Продолжая разработку конспирологических тем,
нашедших свое отражение в книге "Конспирология" и отчасти в других
наших публикациях, мы столкнулись с необходимостью дополнить наиболее общую классификацию
"заговоров" еще одной моделью. Эта модель не является
совершенно самостоятельной, и определенные ее аспекты связаны с
геополитическими, сакрально-географическими, этническими и религиозными
факторами, о которых мы упоминали ранее. Поэтому данную модель нельзя
рассматривать в отрыве от предшествующего материала. Но, с другой стороны, быть
может, именно в ней многие вопросы, оставшиеся без ответа и уточнений в
предыдущих схемах, смогут найти свое полное и законченное истолкование.
Данная конспирологическая картина выкристаллизовывалась постепенно, в ходе
исследования более широких метафизических и богословских тем, а также некоторых
исторических закономерностей. В конечном счете, речь здесь идет, в первую
очередь, о наличии двух полярных по отношению друг к другу мировоззрений, о
двух метафизических подходах к осмыслению изначальной структуры реальности.
Если бы мы не обнаружили следы невидимой борьбы этих двух мировоззрений в самом
сердце наиболее могущественных и влиятельных оккультных организаций и тайных
обществ, можно было бы ограничиться лишь вычленением особых метафизических
тенденций или богословских толкований, что заставило бы нас обратиться к иной,
неконспирологической, более привычной форме исследования. Но поскольку данный
метафизический дуализм воплотился именно в тайные общества и секретные ордена,
мы должны все же говорить о конспирологии и сугубо конспирологическом
исследовании. И тем не менее, так как речь идет о глубоких метафизических
проблемах, мы вынуждены будем сделать определенный экскурс в область метафизики
и истории религий, без чего последующие выводы покажутся необоснованными и
неубедительными.
Креационизм и манифестационизм
Одной из важнейших проблем для понимания различия
между сакральными традициями, для их сопоставления друг с другом и их
сравнения, является проблема "космогонии", изначальной сакральной
догмы о сущности происхождения мира, о специфике возникновения Вселенной. В
этом отношении каждая традиция имеет свои версии, выраженные, как правило, символическим
языком -- через мифы, образы, особые сакральные сюжеты. Каждый космогонический
миф и похож и не похож на другие, и сама классификация "мифов о
происхождении мира" представляет собой довольно большую проблему для
историков религий -- проблему, которая еще не получила своего исчерпывающего
решения.
Как бы то ни было, одним из фундаментальных критериев в оценке
"космогонического" догмата является деление всей совокупности
"мифов о возникновении Вселенной" на две основополагающие категории
-- на м и ф ы о т в о р е н и и и м и ф ы о п р о
я в л е н и и.
Традиции, утверждающие в начале всего факт т в о р е н и я, называются
"креационистскими", от латинского слова "creare", т.е.
"создавать", "творить". Креационистская доктрина в самом
общем виде усматривает в истоке Вселенной определенный и единовременный акт
Высшего Существа или Высшего Принципа, который из некоторой подручной
субстанции (или "из ничего", ex nihil -- как в самой законченной и
развитой креационистской доктрине) образует мир, его структуру и существ его
населяющих. При таком метафизическом подходе Творец всегда остается отдельным
от своего Творения, как ремесленник, создавший произведение искусства, остается
внешним по отношению к произведению искусства существом, хотя и передавшим
часть своей творческой потенции бывшему ранее бесформенным веществу.
Креационизм может быть описан в самых разнообразных мифах и символах, но его
сущность остается всегда постоянной. Она сводится к утверждению неснимаемого
качественного различия между Творцом и Творением -- различия, которое ничто из
Творения не способно преодолеть или превозмочь. Безусловно, у Творца и Творения
могут быть самые разнообразные отношения -- от взаимной любви до взаимной
ненависти, но суть их всегда остается одной и той же: это отношения двух строго
р а з л и ч н ы х вещей, принципиально не способных к слиянию (как не способен
мастер слиться со своим произведением). Креационистское видение
реальности предполагает неснимаемый метафизический д у а л и з м, который
сохраняется всегда и в любой ситуации, независимо от ценностной оценки того или
иного члена основной пары. Можно признавать за Творцом полноту реальности и
считать Творение миражем и иллюзией, но все равно это нечего не изменит в общем
понимании действительности в рамках этой концепции.
Другой основополагающей доктриной о происхождении Вселенной является идея п р о
я в л е н и я. "Проявление" по-латински "manifestatia", от
глагола "manifestare", "проявлять",
"проявляться"; отсюда и общее название такого мировоззрения --
"манифестационизм", "учение о проявлении". Сущность
"манифестационизма" заключается в том, что это мировоззрение
рассматривает возникновение Вселенной как обнаружение определенных аспектов
Бога, Принципа, Первоначала, как особую возможность существования божественного
мира через самооткровение и самообнаружение. Манифестационизм принципиально
отказывается рассматривать появление мира как о д н о р а з о в о е событие и
как а к т с о з д а н и я какой-то одной сущностью принципиально другой
вещи, строго отличной от нее самой. Мир в манифестационизме видится как п р о д
о л ж е н и е Бога, как развертывание его качеств по всем возможным
метафизическим направлениям. В манифестационизме нет ни Творца, ни Творения;
нет отдельно Бога и отдельно мира. Обе категории здесь сущностно т о ж д е с т
в е н н ы, хотя, естественно, Бог не просто приравнивается целиком к миру;
между проявленными (мир) и непроявленными (самость Бога) аспектами Принципа
существует определенная иерархия, определенная, подчас парадоксальная, система
соотношений. Но сущность манифестационизма заключается в утверждении
принципиального единства мира и его Причины, утверждение соприсутствия Причины
в мире, акцентирование конечной иллюзорности всякого разделения.
Манифестационизм есть метафизическое мировоззрение, основанное на догме
принципиальной н е д в о й с т в е н н о с т и, нон-дуализма.
Самым классическим вариантом креационистской доктрины является авраамическая
традиция, и в первую очередь, иудаизм. Именно в иудаизме креационистский подход
является доминирующим, четким выделенным и пронизывающим всю структуру
иудейской религии, иудейской мифологии и иудейского отношения к реальности. В
богословской традиции христианства догмат о "творении" был также
принят вместе с канонизацией "Ветхого завета", и на этом основании
христианство обычно причисляют к "авраамическим" религиям (о
креационизме в христианстве мы поговорим подробнее несколько ниже). И наконец,
последней "авраамической" традицией является ислам, в котором
креационистский аспект выражен не менее ярко и вседавлеюще, нежели в иудаизме.
Таким образом, креационизм характерен для всех тех традиций, которые имеют
откровенно "религиозный" характер, и уже сам термин
"религия", от латинского "religio", дословно "связь",
предполагает наличие д в у х полюсов -- того, кого связывают (Творение или
избранная, благая часть Творения, общность верующих, верных) и того, с кем
связывают (Творец, Бог-Создатель). Согласно Рене Генону, никакие другие
традиции, кроме "авраамических", строго говоря, нельзя причислить к
разряду "религий", именно на том основании, что там отсутствует
изначальный креационистский дуализм. Любопытно заметить, что по своему
происхождению все три классические креационистские религии имеют однозначно
семитское расовое происхождение, и неоднократно замечено, что креационистская
модель понимания реальности неразрывно связана именно с семитской
ментальностью, для которой сугубо "религиозный" дуализм присущ
изначально и внутренне.
Однако не только классические религии авраамического происхождения имеют
креационистский характер. Помимо законченных и полноценных теологических
моделей, свойственных трем "авраамическим" религиям, существуют и
другие креационистские версии, присутствующие в мифологиях многих архаических,
чьи традиции давно утратили интегральный характер и существуют в качестве
"ризидуальных", "остаточных", фрагментов. Гейдар Джемаль
однажды весьма справедливо заметил, что креационистские мотивы помимо семитов
присутствуют у некоторых африканских несемитских, архаических
народностей. Евгений Головин, в свою очередь, указал на тот факт, что
креационистский подход свойственен большинству мифологий темных рас, кольцом
располагающихся вокруг зон компактного расселения индоевропейских народов, а
также древних народов, имеющих полярное и гиперборейское происхождение (в
частности, индейцы Северной Америки, некоторые этносы Северной Африки, Евразии
и даже Океании). Иными словами, лишь з а к о н ч е н н ы й и интегральный
креационизм является авраамическим, тогда как иные формы такого же взгляда на космогонию,
встречающиеся во многих других традициях -- Африки, Латинской и
Центральной Америки, Азии, Океании и т.д. -- фрагментарны и архаичны.
Манифестационизм также имеет множество разнообразных форм. Наиболее
последовательной и законченной, интегральной манифестационистской доктриной
является индуизм, и особенно его адвайто-ведантистская ветвь. Адвайто-ведантизм
и учение Упанишад представляют собой классический, парадигматический образец
"космогонии проявления", где эксплицитно и ясно утверждается сущностное
единство Принципа и мира, а иллюзией считается не сам мир, но
"невежество", "авидья", заставляющее людей впадать в
оптический обман и рассматривать Принцип и Вселенную как раздельные, отличные
друг от друга вещи. Из глобальных традиций манифестационистской является также
буддизм и китайская традиция, как в ее экзотерической (конфуцианской), так и ее
эзотерической (даосской) части. Безусловно манифестационистским было
большинство индо-европейских традиций, совокупно называемых язычеством.
Греческая, иранская, германская, латинская, кельтская и славянские мифологии
характеризовались подчеркнутым манифестационизмом. В них мир представлялся
сотканным из божественных энергий, называемых "богами или
"духами", которые составляли совокупно единый живой сакральный мир, в
котором постоянно проявлялись высшие метафизические принципы. Конечно, разные
традиции и в разные эпохи выражали манифестационистскую идею подчас с
определенными погрешностями, не всегда осознанно и ясно, но
манифестационистский дух был отличительной чертой индо-европейской сакральности
даже в те периоды, когда эта сакральность деградировала и нисходила к своим
наиболее грубым и упрощенным формам. Можно было бы, по аналогии с семитским
характером "креационизма", определить манифестационистский подход как
сугубо "арийский", если бы не наличие манифестационистских воззрений
у некоторых неарийских народов и, в первую очередь, во многих вариациях
сакральных доктрин желтой расы -- в частности, у китайцев, тюрок, монголов,
японцев и т.д. С другой стороны, Генон утверждал, что народы, принявшие
суннитский ислам (а в большинстве это семиты, негры и т ю р к и), имеют некие
общие ментальные установки условно "семитского" или
"креационистского" направления. Можно предположить, что у
желтой расы Евразии манифестационизм является следом древнего влияния арийских
народов, хотя данная гипотеза нуждается в подробных доказательствах, привести
которые в данной работе мы не имеем возможности.
Деградация космогонических доктрин
Чтобы не входить в подробности при разборе
конкретных вариаций тех или иных космогонических теорий, возьмем в качестве
образца полноценных и аутентичных доктрин адвайто-ведантистскую версию индуизма
(полноценный метафизический манифестационизм) и иудейскую традицию (полноценный
метафизический креационизм, "авраамизм" по преимуществу). В этих двух
традициях воплотились наиболее полноценные, развитые и достоверные версии двух
точек зрения на происхождение Вселенной со всеми вытекающими из этих базовых
установок сакральными пропорциями и ритуальными и символическими доктринами и
т.д. Безусловно, обе эти традиции признают Высший Принцип, Бога, утверждают
понимание мира как в т о р о с т е п е н н о й по отношению к Богу
реальности (как бы различно ни понимали они эту второстепенность -- принципиально
снимаемую в индуизме и принципиально неснимаемую в иудаизме), настаивают на
ценностном превосходстве не близкого, а далекого, не дольнего, но горнего, не
горизонтального, но вертикального. В основе обоих традиций лежит почитание
Принципа и организация жизни в соответствии с божественными предписаниями,
данными в Откровении. Интеллектуальная сторона обоих традиций предельно
развита и покрывает весь спектр основополагающих метафизических и философских
вопросов, исходя из применения к конкретным модальностям универсальных
принципов, лежащих в основе данных традиций. Поэтому большинство
манифестационистских традиций удобно сопоставлять именно с индуизмом и
адвайтой, так как именно индуизм является наиболее целостным мировоззрением
арийского типа. То же самое справедливо и в отношении сравнения креационистских
доктрин с иудаизмом, который эксплицитно разрабатывает весь спектр
метафизической проблематики, вытекающей из креационистских установок. Хотя в
надо заметить, что преимущество иудаизма над другими креационистскими учениями
не так однозначно, как в случае индуизма, поскольку существует полноценная,
развитая и целостная исламская теология, способная соперничать с иудейством во
многих аспектах по степени доскональной проработки многих богословских и мировоззренческих
проблем. Неслучайно в рамках "авраамических" традиций именно
древнееврейский и арабский языки рассматриваются как "сакральные
языки" в полном смысле слова(1) .
Индуизм и иудаизм в их полноценном и аутентичном виде можно рассматривать как две
парадигмы, соответственно, манифестационизма и креационизма. Но для того, чтобы
лучше понять последующие и уже чисто конспирологические рассуждения, необходимо
в общих чертах проследить тот путь деградации, который прошли оба этих
мировоззрения в процессе общего ухудшения качества космической среды в
последние тысячелетия. Сам факт этой деградации признается всеми
сакральными традициями без исключения (и манифестационистскими и
креационистскими), так как различие в метафизической перспективе не затрагивает
сферу описания механизма функционирования реальности, остающегося в целом
довольно схожим во всех сакральных учениях. Так, Традиция в широком смысле
утверждает необходимость однонаправленной и ускоряющейся деградации реальности,
космической среды. В человеческом мире это проявляется через деградацию самой
традиции, утрачивающей постепенно свои глубинные отличительные черты.
И манифестационизм, и креационизм вырождаются, поскольку подчиняются общим
законам реальности. Однако крайне важно отметить тот факт, что эта деградация
совершается по различной в обоих случаях траектории и приводит, в конечном
итоге, к столь же различным результатам. Вырождение манифестационизма -- это
одно. Вырождение креационизма -- совершенно другое. Именно некоторое внутреннее
единство и постоянство манифестационистской парадигмы на в с е х этапах ее
вырождения, и такое же единство и такое же постоянство парадигмы
креационистской составляют сущность конспирологической модели, лежащей в основе
фундаментальных трансформаций человеческой цивилизации за последние
тысячелетия. Манифестационизм и креационизм радикально отличаются друг от друга
и тогда, когда мы имеем дело с их чистыми проявлениями, и тогда, когда они
доходят до своих низших, деградировавших, пародийных, фрагментарных и
обрывочных форм.
Наметим в общих чертах этапы вырождения обоих космогонических позиций.
Манифестационизм чаще всего вырождается в имманентизм, имеющий разные версии --
от паганизма, пантеизма до "натурализма и "магического
материализма". Если брать адвайто-ведантизм за один полюс (полюс
аутентичности) и "материализм" за второй полюс (полюс предельного
вырождения), то где-то между ними будет располагаться "эллинизм"
("платонизм" и "неоплатонизм"). Если индуизм строго
утверждает совершенную неизменность Принципа, на который процесс проявления
совершенно не влияет, а "магический материализм" вообще отвергает
существование Принципа, считая низшую материальную субстанцию Вселенной основой
динамических витальных процессов, то для "эллинской" философии (и
ярче всего это проявилось в неоплатонизме), как правило, процесс проявления
описывался в терминах "эманационизма", т.е. возникновения Вселенной
как субстанции, "источенной" из высшего Принципа и следовательно
единосущной по отношению к нему. В такой неоплатонической картине заложена
некоторая двусмысленность, так как факт "эманации" подразумевает
"умаление" Принципа, его "трансформацию" в процессе
самопроявления, что противоречит основному метафизическому постулату о Вечности
и Неизменности Первоначала (что однозначно и недвусмысленно утверждается в
индуизме). Итак, можно условно представить схему вырождения манифестационизма
на трех этапах:
1) полноценный
манифестационизм (индуизм, адвайто-ведантизм); 2) учение об эманациях ("эллинизм",
"неоплатонизм"); 3) пантеистический материализм (от магии до
современной физики).
Креационизм имеет свою логику деградации. Она
развивается по логике от иудейского авраамизма через механицизм, восприятие
Вселенной как механизма, вплоть до рационализма и атеизма. Если на всех этапах
своего вырождения манифестационизм сохраняет привкус отношения ко Вселенной,
как к чему-то сущностно живому, сакральному, органическому и пропитанному
особыми духовными или в худшем случае "витальными" энергиями, то
креационистский подход, напротив, характеризуется отношением ко Вселенной как
чему-то мертвому, искусственному, механическому, движимому внешним, посторонним
усилием. Манифестационизму всегда присуще "холистское"
отношение к миру -- такое отношение, при котором каждый элемент реальности
рассматривается как нечто законченное, "цельное" ("холизм"
от греческого слова "целый"), не подлежащее интеллектуальному
расчленению. При этом такой "холизм" может иметь и негативный
характер, ярко проявляющийся в "политеизме" и "фетишизме",
т. е. в таких случаях, когда люди начинают почитать как самостоятельное и
самодостаточное нечто второстепенное и не первичное. Креационизму свойственна
другая крайность. Он отказывается видеть единство даже там, где оно
действительно присутствует (на метафизическом уровне), но это расчленяющий,
вивисекторский, анатомический и аналитический подход по мере вырождения может
распространяться на все вещи без исключения, в том числе и на сами постулаты
религиозного креационизма. Так критический рационализм как последняя стадия
вырождения креационизма, в конце концов, обратился против догм самого
"Ветхого Завета", отказавшись от всех богословских постулатов
"авраамизма" и утвердив в центре мертвой Вселенной холодного и
бесстрастного человеческого индивидуума, наделенного лишь критическим разумом.
Промежуточным вариантом между креационизмом и атеистическим рационализмом можно
назвать "позитивистский" тип ученых эпохи Возрождения, сочетавших
верность определенным религиозным постулатам и страсть к механическому рассудочному
исчислению окружающей реальности.
Итак, можно выделить в креационистской идеологии три аспекта:
Важно отметить, что конечные продукты вырождения
манифестационизма и креационизма, хотя и названы терминами, ставшими почти
синонимами, на самом деле являются весьма различными категориями, так как
"магический материализм" настаивает на отношении в миру как к живой
реальности (материя для него "волшебна" и "жива"), тогда
как "рационализм", напротив, относится к миру, как предмету, как к
аппарату, как к механической и мертвой системе, все процессы которой подлежат
строгим рациональным установкам.
Манифестационизм и креационизм являются противоположными подходами к постижению
реальности и в том случае, когда речь идет о полноценных и чистых формах этих
мировоззрений, и тогда, когда их ясность замутняется и даже тогда, когда они
вырождаются до последней стадии, почти теряя сходство с изначальной и подлинной
парадигмой. Но на всех этих этапах идет динамичное противостояние между этими
основополагающими установками, простираясь от религиозных войн, богословских
диспутов и догматических споров вплоть до профанической культуры, научных
доктрин и политических коллизий современности. Спиритуальное и метафизическое
содержание этих двух позиций постепенно "выветривается",
"теряется", "забывается", отходит на второй план. Но
сущность типологического отношения человека к миру, противоположного в обоих
случаях, остается практически неизменной. Это постоянство и делает
манифестационизм и креационизм не только сакральными и космогоническими, но
именно к о н с п и р о л о г и ч е с к и м и категориями, объясняющими тайную
подоплеку многих цивилизационных процессов, не зависимо от того,
разворачиваются ли они в сакральном или профаническом контексте.
