Понятие превышения пределов необходимой обороны

лошади[149].

Вместе с тем необходимо отметить, что на практике преждевременная

оборона встречается очень редко.

Судебная практика в вопросе о признании несвоевременной обороны одним

из видов превышения пределов необходимой обороны проявляет некоторую

непоследовательность.

Так, Пленум Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года в своём

постановлении стремился устранить неосновательное привлечение к уголовной

ответственности за превышение пределов необходимой обороны по мотивам

несвоевременности, когда в действительности лицо осуществляло правомерно

необходимую оборону. Из п. 5 этого постановления следует, что «состояние

необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно

опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения.

Состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита

последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного

посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был

ясен момент его окончания[150].

Признание несвоевременной обороны одним из видов превышения пределов

необходимой обороны, разделяется большинством учёных-правоведов. Эту же

позицию по данному вопросу занимает и судебная практика:

Так, Юрьев-Польским районным народным судом Владимирской области

Ильясевич была осуждена по ст. 103 УК РСФСР. Она была признана

виновной в том, что Ильясевич, поссорившись с мужем, стала убегать

от последнего, т.к. муж ударил её. Преследуя жену, Ильясевич забежал

в дом к знакомым, где она пыталась укрыться. Хозяин дома вместе

со своим взрослым сыном повалили Ильясевича на пол и пытались его

успокоить. В это время преследуемая в доме со стола на кухне

схватила кухонный нож и нанесла им удары мужу в левую половину

груди и живот. От полученных ранений Ильясевич на месте скончался.

Президиум Владимирского областного суда приговор изменил, её

действия переквалифицировал на ст. 105 УК, указав, что у Ильясевич

были все основания полагать, что нападение мужа на неё неокончено,

что он явился следом за ней в дом с целью расправы, т.е.

Ильясевич действовала в состоянии необходимой обороны с превышением

её пределов[151].

Таким образом, на наш взгляд, видами превышения пределов необходимой

обороны может быть: 1) явное несоответствие защиты характеру и опасности

посягательства; и 2) несвоевременность защиты.

Превышение пределов необходимой обороны следует отграничивать от

действий, совершенных в состоянии мнимой обороны. При превышении пределов

необходимой обороны, обороняющийся осуществляет защиту от реально

существующего общественно опасного посягательства, хотя бы превышение и

было связано с ошибочным представлением защищающегося о характере и степени

опасности посягательства. Действия лица, превысившего пределы допустимой

обороны, всегда общественно опасны, а потому влекут за собой уголовную

ответственность.

При мнимой же обороне, хотя действия обороняющегося и общественно

опасны, но, как это прямо вытекает из закона, не всегда влекут за собой

уголовную ответственность.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 14 от 16 августа

1984 года «О применении судами законодательства, обеспечивающего

право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств»

в п. 13 указал, что суды должны различать состояние необходимой

обороны и так называемой мнимой обороны, когда отсутствует реальное

общественно опасное посягательство и лицо лишь ошибочно предполагает

наличие такого посягательства.

В тех случаях, когда обстановка происшествия давала основание

полагать, что совершается реальное посягательство, и лицо, применившее

средство защиты, не сознавало и не могло сознавать ошибочность

своего предположения, его действия следует рассматривать как

совершённые в состоянии необходимой обороны. Если при этом лицо

превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего

реального посягательства, оно подлежит ответственности как за

превышение пределов необходимой обороны.

Если же лицо причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства,

но по обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать,

действия такого лица подлежат квалификации по статьям уголовного

кодекса, предусматривающим ответственность за причинение вреда по

неосторожности[152].

Когда же лицо при достаточной внимательности могло сознавать

ошибочность своего предположения о наличии нападения, и оно причиняет вред

постороннему лицу -имеется состав преступления.

22 декабря 1974 года вечером Кучеренко находился в будке для охраны

магазина в с. Покровка, будучи предупрежденным заведующей магазина о том,

что у последней похищены ключи от магазина и склада, в связи с чем возможно

совершение кражи. В 22-ом часу вечера из автомашины, остановившейся у

магазина, вышел Ляховенко, находившийся в нетрезвом состоянии. Несмотря на

окрики сторожа, стал приближаться к последнему. В связи с тем, что на

неоднократные окрики и предупреждения Ляховенко не отвечал, Кучеренко ещё

больше встревожился и сделал из ружья предупредительный выстрел вверх. Но

Ляховенко, не реагируя на крики и предупредительный выстрел, держа правую

руку в кармане, молча приближался к сторожу. 62-летний сторож ошибочно

воспринял это как реальную угрозу нападения и произвёл второй выстрел в

направления Ляховенко, которым последний был убит[153].

Как указала Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда,

исходя из обстановки данного происшествия следует признать, что Кучеренко,

при должной внимательности мог сознавать ошибочность своего предположения,

мог установить, что нападения не существует, поэтому его действия должны

рассматриваться как неосторожное убийство.

ГЛАВА 3.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИК А СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ ПРИ

ПРЕВЫШЕНИИ ПРЕДЕЛОВ НЕОБХОДИ-МОЙ ОБОРОНЫ И ИХ ОТЛИЧИЕ ОТ СХОДНЫХ

ПРЕСТУП-ЛЕНИЙ.

(1.Убийство, причинение тяжкого или средней тяжести вреда

здоровью, совершённое при превышении пределов необходимой

обороны.

Согласно ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение

вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при

защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых

законом интересов общества или государства от общественно опасного

посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов

необходимой обороны.

В то же время превышение пределов необходимой обороны является

действием общественно опасным. Преступным является убийство и нанесение

тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершенные при превышении

пределов необходимой обороны. Эти преступления действующее законодательство

относит к преступлениям небольшой тяжести (ст. 15 ч. 2 УК РФ).

Основанием для этого служит то, что при совершении подобных действий

виновный, как и при необходимой обороне, руководствуется стремлением

пресечь общественно опасное посягательство на государственные или

общественные интересы, на права и интересы личности. Нельзя не учитывать

также, что лицо, подвергшееся нападению, находится в состоянии сильного

душевного волнения и часто лишено возможности соизмерить средства защиты

со средствами нападения.

Поэтому законодатель рассматривает превышение пределов необходимой

обороны как обстоятельство, смягчающее уголовную ответственность (п. «ж»,

ч. 1, ст. 61 УК РФ ), а убийство и тяжкое или средней тяжести причинение

вреда здоровью, совершённое при превышении пределов необходимой обороны,

карается мягче (ст.ст. 108 ч. 1, 114 ч. 1 УК РФ ).

Давая юридический анализ состава преступлений, совершаемых при

превышении пределов необходимой обороны, нужно установить, прежде всего, на

какие интересы они посягают, т.е. определить объект преступления. Только

с учетом особенностей объекта можно понять специфику превышения пределов

необходимой обороны, дать правильную квалификацию образующих такое

превышение действий. Несмотря на большое значение вопроса об объекте

преступлений, предусмотренных ст. ст. 108 ч. 1 и 114 ч. 1 УК РФ, данный

вопрос в юридической литературе почти не исследовался. Лишь в некоторых

работах кратко говорится о том, что объектом эксцесса обороны является

«охраняемые правом интересы лица, совершившего посягательство на

общественный или индивидуальный интерес[154]». В.Ф. Кириченко считает, что

объект рассматриваемых преступлений не имеет существенных

особенностей[155].

Мы думаем, что прав И.С. Тишкевич, который полагает, что такое решение

вопроса об объекте преступлений, совершаемых с превышением пределов

необходимой обороны, не может способствовать правильному пониманию и

применению института необходимой обороны. Как известно, объектом всякого

преступления, по уголовному праву, являются те или иные общественные

отношения. При превышении пределов необходимой обороны виновный также

посягает на определенный порядок общественных отношений. Законодатель

предоставляет гражданам активно защищаться от общественно опасных

посягательств, но это право, предоставляемое гражданам , не безгранично.

Его содержание и пределы в основном установлены законом. В результате

совершения посягательства, между посягающим, с одной стороны, или

потерпевшим, или очевидцем посягательства, дающими отпор посягающему,

возникают определённые общественные отношения, которые регулируются правом

и поэтому принимают характер правоотношений. Часто эти правоотношения имеют

уголовно-правовой характер. Участники правоотношений имеют определенные

права и обязанности.

Потерпевший или очевидец общественно опасного посягательства, решившие

пресечь его своими силами, имеют право причинить посягающему определённый

вред с соблюдением соответствующих правил. Вместе с тем, обороняющийся

обязан не превышать пределы необходимой обороны, т.е. осуществлять оборону

так, чтобы не было явного несоответствия между защитой, характером и

опасностью посягательства. Посягающий в свою очередь, обязан претерпеть

причиненный ему вред при осуществлении необходимой обороны, как правовое

последствие его общественно опасных действий и не вправе защищаться от

контр нападения потерпевшего или иного лица, прибегнувшего к активной

защите. Однако, посягающий тоже получает право на защиту, как об этом

подробно говорилось выше в нашей работе, если обороняющийся превышает

пределы дозволенной защиты. Таким образом, правовое положение

посягающего оказавшегося объектом оборонительных действий

«двойственно[156]».

С одной стороны, его жизнь, здоровье, свобода, имущественные и другие

интересы в определенных случаях выпадают из-под защиты уголовного закона,

причем, основанием для этого служит совершение общественно опасного

посягательства. С другой стороны, жизнь и здоровье посягающего становятся

объектом уголовно-правовой защиты, если обороняющийся в результате

нарушения установленных правил осуществления права на необходимую оборону

выходит за рамки дозволенной защиты, в связи с чем его оборонительные

действия приобретают характер противоправного, общественно опасного

посягательства.

Законодатель считает объектом противоправного превышения пределов

необходимой обороны в одних случаях жизнь, в других - здоровье человека.

Однако в отличие от других преступлений против личности, объектом

рассматриваемых преступлений могут быть жизнь и здоровье не всякого лица, а

лишь того, которое совершит общественно опасное посягательство на

охраняемые правом интересы.

Если ни нападения, ни его угрозы не было, то не может быть речи о

превышении необходимой обороны, ибо невозможно превысить то, чего не

существует. В подобных случаях действия виновного рассматриваются как

умышленное преступление.

Так, Кузькин вечером, когда магазин был уже закрыт, хотя там и

находились продавцы, пытался войти в него, чтобы приобрести спиртные

напитки. Лайкина, охранявшая магазин, не пустила Кузькина. Между ними

возникла перебранка. Кузькин грубо ругался, настойчиво требовал, чтобы его

пустили в магазин. Лайкина крикнула: «Уйди, застрелю!», тут же выстрелила в

Кузькина и убила его.

Поскольку ни Лайкиной, ни магазину, который она охраняла, никакой

опасности со стороны Кузькина не угрожало, у Лайкиной не возникало право на

необходимую оборону, и, следовательно, она не могла превысить её пределы.

Поэтому Лайкина осуждена за умышленное убийство[157].

Из Уголовного кодекса следует, что с внешней стороны уголовно

наказуемым превышением пределов необходимой обороны признаются

умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени

общественной опасности посягательства (ч. 3, ст. 37 УК РФ), повлекшие

смерть посягающего, либо причинение ему тяжкого или средней тяжести

вреда здоровью.

Таким образом, объективная сторона эксцесса обороны слагается из

действия, в котором с внешней стороны выразилось превышение пределов

необходимой обороны, его общественно опасного последствия (смерти, тяжкого

или средней тяжести причинения вреда здоровью), причинной связи между

действиями и результатом наступивших последствий.

При практическом применении закона о необходимой обороне встречаются

вопросы, не урегулированные законодательством. Так, уголовное

законодательство до принятия УК 24 мая 1996 г. устанавливало

ответственность не за любое причинение вреда при превышении пределов

необходимой обороны, а лишь за убийство и причинение тяжкого или менее

тяжких телесных повреждений. В то же время в практике имели место случаи

причинения при превышении пределов необходимой обороны тяжкого телесного

повреждения, повлекшего смерть посягателя. Суды, поскольку иное не было

предусмотрено законом, квалифицировали подобные действия по ст. 105 или

ст. 111 УК РСФСР. И причём, как указывает В. Козак, при аналогичных

обстоятельствах совершения преступлений, действия, причинившие при защите

от нападения, тяжкие телесные повреждения, от которых нападавшие

скончались в больнице, разными судами квалифицировались по разному[158].

Нам представляется, что такие решения судов не соответствовали

диспозициям ст. ст. 105 и 111 УК РСФСР. Бесспорно, причинение тяжкого

телесного повреждения, повлекшего смерть посягавшего, при превышении

пределов необходимой обороны весьма схоже с действиями, подпадающими под

признаки ст. ст. 105 и 111 УК. Однако оно не может квалифицироваться по

этим статьям, так как по своим объективным (наличие причинной связи между

нанесением тяжкого телесного повреждения и наступившей смертью) и

субъективными признакам ими не охватывается. Кроме того, указанные

действия по степени общественной опасности менее тяжкие по сравнению с

убийством при превышении пределов необходимой обороны и более тяжкие, чем

причинение тяжкого телесного повреждения с превышением пределов

необходимом обороны.

Рассматриваемый вопрос не был урегулирован также при принятии

Уголовного кодекса РФ 24 мая 1996 года, где в ст. 108 ч. 1

предусматривает уголовную ответственность за убийство, совершённое при

превышении пределов необходимой обороны, а ст. 114 ч. 1 за

причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при

умышленных действиях, явно не соответствующих характеру и степени

общественной опасности посягательства.

В судебной практике и литературе высказаны разные суждения о

возможности признания преступлением причинения посягающему легкого

телесного повреждения и имущественного вреда, если они явно не

соответствовали характеру и опасности посягательства. Авторы учебника

«Советское уголовное право» (Общая часть. Изд. МГУ, 1969) считают, что

превышение пределов необходимой обороны может выразиться и в причинении

лёгких телесных повреждений и в уничтожении имущества. Такие действия, по

их мнению, следует квалифицировать как преступления против личности либо

против собственности ( ст. ст. 112, 126, 149 УК[159] ).

Другие авторы придерживаются иной точки зрения, считая, что поскольку в

Особенной части УК союзных республик был дан исчерпывающий перечень

преступлений, наказуемым может быть лишь то превышение пределов необходимой

обороны, которое указано в законе. Нам думается, что последняя точка зрения

наиболее правильна. Что же касается возможности покушения в этих

преступлениях, то здесь нет единодушия. Одни учёные считают, что покушение

на преступления, предусмотренные при превышении пределов необходимой

обороны невозможно из-за особенности необходимой обороны или

субъективной стороны преступлений[160].

Другие занимают противоположную позицию, признавая допустимым покушение

на убийство при превышении пределов необходимой обороны, исходя из общего

правила о возможности покушения на преступление при прямом умысле. А

преступление, предусмотренное ст. 105 УК РСФСР, по их мнению может быть

совершено и с прямым умыслом[161]. Такого же мнения и А.А.

Пионтковский[162]. Указанная позиция представляется правильной.

Немаловажным является также вопрос о форме вины при превышении пределов

необходимой обороны. «Умолчание закона о форме вины, - как правильно

отмечал А.Н. Трайнин, - не снимает вопроса о вине, а лишь требует

тщательного выяснения мысли законодателя, для установления необходимой для

данного состава формы вины[163]».

Н.Н. Паше-Озерский считает, что «преступление, явившееся результатом

превышения пределов необходимой обороны ... может быть совершено не только

умышленно, но и по неосторожности[164]».

Профессор А.А. Пионтковский считает, что убийство в результате

превышения пределов необходимой обороны совершается всегда умышленно[165].

В литературе было высказано мнение и о том, что «с субъективной стороны

преступления, совершаемые в результате превышения пределов необходимой

обороны, могут быть только по неосторожности[166]».

Авторы комментария к уголовному кодексу Российской Федерации под

редакцией Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева полагают, что субъективная

сторона преступлений, предусмотренных ст. 108 ч. 1, ст. 114 ч. 1,

характеризуется виной в виде прямого или косвенного умысла. Виновный

осознает, что обороняясь от общественно опасного посягательства, сам

совершает противоправные деяния, предвидит возможность или

неизбежность причинения смерти посягающему и желает либо сознательно

допускает её наступление или относится к этому факту безразлично.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9