оно дает главное - уверенность в выборе, необходимость которого часто
становится очевидной в измененном состоянии сознания. Если этой уверенности
нет, личностная позиция человека демонстрирует неустойчивость, а для
близких людей его поведение кажется странным. Это связано с процессом
восстановления границ между внешней и внутренней реальностями [18, 37].
Психологические кризисы, возникающие у некоторых людей после
экстатических переживаний (например, связанных с употреблением
галлюциногенов), следует понимать как важные этапы личностного роста,
связанные с последовательным отреагированием добиографических и
биографических моментов травмировавших переживаний, с реорганизацией ранее
неосознаваемых психических структур [5]. По мере освобождения их от
эмоциональной напряженности человек все отчетливее ощущает трансцендентное,
надличностное измерение собственного опыта, осваивает духовное отношение к
окружающей действительности. Кризисы, вызываемые психоделиками, бывают
самыми разнообразными — от острых до хронических. Со временем возможна
активизация психопатологии, в том числе психозов, у предрасположенных к
этому индивидов. Практика показывает, что негативно реагируют на
психоделики, как правило, люди, плохо подготовленные, использующие их в
неподходящей обстановке, употребляющие смесь препаратов или уже страдающие
психопатологией. У лиц, прошедших отбор, в клинических условиях такие
осложнения редки, а вызываемые психоделиками кризисы обычно преодолеваются
с помощью специально подготовленного терапевта. К настоящему времени нет
никаких доказательств того, что психоделики наносят необратимый ущерб
мозгу, даже в случаях длительного их употребления [29].
Работы в области психотерапии с психоделиками дают экспериментальное
подтверждение социальной детерминации человеческой психики, показывают, что
идя вглубь своего бессознательного, человек выходит за границы своего
"ЭГО", находит единую связь с окружающим его миром и людьми [17, 27, 40].
Глубина самосознания - это лучший рецепт от душевной боли, который когда-
либо выписывала Природа людям [37]. По накопленному опыту; можно
предположить, что растительные галлюциногены - тот самый рецепт...
Литература
1. Батай Ж. О самозванстве смерти //В сборнике "Танатография эроса". -
СПб.: 1994
2. Гроф К. Жажда целостности: наркомания и духовный кризис. М., Изд.
Трансперсон. Ин-та, 1999.
3. Гроф С. За пределами мозга: рождение, смерть и трансцендентация в психотерапии. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1993
4. Гроф С. Области бессознательного: данные исследований ЛСД. - М.: Изд.
Трансперсон. Ин-та, 1995
5. Гроф С. Путешествие в поисках себя: измерения сознания и новые перспективы психотерапии и внутреннего сознания. - М.: Изд.
Трансперсон. Ин-та, 1996
6. Делез Ж. Логика смысла. - М., "Раритет", 1998
7. Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. - СПб., "Андреев и сыновья", 1992.
8. Капра Ф. Дао физики :Исследование параллелей между современной физикой и мистицизмом Востока. - СПб.:ОРИС,1994.
9. Леви-Брюлль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. - М.: 1994 10. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. - М.: 1994 11. Леви-Стросс К. Структурная антропология. - М.:1980 12. Лилли Дж. В центре циклона. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1997 13. Лири Т., Мецнер Р., Алперт Р. Практика приема психоделиков: руководство, основанное на Тибетской книге Мертвых. - Минск, 1999 14. Маккенна Т. Истые галлюцинации: быль о необычайных приключениях автора в дьявольском раю. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1996 15. Маккенна Т. Пища богов: поиск первоначального древа знания. - М.: Изд.
Трансперсон. Ин-та, 1995 16. Мамардашвили М. Проблема человека в философии. - М.: "Наука", 1992 17. Маслоу А.. Дальние пределы человеческой психики. - СПб., "Евразия",
1997. 18. Маслоу А. Происхождение психологии бытия. - СПб., Евразия, 1997. 19. Моуди Р. Жизнь после смерти. (1985) INTERNET: http://lib.ru/Psychology/Moudi/ 20. Пригожин И. От существующего к возникающему М., "Наука", 1985 21. Пути за пределы ЭГО: трансперсональная перспектива. Антология. /Под ред. Р. Уолша и Ф. Воон/. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та, 1998 22. Ранк О. Травма рождения. (1924) INTERNET: http://www.psychology.ru/Library/ 23. Соловьев Вл. Понятие о Боге. - СПб.:1993 24. Тарт Ч. Измененные состояния сознания. - М.: Изд. Трансперсон. Ин-та,
1997 25. Торчинов Е. Религии мира: Опыт запредельного: Психотехника и трансперсональные состояния. - СПб, "Петербургское востоковедение",
1997 26. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. - СПб.: "Университетская книга", 1997 27. Хаксли О. Вещества, которые формируют умы людей. (1963) INTERNET: http://www.high.ru/Library/ 28. Хаксли О. Остров. Врата восприятия. Небеса и ад. - Киев: "София", 1995 29. Шарлаускас И., Бистрицкис Р. Психоактивные препараты в исследовании человека. (1999)
INTERNET:http://www.incart.spb.ru/~ikv/meta/russian/texts/ 30. Элиаде М. Азиатская алхимия. - Киев: "София", 1998 31. Элиаде М. Мефистофель и андрогин. - СПб.: "Алетейя", 1998 32. Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. - Киев: "София", 1998 33. Энциклопедия мистицизма [Сост.:Н.Дядьков]. СПб.: "Литера": ВИАН, 1997. 34. Hofmann A. LSD - My problem child. The story of discovery and use.