Курсовая работа: Цели обращения исследователя к методу анализа содержания

Огромный фактологический материал подтверждал основные выводы автора. На эти выводы работали не только наблюдения исследователя за идейной сущностью содержания, но и его интерпретация драматической структуры фильма, а также в ряде случаев изобразительного решения - фильмов, т.е. фильмов как творчества не только режиссера и сценариста, но и оператора, художника-декоратора. Как многозначна художественная структура любого произведения искусства, так многозначны реакции на эту художественную структуру. Реакция на фильмы немецкого кино начала века антифашиста Зигфрида Кракауэра уникальна, когда речь идет об отдельных фильмах - в чем-то субъективна. Говоря другими словами, она не объективна, поскольку не может быть повторена (с этими же выводами) другим аналитиком. Исследование 3. Кракауэра - это нерасторжимый сплав объекта анализа и «инструмента» - самого исследователя: его художественного чутья, его социально-философских воззрений, подчас его интуиции.

В этом смысле это исследование принадлежит к другому роду исследований - не к контент-анализу, который принципиально отделяет инструмент от исследователя. Инструмент-методика создается специально, он существует самостоятельно как инструкция, как руководство по анализу для любого (второго, третьего) исследователя, который в ходе анализа придет к таким же выводам. Анализ содержания воспроизводим, он эмпиричен, он экспериментален. Это станет предметом разговора в третьем разделе данной работы.

Но вернемся к возможностям анализа судить по текстам об аудитории.

Распространенность в средствах массовой коммуникации музыкальных текстов, а проще говоря, произведений разных композиторов, позволила французскому культурологу А. Молю определенным образом описать музыкальную культуру западноевропейских стран. Известно, что в восприятии произведений искусства, в частности музыки, господствует закон соотношения известного и неизвестного, отличный, например, от требований, предъявляемых аудиторией к газетной информации. Средний потребитель музыки, как пишет А. Моль, «интересуется только тем, что он знает, то есть тем, что он уже слышал раньше, при этом чем лучше знает, тем сильнее интересуется»[33].

Поэтому достаточно представить совокупный музыкальный текст общества, например, произведения, передаваемые каким-либо вещательным каналом за определенный период, чтобы автоматически охарактеризовать музыкальную культуру той или иной страны. Так, приводимые А. Молем данные об исполнении радиостанциями западноевропейских стран произведений тех или иных композиторов говорят о том, что половина исполняемой музыки - это 14 композиторов, три четверти - это 35 композиторов (табл. 2.4).

Таблица 2.4.

Ранг композитора

И лишь одна четверть всей исполняемой музыки приходится на 49 остальных композиторов!

Известно еще одно оригинальное исследование, в котором очень прагматично связываются характеристики текста и те потенции, которые обещает их потребление. Американский специалист в области образования Рудольф Флеш задался вопросом, какие характеристики текста делают его трудным или легким для понимания. Он взял «Экзаменационные уроки для чтения», которые традиционно использовлись в американской школе при переводе учеников из одного класса в другой, и проанализировал те характеристики, который он определил как главные - это было число слогов на сотню слов из выбранного текста и средняя длина предложения. Именно формула определенного соотношения этих характеристик была тесно связана с уровнем понимания этого текста учеником. Эта методика получила название «формулы читабельности Флеша» и широко известна среди специалистов этой специфической отрасли знаний. Мы упоминаем ее с той целью, чтобы показать, что точные количественные сведения о тексте на таком морфологическом уровне могут адекватно прогнозировать конкретную реакцию аудитории.

Некоторые исследователи распространяют свои выводы относительно аудитории или коммуникатора на более широкую социальную реальность, т.е. выходят за пределы собственно коммуникативной ситуации.

Так, истории контент-анализа известен в этой связи очень красноречивый случай. Английский исследователь А. Джордж, анализируя во время второй мировой войны содержание нацистской пропаганды, в частности высказывания партийных лидеров третьего рейха, обратил внимание на то, что в этих высказываниях обнаружилось резко возросшее количество оптимистических утверждений относительно дальнейшего хода войны. А. Джордж, располагавший в это время свдениями, почерпнутыми из других источников (обзоры и прогнозы экспертов, военных специалистов), т.е. сведениями, которые 0 это важно отметить сейчас для нас 0 являлись экстралингвистическими, они не содержались на газетной полосе, связал эти данные со своими и спрогнозировал предстоящие бомбардировки территории Англии снарядами «ФАУ-2».

Правда, надо сказать, что позднее историки анализа содержания отказывали этому исследованию в праве называться чистым контент-аналитическим исследованием, точнее, объективно-научным анализом содержания. Они проводили это исследование по ведомству специфическому, занимающемуся сбором информации из самых разных источников...[34]

Тем не менее нужно отдать должное возможностям, которые тут продемонстрировал и анализ содержания: выводы о более широкой общности на основании исследования чисто текстовой продукции.

Действительно, иногда полезно обратиться к источникам, имевшим хождение в той или иной социальной общности, чтобы охарактеризовать ее документально. Мы сегодня достаточно абстрактно воспринимаем такие характеристики советской системы, как ее ориентация на государственную регламентацию личной жизни, как приоритет государственных интересов в этой жизни и т.д.

Но вот несколько свидетельств социологического характера. Социологи факультета журналистики МГУ в 1976 г. проанализировали районную газету одного из районов Рязанской области. Укажем лишь на один фрагмент из этого исследования: «Личность появляется в 79% всех материалов, однако в 76% случаев из указанных 79% речь идет о личности в сфере производства, о выполнении ею производственных заданий, т.е. о личности как субъекте производственной деятельности. Она выступает как носитель единственной функции - производственной. В ряде случаев человек выступает в материале просто как средство достижения хозяйственного успеха»[35].

В одной из передач «Киносерпантина» (30.09.90) прошел материал о контент-анализе... нашего родного отечественного «Букваря», т.е. текста, который имеет аудиторию, состоящую из формирующихся личностей наших самых юных сограждан. По словам авторов (к сожалению, поскольку я цитирую эту передачу с эфира, не могу привести фамилии авторов - я поздно подключилась к этой передаче), анализ показал, что в примерах «Букваря» совершенно нет представителей умственного труда; представлен только физический труд; индивид сразу от младшего возраста переходит в трудящегося; полностью отсутствуют семейные отношения.

Многолетний мониторинг информационной телевизионной программы «Время» (1984 - 87 гг.) показал, что все случаи появления на экране жизнедеятельности советского человека можно свести к «материально-вещным» сферам (56%), управленческой деятельности (32%), трудовой деятельности, связанной с производством материальных ценностей (20%) и приобретением трудовых навыков (4%); и к социально-политическим (44%) - выступления на собраниях, в том числе сами выступления по телевидению (38%), участие в Отечественной войне (4%), депутатская деятельность (2%).

Мало что можно добавить к этой разносторонней информации. Добытая в ходе разных исследований, она может выступить как яркая характеристика того общества, в котором она была обнаружена.

Еще один пример аналогичного свойства. Мы много говорим о положении женщины в современном обществе, свидетельством чего в таком случае может выступить информация, обнаруженная американскими исследователями на большом массиве рекламы с помощью контент-анализа, и что особенно важно отметить, она никаким другим методом не могла бы быть обнаружена.

В ходе исследования выяснилось, что мужчины и женщины в качестве пользователей рекламируемых товаров в рекламе всех телесетей в целом четко закреплены за Определенными местами социального пространства, даже если в качестве такового выступает ... жилище (табл. 2.5).

Чем более «общественным», если применимо такое определение к комнатам в жилище, является место, тем заметнее там в качестве действующего субъекта мужчина, и наоборот: кухня, ванна, спальня (почему-то не выделена отдельно детская) - зона священнодействия женщины. Конечно, если бы мы имели аналогичные сведения столетней давности, мы бы порадовались за успехи феминистического движения, но и эти цифры по-своему впечатляют. Трудно утверждать, что тут причина, а что следствие, но что это характеристика общества на этом этапе (в 1978 г.) - несомненно[36].

Таблица 2.5

Жизненное пространство (в % ко всем рекламным сообщениям)

И это не только американская ситуация. В исследовании 1986 г. содержания польского телевидения выявилось, что «пропорция между мужчинами и женщинами во всех программах 3:1; доминируют молодость и спонтанность как характеристики, присущие женщинам, и зрелость и самообладание - мужчинам; абсолютная доминанта мужчин на работе и в общественной сфере и относительный перевес женщин дома»[37].

Подытожим цели обращения исследователя к анализу содержания.

Мы привели несколько примеров того, какими целями может задаться исследователь текстов - выйти с помощью анализа этих текстов на коммуникатора (или в ряде случаев на издателя, стоящего за коммуникатором), на его характеристики, на его представления о своих функциях, или на аудиторию (в ряде случаев на более широкую социальную реальность[38]), на стереотипы сознания масс, предпочтительные модели поведения, знания о политических личностях и т.п.

Перечисление этих целей практически совпадает с обозначением в качестве предмета внимания исследователя основных структурных компонентов коммуникативной ситуации: с помощью анализа того, «что говорится», выяснить, «кто говорит» и «кому говорит».

Но возможен и другой разрез целей, с точки зрения того, какой характер носит исследование 0 фундаментальный или прикладной, стратегический или тактический. При многочисленности этих определений мы выбираем в этом противопоставлении только один смысл: по одну сторону остаются задачи анализа содержания деятельности какого-либо источника, которые можно обозначить как «изучать, чтобы знать, констатировать», а по другую «изучать, чтобы изменять, корректировать».

Границы между этими задачами, как и между выражающими их характеристиками, условны, подвижны, но разговор о них в рамках данной работы представляется крайне важным.

Действительно, в ходе того ретроспективного обзора исторической практики контент-анализа в социологии средств массовой коммуникации, который мы предприняли, мы старались перечислить возможности, какими обладает этот метод для социологического изучения функционирования прессы. Мы показали, что это реальный инсрумент, с помощью которого мы можем обогатить наши знания о социуме, т.е. решить собственно социологические задачи.

Кроме того, информация о применении этого метода говорит нам, что с его помощью мы можем рассмотреть изучаемый объект, так сказать, изнутри, например, использовать его для сравнения источников, для типологизации какого-либо источника, для вклада в историю прессы, для вклада в теорию прессы.

Мы также показали, что этот метод полезен для реальной сегодняшней деятельности конкретного органа информации: выявление тенденций помогает рациональному формированию представления о деятельности редакционного коллектива. Осмысление процесса функционирования средств массовой коммуникации полезно специалисту в этой сфере деятельности.

Иногда такого рода исследования приобретают прикладной характер, когда, например, в роли заказчика выступают разработчики рекламных кампаний, интересующиеся характеристиками рекламных потоков для определения своей содержательной ниши, или разработчики рекламных кампаний для политических лидеров в ситуации предвыборных гонок.

Во всех этих случаях особое значение приобретает сам инструментарий, само исследование как научная процедура получения нового знания. Это и станет содержанием следующего раздела.

Пример приводит В.А. Ядов в книге «Методология и процедуры социологических исследований», Тарту, 1968. С . 180. См . также : Lasswell H., Leites N. Language of Politics. New York , 1949: Lasswell H. Describing Contents of Communications // Smith В ., Lasswell H. and Casey R. Propaganda, Communication and Public Opinion. Pr ., 1946. P .75.

Schramm W. (ed.) Mass Communication. Urbana , 1960. P .623-25.

Danielson W. Content Analysis in Communication Research // Nafsiger R. and White D. (eds.) Introduction to Mass Communication Research. Michigan , 1966.

Lerner D., Pool 1., Lasswell H. The Comparative Analysis of Political Ideologies // Public Opinion Quarterly. 1951-1952. Winter.

Американскую сторону представляли Анненбергская школа коммуникаций Пенсильванского Университета (Филадельфия) и Картеровский центр социальных исследований Университета Эмори (Атланта). Подробнее об этом исследовании и о его результатах см. Федотова Л.Н. Массовая информация... М., 1996.

Центр был создан в 1984 г. на волне обеспокоенности общественности США осложнившимися отношениями публики и массовых коммуникаций: все более часто появлялись свидетельства того, что доверие к печати, радио и телевидению снижается.

The Media and the People: A Fifty-Year Review. Working Paper, Gannet Center for Media Studies, Columbia University. 1985. P. 6.

Э. Ханкиш. Цит. соч. //Иностранная литература. 1988. № 6.

После первого телемоста «Конгресс США - Верховный Совет СССР» (эфир 15.10.87) группа анализа эффективности телевидения факультета журналистики МГУ провела экспресс-опрос студентов факультета. На вопрос «В ходе телемоста впервые на нашем экране были показаны образцы американской рекламы. Как они повлияли на ваше восприятие американцев?» ответы распределились следующим образом (в % ко всем ответившим): представление о них осталось таким же плохим, как и было - 8; представление о них осталось таким же хорошим, как и было - 26; представление о них изменилось в худшую сторону - 4; представление о них изменилось в лучшую сторону - 26; затруднились ответить - 36.

The World of the News // Journal of Communication. 1984. Vol. 34. No. l.

Ханкиш Э., цит. соч. С. 217.

Исследование проведено группой анализа эффективности телевидения факультета журналистики МГУ.

Greenlleld J. Making TV News Pay // Gannet Center Journal «The Business of News». 1987. Spring . P .28.

См .: G. Gerbner. Cultural Indicators: The Case of Violence in Television Drama // The Annals of American Acadiy of Political and Social Science. 1970. March.

Туровская М. Телевидение и они // Иностранная литература. 1973. №12. С.248.

Генде-Роте В. Свой ракурс // Советская культура. 1990, 4 авг.

См.: Массовая информация в советском промышленном городе. Опыт комплексного социологического исследования / Под общей ред. Б.А. Грушина и Л.А .Оникова. М., 1980. См. также Федотова JI .11. Анализ содержания местных прессы, радио и телевидения как источников информации: Автореф. дис... канд.филол.наук. М., 1969.

См .: iery E. and M. iery. The Press and America . Englewood Cliffs. 1984; Frank Luther Mott. American Journalism: A History 1690-1960. N.Y., 1962; John Bittner. Mass Communication: An Introduction. Englewood Cliffs. 1980.

Известен пример нетривиального подхода к изучению «коммуникатора»: еще во время 1 мировой войны германское высшее командование провело простейший анализ содержания писем между солдатами и родственниками, чтобы определить дух солдат. См . об этом : Lasswell H. Describing Contents of Communications // Smith В ., Lasswell H. and R. Casey (eds). Propaganda, Communication and Public Opinion. Pr., 1946.

См .: Woodward J.L. Foreign News in American Morning Newspapers (A Study in Public Opinion). N.Y., 1930.

Janowitz M. The Community Press in an Urban Setting. Glencoe . 1952.

Arnheim R. The World of the Daytime Serial // Schramm W. (ed) Mass Communication. Urbana , 1960.

Если справедливо, что реклама - двигатель торговли, то совершенно точно, что реклама - двигатель исследований в области средств массовой коммуникации на Западе. Каналы средств массовой коммуникации «пропускают» огромное количество рекламы, рекламодатели же очень заинтересованы в стопроцентном воздействии их рекламных обращений на читателя, зрителя, слушателя - будущих их покупателей. Они финансировали массу исследований СМК. Так, одну из немногочисленных работ по эффективности СМК - Klapper J . The К fleets of Mass Communications . Glencoe , 1961 - финансировала фирма « General Motors ».

Прибавим сюда размышления культуролога Й. Хейзинги, который писал о кино так: «Синематограф гораздо больше письменной литературы обращается к старым и популярным нормам нравственного принципа в искусстве. Кино является морально-охранительным фактором... Кино исповедует солидную и популярную мораль, не колеблемую философскими либо какими-то иными сомнениями. Вероятно, кто-нибудь возразит: оно делает это из меркантильного интереса. Но этот меркантильный интерес определяется спросом публики, и гораздо больше, нежели строгостью отборочных комиссий. Можно, стало быть, прийти к заключению, что этический кодекс киноискусства по-прежнему отвечает требованиям массового нравственного сознания». См . Хейзинга И . Homo ludens. В тени завтрашнего дня. Опыт определения игрового элемента культуры / Пер. с нидерл. М.: Прогресс, 1992. С. 310.

Dale E. Content of Motion Pictures. N.Y., 1935.

Jones D. Quantitative Analysis of Motion Picture Content // Public Opinion Quarterly. 1942. Vol . 6. No . 3.

Два медика Э. и X . Перссоны, члены Шведского музыкального общества врачей, ради интереса изучили либретто 150 опер мирового репертуара. 45% героинь-сопрано погибают в ходе представления, не очень везет и 33% теноров. Погибают они чаще всего в результате насилия: убийства, казни. Эти варианты кончины составляют 44% всех летальных исходов, изображенных в операх. Па втором месте - самоубийства (29%). У Вагнера обстоятельства смерти окрашены в мистические тона, у Пуччини герои умирают как-то незаметно, а вот у Верди сцены смерти происходят бурно и продолжительно. См.: Зубко М. Типовая сценическая летальность // Известия. 11 окт. 1996 г. По-видимому, этот факт еще ждет своего гениального комментария.

Wolfenstein M., Leites N. Movies: A Psychological Study. Glencoe. Ш ., The Free Press, 1950. Предварительные материалы исследования опубликованы в статье этих же ав торов. См .: Wolfenstain M., Leites N. Analysis of Thies and Plots // Annals of the American Acadiy of Political and Social Science. 1947. Vol . 254. P . 41-48. Эти факты представляются бессистемными. Но может быть, они просто ждут хорошей гипотезы? Может быть, они вписались бы в теорию Л.Н. Гумилева о пассионарности этносов?

См.: Кракауэр 3. Психологическая история немецкого кино. От Калигари до Гитлера. М , 1977. См . также Kracauer S. From Caligari to Hitler (A Psychological History of the German Film: 1895-1933). Pr., 1947.

Там же. С. 11

Там же. С. 20.

Там же. С. 280-281.

Kracauer S . Propaganda and the Nazi War Film . N . Y ., 1942; работа была опубликована как послесловие ко второму изданию книги «От Калигари до Гитлера», Рг., 1947. Р. 275.

Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973. С. 150.

George A. Propaganda Analysis: A Study of Inferences Made from Nazi Propaganda in World War II. N.Y., 1959.

Районная газета в системе журналистики /Отв. Ред. А.И. Верховская, Е.П. Прохоров. М., 1977. С. 116.

Wolfenson W.D. Consumerism and Consumption: A Message Systi Analysis of Television Commercials. Thesis Supervisor: George Gerbner. The Annenberg School of Communications , University of Pennsylvania , 1980.

См.: Мрозовский М. Образы женщин на Польском телевидении // Przekazy i Opinie . 1989. №1(55). Р.328-329.

Хочу привести наблюдения Юлиана Семенова, сделаны они в его романе «Аукцион»: «Каждое царствие на Руси отмечалось своим гербом. Наш первый герб пришел из Византии с Софией. Двуглавый орел, т.е. герб Византии нес в себе высший смысл державы: в лапах Западно-Римской империи был меч, а Восточно-Византийской -крест; подтекст очевиден - христианство идет на Восток, обагряя мечом свои западные границы... Но зашаталась Византия, и наш Иван быстрехонько меняет византийского орла своей венценосной супруги; появляются две короны (на орле), царские, а не княжеские, и Георгий Победоносец на груди у орла. Спустя семь лет, после того как Ивану не пришлось более униженно ездить в Орду, иго сброшено, орел снова изменился: крылья вверх, в лапах - крест и меч, клювы раскрыты, яростны. Сын Ивана, царь Василий, меняет орла по-своему. Помер Василий и пришел его сын малолетний Ванечка, которого потом назовут Грозным, а пока будет управлять Россией боярство. Вот и появился орел боярский: тучный, крылья опущены, меча нет, клювы закрыты, все подобно политике той поры - инертность, лень, прозябание, интриги. Но лишь только Ивану стукнуло 16, происходит чудо — в древних актах об этом ни слова, ни единой бумаги - появляется новый орел: крылья вверх, предполетная устремленность, в лапах меч, клювы открыты грозно - предтеча действа, начало движения!» См. Семенов Ю. Аукцион // Дружба народов. 1985. № 8.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.i-u.ru/