Понятие превышения пределов необходимой обороны

сформулировано недостаточно четко. Статья 9 ( в редакции Постановления ЦИК

СССР от 25 февраля 1927 года, в которой она действовала до принятия «Основ

уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» 1958 года )[14]

устанавливала, что меры социальной защиты не применяются вовсе к лицам,

совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет

признано, что эти действия совершены лишь в состоянии необходимой обороны

против посягательства на советскую власть, либо на личность и права

обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения

пределов необходимой обороны».[15]

Недостатком этого постановления явилось прежде всего то, что в нём не

указывалось, что акт необходимой обороны не является преступлением, а

говорилось лишь о его ненаказуемости.

Такая характеристика правомерных защитительных действий не раскрывала

их действительной сущности, их роли в борьбе с преступностью. Она создавала

неправильное представление, будто необходимая оборона исключает только

наказуемость причинения вреда нападающему, но не наличие в действиях

защищающегося признаков состава преступления. В ст. 9 «Основных начал» не

был дан достаточно чёткий перечень интересов, посягательство на которые

создаёт право необходимой обороны. В них говорилось о правомерности

«обороны против посягательства на Советскую власть либо на личность и права

обороняющегося или другого лица». Неопределенность формулировки

«посягательство на Советскую власть» приводила к слишком узкому её

толкованию некоторыми учёными и практическими работниками. Так, например,

утверждалось, что «под посягательством на Советскую власть» следует

понимать посягательство на представителей власти, советские учреждения или

принадлежащие советскому государству предприятия.

Этот взгляд находил отражение и в судебной практике. Отдельные суды

склонны были понимать под защитой Советской власти оборону против

посягательства на социалистический государственный и общественный строй.

Поэтому они приходили к неправильному выводу, что в иных случаях защита

правопорядка от преступных нарушений не охватывалась понятием необходимой

обороны.

Недостатком ст.9 Основных начал являлось то, что в них не было раскрыто

должным образом само содержание понятия необходимой обороны, не был

подчеркнут и её активный характер и не определялось превышение пределов

дозволенной защиты. Решение вопроса о наличии или отсутствии состояния

необходимой обороны возлагалось на суды. Такой порядок противоречил нормам

уголовно-процессуального права в соответствии, с которым органы

расследования, установив, что вред причинен другому лицу в результате

необходимой обороны, без превышения её пределов, отказывали в возбуждении

уголовного дела или прекращали его за отсутствием в действиях защищавшегося

состава преступления.

Неправильное понимание положений закона о необходимой обороне,

проводившее к судебным ошибкам, ограничивало право граждан на законную

защиту. Поэтому Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 23 октября

1956 года « 0 недостатках судебной практики по делам, связанным с

применением законодательства о необходимой обороне» проанализировал эти

ошибки и дал судам соответствующие руководящие разъяснения.[16]

Данное Постановление содействовало устранению нарушений законности, а

некоторые его положения впоследствии были восприняты новым

законодательством о необходимой обороне.

Важное значение для дальнейшего совершенствования института необходимой

обороны имели разработка и принятие новых уголовных законов. Проект Основ

уголовного законодательства был вынесен на всенародное обсуждение, что

позволило учесть мнение широкой общественности при окончательной

формулировке ряда положений уголовного права. Так, в ст. 13 проекта

давалось следующее определение необходимой обороны: «Действия, совершенные

в состоянии необходимой обороны от общественно опасного посягательства на

интересы Советского государства, социалистическую собственность, личность и

права обороняющегося или другого лица не влекут за собой уголовной

ответственности, если при этом не было допущено превышение пределов

необходимой обороны».[17]

Эта формулировка отличалась большей четкостью по сравнению с той,

которая давалась в Основных началах 1924 года. Однако, и в ней не были

устранены некоторые из отмеченных выше недостатков законодательного

определения необходимой обороны. Не указывалось, в частности, что действия,

совершённые в состоянии необходимой обороны, не являются преступлением

(говорилось лишь, что они не влекут за собой ответственности), не был

подчеркнут их активный характер ( не упоминается такой признак необходимой

обороны, как причинение вреда нападающему), недостаточно четко определялся

круг интересов, которые можно защищать от преступника, не разъяснялось, что

следует понимать под превышением пределов дозволенной защиты.[18]

С учётом предложений, высказанных в процессе обсуждения проекта, в

«Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик»,

принятых 25 декабря 1958 года, была помещена, статья 13, в которой было

дано законодательное определение необходимой обороны. Принятая Формулировка

без изменений была воспроизведена в уголовных кодексах союзных республик,

принятых в 1959-1961 годах.

Статья 13 УК РСФСР устанавливала, что «не является преступлением

действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного

Особенной частью кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны,

то есть при защите интересов Советского государства, общественных

интересов, на личность и право обороняющегося или другого лица от

общественно опасного посягательства путём причинения посягающему вреда,

если при этом не было допущено превышения пределов необходимой

обороны.[19]

А.А. Пионтковский считал, что необходимая оборона есть правомерная

защита против посягательства на интересы государства, общественные

интересы, на личность и право обороняющегося или других лиц путём

причинения какого - либо вреда нападающему.[20]

Необходимая оборона является лишь субъективным правом граждан на

отражение общественно опасного посягательства путём причинения вреда

нападающему. Граждане могут использовать это право, но могут и уклониться

от его осуществления. Однако при этом, замечает А.А. Пионтковский, в

определённой ситуации, например, когда происходит нападение на интересы

государства или общественные интересы, или на жизнь либо здоровье других

лиц, необходимая оборона может являться моральной обязанностью граждан, ибо

нравственность воспитывает их в духе товарищеской взаимопомощи и заботы о

государственных и общественных интересах.[21]Такого же мнения

придерживаются и Н.И. Паше-Озерский[22], В.Ф. Кириченко[23], И.И.

Слуцкий[24] и другие.

Думается, что справедливо с такими высказываниями не соглашается Т.Г.

Шавгулидзе, который считает, что использование права необходимой обороны

нельзя рассматривать как моральную обязанность. О необходимой обороне речь

идёт лишь тогда, когда правовые интересы защищаются путём причинения

посягающему вреда, который при иных обстоятельствах вызвал бы уголовное

наказание. Если же защита правового блага осуществлена без причинения вреда

посягающему, в таком случае не приходится говорить об использовании

защищающим права необходимой обороны. Следовательно, считать использование

права необходимой обороны моральной обязанностью граждан равносильно

утверждению, будто у гражданина есть моральная обязанность защищать

правовые интересы от посягательства именно путём причинения вреда

посягающему.

Совершение соответствующих действий, по мнению профессора Е.А. Фролова,

пусть даже внешне и напоминающих преступление, лицом в состоянии

необходимой обороны, есть моральный долг каждого гражданина. Однако нельзя

исходить из того, что на всех гражданах лежит юридическая обязанность

действовать подобным образом, юридической обязанностью эти действия

являются лишь для лиц, на которых в силу прямого указания закона или в силу

их служебного положения возложены функции по охране общественного порядка,

борьбе с преступностью, спасению людей или имущества.

Для всех же остальных граждан совершение указанных действий,

соединённых зачастую с немалым риском для их собственной жизни и здоровья,

является лишь правом, но не обязанностью.[25]

Исходя из понятия преступления и руководствуясь общим значением

обстоятельств, исключающих преступность деяния, можно дать определение

понятия необходимой обороны в уголовном праве. Как известно, непременными

признаками всякого преступления по российскому уголовному праву являются:

общественная опасность, уголовная противоправность, виновность и

наказуемость деяния. Эти признаки, как правило, взаимосвязаны, представляют

собой единое целое. Несомненно, что важнейшее место принадлежит первому из

них - признаку общественной опасности. В уголовно - правовой литературе

необходимая оборона обычно характеризуется как обстоятельство, исключающее

общественную опасность.[26]Существует и такое мнение, что необходимая

оборона есть обстоятельство, исключающее преступность деяния, или что она

исключает уголовную ответственность.[27]

С указанными выше мнениями, на наш взгляд, правильно не согласен Н.Н.

Паше-Озерский, который отмечает: «Ни одна из приведённых характеристик

необходимой обороны не является достаточной. Нельзя ограничиваться

признанием того, что необходимая оборона является обстоятельством, только

исключающим общественную опасность деяния или только исключающим

преступность деяния. Необходимую оборону в советском уголовном праве

правильнее рассматривать как такое состояние, при котором защитительные

действия лица лишены свойства общественной опасности. Действие же, не

являющееся общественно опасным, лишено также признаков уголовной

противоправности, виновности и наказуемости. Следовательно, необходимая

оборона предполагает отсутствие признаков преступления в деяниях лица в

момент их совершения.[28]

Таким образом, в защитительных действиях при необходимой обороне

отсутствуют признаки преступления. А это означает, что в них отсутствует

состав преступления который является основанием уголовной ответственности

по уголовному праву. При необходимой обороне устраняется общественная

опасность совершенного деяния, если она удовлетворяет требованиям,

относящимся как к нападению, так и к защите. В таких случаях деяние не

носит преступного характера.

В уголовно - правовой литературе нет единства взглядов по вопросу о

том: может ли деяние, лишённое общественной опасности, формально

соответствовать составу преступления ?

Т.Г. Шавгулидзе считает, что деяние, совершенное в состоянии

необходимой обороны формально не соответствует составу преступления. В

частности, он пишет, «что же касается необходимой обороны, ... то она не

только лишена общественной опасности и противоправности, но даже и

формально не соответствует составу преступления.»[29]

На наш взгляд, более правильную позицию при решении данного вопроса

занимают проф. Т.В. Церетели и В.Г. Макашвили, которые считают, что в

случаях, предусмотренных ч.2 ст.7 Основ уголовного законодательства Союза

ССР и союзных республик, деяние формально соответствует составу

преступления. Они отмечают: «Совершенно очевидно, что сказанное сохраняет

значение и для других обстоятельств, устраняющих общественную опасность и

противоправность деяния, т.е. для необходимой обороны, крайней

необходимости и т.д.» Таким образом защитительные действия от преступления

Формально соответствуют составу преступления.

Важным признаком необходимой обороны является право защищать интересы

государства, общественные интересы, личности или прав обороняющегося или

другого лица, путём причинения вреда посягающему. Причём, вред этот может

носить самый различный характер, вплоть до лишения жизни посягающего.

Причинение такого вреда при обычных обстоятельствах признаётся

преступлением.

При необходимой обороне действия лица направлены против общественно

опасных посягательств, поэтому такие действия являются правомерными. Это

положение полностью подтверждено Указом Президиума Верховного Совета СССР

от 26 июля 1966 года «Об усилении ответственности за хулиганство», в

котором в ст. 16 говорится: «Действия граждан, направленные на пресечение

преступных посягательств, являются правомерными и не влекут уголовной

ответственности, даже если этими действиями вынуждено был причинен вред

преступнику.»[30]

Таким образом, закон предоставляет гражданам право на совершение

указанных действий в интересах охраны общественного порядка от хулиганов,

бандитов, грабителей и иных преступников.

Исходя из вышеизложенного, по вопросу о понятии необходимой обороны,

нам представляется наиболее правильной формулировка, данная Н.Н. Паше-

Озерским который считал, что необходимая оборона по советскому уголовному

праву - это не являющиеся преступными в момент их совершения, а потому и

ненаказуемые действия, предпринятые в защиту от общественно опасного

посягательства на интересы государства, на общественные интересы или на

личность и права обороняющегося либо другого лица и причиняющие посягающему

вред, не являющийся, с точки зрения правосознания и морали, резко

несоразмерным с ценностью, важностью, общественным значением защищенного

интереса с угрожавшим этому интересу вредом.[31]

Институт необходимой обороны призван служить делу укрепления

законности, воспитанию людей в духе нетерпимого отношения к преступным

проявлениям, выполнять серьёзную профилактическую роль, предупреждая лиц,

способных решиться на совершение преступления, о том, что жертва

посягательства и любые другие лица могут им дать достойный отпор.

Он постоянно совершенствуется, законом Российской Федерации от 1 июля

1994 года ст. 13 Уголовного кодекса РСФСР была изложена в следующей

редакции: «Каждый имеет право на защиту своих прав и законных интересов,

прав и законных интересов другого лица, общества, государства от

общественно опасного посягательства независимо от возможности избежать

посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам

власти. Правомерной является защита личности, прав и законных интересов

обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения

любого вреда посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным

для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой

применения такого насилия. Защита от нападения, не сопряженного с насилием,

опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с угрозой

применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было

допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных

действий, явно не соответствующих характеру и опасности

посягательства.»[32]

В указанной статье развито и конкретизировано положение ст.46

Конституции РФ о том, что каждый в праве защищать свои и чужие права и

свободы всеми способами, не запрещенными законом. В новой редакции ст.13 УК

было закреплено право защищать не только свою жизнь, здоровье,

собственность, но и права других лиц.

Исключительно важны для повышения значения необходимой обороны

положения закона о том, является правомерной защита путём причинения

посягающему любого вреда, если нападение было сопряжено с насилием, опасным

для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой

применения такого насилия.

Нападение по мнению Тенчова Э.С., есть активное и неожиданное для

потерпевшего агрессивное действие, создающее реальную опасность

немедленного и непосредственного применения насилия над личностью

подвергшегося нападению.[33]

Насилие, опасное для жизни, как считает судебная практика, это такое

физическое воздействие которое способно причинить смерть, нанесение ранений

в жизненно важные органы. Угроза - это выражение намерения причинить вред

или применить насилие.

На основании ч.3 ст.13 УК правомерность защиты от нападения, не

соединённого с насилием, опасным для жизни, определялась как и ранее: если

она не превысила пределов необходимой обороны.

Новый уголовный закон о необходимой обороне стал ближе к его

основному адресату, поскольку последний из содержания ч. 1 ст. 13 УК

РФ получил значительно большую возможность знать о своих правах

непосредственно из текста самого уголовного закона, а не из актов

его толкования. В нём усилилась конкретность в части описания

условий, при которых необходимая оборона всегда правомерна ( ч. 2 ст.

13 УК ).При этом впервые за весь советский и пост советский период

была сделана попытка дифференцированного определения характера

причиняемого вреда посягающему в зависимости от охраняемого

обороняющимся блага. Эта попытка выразилась в исключении действия

института превышения пределов необходимой обороны в отношении

общественно опасных посягательств на общественные отношения,

гарантирующие неприкосновенность жизни.

В отличие от ранее действовавшего уголовного законодательства, в

новой редакции ст. 13 УК РФ юридически более точно и правильно

было дано определения понятия превышения пределов необходимой

обороны как умышленных действий, явно не соответствующих характеру и

опасности посягательства. Такое законодательное решение наконец-то

прекратило полемику о субъективной стороне преступлений,

предусмотренных ст. ст. 105, 111 УК РФ. Хотя и не из специальной

нормы, но из содержания ч. 3 ст. 13 УК РФ следовал однозначный

вывод о том, что превышение пределов необходимой обороны влечёт

уголовную ответственность лишь в случаях умышленного вреда

посягающему.[34]

Констатируя, что ст.13 УК в редакции Федерального закона от 1 июля 1994

г. Явилась существенным шагом вперёд в развитии законодательства о

необходимой обороне, вместе с тем надо обратить внимание на то, что она не

лишена недостатков.

И. Звечаровский и Ю. Чайка считают, что в 1994 году

законодатель, сделав шаг навстречу личности не решил до конца

главного: в новой ст. 13 УК РФ ясно описывались только те условия,

при которых возможна необходимая оборона; подобная ясность

отсутствовала в определении условий её правомерности. А именно это

важно при принятии решения о реализации права на необходимую

оборону. По-прежнему, избрав путь общего определения правомерности

необходимой обороны, законодатель действительно поставил потенциального

субъекта необходимой обороны в ситуацию при которой он должен не

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9