Реферат: Анку: персонификация смерти, вестник смерти или орудие смерти

Реферат: Анку: персонификация смерти, вестник смерти или орудие смерти

Анна Мурадова

В современном бретонском фольклоре фигура Анку (др. брет. Ancou, ср. брет. Ancaou, совр. Ankou - валл. angau - смерть) занимает особое место. Анку - один из самых популярных героев легенд и сказок как прошлого, так и настоящего. Однозначно интерпретировать эту фигуру и дать ей четкое определение довольно сложно. Обычный перевод этого слова "персонификация смерти в бретонском фольклоре" неполон и отражает лишь одно из значений этого слова, и только часть функций этого персонажа. В данной статье, будет сделана попытка более полно охарактеризовать Анку, его отношение к самому явлению смерти и к иному миру.

Для начала обратимся к этимологии слова Ankou. Современное Ankou (в раннем современном бретонском ankou, a aaiineii диалекте ankeu) < среднебрет. ancou, ancquou, anqouo, ancaou < древнебрет. ancou, так же как и средневаллийское a(n)gheu, (совр. валл. angau) и корнское ankow, происходит от бриттского *ancou-, < *ankowes < n-kewes и представляло собой форму множественного числа. Установлено, что эта форма восходит к тому же корню, что и древнеирландское "смерть", современное , гэльское . Перечисленные выше кельтские корни принято возводить к индоевр. *nеku [1] или *nek’[2] - "умирать" ср. тохар. A nak "исчезать, погибать", авест. nasyeiti "исчезает, погибает", nas- "нужда, несчастье" лат. nex "насильственная смерть", греч. nexos "труп".

Что касается формы множественного числа (при значении единственного), на первый взгляд ничем не мотивированной, можно предположить, множественное число относится не множеству смертей, а к мертвецам, населяющим "тот свет" (ср. ирландское do ecaib [3]).

Считается также, что индоевропейский корень *nek’ исторически связан с *ank- (nеk-) "необходимость, принуждение", древнеирландское "нужда, необходимость", современное , валлийское angen мн. ч. anghenion, корнское и бретонское anken (< среднебрет. anquen). В современном бретонском языке слово anken имеет несколько иное значение: "тревога", иногда "желание", часто "голод", причем в отличие от первого, два последних значения логически теснно связаня с понятием "необходимость" Производными от этого существительного являются: глагол ankenian тревожить, и прилагательное ankenius тревожный (соответствующее валлийское прилагательное anghenus имеет иное значение: бедный, нуждающийся).

Согласно А. Фалилееву, первоначальное значение слова anken "было связано с идеей неизбежности смерти (связь обоих понятий - "смерть" и "неизбежность" - прослеживается на материале других языков). В валлийском языке эти два понятия (angheu и anghen) были тесно связаны между собой, при этом прилагательное angheuol (от angheu) означает одновременно "мертвый" и "смертельный, фатальный". Близость этих понятий к тому же закреплялась в сознании говорящих благодаря созвучию angheu и anghen, которое обыгрывалось в ранней валлийской поэзии:

Ac yny vallwyf y hen

ym dygyn agheu aghen.

В бретонских памятниках, насколько это известно, это созвучие не использовалось. Единственный известный нам пример, когда слова Ankou и anken объединены и смыслом и созвучием, представляется весьма спорным:

Hep rann ar Ret hepken

Ankou, tad an Anken

Netra kent, netra ken. (Ar rannou, Barzhaz Breizh)

Без части (неделима) только необходимость

Анку, отец Тревоги

Больше ничего, больше ничего.

Данный отрывок из баллады Ar rannou Т. Э. Де ля Виллемарке вызывает некоторые сомнения, так как вся баллада, вероятнее всего, представляет собой попытку "архаизировать" народную песню Gousperou ar raned ("Лягушачья вечерня"), представив ее как диалог ребенка с друидом, объясняющим ученику устройство мира. Известно, что Де ля Виллемарке владел валллийским и хорошо знал валлийскую поэзию, которая часто служила источником вдохновения при составлении или переделке песен, вошедших в сборник Barzhaz Breizh. Поэтому весьма вероятно, что и данный отрывок был сочинен под влиянием валлийской поэзии, тем более, что в народных вариантах песни Gousperou ar raned ничего похожего не обнаруживается.

Таким образом, в современном бретонском языке лексема Ankou оказывается изолированной, в отличие от слова marv "смерть" (прил. marv "мертвый", глаг. mervel "умереть") и, с точки зрения современного носителя языка, ничем не мотивированной. К тому же в бретонском языке слово Ankou обозначает не смерть как явление, а персонажа, ее приносящего (подробнее см. ниже). Однако связь Анку с фатальной неизбежностью ухода в мир иной прослеживается достаточно четко, особенно в наиболее ранних памятниках.

Первые известные нам упоминания об Анку содержатся в ученых трактатах, философских размышлениях о бренности земного мира. Поскольку первые документы на бретонском языке относятся к достаточно позднему времени - самый ранний из дошедших до нас литературных текстов написан в середине 14 века - никаких сведений о том, как представляли Анку в древности и в эпоху раннего средневековья нет. Однако, Анку часто упоминается в литературных произведениях 16 и последующих веков, таких как: Mirouer de la mort - автор Maestr Iehan An Archer Coz, написано в 1519 и издано в 1575, Пьесы: Passion, moulet e Paris 1530, автор Eozen Quillivere, Ar Varn divesan - автор Mary [Henry] Ricou 1792.

Наиболее ранние письменные произведения, создававшиеся в основном учеными людьми и рассчитанные на образованных читателей, трактовали смерть согласно канонам христианской религии, и употребляли слово Ankou, как синоним слова marv. Так, например в Buhez Mab-den - Ar Bassion (La passion et la tragedie de N. S. J. C., рукопись 1787 издано Vannes, 1910) Анку служит аллегорией смерти и имеет мало общего с фольклорным персонажем, представленным в народных пьесах и сказках:

227

Goude da stat ha pompadou После твоего положения и почестей

Guyscamant ha paramantou Одежд и украшений

Ez duy an anquou ez louen Придет Анку с радостью

Pan troy enhaf da lazaff mic Когда ему придется тебя совсем убить

Ma-z duy da neuz da bout euzic Когда твой вид будет ужасен

Ha tristidic da bizhuyquen И грустен навсегда

228

Pan vezo da quic maru myc yen Когда твое мясо станет мертвым и холодным

Ne-deux car oar an douar certen Не будет точно близкого человека на земле

Me-dest nac estren nep heny Уверяю, ни постороннего, никого

Na tut da ty na da priet Ни родителей, ни твоего дома, ни жены

Na ve mar dyspar e-z carset И как бы сильно тебя ни любили

En deurffe quet da guelet muy... Больше (никто) не придет проведать.

Вообще, письменные источники, где так или иначе упоминается Анку, можно условно поделить на две группы. С одной стороны, это жития святых, поэмы и пьесы религиозного содержания, и, с другой стороны это различные легенды, песни, сказки и былички. Образ Анку в житиях, трактатах и поэмах несколько отличен от сказочного. Во многом это объясняется спецификой самих текстов - если первые предназначались для чтения и, соответственно, создавались образованными людьми, то вторые изначально бытовали в устной форме и отражали, прежде всего, народные верования. Поэтому часто сказки, и былички, собранные Люзелем и А. Ар Бразом во второй половине 19 века, и даже фольклорные тексты, записанные в конце 20 века содержат более архаические черты образа Анку, нежели "ученые" произведения 16 века. В поэмах 16 века Анку представлен как некая сила, которая должна неотвратимо поразить любого человека. В. Mirouer ar Maro, Passion - Buhez mab-den Анку представлен скорее как философская категория, тогда как пьесы и сказки его очеловечивают.

Где-то посередине между этими двумя группами источников можно поместить поздние пьесы бретонского народного театра, написанные в эпоху, когда бретонский язык перестал быть языком образованных людей. Эти пьесы создавались на основе более ранних текстов, часто сочиненных образованными людьми, но потом неоднократно переписывались и переделывались, причем переписчики в большинстве своем были малограмотны и многие эпизоды создавали под влиянием устной народной литературы.

По вышеуказанным причинам проследить историю развития образа Анку хотя бы на протяжении Средних веков и нового времени весьма трудно.

О том, какое место Анку занимал в дохристианских верованиях и в религиозных представлениях бретонцев в эпоху раннего Средневековья, ничего определенного сказать нельзя. Исследователи бретонских пьес, однако, отмечают, что несмотря на схожесть пьес бретонского народного театра с французскими мистериями (заимствование сюжетов, пересказ отдельных фрагментов текста, манера исполнения и т. п.), персонаж, подобный Анку, никогда не встречается во французских пьесах: в них, в отличие от бретонских, Смерть достаточно редко появляется на сцене, а если и появляется, то представляется всегда в образе женщины (La Mort) тогда как Анку - персонаж мужского пола. О том, что фигура Анку не заимствована из французской традиции, может свидетельствовать также и то, что этот персонаж с тем же именем встречается в корнских и валлийский пьесах.

Наряду со многими пережитками язычества, сохранившимися вплоть до нашего времени, легенды об Анку стали частью католической религии. Образ Анку не был вытеснен христианством, напротив, он органично вписался в церковную идеологию. Политика церкви, нацеленная на то, чтобы страх смерти и адских мучений держал христиан в повиновении, по-видимому, сплелась с народными представлениями о смерти и не разрушила их., тем более, что для объяснения прихожанам таких абстрактных явлений как грех, добродетель и т.п., священникам приходилось прибегать к аллегориям, изображать отвлеченные понятия в виде неких легко узнаваемых персонажей. Анку, уже знакомый прихожанам, как нельзя лучше подходил для этой цели, и, таким образом, стал частью новой веры.

Следует подчеркнуть специфический характер фигуры Анку. Она не тождественна образу смерти, который встречается во многих других европейских фольклорных традициях. Границы этого образа и связь его с самим явлением смерти несколько размыты и спорны, несмотря на особое внимание к нему со стороны собирателей фольклора и исследователей. Некоторая неясность и неоднородность описаний этой любопытной во всех отношениях фигуры объясняется в основном характером источников (см. выше), но даже в сходных текстах (например, сказках) Анку представлен в разных качествах.

Представление о внешнем облике Анку на ранних этапах проследить довольно трудно, ремарки театральных пьес редко дают описания сценического костюма, однако известно, что актер, играющий Анку облачался в белую простыню, символизирующую саван, т. е. изображал мертвеца. Скульптурные изображения Анку в церквях представляют этого персонажа скелетом, вооруженным метательным оружием или косой. В более поздних источниках Анку все больше напоминает человека (чаще всего бродягу или бедного крестьянина), мертвеца или скелет человека ( соответственно, в словарях слово Ankou переводится как "мертвец", и "скелет" - ср. одно из значений гэльского eug "смерть", но так же "призрак, скелет").

Однако, несовпадение некоторых деталей, таких, например, как облачение Анку (белый саван на сцене и одежда бедняка в сказках), не означает полного расхождения в трактовке самого образа. Объяснить их и понять происхождение тех или иных явлений может только подробное исследование и сопоставление имеющихся в нашем распоряжении текстов. При сопоставлении материалов, относящихся к различным эпохам можно проследить эволюцию представлений об Анку. Они, несомненно, сложились под сильным влиянием церкви. Порой нелегко определить, какие черты были изначально присущи Анку, а какие возникли от смешения с образом смерти, навязываемого христианскими проповедниками. Некоторые детали, исчезнувшие не так давно, можно восстановить и объяснить их замену новыми. Такой атрибут, например, как коса, пришел явно из церковной символики - на самый древних изображениях Анку держит в руке стрелу (копье, дубину), которой поражает живых. Эта же архаичная черта образа Анку прослеживается и в языке: смерть не косит, а ударяет человека (глагол skein, skoin):

hac ar marchadour paour e veag coman[set]

[abars] en creis an hent aveso surprennet

ac arenco enon obeissan dar maro

a squoy ene galon allas en caffo garo

И бедный купец, чье путешествие началось

Будет застигнут посреди дороги

И должен будет повиноваться смерти.

Когда она ударит в его сердце, ему будет тяжко Ar Varn Diwezhan (2v°p.12)90

Le fou

Ayaou ma calon gues a gaffan dieset

en gret parffetamant dar maro ehon squoet

men so bet eur fol ques en durant dam bue

a breman eo ret din rentin sur ma jne

Сумасшедший

Ай, мое бедное сердце в затруднении

Я думаю, меня действительно ударила смерть

Я был бедный дурак на протяжении всей жизни

И теперь точно придется отдать мою душу Ar Varn Diwezhan 980

Cр пословица: An amzer a dro, an Ankou a sko. ("Время идет, смерть приходит", букв. "Время вертится, Анку ударяет") При этом надо заметить, что атрибуты, навязанные церковью, часто не копировались слепо, но переосмыслялись. Та же коса стала несколько иным символом - Анку не "косит" человеческие жизни, а отталкивает их от себя, т. к. по народным поверьям лезвие его косы повернуто в другую сторону.

Несмотря на несоответствие некоторых деталей, образ Анку достаточно цельный и устоявшийся. Можно выделить ряд характерных признаков этого персонажа. В отличие от известной во всей Франции и многих других странах смерти в образе костлявой старухи, Анку всегда представлялся мужчиной. Постоянный атрибут Анку в фольклоре - плохо смазанная повозка , которую везут тощие лошади (karrig an Ankou, karrigel an Ankou). Этот атрибут Анку часто присутствует в быличках:

Karig an Ankou

Eur vaouez euz keriadenn Ar Winien, e parrez Lo-Renan, he doa tremenet lod euz ar pardaevez e kichen eun amezegez gwall-glanv. Disrtoet d’an ti ma veve ennan, en em daolaz war he gwele ha ne zaleaz ket da gousket. E berr amzer e oe dihunet gant eun trouz digustum. Zeblantout a rea dezi klewed trouz eur c’har lardet fall ha sammet pounner, pa storlok ar rojou anezan war an ahel. Ar vaouez a gwitaas he gwele dustu hag a ieaz war ar porz da c’houzoud petra oa great. En hent fall e-biou d’ar porzh, e tremene eur c’har goloet a linseliou gwenn. Ouzh ar c’har e oa staget daou varc’h treut. Ar plac’h ne jomaz mar ebet ganti ma ne vije karig an Ankou. Kerkent ha ma oa kuzet ar weledigez dreg eur pleg euz an hent, e tizroas ar vaouez d’an ti o lavarout dezi ec’h-unan: "’Benn eiz deiz, vo an amezegez en he dremenvan". Araok eiz deiz, da wir, e varwaz ar glanvourez.

Одна женщина из деревни Ар Виниен, в приходе Лоренан, провела часть дня около серьезно больной соседки. Вернувшись к себе домой, она легла в постель и тут же заснула. Вскоре ее разбудил необычный шум. Ей показалось, что она слышала скрип плохо смазанной тяжело нагруженной телеги, колеса которой постукивали на оси. Женщина тут же встала с постели, чтобы посмотреть, что творится. По плохой дороге, проходившей около двора проезжала телега, накрытая белой материей. Телега была запряжена двумя тощими лошадьми. Женщина не сомневалась, что это была телега Анку. Как только это зрелище исчезло за поворотом дороги, женщина вернулась домой говоря себе: "Через неделю соседка будет при смерти" и, действительно, меньше, чем через неделю больная умерла. M. Le Dibreder, Lo-Renan 1907 Breiz Atao N 9-10, Gwengolo-Here 1920 (см. также "Легенду о Смерти")

Часто Анку представляется полуразложившимся мертвецом, т. е. человеком, вернее, бывшим человеком (ср. диалектное значение слова Ankou - первый человек, умерший в текущем году).

Описание Анку в сказке

"И вот, когда уже уселись все за столы, когда уже перед каждым полное блюдо поставили, явился на пир запоздалый гость. С виду он был похож на нищего - не одежда на нем, а прилипшие к коже лохмотья, а от самого падалью пахнет. Вышел Лау к гостю навстречу и усадил его за стол.

И далее:

Вдруг заметил он, что один человек еще не вышел из-за стола. - Не спеши, - сказал ему Лау, - ты ведь последним сюда пришел, так что и тебе не грех и закончить трапезу последним... Но незнакомый человек будто спал перед пустым перевернутым блюдом и перевернутым пустым стаканом. Услышав Лау, он поднял голову, и богатый хозяин увидел вместо головы у гостя череп мертвеца. Встал странный гость, отряхнул на себе лохмотья. Тут Лау увидел, что к каждой тряпице были привязаны кусочки гнилого мяса'.

Можно провести параллель между образом А. в фольклоре и стражами царства мертвых в Европейской мифологии. (м. Пропп.В.Я., Исторические корни волшебной сказки , с. 70-71) Согласно В. Я. Проппу, одним из признаков стража загробного царства является разложение, сходство с трупом. Вышеприведенное описание более чем красноречиво свидетельствует в пользу этого предположения.

Взаимоотношение Анку и самого явления смерти также довольно сложные. Так, например, в пьесе Ar varn Divesan слова Ankou - "Анку" и Maro ( орфографический вариант marv)- "смерть, мертвый (человек)", иногда употребляются как синонимы. В сказках Ankou и Maro (в значении "смерть") взаимозаменяемы (см. цитаты ниже), что позволяет избегать повторов. Однако, как будет показано ниже, полными синонимами эти слова не являются, и если Maro всегда может заменить Ankou, то противоположная замена не всегда возможна, так как круг значений первого слова гораздо шире. Если первое обозначает и явление смерти и процесс умирания, и, периодически, персонажа- "исполнителя", то второе, как мы уже видели, обозначает лишь персонажа, т. е. персонифицированную смерть, существо, принадлежащее к миру мертвых, пребывающее в некоем неизвестном нам месте и периодически появляющееся среди живых с целью "исполнить свой долг" и переместить некоторых из них в мир мертвых.

Анку - бывший человек. Следовательно, он ближе к людям, чем, скажем, дьявол, также вошедший в литературу и фольклор. Часто в сказках Анку принимают за человека. В одной из сказок (Женитьба Анку) шурин Анку долгое время не догадывается, за кого вышла замуж его сестра.

Иногда Анку даже принимает участие в жизни крестьян на правах полноправного члена общества, например, подает голос на сельском сходе и пирует вместе с сельскими жителями (An Ankou pedet d’ar friko). Часто сказки и пьесы наделяют его чисто человеческими чертами, в том числе и юмором, например в пьесе Ar varn divesan четыре Анку (или четыре смерти) приходят к крестьянину, чтобы увести его в иной мир. Крестьянин, занятый молотьбой, принимает вестников смерти за своих собратьев и радуется, т.к. думает, что они помогут ему окончить работу. На это вестники отвечают сарказмом - работа твоя, говорят они, уже окончена навсегда:

Ar vossen a antre an dorner a lar

Te so eur corff dispos ma sicour da dornan

na heus true ousin pam goelles o choesan marqueres

ma sicour chede eur freil ase

nin ray collation pa vo dornet guene

Чума входит, крестьянин говорит

Ты сильный человек, помоги мне с молотьбой

Если ты жалеешь меня, видя, как я потею

Если ты можешь мне помочь, вот мой цеп

Мы вместе поедим, когда я все смолочу

an try maro all a antre

an dorner a lar

Chetu pevar fot mat guenen enem gauet

incontinant evo ma leuriat et dornet

couscoude nem gaffan voarnoch soueset bras

chuy nen doch quet tut guenach on tromplet bras

ne dostaet quet din euelse couscoude

potramant gant ma freil mo reculo duse

Три других смерти входят

Крестьянин говорит

Вот четыре крепких мужчины нашлись

Скоро моя молотьба будет закончена

Но я вами очень удивлен

Вы - не люди, я обманут вами

Но не подходите ко мне так

Иначе я своим цепом заставлю вас отступить

Ar vossen,

gant dagourag ma den es caffan eur pot mat

quitta ha les da freil dornet eo da leuriat

Чума

Мне нравится твоя смелость

Уйди и оставь свой цеп, кончена твоя работа

Если в сказках и быличках Анку максимально очеловечивался, то в пьесах он занимает промежуточное положение между Богом и людьми. В пьесах Анку располагался вне мира людей, однако не стоял на одном уровне с Богом.

Весьма трудно определить место Анку в иерархии персонажей христианской мифологии, хотя в религиозных представлениях бретонцев Анку играет очень важную роль. Анку не принадлежит ни к ангелам, ни к демонам. Он не враждебен Богу, но и не является его прямым посланником, хотя и действует по его указанию. Анку не столько посланник, сколько помощник Бога

men so anvet hanco cannat ha messager

galvet on gant doue da ober ma deuer

pa bligo gant doue eff sur a gomando

ha mencredet assur yue aseruigo

Страницы: 1, 2