Аффект, преступления совершенные в состоянии аффекта

преступления или недалеко, что является следствием выплеска эмоциональной

энергии в результате аффективного состояния. Из свидетельских показаний

можно выяснить такие обстоятельства, как то, что "у него дрожали, тряслись

руки", "он был бледный", "в глазах у него было тупое выражение".

Со слов самого обвиняемого, если он помнит события, также можно

получить информацию о его состоянии в момент совершения преступления.

Нередко наблюдается несоответствие во времени. Так, свидетели говорят, что

до приезда милиции прошло не более 20 минут, в то время как обвиняемый

может показывать, что прошло два часа, либо наоборот - что милиция приехала

сразу. Встречаются и изменения в восприятии окружающих предметов, которые

обвиняемый мог увидеть другого размера, цвета.

....Такое поведение П. вызвало у нее, Басанговой, сильное

душевное волнение, что произошло дальше, она помнит смутно, пришла в

себя во дворе дома от крика мужа. По его требованию она зашла в дом,

где увидела лежавшую на диване П., на груди которой была видна кровь.

Как поясняла Басангова, она не помнит обстоятельств, связанных с

появлением у нее в руках ножа и нанесением ею ножевого ранения П.

После случившегося у нее было сонное состояние, вялость, закрывались

глаза.

Если после взрыва аффекта не наступает сон, то поведение такого лица в

первое время после совершения преступления может носить холодный и

бессердечный характер, что нередко в глазах окружающих выступает в качестве

еще одного доказательства "закоренелости" преступника. Обвиняемый

безучастно относится ко всему окружающему, в том числе и к происшедшему.

Обратимся к классике: преступления, совершенные Отелло Шекспира и

Позднышевым ("Крейцерова соната"). Вот как Л.Н. Толстой описывает состояние

своего героя во время и после убийства своей жены (от лица самого героя):

"Я хотел встать, но не смог. Сердце так билось, что я не мог устоять

на ногах...."И зачем я не задушил ее тогда", - сказал я себе, вспомнив ту

минуту, когда неделю тому назад выталкивал ее из кабинета и потом колотил

вещи. Мне живо вспомнилось то состояние, в котором я был тогда; не только

вспомнилось, но я ощутил ту же потребность бить, разрушать, которую я

ощущал тогда...

Долго я сидел так. Я ничего не думал, ничего не вспоминал. Я слышал,

что там что-то возились. Слышал, как приехал кто-то, потом еще кто-то....

Я... запер дверь и, достав папироски и спичку, стал курить. Я не

докурил папироски, как меня схватил и повалил сон. Я спал, верно, часа

два... Меня разбудил стук в дверь. "Это полиция, - подумал я, просыпаясь. -

Ведь я убил, кажется. А, может быть, это она, и ничего не было". В дверь

еще постучались. Я ничего не отвечал, решая вопрос: было это или не было?"

Шекспир, описывает внешний вид Отелло словами Дездемоны: "Ты страшен

мне, Отелло!", "Ты гибелен, когда твои глаза так бегают... Как страшен

ты!.. Зачем кусаешь губы? Какое-то кровавое волнение приводит в дрожь все

существо твое. То страшные предвестники...."

Великие авторы, не обладая медицинскими познаниями, четко и ясно

показали то состояние, которое свойственно для людей, совершивших

преступления в состоянии аффекта. Здесь мы видим и описание внешнего вида

(дрожь, выражение лица), и классическое сужение сознания, и сон после

убийства, и неуверенность в том, что события были на самом деле.

Итак, для выяснения того, имеет ли место возможность нахождения лица в

состоянии аффекта при совершении преступления, адвокату необходимо

проанализировать следующие данные:

1. Обстоятельства, предшествовавшие совершению преступления: наличие

"насилия, издевательства или тяжкого оскорбления со стороны

потерпевшего либо иных противоправных или аморальных действий

(бездействия) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей

ситуации, возникшей в связи с систематическим противоправным или

аморальным поведением потерпевшего".

2. Поведение обвиняемого во время совершения преступления. Необходимо

выяснить, поддается ли оно "обычной человеческой логике", используются

ли орудия, найденные недалеко от места совершения преступления, либо

приисканные заранее. Насколько велико время, прошедшее с момента

возникновения умысла на совершение преступления - и его совершением.

3. Поведение обвиняемого после совершения преступления: помнит ли он

обстоятельства случившегося, как выглядел непосредственно после

совершения деяния, что делал. Такую информацию можно получить при

изучении материалов дела (показания свидетелей), в разговоре с

обвиняемым.

Если анализ обстоятельств случившегося дает основания полагать, что

возможно имело место совершение преступления в состоянии аффекта, то

следующим этапом защиты является заявление ходатайства о проведении

комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза

. Правовые основания

Нахождение лица в состоянии аффекта при совершении преступлений -

обстоятельство, существенно снижающее ответственность за совершенное

деяние. В Уголовном кодексе РФ содержится две статьи, предусматривающие

ответственность за совершение преступления в состоянии аффекта: совершение

убийства (ст. 107) и причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью

(ст.113). Достаточно отметить то, что преступление, предусмотренное ст. 113

УК, является преступлением небольшой тяжести, в то время как даже

умышленное причинение среднего вреда здоровью без квалифицирующих признаков

(ст. 112 ч.1) - преступление средней тяжести; убийство, совершенное в

состоянии аффекта (ст. 107) - преступление средней тяжести, а умышленное

убийство без квалифицирующих признаков (ст. 105 ч.1) - тяжкое.

Совершение иных преступлений в состоянии аффекта может быть признано

смягчающим наказание обстоятельством (ст. 61 УК РФ). Более того, новый

Уголовный кодекс указывает в качестве смягчающего более широкую группу

обстоятельств: а именно совершение преступления, причиной которого стало

противоправное или аморальное поведение потерпевшего.

Нахождение лица в состоянии аффекта - обстоятельство, подлежащее

доказыванию (ст. 68 УПК РСФСР). Наличие этого обстоятельства образует, как

уже указывалось, другой состав преступления. Если деяние, совершенное

подозреваемым, обвиняемым, подсудимым, на соответствующей стадии уголовного

процесса квалифицируется по статьям Уголовного кодекса как умышленное

преступление, в задачу адвоката (ст. 51 УПК РСФСР) входит использование

"всех указанных в законе средств и способов защиты в целях выявления

обстоятельств, оправдывающих подозреваемого или обвиняемого, смягчающих их

ответственность".

Одним из "указанных в законе средств и способов защиты" является

экспертиза. При наличии изложенных в предыдущей главе оснований, адвокат

имеет право и должен ходатайствовать (ст. 51 УПК РСФСР) о проведении

соответствующей экспертизы.

. Почему именно комплексная?

Используя указанные в законе процессуальные "инструменты" адвокат

обязан добиваться проведения комплексной судебной психолого-психиатрической

экспертизы (КСППЭ). Если обвиняемому инкриминируется совершение умышленного

преступления, то проведение такой экспертизы не ухудшит его положение.

Более того, мнения психологов и психиатров, касающиеся состояния лица на

момент совершения преступления, могут различаться, т.к. врачи-эксперты

могут расходиться в своих позициях. Это дает возможность адвокату в

дальнейшем оспаривать неблагоприятное заключение экспертизы (путем

производства повторной или дополнительной экспертизы, в соответствии со ст.

81 УПК РСФСР; допроса эксперта в судебном заседании), а также использовать

положения о презумпции невиновности, а также толкования не устраненных

сомнений в пользу обвиняемого.

Почему же адвокат должен добиваться проведения именно комплексной

психолого-психиатрической экспертизы?

Дело в том, что патологический и физиологический аффекты, и близкие к

ним эмоциональные состояния, о которых было сказано выше, различаются по

степени вменяемости лица на момент совершения деяния (вплоть до

невменяемости). Ряд признаков могут оценить только врачи-психиатры, они же

ставят ответ на вопрос, находился ли обвиняемый в состоянии вменяемости на

момент совершения преступления, или нет. Психологи же, анализируя состояние

вменяемого лица, могут прийти к заключению о том, было или нет сужение

сознания на момент совершения преступления. Именно по этой причине

необходимо ставить вопрос о проведении именно комплексной экспертизы, а не

отдельно психиатрической или психологической. Характерно в этом случае

следующее дело:

По приговору Горьковского областного суда от 9 июля 1987 г.,

оставленному без изменения Судебной коллегией по уголовным делам

Верховного Суда РСФСР, Горячев И. П. осужден по ст. 103 УК РСФСР к

восьми годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИТК усиленного

режима.

Президиумом Верховного Суда РСФСР 12 апреля 1989 г. назначенное

Горячеву наказание снижено до шести лет лишения свободы.

Горячев признан виновным в умышленном убийстве своей жены,

совершенном при следующих обстоятельствах.

27 мая 1986 года около 22 час. Горячев, будучи обиженным словами

жены, Горячевой Н. К., схватил нож и порезал себе руку, причинив

легкое телесное повреждение. Затем в ходе ссоры он нанес жене 10

ножевых ранений, два из них - в области грудной клетки и спины, от

чего она скончалась на месте происшествия. После совершения убийства

Горячев вызвал скорую медицинскую помощь и своих родителей.

По жалобе адвоката, участвовавшего в деле, Председатель

Верховного Суда СССР внес в Пленум Верховного Суда СССР протест, в

котором поставил вопрос, об отмене приговора и последующих судебных

решений и направлении дела на новое рассмотрение со стадии судебного

разбирательства.

Пленум Верховного Суда СССР удовлетворил протест по следующим

основаниям.

Из материалов дела видно, что, страдая эпилепсией, Горячев в

декабре 1983 г. вступил в брак. После, рождения сына жена сказала ему,

что вышла за него замуж из мести другому человеку. Она плохо

относилась к Горячеву и его родственникам, а непосредственно перед

случившимся заявила ему, что он никому не нужный инвалид. Кроме того,

выяснилось, что сын также страдает эпилепсией. Горячев тяжело

переживал сложившуюся ситуацию, скрывал свое заболевание от

сослуживцев, беспокоился, что об этом узнает широкий круг людей.

В суде Горячев показал, что, после того как жена сказала, что он

никому не нужен, его "как подкосило", он почувствовал себя

беспомощным, рука онемела; чтобы избежать онемения, схватил кухонный

нож и ударил им себя по руке. Жена "завизжала". От ее крика ему всегда

становилось плохо, и с целью "погасить" этот крик ударил жену ножом.

"Я не видел, куда бил, думал, что нанес два-три удара". "Вспомнить

дальше последовательно, как и что происходило, не могу...".

По делу установлено, что Горячев состоял на учете в

Ленинградском психоневрологическом институте в связи с заболеванием

эпилепсией и постоянно лечился.

В акте стационарной судебно-психиатрической экспертизы отмечено,

что в результате заболевания эпилепсией, которой Горячев страдает с 8-

месячного возраста, у него сформировались личностные изменения "в виде

полярности аффекта, эгоцентризма, повышенной ранимости, склонности к

фиксации на отрицательно окрашенных переживаниях, вязкости аффекта,

дисфорических расстройств настроения". Вместе с тем эксперты пришли к

выводу, что временного расстройства психической деятельности, в том

числе патологического аффекта, у Горячева не было и его следует

считать вменяемым.

При проведении этой экспертизы не было выполнено определение

Горьковского областного суда от 10 декабря 1986 г. о включении в

состав экспертной комиссии эксперта-психолога, и вопрос о том, какой

была степень расстройства волевой сферы Горячева и не могли ли

оскорбления со стороны жены и возникшая обида привести его в состояние

физиологического аффекта, остался без ответа.

В связи с указанными обстоятельствами судебное следствие по делу

не может быть признано достаточно полным и всесторонним. Дело

возвращено на новое судебное рассмотрение.

. Вопросы, которые необходимо поставить экспертам

Итак, если принимается решение заявить ходатайство о проведении КСППЭ,

необходимо четко сформулировать вопросы, которые следует поставить на

разрешение экспертов.

До вступления в силу нового Уголовного кодекса, формулировался вопрос

экспертам о наличии у обвиняемого на момент совершения инкриминируемых ему

деяний состояния физиологического аффекта, то в свете нового УК РФ

целесообразно ставить вопрос о наличии у обвиняемого на момент совершения

правонарушения состояния аффекта. Утвердительный ответ на такой вопрос

будет иметь существенное влияние на квалификацию деяний, совершенных

обвиняемым, по соответствующим статьям УК (ст.ст. 107, 113).

В этом свете интересными представляются выводы, которые указаны в

Постановлении Верховного Суда РФ от 9 сентября 1998 г. по делу Климовой,

обвинявшейся в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ст. 102 УК

РСФСР (убийство, совершенное с особой жестокостью).

Установленные судом мотивы, обстоятельства совершения

преступления, психологическое состояние Климовой непосредственно в

момент совершения преступления позволяют сделать вывод о совершении ею

убийства Г. в состоянии внезапно возникшего сильного душевного

волнения, вызванного насилием, издевательством со стороны

потерпевшего, а также длительной психотравмирующей ситуацией,

возникшей в связи с систематическим противоправным и аморальным

поведением потерпевшего, т.е. о совершении преступления,

предусмотренного ч.1 ст.107 УК РФ.

Указание экспертов на то, что состояние Климовой не носило

характера "физиологического аффекта", не может в конкретном случае

повлиять на объективную правовую оценку состояния осужденной в момент

преступления, учитывая при этом характер поведения потерпевшего,

внезапность реализации умысла на убийство. Внезапность действий

Климовой, наносившей ранения потерпевшему в короткий промежуток

времени, непосредственно после того, как она подверглась насилию с его

стороны, подтверждается, кроме того, случайностью выбора ею орудий

преступления (кухонные ножи, вилки), хаотичностью наносимых ударов.

Однако вопрос о нахождении обвиняемого в состоянии аффекта не должен и

не может быть единственным. Более того, адвокат, ставя вопросы экспертам,

должен их формулировать таким образом, чтобы эксперт не мог ответить на

вопрос "нет".

Нельзя не отметить точку зрения И.А. Кудрявцева: "Раскрывая

психологические причинные связи аффекта, эксперты могут рассматривать лишь

субъективную значимость аффектогенного повода. Они ни в коем случае не

должны смешивать ее с правовыми понятиями тяжести оскорбления, аморальности

действий и другими квалифицирующими признаками ст. 107 УК РФ и подменять

юридические понятия психологическими. Оценка объективной тяжести и правовая

квалификация противоправных деяний потерпевшего, вызвавших аффект, -

прерогатива, компетенция исключительно юристов".

В этом свете адвокату можно рекомендовать формулировать вопросы,

относящиеся более к области психологической науки, а задавать их в форме

"возможно ли при состоянии аффекта, что...", "характерно ли для состояния

аффекта, что...", "встречается ли при состоянии аффекта такое поведение

обвиняемого, когда..." После таких вступительных фраз адвокату следует

указывать на те обстоятельства, которые имели место в конкретном деле, по

которому он работает. Примером могут служить вопросы:

o Возможно ли состояние аффекта у личностей робких, нерешительных,

не раз имевших попытки суицида?

o Характерно ли для состояния аффекта такое поведение обвиняемого

до и во время совершения преступления, как невнятные выкрики,

бледность, "странное" выражение лица, дрожащие руки?

o Встречается ли при состоянии аффекта то, что обвиняемый после

совершения убийства остался недалеко от трупа и уснул?

o Возможна ли при аффекте частичная потеря памяти?

o Характерно ли для состояний аффекта то, что обвиняемый говорит

"не знаю, что на меня нашло", "не понимаю, почему я это сделал"?

Лишь после таких вопросов имеет смысл ставить основной вопрос:

находился ли обвиняемый в состоянии аффекта?

Такая постановка вопросов и такой их порядок должны подвести эксперта

к тому, чтобы дать положительный ответ на последний вопрос: о наличии

состояния аффекта.

Следует отметить, что в ходатайстве о назначении КСППЭ имеет смысл не

только указать на признаки аффекта в конкретном деле "в общем", но и

указывать, какой свидетель и что конкретно из интересующего адвокату сказал

в своих показаниях (желательно с указанием л.д.), что показал подсудимый,

потерпевший и т.д., указать на протоколы осмотра места происшествия, где

будет указано, куда делось орудие убийства, например, и проч. Несомненно,

эксперт должен знакомиться с материалами дела, однако адвокату следует

акцентировать его внимание на определенных пунктах.

. Оценка заключения экспертизы. Неблагоприятная экспертиза: как

бороться?

Итак, допустим суд удовлетворил ходатайство адвоката и назначил КСППЭ.

После проведения экспертизы, судебное рассмотрение возобновляется.

Необходимо прежде всего ознакомиться с заключением экспертизы. Если

оно дает утвердительный ответ о наличии состояния аффекта на момент

совершения деяния подсудимым (обвиняемым), то ходатайствовать о вызове

экспертов и допросе их в судебном заседании вероятно не нужно. Как

поступить, если эксперты дали отрицательный ответ?

Заключение экспертизы является одним из доказательств и не имеет

обязательной силы для суда. Оно оценивается наряду с другими

доказательствами. Однако, для усиления своей позиции адвокату необходимо

бороться с неблагоприятной экспертизой.

Прежде всего, при ознакомлении с заключением КСППЭ, необходимо

проверить процессуальную часть экспертизы, используя те "инструменты",

которые предоставлены уголовно-процессуальным законодательством. Необходимо

выяснить следующие моменты:

o Предупреждены ли эксперты об ответственности за дачу заведомо

ложной экспертизы и имеется ли соответствующая расписка об этом.

o Участвовали ли в экспертизе действительно не менее двух

экспертов: психолога и психиатра.

o Соответствуют ли вопросы, указанные в определении суда

(постановлении следователя, прокурора) о назначении экспертизы

тем вопросам, которые постановлены в самой экспертизе.

o Соответствуют ли выводы суда поставленным вопросам.

o Исследованы ли комиссией экспертов все обстоятельства, данные о

которых содержатся в предоставленных в распоряжение документах и

не упущены ли какие-либо из них.

Если процессуальная часть соответствует требованиям УПК, то далее

необходимо анализировать, почему эксперты дали такой ответ и пришли к

такому заключению.

В такой ситуации целесообразно ходатайствовать о вызове экспертов в

суд (вероятно, только эксперта-психолога). При допросе эксперта в судебном

заседании адвокату необходимо формулировать вопросы в том ключе, как

указывалось ранее: "возможно ли..", "характерно ли...", "бывает ли при

аффекте...", выяснять у эксперта исключительно научные моменты. Спорить же

с экспертным заключением имеет смысл уже по фактическим обстоятельствам

дела, сведения о которых были предоставлены эксперту для проведения

экспертизы.

Некоторые вопросы отграничения составов преступлений, совершенных в

состоянии аффекта, от других преступлений.

"Убийство - есть лишение жизни. Оно является преступным, когда

совершается не для самообороны. Но оно может быть совершаемо различно. Я

могу совершить убийство необдуманно, играя заряженным оружием; я могу убить

в драке, нанося удары направо и налево; могу прийти в негодование и в

порыве гнева убить оскорбителя; могу, не ослепляемый раздражением,

сознательно лишить жизни другого и могу, наконец, воспитать в себе прочную

ненависть и под влиянием ее в течение многих иногда дней подготовить себя к

тому, чтобы решительным, но задолго предвиденным ударом лишить кого-либо

жизни. Все это будут ступени одной и той же лестницы, все они называются

убийством, но какая между ними разница!.."

. Отграничение от преступлений, совершенных в состоянии необходимой

обороны.

При решении такого сложного вопроса, как отграничение преступлений,

совершенных в состоянии аффекта, от деяний, совершенных в состоянии

необходимой обороны, следует указать следующее.

Состояние необходимой обороны возникает при защите личности и прав

обороняющегося или других лиц, от общественно опасного посягательства. При

этом имеются ввиду противоправные действия посягающего. Как уже указывалось

выше, противоправные действия потерпевшего могут послужить причиной

возникновения сильного душевного волнения (аффекта).

Таким образом адвокат, при решении вопроса об отграничении составов,

должен понимать, что нахождение лица в состоянии аффекта не исключает при

этом состояния необходимой обороны. Приведу пример:

2 июля 1993 г. Баев А. с своим несовершеннолетним братом

Баевым Д. пришли в гости к Родионовым (к их двоюродной сестре -

Наталье и ее мужу). Родионов находился в нетрезвом состоянии,

употреблял спиртное и предлагал Баеву А. выпить.

Однако Баев А. пить отказался и, обратив внимание, что у

сестры на лице следы побоев, стал выяснять причину их

происхождения. Муж Родионовой не отрицал, что избил жену и начал

нецензурно оскорблять ее.

Родионов и раньше бил жену, что у Баева вызывало возмущение:

его сестра всегда вела себя достойно. Родионов же характеризовался

отрицательно, он был судим, злоупотреблял спиртными напитками,

скандалил в семье. Когда начался разговор о Наталье, Родионов,

демонстрируя свое пренебрежительное отношение к ней, ударил ее по

лицу. Баев А. пытался остановить Родионова, но тот стал оскорблять

его, заявляя, что Баев А., видимо, сожительствует с сестрой,

поэтому и защищает ее. Затем он схватил Баева А. за волосы, свалил

на пол, начал бить его головой о пол. Наталья Родионова и Баев Д.

оттащили Родионова от брата. Тогда Родионов набросился на Баева А.

с кухонным ножом.

Последнему удалось выхватить нож из рук Родионова и нанести

ему множество ударов в различные части тела, в том числе в сердце,

отчего Родионов скончался.

Как видно из материалов дела и правильно установлено судом, Баев А.

находился в состоянии необходимой обороны от нападения Родионова,

сопряженного с насилием, опасным для жизни Баева А. Родионов совершил

нападение в состоянии алкогольного опьянения, с применением ножа, был

агрессивен.

Баев А. же, по заключению экспертов, в этот момент находился в

состоянии аффекта и не имел возможности точно оценить обстановку.

Как свидетельствуют материалы дела, момент окончания посягательства в

данной ситуации для Баева А. не был ясен.

При таких обстоятельствах суд обоснованно постановил в отношении Баева

А. оправдательный приговор.

Говоря об отграничении составов следует также иметь ввиду, что, по

мнению некоторых ученых, основным критерием отграничения является мотив

совершения преступления. Если при аффекте основным стремлением лица,

совершающего убийство, например, является стремление расправиться с

"обидчиком", то при необходимой обороне мотивом является защита своих

законных интересов, либо интересов других лиц.

Однако мотив не является единственным и абсолютным критерием

отграничения составов. Кроме него, необходимо обратить внимание на характер

и интенсивность нападения, на момент совершения убийства (в период

нападения, когда оно являлось наличным, либо ранее или позже, как акт

самочинной расправы).

Учитывая вышеуказанное, полагаю, что в случаях, когда такое

разграничение должно производиться, производство КСППЭ также необходимо.

1. Отграничение от убийств, совершенных с отягчающими

(квалифицирующими) признаками, предусмотренными ч.2 ст.105

Как уже неоднократно говорилось, совершение убийства в состоянии

аффекта - более извинительное, нежели совершение умышленного преступления.

А как поступить, когда по делу имеются как смягчающие обстоятельства (в

виде аффекта), так и отягчающие, позволяющие квалифицировать преступление

по ч. 2 ст.105 УК РФ?

Здесь следует учитывать, что закон снижает наказание за преступление,

совершенное в состоянии аффекта не только потому, что лицо, совершившее

такое убийство находилось в состоянии сужения сознания, но еще и потому,

что такое убийство является ответным на противоправные или аморальные

действия потерпевшего. При совершении такого преступления, как уже

указывалось выше, умысел на убийство возникает внезапно, в ответ на

провокацию потерпевшего. Именно противозаконные действия потерпевшего

являются причиной преступления. Следовательно, в любом случае, когда по

делу имеются и квалифицирующие признаки, такое убийство должно

квалифицироваться по ст. 107 УК РФ.

Более того, в каждом конкретном случае необходимо выяснить, какие

действия охватывались умыслом обвиняемого. Например, говоря о том, что

убийство было совершено с особой жестокостью, для квалификации по ст. 103

УК необходимо, чтобы виновный сознавал, что именно такими своими действиями

он причиняет особые мучения жертве, и желал эти мучения причинить. Убийство

лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, для

квалификации по ч. 2 ст. 103 УК РФ, также должно охватываться умыслом

обвиняемого. Такие условия, если они имели место быть, исключают состояние

аффекта, что, в свою очередь, влечет и отсутствие коллизии смягчающих и

отягчающих признаков.

Особо следует отметить, что наличие, например, большого количества

ранений на теле жертвы, говорит скорее о наличии состояния аффекта, а не об

умысле на убийство с особой жестокостью (разумеется, при наличии других

подтверждающих обстоятельств).

Подводя итоги написанного, хочу отметить, что при работе по делам о

преступлениях, совершенных в состоянии аффекта, необходимо обладать

дополнительными познаниями не только в области права, но и в области,

лежащей на первый взгляд далеко за рамками права - в области психологии.

Именно поэтому следует следить за работами по психологии, и, в частности,

за различиями в точках зрения по вопросам, связанным с состоянием аффекта.

В работе использованы материалы Анастасии Георгиевны Брайчевой -

адвоката, члена Московской Коллегии адвокатов -

http://www.rusmedserv.com/psychsex/affekt.htm

Страницы: 1, 2