рефераты скачать

МЕНЮ


Афинский суд и уголовный процесс

преступлений недостатка в обвинителях никогда не было. При этом следует

помнить, что государственный процесс мог начать любой полноправный афинский

гражданин, а не только непосредственно заинтересованное лицо.

Поддержание обвинения в государственных процессах рассматривалось как

служение обществу, патриотический долг, почетная обязанность. В речах

ораторов нередко встречаются упреки, что такой-то «никогда никого не

обвинял».

Каждое оправдание могло, в свою очередь, послужить поводом к началу

процесса против заведомо несправедливого обвинения. Оратор Аристофан

хвастался тем, что он выдержал 75 обвинений и был постоянно оправдываем.

Другой оратор, Демад, был осужден 17 раз. Неоднократно подвергался

судебному преследованию и Демосфен.

Обвинитель, желавший начать процесс, обращался к фесмофетам с письменным

обвинением, которое должно было содержать три основные части: имена

обвинителя и обвиняемого, сущность обвинения, предлагаемое наказание. О

возбуждении дела обвинитель письменно объявлял для всеобщего сведения. По-

видимому, текст такого объявления воспроизводил, в основном, обвинительный

акт. Сначала такие объявления делались только по государственным делам,

позднее по всем делам. Если обвинителей было несколько, все они подписывали

обвинение.

Гелиэя

Главным судебным учреждением Афин в период господства демократии была

гелиэя (суд присяжных).

Ряд исследователей склоняется к тому мнению, что основы суда присяжных

заложены Клисфеном, установившим выборы присяжных для суда над должностными

лицами, привлекаемыми народом к ответу.

Таким образом, первоначально, к суду присяжных переходят функции,

закрепленные Солоном за древней гелиэей фесмофетов. Эта реформа носила

определенно выраженный демократический характер, так как на место древней

гелиэи фесмофетов, где вершителями всех дел были архонты — фесмофеты, а

присутствующий народ — простым окружением, она поставила суд, в котором

полноправными судьями были присяжные» избранные народом из своей среды.

Характерно, что клятва гелиастов содержит упоминание Совета пятисот,

введенного Клисфеном, следовательно, она появилась после Клисфена. Однако

регулярно действующим, постоянным судом гелнэя могла стать только со

времени широких демократических реформ Эфиальта и Перикла.

Эфиальт, ограничивая права ареопага, передал их отчасти Совету пятисот,

отчасти народному собранию, но, главным образом, гелиэе, которой с этого

времени принадлежит первостепенная роль в государственной жизни Афин.

Особенно важное значение приобрела гелиэя со времени введения Периклом

оплаты присяжных судей, что открыло широким малоимущим народным слоям

реальную возможность участия в суде присяжных.

То крупное значение, которое приобрела гелиэя в политической жизни Афин

со времени Перикла, особенно наглядно выступает при ознакомлении с

установившимся в это же время порядком издания законов. После рассмотрения

и одобрения какого-либо законопроекта в народном собрании последний

поступал на обсуждение Совета пятисот, который давал о нем свое

предварительное заключение —пробулевму. Одновременно с этим законопроект

выставлялся в определенных публичных местах для всеобщего ознакомления.

Затем, уже с заключением Совета пятисот, он вновь поступал на рассмотрение

народного собрания, обычно третьего после того, в котором происходило

первоначальное голосование. Но даже и теперь, в случае утвердительного

решения народного собрания, вторично одобренный проект все еще не получал

силы закона. Он поступал в гелиэю и здесь подвергался окончательному

рассмотрению в специально для этого избиравшейся на определенный срок из

числа членов суда присяжных комиссии номофетов. Заседания этой комиссии

были обставлены особой торжественностью и производились в форме судебного

разбирательства, во время которого сторонники или противники законопроекта

могли выступать в качестве его защитников или обвинителей. Только получив

одобрение комиссии номофетов, законопроект становился, наконец, законом и

вступал в силу.

Таким образом, гелиэе принадлежал решающий голос в делах, подлежащих

предварительному рассмотрению в народном собрании, ей было предоставлено

право безусловного veto, принадлежавшее ранее ареопагу.

Право гелиэи в отношении надзора за изданием законов не исчерпывалось

этим. Ее контролю могло быть подвергнуто любое предложение, вносимое в

народное собрание. В порядке «обвинения в противозаконности» (графе

параномон) каждый гражданин мог объявить под клятвой, что новое предложение

содержит что-либо, противное существующим законам. Это обвинение

рассматривалось судом присяжных под председательством фесмофетов. Если суд

не признавал предложение противозаконным, оно шло на утверждение народного

собрания или вступало в действие, если уже было утверждено. В противном

случае оно отменялось, и автор его подвергался взысканию (обычно денежному

штрафу), а в тех случаях, когда новое предложение было направлено на подрыв

власти господствовавшей партии, даже и смертной казни.

Гелиэя была высшей инстанцией при докимассии (проверке правильности

избрания) вновь избранных архонтов и других высших должностных лиц и в

случае привлечения к ответственности должностных лиц по окончании срока их

избрания или после сложения полномочий за допущенные ими по службе

злоупотребления. Первой инстанцией по этим делам был Совет пятисот. Ему

принадлежало право разбора дел о злоупотреблениях должностных лиц, с

присуждением их к денежным штрафам и даже к смерти (последнее право позднее

было отнято у Совета). Осужденный Советом пятисот мог обжаловать его

решение в гелиэю, которая выносила окончательное решение.

Наконец, гелиэя была, в известной степени, международным судом. По мере

превращения симании (союза) в афинскую архе (державу) она становится

обязательной судебной инстанцией по ряду дел для союзников Афин (например,

только гелиэя могла разрешать споры о размере взносов отдельных городов в

афинскую казну).

После жребия, определявшего место заседания суда каждого отделения,

гелиасты этого отделения получали жезлы, окрашенные соответственно цвету

здания.

Недостающих гелиастов фесмофеты восполняли по жребию из числа запасных.

После того как все судебные отделения были полностью укомплектованы и

судьи занимали свои места, приступали к избранию председателя в каждое из

отделений. Аристотель описывает это так: в первом из отделений,

обозначенном буквой «А», ставили две баллотировочных урны и клали бронзовые

кубики, окрашенные в цвета судебных отделений, и еще другие кубики с

именами должностных лиц. Двое избранных по жребию фесмофетов клали отдельно

цветные кубики в одну урну и кубики с именами должностных лиц — в другую.

Затем один фесмофет вынимал не глядя кубик из одной урны, другой — из

второй урны.

Тот, чье имя вынимали первым, объявлялся через глашатая председателем в

первом же отделении, которое также определялось жребием с помощью

вытянутого из первой урны цветного кубика, избранный вторым — в отделение,

в цвет которого был окрашен вытащенный из урны второй кубик, и т. д. Цвет

каждого кубика соответствовал определенному отделению.

Обычными председателями в гелиэе были фесмофеты. Но правило это не было

безусловным. Если разбирались дела о воинских преступлениях, председателем

избирали одного из стратегов, дела о причинении убытков казне слушались под

председательством одного из чиновников финансового ведомства и т. д.

Председатель опять-таки по жребию избирал в своем отделении десять

судей, по одному из каждой филы (в каждом отделении стояло 10 ящиков, в

каждом ящике находились имена судей определенной филы избранных в данное

отделение).

Таблицы с именами этих десяти судей председатель опускал в пустой ящик,

затем по очереди вынимал их по одной. Первый, чья табличка вынималась

председателем, приставлялся к водяным часам, следующие четыре—к

баллотировочным камешкам, пятеро последних отвечали за соблюдение судьями

указанной председателем очередности при получении вознаграждения по

окончании заседания. После этого председатель объявлял об открытии

судопроизводства.

Итак, устройство гелиэи и порядок ее формирования преследовали одну

главную цель - создание нелицеприятного суда, в котором подкуп и сговор

были бы невозможны.

Ход процесса. Предварительная подготовка дела. Доказательства

Процесс начинался с призыва обвиняемого явиться в определенный день к

тому должностному лицу, которому было подсудно дело по своему роду. Призыв

производился в людном месте, на улице или на площади, в присутствии

понятых, которые подтверждали факт призыва. При неявке призванного, дело

рассматривалось заочно, разумеется, во вред неявившемуся.

В отдельных случаях предварительный арест обвиняемого до суда (при

иссангеллии и отведении, то есть при задержании обвиняемого потерпевшим с

доставлением его должностному лицу) мог быть заменен денежным

поручительством.

Призыву обвиняемого предшествовала подача обвинителем письменного

обвинительного акта соответствующему должностному лицу (в зависимости от

рода преступления или иска). По некоторым делам одновременно с подачей

обвинительного акта вносилась незначительная судебная пошлина,

возвращавшаяся выигравшей стороне.

Получив жалобу, должностное лицо в назначенный день приступало в

присутствии сторон к предварительной подготовке дела. При этом обвинитель

заявлял, желает ли он передать дело на решение диэтета или на суд

гелиастов. В случае передачи дела в гелиэю обе стороны должны были

подтвердить свои предварительные показания присягой.

Представление доказательств лежало на обязанности сторон. Должностные

лица только фиксировали доказательства, представленные сторонами, но сами

доказательств не собирали. Однако должностные лица обязаны были оказать

содействие той стороне, которая заявляла, что получению определенных

(например, письменных) доказательств препятствует ее противник, в обладании

которого они находятся.

Аристотель называет пять видов доказательств: законы, показания

свидетелей, сознание, пытка, присяга. Источники выделяют среди

свидетельских показаний показания врачей о тя-

жести ранений и причинах смерти (например, при отравлениях) — это уже не

столько свидетельские показания, сколько заключения экспертов, зачатки

экспертизы. Стороны обязаны были представить должностному лицу тексты

законов, на которые они ссылались в подтверждение своих требований или в

свое оправдание. Тексты эти подавались в письменном виде. Собственное

признание обвиняемого считалось вернейшим доказательством и, как можно

полагать, исключало дальнейшее представление доказательств. Это видно,

между прочим, из следующих слов Лисия в его речи против Андокида: «А между

тем, даже в Ареопаге, этом высокочтимом и справедливом судилище, если

подсудимый сознается в преступлении, то подвергается казни, а если отрицает

свою виновность, то производится дознание и многие признаются невиновными.

Таким образом, не одинаковое суждение следует иметь об отрицающих свою вину

и о сознающихся в ней».

Присяга в этот период играла, по-видимому, решающее значение только по

незначительным делам, главным образом по некоторым категориям гражданских

дел. В остальных делах присяга лишь определяла дальнейший ход процесса.

Например, как указывалось выше, для того чтобы передать дело в гелиэю,

стороны обязаны были присягой подтвердить свои показания.

Важнейшими доказательствами служили свидетельские показания и показания

рабов под пыткой.

Свидетелями могли быть только свободные люди - граждане или иностранцы;

несовершеннолетние и близкие родственники сторон не допускались к даче

показаний.

Показания свидетелей должны были быть изложены письменно для того, как

говорит Демосфен, чтобы при толковании они не подверглись извращению.

Обычай установил, что каждый свидетель до своего появления в суде

представлял актуариусу краткое письменное изложение своих показаний.

Свидетели могли давать свои показания и устно, но тогда эти показания тут

же вносились в протокол.

Вообще в Афинах письмоводства и протоколов в судах и в Совете было

гораздо больше, чем это принято считать. В подавляющем большинстве

учебников уголовного процесса афинский процесс излагается как устный, без

всяких элементов письменности. Этот взгляд представляется ошибочным. В

афинских судах важное значение имели секретари различных рангов, подолгу

работавшие на одном месте и обладавшие большим опытом. Объяснялось это тем,

что при существовавшем порядке замещения должностей судей по жребию на них

нередко попадали граждане малограмотные, не знакомые с законами и

судопроизводством. Секретарями же большей частью были государственные рабы

или беднейшие граждане. Они и записывали свидетельские показания, даваемые

перед должностными лицами, и сверяли правильность устных показаний с их

письменным изложением в тех случаях, когда свидетели подавали свои

показания в письменном виде.

Свидетели, отсутствовавшие по уважительным причинам, присылали через

доверенных лиц письменные показания, подлинность которых удостоверялась

другими свидетелями.

Вызванный стороною свидетель мог отказаться от дачи показаний, заявив, что

ему ничего не известно о фактах, для подтверждения которых он был призван.

Такой отказ от дачи показаний допускался, но неявка свидетеля каралась

штрафом.

Рабы допрашивались непременно под пыткою. Так как их не считали за

людей, то их показания, по характерному выражению Демосфена, назывались

«показаниями тела», «показаниями на собственном своем теле». При выборе

между показанием свободного свидетеля под присягой и показанием раба под

пыткой предпочтение всегда отдавалось показаниям раба.

Способы пытки были крайне жестоки и многообразны. Один из тяжущихся мог

требовать у другого рабов на пытку или передать своих, отказ при этом был

невыгоден, так как противная сторона могла ссылаться на него, как на

доказательство боязни и неуверенности в правоте.

Ни пол, ни возраст не были основанием для отказа от применения пытки;

женщины подвергались пытке наравне с мужчинами, может быть, даже и чаще как

обычные свидетели сцен домашней жизни, события которой разбирались судьями.

Из этих кровавых пыток рабы выходили полумертвыми, искалеченными, нередко

они умирали под пыткой. Возмещение за увечье, причиненное рабу, получал его

хозяин за счет того, кто требовал пытки. Считалось верхом приличия

предложить хозяину самому оценить сломанные руки, ноги или еще более тяжкие

повреждения, причиненные его рабам. При всем этом раб не рассматривался как

виновник или соучастник — он был только свидетелем. И это происходило в

самом демократическом судилище в Афинах, где с рабами, по свидетельству

всей Греции, обращались гуманно.

Пытка производилась в присутствии сторон, обычно при значительном

стечении народа. Показания, данные под пыткой, протоколировались и

приобщались к делу.

Возможно, что наряду с рабами пытали и метеков, но редко. Афинские

граждане, как уже указывалось, были освобождены от пытки особым

постановлением.

По окончании предварительной подготовки дела все представленные

сторонами доказательства — тексты законов, документы, записи свидетельских

показаний, протоколы показаний рабов под пыткой, а также записанные

показания сторон запирались должностным лицом, перед которым возбуждалось

дело и которому стороны представляли доказательства, в медные или глиняные

сосуды —ехины— особые для каждой стороны, и они тут же запечатывались.

После этого нельзя уже было представлять новые доказательства или ссылаться

на доказательства, не находящиеся в ехине. Поэтому у ораторов нередко

встречаются выражения, вроде следующего: «Я представил бы и свидетелей,

если бы ящик не был уже запечатан».

Подготовка дела заканчивалась. Однако для того, чтобы дело поступило в

суд, необходимо было, чтобы обвиняемый признал обвинение правомерным,

только тогда процесс шел «прямым путем». Но обвиняемый имел право подать

письменный протест о неправомерности обвинения. Этот протест разбирался

судом прежде основной жалобы, причем в этом случае обвиняемый выступал

обвинителем, ему принадлежало первое слово, и если противник не мог

доказать неосновательности протеста, то все дело прекращалось.

В своем протесте о неправомерности обвинения обвиняемый мог сослаться на

неосновательность жалобы, на то, что суд уже разбирал однажды его дело и

оправдал его или что истек срок давности (пять лет), что дело начато не

тем порядком, которым следовало, или не у того магистрата, которому

подсудно. Таким образом, основанием для принесения протеста служили

преимущественно процессуальные нарушения, допущенные обвинителем.

После разбора протеста, в случае его отклонения, обвиняемый подвергался

дальнейшему преследованию в обычном порядке.

Далее, при предварительной подготовке дела обвиняемый мог при помощи

свидетельских показаний доказывать, что он вообще не подлежит суду. Против

такого возражения обвинитель мог подать протест, вследствие которого

возникало новое дело против лжесвидетелей, и лишь по окончании его в пользу

жалующегося возобновлялось первоначальное дело. Если протест был отклонен

или вовсе не был принесен, дело направлялось в суд для рассмотрения по

существу.

Судебное разбирательство

День судебного заседания объявлялся за несколько дней вперед. Частных

дел в течение дня могло быть разобрано несколько, но когда объявляли о

государственных процессах, то слушали только один из них.

Удостоверившись, что судьи, стороны и свидетели на своих местах,

председательствующий открывал заседание молитвой и жертвоприношением. Затем

он провозглашал: «Если какой гелиаст за дверьми, пусть войдет!». После

этого возгласа входить уже было нельзя. Затем вызывались стороны. Секретарь

оглашал обвинительный акт и объяснения обвиняемого, после чего слово

предоставлялось сторонам.

Первым произносил речь обвинитель. Если обвинителей было несколько, все

они имели право произнести речь, но первое слово предоставлялось старшему

обвинителю. Возражать всем обвинителям обвиняемый или его защитник должен

был в одной речи.

В частных делах обе стороны произносили по две речи, в государственных —

по одной. Для речей назначалось определенное время, одинаковое для обеих

сторон, длительность которого определялась родом дела. Время регулировалось

при помощи водяных часов -клепсидры, находившихся в заведовании избранного

для этой цели жребием гелиаста.

На время чтения законов, свидетельских показаний и других документов

клепсидру останавливали. В речах нередко встречается после просьбы к

секретарю об оглашении какого-нибудь из приложенных к делу документов такое

обращение к заведующему клепсидрой: «Останови, пожалуйста, воду».

Когда слушали особенно важные дела, которые могли повлечь за собой

Страницы: 1, 2, 3


Copyright © 2012 г.
При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.