Ложь в речи

Ложь в речи

ВВЕДЕНИЕ

Проблема выявления лжи или обнаружение неискренности в поведении

человека имеет довольно давнюю историю, потому что в основе этого испытания

лежит твердо установленный и давно известный факт, что наше телесное

состояние связано очень тесно и прямо с душевными переживаниями.

В древней Индии, например, когда проводился допрос подозреваемых лиц,

их просили одновременно с ответом на поставленный вопрос ударять в гонг.

Было замечено, что когда вопрос вызывал затруднение, внутреннее

замешательство тем, что тема для подозреваемого является слишком значимой,

то на этот вопрос он не мог ответить "запросто", совершенно искренне, что и

приводило к сбоям в ударе в гонг.

В древнем Китае подозреваемым давали сухую рисовую муку, просили ее

прожевать в разговоре с ними; если человек был не в состоянии это сделать,

его осуждали, считая это попыткой сокрытия правды.

Примеры показывают, что действительно, если мы встревожены,

обеспокоены, возбуждены, нам страшно, то у нас появляется эмоциональное

напряжение. Это эмоциональное напряжение проявляется в различного рода

физиологических показателях: учащается или снижается частота пульса,

изменяется ритм дыхания, изменяется статическая проводимость кожи,

изменяется температура тела, изменяется характер биотоков мозга.

Измерение этих физиологических показателей лежит в основе работы

полиграфа, часто называемого в средствах массовой информации "детектором

лжи". В настоящее время проверка на полиграфе является, пожалуй, одним из

самых надежных, известных и широко распространенных методов выявления

обмана. Сам аппарат, разумеется, не определяет, врет человек или нет. Этот

многоканальный прибор только регистрирует некоторые физиологические реакции

обследуемого при его интервьюировании. В зависимости от величины изменений

этих показателей выносится заключение, сказал человек правду, отвечая на

определенные вопросы, или солгал.

В настоящее время полиграф достаточно широко используется в

деловой практике для проверки поступающих на работу и служащих компании. В

целом точность проверок на полиграфе составляет около 95%.

Помимо специфических физиологических реакций, обман выражается и в

иных особенностях невербального поведения. Давно известно, что когда

человек лжет, он избегает смотреть прямо в глаза своему собеседнику. По

этому признаку на картинах старых мастеров, сюжетом которых является Тайная

Вечеря, можно легко определить Иуду: его взгляд обычно направлен в сторону

от Христа. О человеке, к которому не испытывают доверия, нередко говорят,

что "у него глаза бегают". Для характеристики умелого лжеца у русского

народа есть несколько поговорок: "врет, не кашляет", "врет, не

поперхнется", "врет и не краснеет", "врет, людей не видит". В хорошо

подготовленной и тщательно спланированной беседе вероятность обнаружения

обмана достаточно велика и приближается к 90%.

Однако полиграфом можно пользоваться не в любой ситуации (например, в

ходе деловых переговоров), а что касается особенностей невербального

поведения, то их гораздо проще контролировать, чем собственно вербальное

поведение. Ведь в речи находят отражение и физиологические показатели, и

психологические. Следовательно, искать ложь нужно, прежде всего, в речи.

Надо заметить, в психолингвистике этой проблеме до сих пор уделялось мало

внимания. В данной работе мы планируем дать обзор работ, связанных с этой

темой, раскрыть основные механизмы речи, на которые мы будем опираться в

дальнейших исследованиях, а также наметить направления исследований в этой

области.

Прежде всего, необходимо определить, что же мы будем понимать под

словом «ложь» в наших исследованиях. Ясно, что чисто лексическое значение,

данное Ожеговым (намеренное искажение истины, неправда), здесь не совсем

подойдет. Поэтому уместнее воспользоваться определением, данным О.

Липманном и Л. Адамом в работе «Речь в криминалистике и судебной

психологии», впервые сделавшим попытку рассмотреть это явление в речи:

Ложь – волевое деяние, направленное на результат.

При этом эти авторы исключают фантазирование, т.наз. «условную ложь».

И так, ложь – это деяние, деятельность. В связи с этим возникает

вопрос, что же такое деятельность вообще и речевая деятельность в

частности? В связи с этим обратимся к работе Т.М. Дридзе «Язык и социальная

психология».

Деятельность – осознанная, мотивированная и целенаправленная

социально регламентированная активность, опосредствующая все связи человека

его естественным (природным) и искусственным (социокультурным) окружением.

В деятельности человек не только приспосабливается к среде, но и

видоизменяет ее, преобразует естественную среду в искусственную, формирует

свое социальное и культурное пространство.

Неосознанная же активность – поведение – это проявляемые вовне

образцы и стереотипы действий, усвоенные индивидом либо на основании опыта

собственной деятельности, либо в качестве подражания общеизвестным или

чужим образцам и стереотипам действий.

Существенным различительным признаком деятельности и поведения

является уровень мотивации и соответствующая ему мера осознанности мотивов

действия и акта поведения.

Общение – это коммуникативно-познавательный процесс, располагающий

собственным движущим механизмом. Структура коммуникативно-познавательного

процесса формируется по существу структурой действий порождения и

интерпретации текстов (сообщений). Сменяя друг друга, эти действия (или

подвиды текстовой деятельности) образуют не прерывающийся никогда

континуум.

Текстовая деятельность может быть внутренней – интеллектуально

мыслительной (осмысление, переживание, оценка), сопровождающейся

соответствующим результатом (возможной формой фиксации или изменения в

сфере сознания) и внешней – материально-практической (выступающей в виде

чтения, слушания, написания, говорения). Предметом текстовой деятельности

является коммуникативная интенция общающегося, то есть не смысловая

информация вообще, а смысловая информация, цементируемая замыслом,

коммуникативно-познавательным намерением.

При обращении к анализу текста в составе механизма общения

формируются лингвистические признаки текста, использованные в нем

лингвистические конструкции обретают вторичное значение по отношению к

присутствующим в нем структурам «замешанной» на чувственных образах и

эмоциях интеллектуально-мыслительной деятельности. Порождение текста, как и

его интерпретация – решение прежде всего эмоциональной и мыслительной

задачи, а уже потом – лингвистический, так как во всякой деятельности

замысел предшествует конкретным операциям и выбору средств по их

осуществлению. Текст сам по себе оказывается функциональной системой, в

рамках которой лингвистические конструкции используются для реализации

определенных коммуникативно-познавательных задач и могут варьироваться

сообразно этим задачам.

Деятельность общения актуализируется в текстовой деятельности – в

действиях порождения и интерпретации текстов. При этом речь идет отнюдь не

о фиксации некоторых отрезков речевого потока, запечатленных на том или

ином материальном носителе, но об определенном способе организации

коммуникативно-познавательных программ. Понимаемый таким образом текст –

порождение коммуникативно-познавательной деятельности, ее образование и

продукт – в «круговороте» этой деятельности превращающийся в объект.

Текстовая деятельность может рассматриваться как самостоятельная

деятельность с собственной сверхзадачей и непосредственной целью, как

деятельность с самостоятельным мотивом, предметом и продуктом.

Текст как целостная коммуникативная единица – некая система

коммуникативных элементов, функционально (для данной конкретной цели)

объединенных в единую замкнутую иерархическую семантико-смысловую структуру

общей концепцией или замыслом (коммуникативной интенцией).

Природа текстовой деятельности не столько абстрактно-логическая,

сколько интуитивная (чувственно-образная), независимо от характера текста и

формы воплощения замысла автором.

В ходе порождения текста авторский замысел обретает более четкие

формы, кристаллизуется, приобретает очертания видимой содержательной цели

данного конкретного текста. Стремясь к достижению своей цели и к реализации

определенного коммуникативного намерения, автор подчиняет этому как предмет

описания, тему, так и целую серию приемов, реализуемых средствами языка.

Замыслом оказывается то, для чего и ради чего предпринимает автор названные

усилия. Соответственно замысел может быть реализован не на одном, а на

множестве предметов и средства его воплощения могут быть самыми различными.

Характер коммуникативного намерения может быть достаточно сложным,

рассчитанным на дальнюю перспективу (сверхзадача) или на решение частного

вопроса в рамках этой перспективы (непосредственная содержательная цель

данного текста). В основе иерархии коммуникативных программ,

непосредственно реализуемых в тексте, в свою очередь, лежит дихотомия

основного и второстепенного коммуникативных намерений. Непосредственная

содержательная цель сообщения ставится автором как наиболее экономичный, с

его точки зрения, способ реализации сверхзадачи. Последняя же вытекает из

проблемной ситуации, которая в том или ином виде также, как правило,

находит свое отражение в тексте.

Более конкретно речевая деятельность рассматривается в работе А.А.

Леонтьева «Психолингвистические единицы и порождение речевого

высказывания».

Речевое действие – частный случай действия внутри акта деятельности.

Речевое действие характеризуется:

А) Собственной целью или задачей (промежуточной по отношению к

деятельности в целом и подчиненной цели деятельности)

Б) Вообще определяется структурой деятельности в целом и в особенности

теми действиями, которые предшествовали ему внутри акта деятельности.

В) Имеет определенную внутреннюю структуру, обусловленную взаимодействием

тех его характеристик, которые связаны со структурой деятельностного акта

и являются общими для многих однотипных актов деятельности и тех

конкретных условий и обстоятельств, в которых это действие

осуществляется.

Обстановка накладывает ограничения на выбор действия:

А) то, что не зависит от деятельности, а лишь пассивно участвует в выборе

способа осуществления речевого действия;

Б) то, что связано с предшествующими действиями в рамках акта

деятельности, что создано этими действиями

В связи с этим, у говорящего складывается «модель прошедшего-настоящего»

- образ результата, модель будущего. В основе вероятностного

прогнозирования лежит опыт: человек выбирает то, что раньше приводило к

успеху, он имеет определенную «речевую интенцию», знает, что ему предстоит

сказать и какой эффект это, по-видимому, даст.

В условиях, когда мы не имеем представимой модели последующих действий

(например, не знаем потенциальной реакции собеседника), характер действий

меняется:

1. Вместо единичного исхода мы имеем несколько равновероятных исходов,

для каждого из которых надо по-новому программировать действия. Но за

раз мы можем спрограммировать только один вариант действий, поэтому

может происходить нащупывание правильно пути в ходе ориентационного

поведения. Но такое нащупывание возможно лишь в том случае, если на

него есть время. Если нет, то типичный случай – перестройка речевого

действия на ходу, иногда просто отказ от одного из вариантов, уже

начавшегося осуществляться и выбор и осуществление с самого начала

другого варианта.

2. Отсутствие четкой модели последующих действий вызывает процесс

осознания действия.

Функционирование же речи в процессе коммуникации исследовала Т.Н.Ушакова

(«Речь человека в общении»).

Коммуникативный аспект текста

Можно проследить глубокое проникновение речевых коммуникативных форм в

различные сферы жизни современного человека. Особенно существенны они для

детей: в большой мере с помощью речи ребенок адаптируется к культуре своей

среды. Слово учит необходимым для его жизни действиям. Слово в форме

похвалы, наказания, ласки регулирует и его субъективное состояние

Существование мощного пласта коммуникативных речевых проявлений в

жизни цивилизованного общества заставляет поставить вопросы: какое место в

науке занимает их исследование и насколько хорошо мы умеем пользоваться ими

в практике? Коммуникативный аспект речи исследован с научной точки зрения

крайне мало. Что касается практического функционирования речи в общении, то

люди пользуются им повсеместно.

Тенденция все более широкого исследования проблем речевой коммуникации

отчетливо проявилась в последнее время в расширении предмета традиционных

дисциплин, в дифференциации ряда новых специальных направлений. Так,

устойчивый интерес современной лингвистики к семантической проблематике

привел к пересмотру идущего еще от Ф. де Соссюра представления о тексте как

абстрактном объекте, оторванном от условий порождения и человеческой

деятельности.

Осознание решающей роли социального контекста в интерпретации

сообщения и реагировании на него послужило толчком к широкому изучению

прагматической функции языка — речи. Основные понятия теоретической

прагматики как раздела семиотики выделены на основе учета одной стороны

коммуникации — процесса понимания, восприятия речи. В дальнейшем в сферу

исследований включен и другой аспект — прагматические возможности языка с

точки зрения реализации типовых социальных целей и коммуникативных задач.

Речь как поступок, имеющий целевое назначение, привлекла к себе в 60-е годы

внимание лингвистов, развивших так называемую теорию речевых актов (Л.

Остин, Дж. Серль, П. Стросон, П. Грейс и др). В рамках указанного

направления считается, что реализуемая в речи цель является базисным

понятием, вокруг которого группируются другие формы употребления языка.

Описываются различные виды , целенаправленных речевых актов, предложены их

классификации.

Теория речевых актов и более общее направление лингвистической

прагматики, обращаясь к целостному речевому акту в целостной речевой

ситуации, делают шаг вперед но сравнению с традиционной лингвистикой, с ее

ориентацией лишь на языковую систему. Нельзя вместе с тем не заметить, что

аспект речевого общения, взаимодействия людей в акте коммуникации

высвечивается здесь лишь в самом общем плане. Ощущается необходимость более

полно описать коммуникативный аспект речи, т. е. выявить основные

выражаемые в общении позиции людей и используемые для их выражения

средства.

Речь и структура коммуникации

Обращаясь к упоминавшимся исследованиям разговорной речи, мы используем

накопленный лингвистами материал, чтобы охарактеризовать особенности

речевого взаимодействия партнеров в ситуации непринужденного общения. В

этой разработке тема приобретает общий разворот и рассматривается в плане

взаимодействия средств и условий общения. При анализе коммуникативного

аспекта речи важно учитывать общие тенденции речевого поведения в тех или

иных условиях, а также тот арсенал средств, который существует для их

выражения. Возникает необходимость понять, какие из выявляемых при анализе

непринужденной речи особенностей имеют общий характер, какие — привнесены

индивидуальностью говорящего.

Традиционная лингвистика знала, по существу, только письменную речь.

Устная речь специально не изучалась и описывалась в виде модификации

стандартного (кодифицированного) языка. Лишь в середине 60-х годов в связи

с определенной переориентацией науки, развитием социо-, прагма- и

психолингвк-стических исследований активизировался интерес к изучению ее

специфики. Анализ записей живой, звучащей в естественных условиях речи

выявил такое своеобразие, что заставил говорить о существовании особой

языковой формации — самодостаточной

системы, функционирующей в русском литературном языке и получившей название

разговорной речи (РР). Попытка разграничить сферы использования РР и

кодифицированного литературного языка (КЛЯ) столкнулась с немалыми

сложностями. Оказалось, что не любая устная речь строится по типу

разговорной, существуют ситуации, в которых речь, имея кодифицированную

основу, обнаруживает сходство с РР, черты обеих систем могут в разной

степени совмещаться, а в некоторых случаях их репрезентируют реплики разных

партнеров. Очевидно выбор того или иного варианта языка регулируется целым

рядом пересекающихся разнокачественных параметров, среди которых и форма, и

функция, и тематика сообщения, и характер взаимоотношений участников

коммуникации и др. Хотя споры об иерархии этих признаков не утихают,

становясь на позиции одной из сформировавшихся в этой связи школ, можно

считать, что детерминантами РР выступают: непринужденность речевого акта,

его неподготовленность, непосредственное участие в нем партнеров. На

строение РР влияет степень связанности речи с ситуацией, общность

апперцепционной базы (наличие общего житейского опыта, общих

предварительных сведений), число партнеров общения и частота смены ролей

говорящий — слушающий, размещение их относительно друг друга, частотность

ситуации и многое другое.

Приведенные материалы раскрывают объективные условия разговорной

коммуникации, перейдем теперь к характеристике ее психологических

особенностей.

РР используется в условиях непосредственного контакта говорящих.

Непосредственное общение, как генетически исходное, оказывается и наиболее

полным в смысле проявления психологических характеристик.

Форма общения обусловливает многие важные особенности разговорной

коммуникации, и в первую очередь особое соотношение между отправителем

сообщения и адресатом. Они конкретны и индивидуальны. Это резко отличает

разговорную коммуникацию от кодифицированной, основная задача которой —

опосредованная передача информации множеству лиц, а оба контрагента

соответственно в значительной мере обезличены. Адресат РР всегда

присутствует налицо, обладает той же степенью реальности, что и говорящий.

Ориентация на определенного партнера вызывает стремление приобщить

сообщаемое его предметно-экспрессивному миру, потенциальным знаниям,

желаниям. Говорящий имеет возможность установить, что, собственно, адресату

известно, и учитывает именно это, а не только то, что знает каждый. Он как

бы пробивает дорогу в мир слушателя, действует на его, слушателя,

апперцептивном фоне, стремится оказать на него влияние. Позиция партнера

непрерывно рефлексируется, переосмысляется, на нее реагируют, ее

предвосхищают и оценивают.

Неструктурированность, диффузность, невоспроизводимость — эти отличающие

семантику устной речи черты проявляются в различных ее сферах с разной

полнотой. Наиболее ярко выражены они в PP. Возможность непрерывно

контролировать взаимопонимание приводит к тому, что из двух часто

Страницы: 1, 2