Уголовно-правовая охрана лиц, исполняющих свой служебный или общественный долг

отдельной главе УК РСФСР 1960 г. В связи с этим в юридической литературе

высказывалось мнение, что такое использование термина «правосудие»

некорректно, так как противоречит Основному Закону государства —

Конституции. Однако более чем 30-летнее действие УК РСФСР показало, что при

всей очевидной неточности использования понятия «преступления против

правосудия» оно аккумулирует весь спектр социальных ценностей и благ,

требующих самостоятельной уголовно-правовой защиты и связанных с

реализацией задач и целей правосудия. Именно этим, на мой взгляд,

объясняется тот факт, что при подготовке и принятии нового УК РФ 1996 г.

название данной группы общественно опасных деяний не изменилось и они вновь

были объединены в главе 31 УК РФ под общим понятием «преступления против

правосудия». В настоящее время в юридической литературе некоторые авторы

продолжают высказывать сомнение в целесообразности использования в

уголовном праве данного понятия .[10]

Хотя использование в уголовном законодательстве и теории уголовного

права термина «правосудие» не соответствует буквальному его толкованию,

вытекающему из положений Конституции РФ, так как расширяет содержание этого

понятия, однако данный термин, как никакой иной, определяет ту

специфическую сферу государственной деятельности, которая подлежит

самостоятельной уголовно-правовой защите, и поэтому его использование в

указанном толковании представляется оправданным.

Проведенный нами анализ судебной практики за последние пять лет о

количестве лиц, осужденных за преступления против правосудия, показывает,

что в 1998 г. это количество от общего числа осужденных составляло 1,17 %,

в 1999 — 0,93, в 2000 — 0,83, в 2001 — 0,80 %.

С введением в действие с 1 января 1997 г. нового УК РФ количество

осужденных за данную группу преступлений несколько уменьшилось.

Это объясняется в первую очередь тем, что часть общественно опасных деяний

была полностью или частично декриминализирована, например, исключена

уголовная ответственность за недонесение о преступлении (ст. 190);

значительно сокращены пределы ответственности за укрывательство

преступлений (ст. 189). Совершение этих преступлений, как показывает

обобщение практики, существенно влияло на уровень преступности в сфере

правосудия. Согласно статистическим данным Министерства юстиции РФ,

в 1997 г. из общего числа осужденных 0,43 % были осуждены за преступления

против правосудия, а за первое полугодие 1998 г. — 0,34 %.

Таким образом, преступления против правосудия не носят широко

распространенного характера и существенно не влияют на уровень преступности

в Российской Федерации. Но несмотря на это, в силу повышенной социальной

опасности они требуют к себе внимания и изучения. Подтверждением сказанному

является то, что в количестве осужденных в целом за преступления против

государственной власти [раздел 10 УК РФ] преступления против правосудия

занимают не последнее место. Так, из числа осужденных за преступления

против государственной власти в 1997 г. были осуждены за преступления

против правосудия 11,5 %, а за первое полугодие 1998 г. — 9,8 %.

В новом уголовном законодательстве произошли существенные изменения в

формулировке уголовно-правовых норм о преступлениях против правосудия. Если

УК РСФСР 1960 г. на момент своего принятия в главе «Преступления против

правосудия» предусматривал 15 статей, то УК РФ 1996 г. в соответствующей

главе на момент вступления в силу — 23 статьи. В УК РФ значительно

расширена группа общественно опасных деяний, препятствующих законной

деятельности органов правосудия согласно его целям и задачам; введены новые

уголовно-правовые нормы об ответственности за посягательство на жизнь лица,

осуществляющего правосудие или предварительное следствие [ст. 295 УК РФ],

за клевету в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора,

следователя, лица производящего дознание, судебного пристава, судебного

исполнителя [ст. 298УК РФ], за провокацию взятки либо коммерческого подкупа

и некоторые другие[11].

Анализ статистики количества осужденных за преступления против

правосудия показывает, что внутри данной группы преступлений

распространенность совершения тех или иных общественно опасных деяний

неодинакова. В уголовно-правовой литературе все преступления против

правосудия принято классифицировать на несколько групп в зависимости от

субъект или непосредственного объекта посягательства.[12]

В первую группу, как правило, включаются преступления против

правосудия, препятствующие использованию работниками правосудия их прав для

осуществления задач правосудия (ст. 176–179 УК РСФСР 1960 г.; ст. 299, 300,

301, 302, 305 УК РФ 1996 г.). Обобщение практики показало, что это одна из

самых малочисленных групп преступлений против правосудия по количеству

осужденных лиц. Так, в Российской Федерации из числа осужденных за

преступления против правосудия в 1993 г. были осуждены 21 человек, или

0,22 %, в 1994 г. — 19 человек, или 0,22 %; в 1995 г. — 10 человек, или

0,11 %; в 1996 г. — 15 человек, или 0,17 %. Существенно не изменилась

картина и после принятия УК РФ 1996 г. В 1997 г. за совершение данных

преступлений было осуждено 12 человек, или 0,28 %, а в первом полугодии

1998 г. — 8 человек, или 0,47 %. Представляется, что приведенные

статистические данные не в полной мере отражают реальное состояние дел по

защите интересов правосудия в этой области. На наш взгляд, велика

латентность данной группы преступлений, которая порождается рядом причин, в

том числе несовершенством уголовно-правовых запретов, защитой ведомственных

интересов, сложностью доказывания данных преступных посягательств.

Вторая группа — это преступления, препятствующие законной деятельности

органов правосудия в соответствии с его целями и задачами. В УК РСФСР

1960 г. данная группа преступлений впервые появилась в связи с принятием

Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 декабря 1989 г. Согласно

этому Указу была введена уголовная ответственность за вмешательство

в разрешение судебных дел [ст. 176.1 УК РСФСР], за угрозу или

насильственные действия в отношении судьи, должностного лица

правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников

[ст. 176.2 УК РСФСР] и за оскорбление судьи, народного или присяжного

заседателя [ст. 176.3 УК РСФСР]. Новый УК РФ расширил данную группу

преступлений, предусмотрев уголовную ответственность за воспрепятствование

осуществлению правосудия и производству предварительного расследования

[ст. 294 УК РФ], за посягательство на жизнь лица, осуществляющего

правосудие или предварительное расследование [ст. 295 УК РФ], за угрозу или

насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или

производством предварительного расследования [ст. 296 УК РФ], за неуважение

к суду [ст. 297 УК РФ], за клевету в отношении судьи, присяжного

заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного

пристава, судебного исполнителя [ст. 298 УК РФ], за разглашение сведений о

мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного

процесса [ст. 311 УК РФ]. Практика показывает, что в этой группе наибольшее

распространение получило преступление, связанное с неуважением к суду,

выразившимся в оскорблении судьи, иных участников судебного

разбирательства. В целом же за данную группу преступлений в 1993 г. было

осуждено 44 человека, или 0,47 %, в 1994 г. — 30 человек, или 0,35 %, в

1995 г. — 55 человек, или 0,64 %, в 1996 г. — 126 человек, или 1,41 %; в

1997 г. — 106 человек, или 2,44 %, и за первое полугодие 1998 г. — 43

человека, или 2,51 %.

В третью группу преступлений [ст. 303, 306, 307, 308, 309, 310 УК РФ]

включаются деяния, препятствующие поступлению в распоряжение правосудия

«доброкачественных» доказательств и правдивых сведений от граждан. По

имеющимся статистическим данным это одна из самых распространенных групп

преступлений против правосудия. За совершение таких преступлений в 1993 г.

было осуждено 14,12 % от всех лиц, осужденных за преступления против

правосудия; в 1994 г. — 14,27, в 1995 г. — 18,14, в 1996 г. — 20,55, в

1997 г. — 30,43 и в первом полугодии 1998 г. — 25,91 %.

К четвертой группе относятся не менее распространенные преступления,

посягающие на отношения по реализации вступившего в законную силу судебного

акта или акта органов расследования [ст. 312, 313, 314, 315 УК РФ].

Количественная характеристика осужденных за данные преступления такова: в

1993 г. — 33,21 % от общего числа осужденных за преступления против

правосудия, в 1994 г. — 39,78, в 1995 г. — 33,05, в 1996 г. — 28,69, в

1997 г. — 45,51 и за первое полугодие 1998 г. — 46,76 %.

В пятую группу входят преступления, посягающие на деятельность органов

правосудия по своевременному пресечению и раскрытию преступлений. В УК

РСФСР 1960 г. это были заранее необещанное укрывательство преступлений

[ст. 189 УК РФ] и недоносительство [ст. 190 УК РФ]. Согласно статистическим

данным за 1993–1996 гг., данная группа преступлений составляла около 50 %

всех осужденных за преступления против правосудия. В новом уголовном

законодательстве вышеуказанные правовые нормы существенно изменены.

Декриминализировано недоносительство и существенно сокращена

ответственность за укрывательство, а именно — только при совершении особо

тяжких преступлений. По этой причине в 1997 г. количество осужденных за

данное преступление составило 20,58 %, а в первом полугодии 1998 г. —

24,23 %.

Правильное определение объекта преступлений против правосудия играет

важную роль в разграничении данной группы преступных посягательств со

смежными составами преступлений. Отношения в области охраны правосудия

тесно взаимосвязаны с отношениями в сфере защиты прав и интересов личности,

государственной власти, порядка управления. Например, лицо, сообщившее

ложные сведения о якобы совершенном преступлении, может посягать на

интересы личности [клевета — ст. 129 УК РФ] либо на интересы правосудия

[заведомо ложный донос — ст. 306 УК РФ].

Сложность характеристики объекта преступлений против правосудия заключается

в том, что в уголовном законодательстве при формулировании диспозиций

правовых норм использованы понятия и термины смежных отраслей права

(конституционного права, гражданского, арбитражного и уголовного процессов,

административного права и т. д.), а сами нормы нередко носят бланкетный

характер. Поэтому возникают определенные трудности в раскрытии таких

понятий, как «судья», «иное лицо, участвующее в отправлении правосудия»

[ст. 294, 295, 296 и др. УК РФ], «участники судебного разбирательства»

[ст. 297 УК РФ], «по гражданскому делу лицо, участвующее в деле, или его

представитель» [ст. 303 УК РФ], «другие участники уголовного процесса»

[ст. 311 УК РФ]. При помощи указанных и других понятий смежных отраслей

права в уголовном законодательстве характеризуется потерпевший, а вместе с

ним и объект преступлений против правосудия, субъекты этих преступлений.

Спектр данных понятий очень широк: «прокурор», «следователь», «лицо,

производящее дознание», «эксперт», «судебный пристав», «судебный

исполнитель» и т. д. Часто раскрытие этих понятий требует анализа

законодательных актов не уголовно-правового характера.

Как отмечалось выше, термин «правосудие» в уголовном праве используется

для определения группы отношений, подлежащих самостоятельной правовой

защите, содержанием которых, в первую очередь, является правильное

осуществление судом задач и целей правосудия. Поэтому важное значение для

определения объекта данной группы преступлений имеет представление о

складывающейся судебной системе Российской Федерации, которая по сравнению

с советским периодом претерпела кардинальные изменения. Законодательством

Российской Федерации установлен исчерпывающий перечень государственных

органов (судов), предназначенных осуществлять правосудие, и дано

определение должностного лица (судьи), имеющего право выполнять эту

функцию[13].

Непосредственно в Конституции РФ предусмотрено наличие в судебной

системе Российской Федерации трех федеральных судов: Конституционного Суда,

Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда [ст. 125–127 Конституции РФ].

В соответствии с Федеральным конституционным законом «О судебной

системе Российской Федерации», вступившим в действие с 1 января 1997 г.,

в Российской Федерации действуют федеральные суды, конституционные

(уставные) суды и мировые судьи субъектов Российской Федерации [п. 2

ст. 4]. Перечень федеральных судов включает в себя:

. Конституционный Суд РФ;

. верховный Суд РФ;

. вертикаль судов общей юрисдикции (верховные суды республик, краевые и

областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной

области и автономных округов, районные суды, военные и

специализированные суды);

. высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов,

арбитражные суды субъектов Российской Федерации.

Выдвигаются предложения о создании специализированных судов

(налоговых, административных и т. д.) на основе принятия федерального

конституционного закона.

Субъекты Российской Федерации могут создавать конституционные

(уставные) суды и систему мировых судей. И те и другие являются

принципиально новыми судами, возникшими недавно в ходе судебной реформы.

Правосудие может осуществляться лишь в вышеперечисленных судах и только

лицами, которые в соответствии с законодательством признаны судьями, т. е.

наделены соответствующими полномочиями и исполняют свои обязанности на

профессиональной основе [ст. 11 вышеназванного Закона]. К осуществлению

правосудия также может быть привлечено лицо, не менее 10 лет проработавшее

в качестве судьи и находящееся в отставке, — так называемый почетный судья.

Раскрывая объект рассматриваемой группы преступлений и характеризуя

понятие судьи, используемое в соответствующих статьях УК РФ, важно

подчеркнуть, что это строго определенное лицо, наделенное законом

полномочиями осуществлять правосудие на профессиональной основе и

выполняющее данную функцию в одном из судов, установленных

законодательством Российской Федерации. Граждане Российской Федерации

участвуют в осуществлении правосудия в качестве присяжных, народных и

арбитражных заседателей [п. 2 ст. 8 Закона]. При этом, согласно уголовному

и гражданскому процессуальному законодательству, народные заседатели,

непосредственно участвующие в судебном заседании и осуществляющие

правосудие, именуются судьями [п. 5 ст. 34 УПК РСФСР; ст. 6 ГПК РСФСР].

Арбитражные заседатели привлекаются к осуществлению правосудия в порядке

эксперимента в соответствии со ст. 8 Федерального закона «О введении в

действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»,

принятого Государственной Думой 5 апреля 1995 г. Согласно этой статье,

арбитражные заседатели принимают участие в рассмотрении дела и принятии

решения наравне с профессиональными судьями. Поэтому в ст. 305 УК РФ,

предусматривающей ответственность за вынесение заведомо неправосудного

приговора, решения или иного судебного акта, в понятие судьи включается не

только профессиональный судья, назначенный на эту должность в установленном

законом порядке, но и народные и арбитражные заседатели, участвующие в

составе суда в рассмотрении и разрешении уголовного, гражданского или

арбитражного дела.

Вместе с тем проект УПК РФ несколько меняет содержание понятия «судья».

В отличие от действующего уголовно-процессуального законодательства в ст. 5

проекта УПК РФ в данное понятие включается только профессиональный

судья.[14] В случае принятия процессуального закона в такой редакции

ст. 305 УК РФ потребует уточнения: либо необходимо будет расширительно

толковать понятие «судья (судьи)», либо потребуется внести изменения в

данную уголовно-правовую норму и включить уже используемое уголовным

законом понятие «иные лица, участвующие в отправлении правосудия». [15]

Понятие «иные лица, участвующие в правосудии», в юридической литературе

вызвало некоторые разногласия. Так, ряд авторов полагают, что данная

оговорка сделана законодателем специально, с учетом того, что с принятием

нового УПК РФ возможно появление новых процессуальных фигур.[16] В то же

время существует точка зрения, что под «иным лицом, участвующим в

отправлении правосудия», следует понимать народного заседателя,

общественного обвинителя, общественного защитника и т. п. Некоторые

исследователи убеждены, что к иным лицам, участвующим в отправлении

правосудия, можно отнести только народных заседателей.[17]

Последнее утверждение нам представляется более правильным. Однако с

учетом изменений в законодательстве в круг указанных лиц кроме народных

заседателей следует включить арбитражных заседателей, а также присяжных

заседателей, если они прямо не указаны в уголовно-правовой норме. Именно

данные лица, согласно законодательству Российской Федерации, входят

в состав суда и принимают участие в рассмотрении соответствующего дела. Все

иные участвующие в судопроизводстве лица лишь оказывают содействие в

осуществлении правосудия и не наделены законом полномочиями по разрешению

дела по существу.

В связи с исследованием предусмотренного ст. 297 УК РФ («Неуважение к

суду») понятия «участник судебного разбирательства», используемого при

характеристике объекта преступления, необходимо отметить, что на территории

Российской Федерации осуществляется конституционное, гражданское,

административное и уголовное судопроизводство. Каждый из перечисленных

видов судопроизводства специфичен, регулируется самостоятельными

процессуальными нормами и имеет свой круг участников судебного

разбирательства. В уголовно-правовой литературе при анализе данного

понятия, а следовательно, и объекта уголовно-правовой защиты авторы, как

правило, идут по пути перечисления процессуальных фигур, которые относятся

к участникам того или иного судебного разбирательства. При этом

характеризуются только участники уголовного, гражданского, арбитражного и

административного судебного разбирательства,[18] но забывается об

участниках конституционного судопроизводства, что, по нашему мнению,

несправедливо[19].

Конституционное судопроизводство — это форма деятельности

Конституционного Суда РФ, который как судебный орган конституционного

контроля самостоятельно и независимо осуществляет судебную власть [ст. 1

Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской

Федерации].[20] Участники конституционного судебного разбирательства, по

моему мнению, подлежат уголовно-правовой защите, в том числе в рамках

ст. 297 УК РФ. Отношения, возникающие в сфере деятельности Конституционного

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7