Геософия в трудах евразийцев
Геософия в трудах евразийцев
Министерство
Образования Российской Федерации
Российский
Университет Дружбы Народов
Физико-математический
факультет
02.00.01. неорганическая химия
Реферат
По
философии для сдачи кандидатского экзамена по философии
«Геософия
в трудах евразийцев»
Выполнила:
аспирантка
кафедра
общей химии
Жук Марина Николаевна
Научный
руководитель:
Москва
2005год.
Содержание.
Введение
Глава 1. Исторические предпосылки
развития геософии в концепциях
географического детерминизма
1.1. Западноевропейской школы
геософии
1.2. Русской школы геософии10
Глава 2. Геософия в теориях Л.И.
Мечникова
2.1. Мировоззрение Л.И. Мечникова
2.2. Теория исторического процесса
2.3. Теория социального прогресса
Глава 3. Геософия в теориях евразийцах
3.1. Геософия кн. Н.С. Трубецкого
3.2. Геософия П.Н. Савицкого
3.3. Геософия Г.В. Вернадского
3.4. Теория этногенеза и пассионарности
Л.Н. Гумилева
Заключение
Библиография
Введение.
«Люди
только по той причине
считают
себя свободными,
что
свои действия они осознают,
а
причины, которыми они
определяются,
не знают»…
Бенедикт
Спиноза.
Мысль о написании подобной работы возникла довольно давно, еще в 90-х, в
связи с возросшим интересом нашего общества к осмыслению своего исторического
прошлого.
Актуальность же в данной работе возникла только сейчас, когда подобное
осмысление необходимо, а геософия незаслуженно забыта. Рассматривая
географический детерминизм русских мыслителей, хотелось бы обратить внимание на
то, что историко-философский аспект данной проблемы перестал быть чем-то
необычным.
Перед историей философии встает задача действительно глубокого анализа,
понимания этой философской традиции не как чего-то экстраординарного, для
современной российской культуры, но феномена, вписанного в мировую духовную
культуру, связанного с общемировым философским процессом, хотя и выдвигающего
специфические способы решения основных философско-теоретических проблем.
Цель данной работы – реализовать идеи союза философии и конкретных
научных исследований. В этом плане геософия представляет несомненный интерес в
силу охвата последней широкого спектра различных объектов – природы, этносов,
хозяйства, как способа производства.
«Я считаю, что наука география, которой я решил теперь заняться, также
как всякая другая наука, входит в круг занятий философии» - писал на заре нашей
эры Страбон. Можно сказать и так: географические знания являются одними из
первых форм отражения человеком окружающей среды и при этом географические
объекты – горы, ландшафт, реки и т.п. – легко воспринимаемы человеческим
сознанием, а географическая информация необходима всем – охотникам, скотоводам,
военным, купцам, государственным служащим, политикам. Именно поэтому география
в абстрактно-целостных построениях древних натурфилософов играла роль
содержательного компонента. В средние века география развивалась в лоне
космографии, как познавательной единой системы, охватывающей знания о Земле,
космосе и физических явлениях. Вплоть до XIX века географическая область
философско-исторических, политических и социальных размышлений русских ученых
не имела специального, самоценного воплощения, хотя идеи «Географической
школы», особенно у Ш. Монтескье и Г. Бокля находили в русской научной мысли
своих последователей и критиков.
Географический детерминизм занимал умы таких ученых как К.М. Бэр, С.М.
Соловьев, В.О. Ключевский, Л.И. Мечников, А.П. Щапов, Г.В. Плеханов и многих
других, что позволяет говорить о значимости проблемы, о постоянном,
неослабевающем интересе социологов, философов, политиков и представителей ряда
других наук.
События, которым мы являемся свидетелями, имеют глубокий
историко-философский смысл. Русская общественная мысль находится в новой фазе своего
развития, т.к. совсем недавно началась новая эпоха. Нет больше Российской
Империи, нет СССР, но есть Россия-Евразия и существуют на ее территории народы.
Как они жили, как сосуществовали в ходе своего развития, своей истории, как
решали проблемы, стоящие сегодня перед нами, какую играл роль в этом ландшафт
России-Евразии? Вот вопросы, ответ на которые нам может дать наше наследие, и с
которыми мы постараемся разобраться несколько ниже.
Евразийство
возникло в 20-е г.г. ХХ века в Софии, откуда распространилось по территории
всей Европы и, оставив множество ярких работ, затихло к 40-му году. Началом
послужило издание книги профессора кн. Н.С. Трубецкого (1890-1938) «Европа и
человечество».
В движении
принимали участие гениальные и образованные люди: В.Н. Ильин, Г.В. Вернадский,
Г.В. Флоровский и другие. Они, как и многие евразийцы – философы, географы,
экономисты, историки, богословы, экономисты, - занимали лучшие кафедры в
Берлине, Лондоне, Праге и других городах Европы. Общий перечень их сочинений
исчислялся сотнями наименований.
Известно, что
евразийство, как массовое течение, возникло на заседании
религиозно-философского кружка в Софии 3 июня 1921 г., где с докладами
выступили кн. Трубецкой и Флоровский – молодой философ, в будущем выдающийся
историк церкви и богослов. Месяцем позже вышел сборник «Исход к Востоку.
Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев» Сувчинского, Савицкого,
Трубецкого.
Вдохновителем
этого труда был кн. А.А. Ливин – русский аристократ, обладавший даром
нетривиального видения традиционных тем. Центром объединения стала Прага.
Общие настроения,
пронизывающие всю литературу евразийцев можно назвать антизападничеством и
почвенничеством. Они подчеркивали факт глубокого культурного переворота ХХ
века, связанного с кризисом западноевропейской культуры и цивилизации. I
мировая война и Русская революция рассматривались евразийцами как знаки
провиденья, возвещающие наступление новой исторической эпохи, где центральное и
руководящее место будет принадлежать России, а не Европе. На смену западной
придет новый тип культуры, поэтому русской эмиграции следует искать духовную
опору в первую очередь в русских корнях, русской традиции.[2, с.57]
Основной
категорией мышления было определение России как особого географического и
исторического мира. Россия не принадлежит ни Востоку, ни Западу. В силу
исключительного географического положения, европейско-азиатской протяженности,
а также природно-климатических условий «Востоко-Запад» (как называл Россию
Савицкий) образует особый, новый субконтинент – Евразию. Он состоит из
«отломанной» от Европы европейской части России и «исключенной» из Азии России
азиатской. На всем пространстве Евразии, примерно совпадающем с границами
России 1914 г., разворачивается вся русская история. Она служит «месторазвитием»
евразийского культурно-исторического типа. Надо сказать, что географически
евразийцы воспринимали Россию – Евразию (совокупность трех
российско-евразийских низменностей – равнин и горных стран, к ним примыкающих)
как определенный географический ландшафт, влияющий на историческое развитие.
Мозаичному и
дробному ландшафту Европы противопоставляется периодическая система
географических зон в Евразии. Параллельным и горизонтальным географическим
зонам Евразии – пустыне, степи, лесу и тундре – соответствует особый, волновой
ритм исторического развития – череда подъемов и депрессий. Евразийский мир
сравнивается с пульсирующим сердцем. Такая поэтическая метафора получила свое
развитие в особом виде движения при построении кривой этногенеза в теории
пассионарности Гумилева.
Собственно
философско-историческая концепция разрабатывалась Вернадским. История Евразии
интерпретировалась как история борьбы между «лесом» (оседлыми славянами лесной
зоны) и «степью» (урало-азиатскими степными кочевниками). В монгольский период
евразийско-русской истории степь победила лес. В середине XV века лес
(Московия) взял реванш. Наука русской истории увлеклась изучением роли
православия и византийского наследства и прошла мимо очевидного факта обрусения
и опрославления татарщины. Она не обнаружила татарский источник русской
государственности. Государство московское образовалось на развалинах Золотой
Орды и является наследником не Киевской Руси, но империи Чингисхана. Духовным
источником Москвы является Византия, историческим – монголо-татары.
Радикальная и
пафосная концепция евразийцев бросала вызов катастрофическому мироощущению,
господствовавшему в среде эмигрантов, и привлекало на свою сторону ученых,
которые жаждали дать свой ответ на извечные вопросы о судьбе России.
Итак, основным направлением
евразийцев было рассмотрение взаимодействий окружающей среды, ландшафтов и
народов, проживающих на них. Рассмотрим концепции теорий самых ярких
представителей евразийства.
Глава 1. Исторические
предпосылки развития геософии в концепциях географического детерминизма.
1.1. Западноевропейской школы
геософии.
Вопрос о роли
географии в развитии общества восходит еще к Античности. Аристотель, описывая Ойкумену,
указывает на зависимость различий у народов от различий географии стран, где
они проживают, что и отражено в трактате «Политика»:
«Народности,
обитающие в странах с холодным климатом на севере Европы, преисполнены
мужественного характера, но интеллектуальная жизнь и художественные интересы у
них менее развиты. Поэтому они сохраняют свою свободу, но неспособны к
государственной жизни и не могут господствовать над соседями. Наоборот,
народности населяющие Азию, очень интеллигентны и обладают художественным
вкусом, но зато им не хватает мужества, поэтому они живут в подчиненном и
рабском состоянии. Эллинская народность, занимающая в географическом отношении
как бы серединное положение между жителями севера Европы и Азии, объединяет в
себе природные свойства и тех и других, она обладает и мужественным характером
и развитым интеллектом» [1,с.314].
Страбон,
Гиппократ также указывают на различие физического склада и характера людей в
зависимости от стран их проживания, а также дают много интересных указаний о
роли географического положения и географических условий отдельных стран в
конкретном историческом развитии этих народов.
Так, в
«Географии» Страбон стремился описать Ойкумену, основываясь на сопоставлении к
обобщению всех известных для его времени данных, где говорилось о необходимости
учета географических условий при управлении страной, в политике и военном деле.
«География» должна была служить практическим руководством для римских
государственных деятелей.
Основоположник
научной медицины Гиппократ в своем труде «О воздухе, воде и суше» говорит о
влиянии географической среды (климата и отчасти почвы) на организм человека и
его психику. Жаркий климат, утверждает Гиппократ, делает человека ленивым,
напротив, изменчивый климат способствует возбуждению энергии. Указывая, что
климат Малой Азии отличается мягкостью по сравнению с климатом Европы, Гиппократ
объясняет этим большую мягкость характера жителей Малой Азии по сравнению с
населением Европы [2,с.9].
Т.о., мыслители
Античности стоят у истоков географических идей. В их трудах нет рассуждений о
взаимодействии и взаимовлиянии географической среды и народов. Их основная цель
– описание окружающих народов и констатация их различий, в зависимости от места
их географического местожительства. Из сочинений Страбона, Аристотеля и многих
других мыслителей явствует, что в период Античности шло зарождение географических
взглядов, которые в последующем положили начало географическому детерминизму и
геософии.
В средние века
общий упадок культуры в Европе исключал дальнейшую разработку проблемы влияния
географической среды на развитие общества. Лишь в восточной литературе крупный
арабский ученый XIV века Ибн-Хальдун в обширном
предисловии к своему труду «Книга примеров по истории арабов, персов, берберов
и народов, живших с ними на земле» попытался создать цельную теорию
географической обусловленности развития народов. Здесь он развивает
представления античных мыслителей, но в отличие от Аристотеля, Страбона и
Гиппократа анализирует влияние ландшафтов на развитие арабской цивилизации.
В XVI веке в европейской страноведческой
литературе можно найти немало конкретных указаний на роль географической среды
в жизни отдельных стран и народов. Наиболее полную характеристику
обусловленности социальной жизни народов, их нравов и психологии географической
средой дал общественный деятель XVI века Жан Боден. Развивая мысли античных и арабских мыслителей о влиянии
географии на развитие общества, он кроме характеристики географического
расселения народов ввел понятие климата и почвы стран. Свою теорию
географического детерминизма он изложил в книге «Метод легкого изучения
истории».
Излагая свою
теорию, Боден отмечает, что делает это иначе, чем предшественники, которые
поверхностно писали о различных законах, религии и учреждениях народов. Он
стремится исследовать устойчивые качества народов, зависящие не от человеческих
установлений, а от географии занимаемой местности. Такого рода исследования, по
мнению французского ученого нельзя искать в сочинениях древних, т. к. они не
знали теперешнего состояния стран и местностей. Подобной проблематикой
занимались его последователи Дюбо, Шарден и Монтескье. Более подробно стоит
остановиться на последнем.
Свои взгляды
Монтескье изложил в труде – «О духе законов». Они получили название теории
климата, хотя данное название не является точным. Монтескье, действительно,
начинает изложение своих взглядов о роли географических условий для развития
общества с рассуждений о роли климата и уделяет климату главное внимание, но он
также уделяет внимание и влиянию ландшафта и почв, которым уделяет целую главу
своего сочинения.
В этой теории он
отмечает о различии характера людей, живущих в разных климатических поясах. Он
утверждает, что благоприятный теплый климат расслабляет тело и душу человека, а
холодный климат, напротив, делает человека крепким и энергичным. Вследствие
этого народы жарких стран робки, как старики, а народы холодных стран отважны,
как молодые люди. В холодном климате восприимчивость человека к удовольствиям
очень мала, она более значительна в умеренном климате и очень сильна в жарком. Аналогичным
образом южане сильнее ощущают боль, а северяне отличаются малой
чувствительностью.
В Европе
умеренный климат господствует на значительном пространстве, в ней каждая страна
по климату похожа на соседнюю страну. В Азии, где народы воинственные
соприкасаются непосредственно с народами изнеженными, ленивыми и робкими. Естественно,
что одни сделались завоевателями, а другие завоеванными. В Европе народы,
живущие по соседству, отличаются почти одинаковым мужеством. Вот где великая
причина слабости Азии и силы Европы. История, по его мнению, подтверждает данный
вывод: «Азия покорена тринадцать раз: одиннадцать раз народами севера и два
раза народами юга.… В Европе, напротив, было только четыре великих перемены:
завоевания римлян, нашествие варваров, уничтоживших самих римлян; победы Карла
Великого и набеги норманов» [24,с.200,228]. При этом римлянам было трудно
покорить Европу и легко производить завоевания в Азии.
Вторым
географическим фактором, оказывающим влияние на человечество, Монтескье считает
почву. Плодородная почва способствует изобилию продуктов. Население страны с
богатой почвой живет в довольстве и боится рисковать своим благосостоянием, оно
не склонно к упорной защите своих интересов. Поэтому в плодородных странах,
естественно, устанавливается дух зависимости и в них часто встречается
монархическое правление.
«Бесплодие почвы
делает людей искусными в мастерстве, трезвыми, закаленными в труде,
мужественными, способными к войне, им надо добывать себе то, в чем им
отказывает земля. Плодородие страны вместе с зажиточностью дает жителям
изнеженность и некоторую любовь к сохранению жизни» [24,с.232,234].
Ш. Монтескье как
философ и социолог, пытается связать географические факторы с возникновением,
становлением, развитием государственной, политической, нравственной системы
общества. Он расширяет понятие географической среды – вводит понятие рельефа,
ландшафта, делает попытки исторически анализировать обусловленность развития
народов географическими факторами.
Взгляды его на
роль географической среды несколько схематичнее, чем у Ж. Бодена. По существу,
в основе всего построения Монтескье лежит антитеза между ленивой, неспособной к
творчеству и борьбе за свободу Азией, являющейся продуктом жаркого климата, и
энергичной, творческой, свободолюбивой Европой, расположенной в умеренном
климате. На одной стороне все преимущества, на другой – почти одни недостатки.
Продолжателем
идей Ж. Бодена и Ш. Монтескье, связавший их с историей, стал И. Г. Гердер -
философ, литературовед и поэт, его основной труд – «Идеи о философии истории
человечества» оказал значительное влияние на развитие европейской к русской
социологической мысли.
За исходное в
оценке народов Гердер берет ту же идею о влиянии климата на характер людей, но
максимально расширяет понятие климата, включая в него как географические
факторы, так и культуру, и философию природы. Основным исходным положением его
является мысль о наличии законов, управляющих историей человечества, и о
принципиальном единстве этих законов с законами, управляющими развитием
природы.
В лице Гердера,
фактически, обозначилось направление, получившее название «геософии». Его идеи
уходят своими корнями в Античность, к теориям Ж. Бодена и Ш. Монтескье, но
разворачиваются уже в иной – историософской плоскости, что, безусловно, было
важным шагом в осознании проблем географического детерминизма.
В середине XIX века с защитой данного направления
выступил крупный английский исследователь Генри Томас Бокль. В своем труде
«История цивилизации в Англии», он доказывает зависимость развития общества от
географической среды, в которой выделил 4 элемента: климат, почву, пищу, общий
вид природы. По его мнению, производство и распределение полностью зависят от
этих условий.
«Энергия и
правильность в самом труде совершенно зависят от влияния климата», - пишет
Бокль, - считая, что «распределение богатств и его производство подчиняется
географическим законам природы, сила которых непреодолима». [6, с. 20-21].
Бокль полагает,
что в силу географических особенностей жарких стран их жители нуждаются в
меньшем количестве пищи, чем жители холодных стран, поэтому при равенстве
других условий рост народонаселения в жарких странах идет быстрее, чем в
холодных. Исходя из вышесказанного, он делает вывод о том, что законы климата
через пищу связываются с законами народонаселения, а значит, и с законами
распределения богатств.
Также как и
предшественники, Боден полагает, что у жителей севера характер более смелый и
предприимчивый, чем у южан. С климатом также он связывает возникновение
неравенства и угнетения народов. Так как, по его мнению, неравномерное
распределение богатства Индии произошло от особенностей климата и пищи,… и нет
ничего удивительного в том, что в стране этой огромное количество населения
угнетено жесточайшей бедностью и остается в состоянии бессмысленного унижения,
изнемогая под бременем беспрерывных несчастий. [6, с. 23].
Ибо климат Индии
обрекает свои народы на состояние, не допускающее неповиновение, любому кто
хочет и может приказывать: «Сила этих законов так непреодолима, что везде, где
только появилось их действие, они держали народы в постоянном подчинении. Нет
примера в истории, чтобы в какой-нибудь тропической стране при значительном
накоплении богатства, народ избегнул такой судьбы, нет примера, чтобы вследствие
жаркого климата не оказалось избытка пищи, а вследствие избытка пищи
неравномерного распределения сначала богатства, а за ним – и политического, и
общественного влияния» [6,с.31].
В отличие от
Бодена, Монтескье и других мыслителей, Бокль переводит исследование
географического детерминизма в новую плоскость, приведшую в итоге к
геополитике, что вполне отвечало насущным требованиям Британской империи в ее
политике по удержанию власти в колониях.
К середине XIX века в Европе сформировалась школа
геософии, в основе которой лежали идеи античных авторов расширенные введением
новых понятий – климата, ландшафта, почв и вытекающего из них географически
детерминированного развития общества.
Возникновение
школы было связано с великими географическими открытиями, с открытиями новых
стран мира и колонизацией их европейцами. Стоит ли говорить о том, что новоявленная
школа однозначно поставила знак неравенства между Европой и всем остальным
миром, указывая либо на избыток жары, либо на суровость климата. И в конечном
итоге она распалась на два направления: историософию (О. Шпенглер) и
геополитику экспансии европейцев в отношении своих метрополий и остального
мира.
В период с конца XIX по середину XX века сущность западноевропейской школы
геософии мало изменилась, найдя своих продолжателей в лице североамериканских
геополитиков и немецких теоретиков «жизненного пространства», обосновавших
имперские притязания фашистов.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
|