Отчаянно
гремит по неровностям туч несущаяся Перунова колесница — вот откуда гром, вот
почему он "прокатывается" по небесам. Впрочем, на этот счёт бытовали
разные мнения. Ещё говорили, что гром и молния — эхо и отблеск ударов, которыми
Перун награждает Змея Велеса, стремящегося ограбить Богов и людей — похитить
Солнце, скот, земные и небесные воды. А в отдалённой древности полагали, что на
самом деле гром — это "клич любви" на празднике свадьбы Неба с
Землёй: известно же, как хорошо всё растёт после грозы... Согласно некоторым
источникам, молнии у Перуна были двоякого рода: лилово-синие,
"мёртвые", разящие насмерть, и золотые, "живые",
созидающие, пробуждающие земное плодородие и новую жизнь.
Давно
замечено, как чист и свеж воздух после грозы. Славяне-язычники и этому нашли
объяснение. Всё дело в том, говорили они, что нечистая сила в страхе
разбегается перед гневом Перуна, прячется в норы и долго ещё не смеет
показаться наружу.
Перун, в
большой степени "ответственный" за плодородие, имеет особое отношение
к хлебу. Сохранилась легенда о том, как некая женщина отправилась в поле
работать в праздник Перуна (20 июля), чего по обычаю делать было нельзя.
Рассердившийся Перун сдержал поначалу свой гнев. Но когда ребёнок, оставленный
на меже, обмарал пелёнки и мать вытерла его пучком хлебных колосьев (по другой
версии, осквернению подвергся кусок печёного хлеба), поднялся вихрь и унёс в
тучу весь урожай. Часть его всё-таки удалось отмолить обратно, но
"стоколосым" (по сотне колосьев на каждом стебле) хлеб никогда уже
больше не был...
С громом
небесным связана и легенда о происхождении жемчуга. Славяне считали, что он
зарождается из отражения молнии, запечатленной в глазах моллюска-жемчужницы в
момент, когда тот испуганно захлопывает створки раковины при виде грозы...
Оружием
Перуна первоначально были камни, в дальнейшем — каменные топоры и наконец —
золотая секира: Боги "прогрессировали" вместе с людьми. Топору —
оружию Громовержца — с глубокой древности приписывалась чудесная сила. Топором
ударяли по лавке, на которой кто-нибудь умер: полагали, что тем самым будет
"подсечена" и изгнана Смерть. Топор крест-накрест перебрасывали через
скотину, чтобы она не болела и хорошо плодилась. Топором чертили над больным
Солнечный Крест, призывая на помощь сразу двоих братьев-Богов. А на лезвиях
топоров часто выбивали символические изображения Солнца и Грома. Подобный
топор, всаженный в дверной косяк, был неодолимым препятствием для злой нечисти,
стремящейся проникнуть в человеческое жильё. Не перечесть обычаев и поверий,
связанных с топором. Даже всем известный «куриный бог», камешек с отверстием
посередине, который заботливые хозяева посейчас стараются повесить в курятнике,
— не что иное, как воспоминание о древнем каменном топоре, одном из символов
языческого Бога Грозы...
Другой символ
Перуна — так называемый громовый знак, похожий на колесо с шестью спицами.
Учёные полагают, что древние люди использовали здесь форму снежинки, ведь
святилища Перуна устраивались как можно ближе к тучам и Небу — на самых
возвышенных местах, где раньше всего появляется снег. Этот знак до сих пор можно
видеть на избах старой постройки. Его резали и для красоты, и из чисто
"практических" соображений — в качестве громоотвода...
Когда у
славян появились князья и боевые дружины, Перуна стали считать покровителем
воинов. Поэтому некоторые исследователи теперь пишут, будто Перун —
исключительно "дружинно-княжеский" Бог, вовсе не популярный среди
простого народа. Вряд ли это было действительно так! Ведь гроза — не только
небесная битва, она необходима и пахарю, ждущему урожая. А главный подвиг Перуна
как раз и состоял в том, что он вернул Земле плодородие, вернул Солнце и дождь.
Перуну было
посвящено животное — дикий тур, огромный, могучий лесной бык. К сожалению, в
дикой природе последний тур был убит ещё в 1627 году и до наших времён дожили
лишь прирученные потомки туров - домашние быки и коровы. Тур был куда
агрессивнее самого злого домашнего быка. Хищные звери против него были
бессильны, а у людей охота на тура считалась подвигом. Люди верили, что Перун,
гуляя по белому свету, охотно принимает облик лесного быка. А 20 июля (в
праздник Перуна) туры якобы сами выбегали из леса и позволяли себя заколоть для
священного пира. Позже, когда люди прогневали чем-то Богов, туры перестали
появляться, и по деревням специально откармливали жертвенных быков. Эта традиция
ещё в прошлом веке неукоснительно соблюдалась во многих местах. Только теперь
языческий пир устраивали возле церкви, и христианский батюшка его освящал.
Было у Перуна
и своё дерево — дуб, был и любимый цветок, который в Болгарии до сих пор зовут
"перуникой". У него шесть лилово-голубых лепестков (громовой знак),
поросших золотистыми волосками (молния). Он расцветает весной, когда гремят
первые грозы. Этот цветок ирис — по-гречески "радужный".
Святилища
Перуна устраивались под открытым небом. Они имели форму цветка; в тех
святилищах, что раскопаны археологами, "лепестков" обычно восемь, но
в древнейшие времена, по мнению учёных, их было шесть. "Лепестки"
представляли собой ямы, в которых горели неугасимые священные костры.
Посередине ставилось скульптурное изображение Бога. Иногда говорят, что древние
славяне верили в идолов. Но это всё равно что утверждать, будто христиане верят
в иконы. Перед изображением Бога помещался алтарь, обычно в виде каменного
кольца. Туда складывали приношения, проливали жертвенную кровь: чаще всего —
животную, а если народу грозило серьёзное несчастье — то и человеческую. Жизнь
во все времена считалась священным даром Богов: человеческое жертвоприношение
было чрезвычайным, исключительным актом. И надо ещё учитывать, что, по сюжетам некоторых
кинофильмов и художественных произведений, человек, назначенный в жертву, вовсе
не обязательно заливался горькими слезами и пробовал убежать. Жертвы бывали и
добровольными: человек уходил к Богам, чтобы поведать им о нуждах своего
народа, попросить помощи, отвести беду — как мы бы теперь выразились,
"закрывал собой амбразуру", т. е. совершал чтимый подвиг...
После
принятия христианства Перун не был забыт. Здесь сказано лишь о немногих
обычаях, дошедших до наших дней; на самом деле их великое множество. Когда
Православная Церковь запретила молиться прежним Богам, и святилища были
разрушены с той же ненужной жестокостью, с какой спустя почти тысячу лет
воинствующими атеистами были разрушены церкви. Однако учёные говорят, что
христианство не только "громило" язычество, но и пыталось мирно
ужиться с ним, подчинив своей иерархии ценностей. Не случайно особо острые
конфликты происходили всё-таки редко, ибо со временем возникал своего рода
симбиоз. В частности, приняв крещение, вчерашние язычники продолжали чтить
старых Богов, только под новыми именами. Вот и Перун "передал" многие
свои качества Илье Пророку, одному из самых почитаемых христианских святых.
Другой "наследник" Бога Грозы — святой Георгий, змееборец, который и
в наши дни мы видим на гербе Москвы.
Третьим
братом Солнца и Молнии, третьим сыном Неба и Земли был Огонь. До сих пор мы
говорим об "огне родного очага" — хотя у большинства дома не очаги, а
газовые или электрические плиты. В древние же времена Огонь был поистине
центром того мира, в котором проходила вся жизнь человека, да и после смерти
его тело нередко ожидал погребальный костёр. В глубочайшей древности Огонь
отгонял прочь тьму, холод и хищных зверей. Позже — собирал вкруг себя несколько
поколений рода — большую семью, символизируя её нераздельную общность.
Во время
трапезы Огонь угощали первым и лучшим кусочком. Любой странник, совсем чужой
человек, становился "своим", стоило ему обогреться у очага. Его
защищали, как родного. Нечистая сила не смела приблизиться к Огню, зато Огонь
был способен очистить что-либо осквернённое. Огонь был свидетелем клятв, и вот
откуда обычай прыгать парами через костры: считалось, если парень и девушка
сумеют перелететь через пламя, не расцепив рук, — стало быть, их любви суждена
долгая жизнь.
Как звали Бога Огня? Некоторые учёные полагают, что
западные славяне, жившие по южному берегу Балтийского моря, называли его
Радогостем (Радигостом). У этих исследователей есть серьёзные доказательства, а
у их не менее авторитетных соперников — опровержения, так что решающее слово
пока не сказано. Вероятнее же всего, имя Бога Огня было настолько свято (ведь
этот Бог обитал не где-нибудь на седьмом небе, а непосредственно среди людей),
что его старались пореже произносить вслух, заменяли иносказаниями. А с
течением времени оно просто забылось... Это произошло точно так же, как и было
забыто настоящее название медведя: люди старались называть сильных и опасных
зверей иносказательно (применительно к медведю - "косолапый", "бурый").
Вот и слово "медведь" означает "ведающий медом" -
"любящий мед". Настоящее его наименование, по-видимому, навсегда
утеряно.
Зато не
забылось великое множество примет и поверий, связанных с Огнём. В присутствии
Огня считалось немыслимым выругаться: «Сказал бы тебе... да нельзя: печь в
избе!»
Русская
сваха, явившаяся сватать невесту, непременно протягивала руки к печи, грея
ладони, в какое бы время года это ни происходило: тем самым она призывала Огонь
себе в союзники, заручалась его поддержкой. Новобрачную молодой муж
торжественно обводил трижды вокруг очага. А если в момент рождения ребёнка
Огонь неожиданно угасал, то в этом видели верный признак рождения будущего
злодея. И вот, наконец, почему перед новобрачными разбивают тарелку ("На
счастье"), а прежде разбивали горшок, только что побывавший в Огне:
«Сколько кусочков, столько бы и сыночков!». Теперь чаще всего не помнят смысла
этого действия.
Особую
священную силу приписывали Огню, полученному самым первобытным способом —
трением. Почему же всё древнейшее пользовалось таким почётом, да и в наши дни
ещё пользуется? Дело в том, что всем наиболее древним обычаям, приёмам и
ухваткам, как считалось, праотцы и праматери ныне живущих людей научились
непосредственно у Богов. Вспомним кузнечные клещи и плуг, "упавшие с
небес", или "первые" законы! Соответственно, весь последующий
технический и социальный прогресс был отчасти искажением прадедовской
"божественной" мудрости, выше которой, по мнению древних людей,
ничего не могло быть.
Так вот,
Огонь, добытый трением, считался «чистым», не соприкоснувшимся ни с какой
скверной. Зажиганием такого Огня всякий раз отмечали наступление нового года.
При этом полагали, что все грехи прошлого остаются в минувшем году вместе с
угасшим старым Огнём: таким образом, каждый год миру даётся шанс возродиться,
сделаться добрее и лучше. Отметим попутно, что начало нового года на Руси
неоднократно переносилось, его праздновали то в марте, то в сентябре, но одним
из древнейших ученые всё же признают Новый год, справляемый в дни зимнего солнцеворота,
22-23 декабря.
С Огнем
славяне-язычники связывали и возникновение людей. По некоторым сказаниям, Боги
сотворили Мужчину и Женщину из двух палочек, между которыми возгорелся Огонь —
самое первое пламя любви... По другой из легенд Перун и Огонь соревновались в
меткости, и в момент, когда пламя и молния, ударили в одну точку. неожиданно
для самих Богов появились первые люди.
И это далеко
не всё, что можно сказать об Огне. Ярких примеров современных традиций,
пришедших к нам их глубокой древности великое множество. Откуда, например,
появилась наша «ватрушка»? Это от Древнего слова «ватра», то есть «очаг».
Уже говорилось, что светлый ирий считался
у древних славян источником всяческой жизни, прародиной растений, птиц и
зверей. Были и Боги, особо «ответственные» за процветание и приплод всего
живого в природе, а также за преумножение рода людского, за брак и любовь между
людьми. Это — Род и Рожаницы, упоминаемые в древнерусской литературе.
Учёные давно спорят о том,
насколько важную роль отводили славяне Богу по имени Род. Некоторые утверждают,
что это мелкое «семейное» Божество вроде Домового. Другие, наоборот, считают
Рода одним из самых важных, верховных Богов, принимавших участие в создании
Вселенной: согласно верованиям древних славян, именно он посылает с небес на
Землю души людей, когда рождаются дети. Кроме того, исследователи предлагают
обратить внимание, сколько важнейших слов происходит от корня "род",
созвучного имени этого Бога: РОДня, уРОЖай, РОДина, приРОДа.
О Богинях Рожаницах говорят
обычно во множественном числе. В древних рукописях о них сказано кратко, лишь
упомянуты хлеб, мёд и "сыр" (раньше этим словом обозначали творог),
которые приносили им в жертву. Впрочем, рукописи были составлены деятелями
православия, так что в них трудно найти подробные и точные описания. Однако
современные учёные, обработав большой археологический, этнографический,
языковедческий материал, обратившись к сведениям, касающимся соседних народов,
пришли к выводу, что Рожаниц было две: Мать и Дочь.
Рожаница-Мать связывалась
славянами с периодом летнего плодородия, когда созревает, тяжелеет, наливается
урожай. Древние славяне дали ей имя Лада, и с ним связано, пожалуй, не меньше
слов и понятий, чем с Родом. Все они имеют отношение к установлению порядка:
"ЛАДить", "наЛАЖивать" и т. д. Порядок при этом мыслился в
первую очередь семейный: "ЛАДа", "ЛАДо" — ласковое
обращение к любимому супругу, мужу или жене. «ЛАДины» — свадебный сговор.
Болгарское «ЛАДуванье» — гадание о женихах. Но сфера деятельности Лады отнюдь
не ограничивается домом. Некоторые исследователи признают Великую Ладу матерью
двенадцати месяцев, на которые делится год.
У древних славян была Богиня
по имени Леля — дочь Лады, младшая Рожаница. Вдумаемся: недаром детскую
колыбель часто называют "люлькой", нежное, бережное отношение к
ребёнку передают словом "лелеять". Аист, якобы приносящий детей,
по-украински — "лелека". Славяне считали, именно Леля заботится о
едва проклюнувшихся всходах—будущем урожае. Лелю-Весну торжественно
"закликали" — приглашали в гости, выходили встречать её с подарками и
угощением.
Праздник Рожаниц справляли
весной — 22—23 апреля. В этот день приносили жертвы растительными и молочными
продуктами, которые торжественно съедали на священном пиру, а потом ночью жгли
костры: огромный, в честь Лады, и вокруг него ещё двенадцать поменьше — по
числу месяцев года. Согласно традиции, это был женский и девичий праздник, а
мужчины смотрели на него издали.
Часто,
к сожалению, ошибочно считают Ярилу Богом Солнца. У древних славян у Ярилы была
другая роль.
Что
мы подразумеваем под словом "ярость"? В словарях русского языка можно
найти: "неистовство; пюрыв слепой, стихийной, зачастую бессмысленной
силы". И ещё много родственных слов, и все они рассказывают о сильных
эмоциях, неподконтрольных рассудку. Вот эта сторона любви, которую поэты
называют "страстью кипучей", и находилась "в ведении"
славянского Бога Ярилы. Ещё в прошлом веке кое-где в России справляли праздник
"ярилки", приуроченный к 27 апреля, к самому пику весеннего буйства
природы. Считалось, что эта любовь увеличивает урожай, так много значивший для
древнего земледельца. Ведь, как мы помним, язычники не противопоставляли себя
природе и не отвергали её законов.
Ярилу представляли себе юным
мужчиной, пылким, влюблённым женихом. Кое-где, желая подчеркнуть его юность и
красоту, "Ярилой" наряжали девушку. Её сажали на белого коня,
надевали венок из полевых цветов, давали в левую руку колосья, а в правую...
символ смерти—изображение человеческой головы. Коня с "Ярилой" водили
по полям, приговаривая: "Куда ногою, там жито копною, а куда глянет, там
колос зацветает!".
По другой версии Ярила
представал перед людьми весной мальчиком на молодом жеребце, летом - взрослым
мужчиной на крепком коне, а осенью - стариком на старом коне.
Колосья символизировали жизнь,
а изображение головы, возможно, связано с тем, что он, подобно египетскому
Осирису, ежегодно умирал и возрождался. Проводам, "похоронам"
плешивого, состарившегося Ярилы тоже был посвящён праздник. Люди знали: минует
зима — и Ярила вернётся, воспрянет. Так же, как зерно, похороненное в земле,
воскресает стеблем, колосом и в итоге новым зерном. Не случайно зерновые
культуры, которые сеют весной (в отличие от озимых), называют
"яровыми"...
Учёные пишут, что сказка - это
миф, который перестал быть священным для тех, кто его рассказывает и слушает.
Это миф, в который уже не очень-то верят. (Кстати, в Древней Руси словом
"сказка" обозначали достоверный рассказ, притом чаще письменный. А
то, что мы теперь называем сказкой, тогда обозначали словом "баснь".
От него произошла современная "басня" и выражение
"баснословный" — приукрашенный, фантастический, легендарный.
Так вот,
существует множество сказок про Змея Горыныча, который похищает (или ему отдают
в дань) девиц-красавиц и с которым борются богатыри и герои — от былинного
Добрыни Никитича до Иванушки-дурачка. А ведь это тоже доживший до наших дней
отголосок древнего языческого мифа. Мифа о борьбе громовержца Перуна со своим
извечным врагом — чудовищным Змеем. Похожие легенды существуют у многих
народов.
В славянской
языческой мифологии известен "скотий Бог" Волос (или Велес),
отчётливо противопоставляемый Перуну. Его связь со "скотьим" (то есть
животным) царством вытекает уже из его имени: Волос — волосатый — волохатый —
мохнатый. Возможно, что и слово "волхв" происходит от имени этого
Бога и от обычая его жрецов одеваться в вывороченные мехом наружу,
"волохатые" шубы для подражания своему Божеству. Между тем имя
"Волос" столь же определённо выводит нас в мир змей и червей. Кто
хоть раз был летом в деревне, наверняка слыхал леденящие душу истории о
"живом волосе", который водится в речке у берега и может, укусив,
всосаться под кожу. А ещё есть поверье, что волосок — звериный или
человеческий, особенно от плохого человека, — оброненный в воду или опутавший
яйцо, оживает и начинает творить злые дела. Вообще, волосы считались важным
вместилищем жизненной силы. И не оберёшься беды, если состриженный и брошенный
волос подберёт недобрый колдун... Это сказание могло появиться из легенды о
кузнице Кие, который был способен ковать судьбу человека с помощью волоса.
Одним
словом, много веских причин заставляет некоторых ученых отождествлять Волоса с
легендарным Змеем — противником Бога Грозы. Послушаем их рассказ.
Согласно преданиям, Змей Волос
каким-то образом сочетает в своём облике мохнатость и чешую, летает на
перепончатых крыльях, умеет выдыхать огонь (хотя сам до смерти боится огня, в
первую очередь молнии) и очень любит яичницу и молоко. Поэтому другое имя
Волоса — Смок или Цмок, что значит Сосун. Здесь уместно вспомнить Смога —
злобного дракона из сказочной повести Дж. Р. Р. Толкиена "Хоббит".
Это имя выбрано писателем не случайно!
Но если внимательно перечитать
народные легенды и сказки, окажется, что Змей в них не столько злобен, сколько
неразумен и жаден. Легко убедиться, что облик Змея "составлен"
человеческим воображением из частей, взятых от разных животных. Быть может, в
нём воплощены силы первобытного Хаоса, буйные силы неупорядоченной, дикой,
необжитой природы, зачастую враждебной древнему человеку, но по сути своей
вовсе не злобной?..
Славяне-язычники поклонялись
обоим божественным противникам — и Перуну, и Змею. Только святилища Перуна устраивались,
как уже говорилось, по высоким местам, а святилища Волоса — в низинах. Есть
основания думать, что укрощённый, загнанный в подземелье Волос стал
"ответственным" за земное плодородие и богатство. Он отчасти утратил
своё чудовищное обличье, сделался более похожим на человека. Не зря же
последний пучок колосьев оставляли в поле "Волосу на бородку". Кроме
того, прослеживается связь Волоса-Велеса с музыкой и поэзией, недаром в
"Слове о полку Игореве" певец Боян назван "Велесовым
внуком"...