Реферат: Федор Иванович Карпов - политический и общественный мыслитель начала XVI века

1)  Боярин характеризует современное ему время так: «По апостолу «яко дние злие суть» мню, конци векъ достигоша». В.Ф. Ржига обнаружил в послании, в этой части Послания буквальный перевод двух стихов из «Метаморфоз» Овидия, которыми Карпов старается подтвердить свои слова:[67]

Златыа веки суть въистинну ныне: много златомъ

Приходит санъ, златомъ съветуется любовь.

Въ цене цена ныне есть, деть кенсон саны,

Кенсон[68] дружбы, убогий везде лежитъ празденъ.[69]

Ныне живут от похищениа; несть гостиникъ от гостя

безъ боязни.

Несть тесть от зятя; и братская убо любовь редка есть.

Д. Фрейданк указал в том же послании ещё на две цитаты из Овидия («Искусство любви», «Фасты»).[70]

Карпов восклицает, что «такъже и Петръ, апостольский началникъ, днесь аще съ теологиею и разныхъ силъ с чюдесы приидеть, аще ничего не принесетъ, дверемъ затвореннымъ, извержется вонъ». Это фрагмент безусловно также является реминисценцией из Овидия («Искусство любви»), только Гомер Овидия заменён на апостола Петра.

«Никоторый порокъ не скуденъ и грехъ похотный, от него же дело опщее человеческое падаеть[71]. Много ныне в мире в наши времяна льстей и лукавьствы…», - далее идёт перечисление пороков[72]. Сразу бросается в глаза, что Карпова больше тревожит нравственное растление народа. Своей тирадой Карпов хочет продемонстрировать митрополиту, к каким результатам приводит человечество, в том числе и в моральном отношении, отказ от следования его истинной государственной модели,  что ясно показывает заключительная реплика: «От сихъ бо цело уразумелъ еси, коль вредными и неугодными стезями хромыми ногами, слепыма очима она земная власть и все естество человечьское ходить ныне».

2)  В заключительном абзаце Карпов прощается с митрополитом и уже искренно желает ему обрести путь к христианскому спасению и Царствие небесное[73], аллегорическое описание которого он даёт. Этот путь для Карпова – в истинном служении Отечеству.

Всякий человек, обладающий властью склонен злоупотреблять ею.

Шарль Луи Монтескье

Плохие законы – худший вид тирании.

Эдмунд Бёрк

Справедливость – это истина в действии. Справедливость без силы и сила без справедливости – обе ужасны.

Жозеф Жубер

Приложение. Карпов и Аристотель. [74]

Для составления более полной картины мировоззрения русского публициста, необходимо привлечь сочинение А.И. Клибанова, которое, по моему мнению, представляет собой наизамечательнейшее рассуждение на эту тему, хотя по некоторым пунктам принять его довольно трудно.

Главная мысль А.И. Клибанова в том, что если карьера боярина не была стабильной и он писал митрополиту Даниилу, отдавая себе отчёт в политической «неблагонамеренности» своих идей, то следует искать подтекст в Послании.

Интересна также гипотеза о том, что Карпов поёт дифирамб Даниилу, воспевает его достоинства, уповая на лояльность митрополита: как на то, что митрополит не станет распускать слухов по поводу мыслей, высказываемых ему в послании, так и на то, что не будет доверять слухам, враждебным Карпову. Но Даниил не разделял мыслей боярина, почему же тот доверился митрополиту в своей полемике? Об это уже говорилось выше – они могли одновременно впасть в немилость.

Подтекст «епистолии» связан с Аристотелевской «Политикой», а не только с «Этикой к Никомаху», о которой пишет Карпов. А.И. Клибанов утверждает, что слишком много совпадений между учением Аристотеля об идеальном государстве и произведением Карпова. Вот они:

ü  Первый – довольно мутный довод о том, что библейского «игреца Давида» возможно отождествить с упоминанием в книге Аристотеля необходимости «музыкального обучения и воспитания граждан».

ü  Карпов разрабатывает утопию Аристотеля, причём в некоторых местах почти дословно его перелагая: «…законодатели должны привлекать к добродетели и побуждать граждан к прекрасному (У Карпова: «…раздражати къ добродетелемъ и добрымъ деломъ»), в предположении, что те послушаются нравственности (У Карпова: «на согласие благыхъ»), а на непослушных и недаровитых от природы должно налагать наказания (У Карпова: «…злых же казньми полутшати»)»[75].

ü  Далее у Аристотеля: «совершенно же неизлечимых (У Карпова: «…иже лечьбы полутшениа приняти не хотятъ») должно удалять их из пределов городов («…не исцельных же весьма от среды благых возьмут»).

ü  Карпов знал не одну десятую книгу «Никомаховой этики» Аристотеля. Рассмотрим узловые понятия, которыми пользуется Карпов в своём Послании. Во-первых, это понятие «закона», которое он противопоставляет понятию «терпения». Рядом с «законом» у Карпова везде фигурирует «правда», как абсолютно справедливый закон. Аналогичная мысль присутствует в пятой книге Аристотеля. Иными словами, категория закона и правды разнится тем, что последняя является индивидуализацией законной нормы, применятся в конкретном случае: «правда есть потребна во всякомъ градскомъ деле и царстве… поне же единому комоуждо еже свое воздается…». Карпов пользуется и понятием Милость, которое тоже есть у Аристотеля, а именно в шестой книге «Этики к Никомаху»: «Правда есть правильное суждение о должном, требующего снисходительно отношения к людям»[76]. Итак, Карпов использует в своём сочинении 5,6 и 10 книги «Никомаховой этики», но только ли?

ü  Политический пафос Послания Карпова в противопоставлении «правды», «закона», «милости» - «терпению», «долгодушству терпения». А идеал государственного строя – монархия. Что же пишет на это счёт Аристотель? Интересно то, что он тоже говорит о монархии, как наилучшей государственной форме и решительно противопоставляет ей извращённую форму, а именно тиранию. Критерием различия у него являлось то, что монарх преследует как высшую цель общественную пользу, тогда как тиран – личные цели, используя свою силу (вспомним «сильных» у Карпова). Тирания превращает свободных граждан в раба, а единственная «добродетель» раба – терпение. Все эти вопросы Аристотель рассматривает не в «Никомаховой этике», а в «Политике».

ü  Картина общественного состояния нравов, продуцированная «терпением», весь строй жизни «под терпением» характеризуется Карповым так: «Много ныне в мире в наши времяна льстей и лукавствы… ныне умъ строптивы злыхъ не поучается ползу чинити (основной критерий тиранической власти по Аристотелю)… Ныне брани везде…». Лесть человеконенавистничество, взаимная вражда. В «Политике» Аристотель пишет: «Тирану следует возбуждать среди сограждан взаимную борьбу и ссоры, вооружать друзей против друзей, простой народ против знати, богачей против богачей. В виды тирана входит также разорять своих подданных». Сказано и о лести: «…тираны любят всё дурное в людях, когда им льстят, они этому и рады: а льстить разве станет какой-либо свободомыслящий человек?».[77] Сказано и о том, как пользует тиран то, что названо у Карпова «долгодушием терпения»: «…тиран стремится к проведению трёх целей: 1. вселить малодушное настроение в своих подданных… 2. поселить в среде своих подданных взаимное… 3. лишить подданных политической энергии».

Как утверждает А.И. Клибанов, Карпов даёт описание пороков общества с намерением характеристики государственной власти, так как боится говорить об этом прями. Умолчания Карпова относились к возможностям более широкого и острого использования античной философии, на что содержится указание в самом послании: «Зане убо сиа доволна видится, и аще реку множайша, тогда нечто тая язычская и чюжа быти речеши…». Мы приходим к выводу, что Карпов знал не одну «Этику к Никомаху», но и «Политику» Аристотеля. Всё Послание Карпова проникнуто духом античной философии, социологии, вообще античной культуры, косвенные доказательства чего приведены выше. Можно сказать даже более грубо – Послание является переложением мыслей Аристотеля, усвоенных Карповым.

Каков же положительный идеал Карпова? Это монархия, управляемая законом общей пользы, на страже которого стоит монарх, его правители и судьи. Идеальный монарх – «игрец Давид», соединяющий в гармонию все отрасли государственного управления. Программы социальных преобразований Карпов не даёт, но здесь возможны развёрнутые умозаключения.

Карпов порицает условия «тяжкой работы», жестокие условия жизни «подвластных» игу «терпения», которое делают невозможным их участие в «общей пользе». Они обречены следовать «похотению чувственному», а не «правому словества суду», то есть побуждениям к поступкам на низком, чувственном уровне, а не продиктованным «словесной» частью души, свободным разумом и высоким помыслом. Но может ли общество быть обществом «опщего дела», если оно обрекает подвластных следовать «похотению чувственному»? В «идеальном государстве» Карпова каждому обеспечено право быть защищённым законом, как и каждый ответственен за следование ему. Из «опщего дела» не исключён никто. Государство Карпова, будучи по форме правления монархическим и сохраняющим социальную иерархию, есть в то же время гражданское государство. В конечном счёте, противопоставление «правды» - «терпению» оказывается противопоставлением «гражаньства» - деспотии, а правового государства – тираническому, - вот формулировка недосказанных, междустрочных мыслей Карпова, сделанная Клибановым.

По Клибанову сочинение Карпова представляется нам политической утопией русского гуманиста. Исследователь выстраивает сложную систему взглядов Ф. Карпова, сопоставляя их с идеями Аристотеля. Более того, он утверждает, что всё недосказанное Карповым надо искать в произведениях древнего философа. С таким смелым предположением трудно согласиться, так как помимо некоторых «подогнанных» совпадений, у Аристотеля слишком много таких параграфов, какие Карпов никогда бы не принял.

Само по себе рассуждение Клибанова очень интересно, но вряд ли достоверно. Его работа основана на радикальных исследованиях, проводившихся до него, и утрированных в подобную форму[78]. Нельзя настолько преувеличивать значение «епистолии». Гипотеза Клибанова останется гипотезой, так как более широкие выводы, чем то, что Карпов был знаком с сочинениями Аристотеля, из неё невозможны.

Милосердие предпочтительнее справедливости.

Люк де Клапье Вовенарг

Заключение

Карпов – сложная и неоднозначная личность, поэтому его нельзя столь уверенно относить именно к группировке противников действовавшей власти или церкви. Временная опала могла вызвать у него отрицательные, пессимистические эмоции, навести на мрачные мысли.… По поводу послания митрополита Даниила, спровоцировавшего излитие этих мыслей можно предположить два варианта:

1.  Митрополит в своём послании говорил Карпову о личном, христианском терпении, это не отрицает наличие закона и гражданского общества, а Карпов, благодаря своей эмоциональности перевёл тему дискуссии в более широкую плоскость – терпение в глобальном, государственном масштабе. «Фёдор Карпов ставит вопрос шире, чем Даниил, переводит его из личной плоскости в общественную. Если для Даниила «терпение», делающее человека сопричастным страданиям Христа – имеет религиозный смысл, он даёт личный совет Карпову, то тот придаёт теме светский, общественно-политический характер».[79]

2.  Митрополит действительно считал, что терпение – основа государственности. Здесь он мог провести параллель между Русью и Ветхозаветной Иудеей, которая управлялась теократически. В таком случае совершенно справедливо «теории теократического самодержавия, Карпов противопоставляет идеал правового государства, зарождавшийся в европейской политической мысли XVI в.».[80]. «Выступление против одной из основных догм православной церкви – христианского терпения – было одним из проявлений нового гуманистического мировоззрения»[81].

Так же хочется отметить позитивные стороны модели Карпова. Карпов очень чётко понимал превосходство монархического правления. Требуя наличия законов, как условия существования государства, он осознавал, что без присутствия «милости», без учёта «человеческого фактора», который может осуществлять только единая личность у власти, государственный аппарат превращается в бесчувственную, безжизненную машину. Ещё древнекитайский философ Мэн-цзы (372-289 гг. до Р.Х.) – ученик Кун Фу-цзы говорил о том, что отношения между членами государства должны строится по принципу отношений в семье между родителем и детьми: «Почитая старших, распространяйте [это почитание] и на старших других людей. Любите своих детей, распространяйте [эту любовь] и на чужих детей, тогда легко будет управлять Поднебесной».[82]

Понятие «правды», как справедливого общественного строя у Ф. Карпова только декларируется, но не раскрывается. «Он был только критиком и обличителем, в этом плане. В 20-30-х годах XVI в. не были ещё ясны те пути переустройства, которые определятся только в середине XVI в.»[83] после боярского правления, московского переворота 1547 г. и реформ Ивана Грозного. «Политическая теория, развивавшаяся Фёдором Карповым, имела своими истоками не только учение Аристотеля, но и идеи русских реформаторов конца XV в.».[84]

«Мы близко познакомились с Ф.И. Карповым и должны признать, что в этой своеобразной фигуре просвещённого боярина и политического идеолога в новом духе, в этом русском писателе, стоящем между греком с одной стороны и немчином, с другой, есть много типичного и символичного для своего века».[85]

Библиография

Источники:

1.  Памятники литературы Древней Руси (Конец XV – первая половина XVI века). Под ред. Д.С. Лихачёва. М., 1984 г.

2.  Никольский Н.К. Материалы для истории духовной письменности//Христианское чтение, 1909, №8-9, с. 1123-1124.

3.  Максим Грек, Сочинения, Казань, 1862г. ч. III, с.274-277.

4.  «Летопись занятий Археографической комиссии за 1908 г.», вып. 21, СПб., 1909. стр. 106-118.

5.  Зимин А.А. Общественно-политические взгляды Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 12 М.;Л., 1956, с. 160-173.

Использованная литература:

1.  Савва В.И. О Посольском приказе в XVI в. Харьков, 1917, вып. 1, с. 300-302

2.  Ржига В.Ф. Боярин-западник XVI в. (Ф.И. Карпов)//Учёные записки Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук. Институт истории (РАНИОН), т. 4, М., 1929, с. 39-48.

3.  Кимеева Е.Н. «Послание митрополиту Даниилу» Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 9, М.; Л., 1953., с. 220-234.

4.  Синицына Н.В. Фёдор Иванович Карпов – дипломат, публицист XVI в. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1966.

5.  Зимин А.А. Общественно-политические взгляды Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 12 М.;Л., 1956, с. 160-173.

6.  Зимин А.А. Фёдор Карпов, русский гуманист XVI в.//Прометей. 1968, сб. 5, с. 364-370.

7.  Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972.

8.  Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. М., 1958.

9.  Клибанов А.И. «Правда» Фёдора Карпова//Общество и государство феодальной России. М., 1975, с. 141-150.

10.        Родословная книга князей и дворян российских и выезжих, ч. II. М., 1787, с. 201-202.

11.        Аристотель. Этика, книги V, VI, X.

12.        Аристотель. Политика. СПб., 1911, книги V, VI.

13.        Будовниц И.У. Русская публицистика XVI в. М.-Л., 1947.

14.        Лихачёв Д.С. Словарь книжников и книжностей Древней Руси. Л., 1987.

15.        БСЭ. Гл. ред. Б.А. Введенский. М., 1956, т. 20.

[1] Синицына Н.В. Фёдор Иванович Карпов – дипломат, публицист XVI в. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1966., с 4.

[2] Кимеева Е.Н. «Послание митрополиту Даниилу» Фёдора Карпова//ТОДРЛ. М.; Л.; 1953, с.220-234.

[3] «Летопись занятий Археографической комиссии за 1908 г.», вып. 21, СПб., 1909. стр. 106-118.

[4] Два послания. Первое – Никольский Н.К. Материалы для истории духовной письменности//Христианское чтение, 1909, №8-9, с. 1123-1124.; второе – Максим Грек, Сочинения, Казань, 1862г. ч. III, с.274-277.

[5]  Зимин А.А. Общественно-политические взгляды Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 12 М.;Л., 1956, с. 160-173.

[6] ПЛДР (Конец XV – первая половина XVI века). Под ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачёва. М., 1984.

[7] Ржига В.Ф. Боярин-западник XVI в. (Ф.И. Карпов)//Учёные записки Российской   ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук. Институт истории (РАНИОН), т. 4, М., 1929, с. 39-48.

[8] Работа А.И. Никифорова не была опубликована. Цит. по Синицына Н.В. Фёдор Иванович Карпов – дипломат, публицист XVI в. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1966., с 5.

[9] Кимеева Е.Н. Ук. соч.

[10] Н.В. Синицына. Ук. соч.

[11] Н.В. Синицына. Ук. соч.

[12] Клибанов А.И. «Правда» Фёдора Карпова//Общество и государство феодальной России. М., 1975, с. 141-150.

[13] Родословная книга князей и дворян российских и выезжих, ч. II. М., 1787, с. 201-202.

[14] Савва В.И. О Посольском приказе в XVI в. Харьков, 1917, вып. 1, с. 300-302

[15] Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972, с. 194.

[16] Ржига В.Ф. Боярин-западник XVI в. (Ф.И. Карпов)//Учёные записки Российской  ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук. Институт истории (РАНИОН), т. 4, М., 1929, с. 42.

[17] Цит. по Ржига В.Ф. Ук. соч. с. 44

[18] Ниже этот вопрос будет разобран подробнее

[19] Синицына Н.В. Ук. соч. с. 7

[20] БСЭ. Гл. ред. Б.А. Введенский. М., 1956, т. 20.

[21] Памятники литературы Древней Руси (Конец XV – первая половина XVI века). Под ред. Д.С. Лихачёва. М., 1984 г. с. 518

[22] Там же.

[23] Памятники литературы Древней Руси (Конец XV – первая половина XVI века). Под ред. Д.С. Лихачёва. М., 1984 г. с. 745.

[24] Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972. с. 344.

[25] Памятники литературы Древней Руси (Конец XV – первая половина XVI века). Под ред. Д.С. Лихачёва. М., 1984 г. с. 502. Отрывок дан в переводе Д.М. Буланина.

[26] Послание Максиму Греку о третьей книге Ездры

[27] Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972. с. 345

[28] Максим Грек, в миру Михаил Триволис, родился в Греции около 1470 г. В 1492 году отправляется для завершения образования в Италию – во Флоренцию. Общается с итальянскими знаменитостями Эпохи Возрождения: Анжело Полициано, Марсилио Фичино, Джанфранческо Мирандола, Пико делла Мирандола, Иеронимом Савонароллой. Благодаря проповедям последнего, Михаил решает постричься в монахи, что и делает в одном из Афонских монастырей под именем Максим. В 1516 г. по запросу Василия III Максим выезжает в Москву для перевода Толковой Псалтири. Здесь ему и приходится остаться, для перевода и исправления других книг. Жизнь Максима оказалась навсегда связана с Россией. К нему в келью в Чудовом монастыре приходили многие образованные русские люди. Он примкнул к партии нестяжателей, за что дважды представал перед церковным собором – в 1526 и 1531 гг., был обвинён в ереси и порче книг и сослан в Тверь. За пять лет до смерти был переведён в Троице-Сергиеву Лавру, где умер и был похоронен в 1556 г.

[29] Памятники литературы Древней Руси (Конец XV – первая половина XVI века). Под ред. Д.С. Лихачёва. М., 1984 г. с. 502

[30] Николай Немчин вообще был основным противником Максима Грека, против которого он направлял огонь своей полемики. К нему были написаны четыре послания.

[31] Кимеева Е.Н. «Послание митрополиту Даниилу» Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 9, М.; Л., 1953., с. 223.

[32] Об интересе Ф.И. Карпова к унии мы узнаём из двух посланий, составивших в едином огромный трактат «Слова на латинов» Максима Грека к нему, в которых тот жёстко порицает Николая Немчина. Отсюда же становится известно, что Николай Немчин уверял Карпова в отсутствии особенных различий между православной и католической церквями. Максим Грек, Соч., ч. 1.

[33] Ещё в двух посланиях Максим Грек пытается доказать Карпову, что астрология и астрономия не согласуются с христианским учением.

[34] Ржига В.Ф. Боярин-западник XVI в. (Ф.И. Карпов)//Учёные записки Российской  ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук. Институт истории (РАНИОН), т. 4, М., 1929, с. 44.

[35] Кимеева Е.Н. «Послание митрополиту Даниилу» Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 9, М.; Л., 1953., с. 225.

[36] «Е. Кимеева считает, что «интерес Ф. Карпова к идее соединения церквей был своеобразным проявлением оппозиционности к существующему строю». Между тем, никаких оснований утверждать это у нас нет. Переписка Карпова с Максимом Греком и Николаем Немчиным говорит скорее о его пытливости его ума, а не о его «оппозиционности существующему строю»», - законно полемизирует с И.Н. Кимеевой А.А. Зимин в своей статье. Зимин А.А. Общественно-политические взгляды Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 12 М.;Л., 1956, с. 160-173.

[37] Памятники литературы… с. 495. Отрывок дан в переводе Д.М. Буланина.

[38] Там же с. 499.

[39] Там же. с. 500-501.

[40] Памятники литературы Древней Руси (Конец XV – первая половина XVI века). Под ред. Д.С. Лихачёва. М., 1984 г. с. 505. Отрывок дан в переводе Д.М. Буланина.

[41] Эта книга не признаётся православной церковью канонической.

[42] Там же

[43] Там же, с. 45.

[44] «…пытается использовать астрологию в целях укрепления власти Самодержца», - Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. М., 1958. с. 416.

[45] «Слово шестое о мире»

[46] Творение Григория Богослова, ч. I, М., 1843, с. 232.

[47] Н.В. Синицына Ук. соч. с. 18.

[48] Зимин А.А. Общественно-политические взгляды Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 12 М.;Л., 1956, с. 168.

[49] Цит по Ржига В.Ф. Ук. соч. с. 46

[50] Будовниц И.У. Русская публицистика XVI в. М.-Л., 1947. Некоторые учёные с этим не согласны: «Послание Карпова митрополиту Даниилу имеет шаблонный стиль предшествующей литературной традиции, особенно черты стиля публицистических посланий Максима Грека» (Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. М., 1958. с. 415)

[51] Цит по Ржига В.Ф. Ук. соч. с. 47

[52] По словам Кимеевой (Ук. соч.), Карпов протестовал против концепции идеологов самодержавия, призывавших к покорности великокняжеской власти, то есть «выступал против неограниченной власти государя». Но А.А. Зимин (Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972.) умело опровергает её взгляды и выдвигает, в свою очередь, предположение о том, что «Карпов выступал против иосифлянской проповеди терпения как защитник самодержавной власти против критикует цезарепапистских претензий воинствующих церковников», что вызывает ещё большее сомнение. Это личная переписка Карпова с митрополитом Даниилом и искать здесь чётко направленную идеологическую подоплёку – неразумно, более того, здесь просто нет резко негативных высказываний в адрес церкви, духовенства и религии.

[53] Там же с. 507, 509.

[54] Кимеева Е.Н. «Послание митрополиту Даниилу» Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 9, М.; Л., 1953., с. 229.

[55] Положение митрополита Даниила пошатнулось в 1533 г., после смерти Василия III.

[56] Памятники литературы… с. 506.

[57] В.Ф. Ржига. Ук. соч. с. 47.

[58] Памятники литературы Древней Руси (Конец XV – первая половина XVI века). Под ред. Д.С. Лихачёва. М., 1984 г. с. 507 Отрывок дан в переводе Д.М. Буланина.

[59] Там же с. 509

[60] По мнению некоторых исследователей, Карпов имеет здесь ввиду латинское «Res publica» - государство.

[61] Памятники… с. 508.

[62] Далее цитироваться будет только источник.

[63] Что касается терпения, Карпов не искал никаких классовых разногласий в обществе и не был против терпения «угнетённых классов», о чём пишет Е.Н. Кимеева (Ук. соч.), прежде всего, вторя идеям Аристотеля, он был сторонником высшей справедливости, как атрибута его «идеального государства».

[64] Этот пункт, тем не менее, нельзя разворачивать в заявления, подобные заявлению И.У. Будовница (Ук. соч.): «Нетрудно убедиться, что в интерпретации Карпова понятие «терпения» ассоциируется с произволом, ничем не стесняющихся правителей, власть который не ограничена никакими справедливыми законами».

[65] Хотя все советские исследователи в один голос утверждают, что Карпов «предоставляет терпеть только духовенству», это не так, и текст не ограничивает это понятие такой принадлежностью, если его читать внимательно!

[66] Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972. с.352

[67] В.Ф. Ржига, Ук. соч. с. 43

[68] Латинское «census» - имущественный ценз.

[69] Цитата из Овидия. «Наука любви», II, (277-278). Первод М.Л. Гаспарова.

[70] Данные из Лихачёв Д.С. Словарь книжников и книжностей Древней Руси. Л., 1987. D. Freydank. Zu Wesen und Begriffsbestimmung des russischen Humanismus. – Zeitschrift fur Slawistik, Bd.XIII (1968), №1

[71] Кимеева (Ук. соч.) выдвигает мнение о том, что это обличение порока и разврата Карповым связано с разводом Василия III и его новым браком. Но мне подобное предположение кажется несостоятельным хотя бы по той причине, что оно является ещё одной попыткой подтвердить оппозиционность Карпова монархической власти. Как верно заметил А.А. Зимин, в суждениях Кимеевой есть противоречие: Карпов не мог одновременно честно служить на своём государственном посту, чем он и занимался всю жизнь, и находится в острой конфронтации с действующей властью, с которой сам часто общался напрямую по службе.

[72] Обличение современных публицисту порядков, переходит у Карпова «порой в прямое порицание современной ему государственной власти», - пишет Кимеева (Ук. соч.).

[73] По поводу последнего абзаца Послания Е.Н. Кимеева с марксистской уверенность пишет, что боярин-аристократ Карпов в силу своей классовой принадлежности, мечтает о возврате прошлого, об «обетованной земле живых», где вечны и незыблемы «старые обычаи», о «золотом веке» русского боярства. Это полный абсурд, такого в тексте просто нет, как об этом высказывается А.А. Зимин (Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972.). «Обетованная земля живых» в данном случае не что иное, как аллегорическое представление о загробном мире.

[74] По работе Клибанова А.И. «Правда» Фёдора Карпова//Общество и государство феодальной России. М., 1975, с. 141-150.

[75] Аристотель. Этика, X, 10 (Цит по А.И. Клибанов, Ук. соч.)

[76] С.Ф. Кечекьян. Учение Аристотеля о государстве и праве. М.-Л. 1947, с. 96 (Цит. по А.И. Клибанов Ук. соч.)

[77] Аристотель. Политика, V, 9, 4. (Цит. По А.И. Клибанов, Ук. соч.)

[78] Ещё Кимеева (Ук. соч.) утверждала, что интерес Карпова к Овидию и Аристотелю – «показатель реакционности его взглядов», ибо «реакционные круги, ненавидя всеми силами центральную власть, стремились противопоставить русским порядкам западноевропейские». А.А. Зимин (Ук. соч.) называет такое представление «ошибочным».

[79] Н.В. Синицына Ук. соч.

[80] Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972

[81] Зимин А.А. Общественно-политические взгляды Фёдора Карпова//ТОДРЛ, т. 12 М.;Л., 1956

[82] 1, 228, Цит. по А.Н. Чанышев. Курс лекций по древней философии. М., 1980. с. 38.

[83] Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. М., 1972

[84] Там же

[85] В.Ф. Ржига, Ук. соч.