Сочинение: География в жизни и творчестве А.С. Пушкина

жалею, что не всходил со мною на острый верх пятихолмного Бешту (по-современному Бештау, что по-тюркски значит «пять гор»,— Машука, Железной горы, Каменной и Змеиной. Кавказс­кий край, знойная граница Азии, — любопытен во всех отношениях» (письмо от 24 сентября 1820 г.).

При этом надо подчеркнуть, что поэта дикая природа больше привлекала, чем окультуренная. Девять лет он не был на кавказских водах, и мно­гое за это время изменилось: «Нынче выстроены великолепные ванны и дома. Бульвар, обсажен­ный липками, проведен по склонению Машука...

Признаюсь: Кавказские воды представляют ныне более удобностей; но мне было жаль кру­тых каменных тропинок, кустарников и неого­роженных пропастей, над которыми, бывало, я карабкался».

Здесь интересно обратить внимание на то, сколь скрупулезно, оттачивая фразы, работал АС. Пушкин над «Путешествием в Арзрум», в основе которого лежали его дневниковые записи. Вот так выглядел последний абзац в дневнике: «Конечно, Кавказские воды нынче представляют более удоб­ностей, более усовершенствования.— Таков Есте­ственный ход вещей.— Но признаюсь: мне было бы жаль прежнего дикого, вольного состояния.— Мне было жаль наших крутых каменистых тро­пинок, кустарников и неогражденных пропастей, по которым бродили мы в прохладные кавказс­кие вечера»

Северокавказская часть трудного горного пути пройдена: «Пост Коби находился у самой подо­швы Крестовой горы... Мы достигли самой вер­шины горы. Здесь поставлен гранитный крест, старый памятник, обновленный Ермоловым».

   «Мгновенный переход от грозного Кавказа к миловидной Грузии восхитителен. Воздух юга вдруг начинает повевать на путешественника. С высоты Гут-горы открывается Кайшаурская долина с ее обитаемыми скалами, с ее садами, с ее светлой Арагвой, извивающейся, как серебря­ная лента, — и все это в уменьшенном виде, на дне трехверстной пропасти, по которой идет опасная дорога... Светлые долины, орошаемые Арагвою, сменили мрачные ущелия и грозный Терек».

 Вот и главный город Грузии — Тифлис. Он «находится на берегах Куры, в долине, окружен­ный каменистыми горами. Они укрывают его со всех сторон от ветров и, раскаляясь на солнце, не нагревают, а кипятят недвижный воздух. Вот причина нестерпимых жаров, царствующих в Тифлисе, несмотря на то, что город находится только еще под 41-м градусом широты» Поэто­му северянину Пушкину жара казалась нестерпи­мой.

«В Тифлисе главную часть народонаселения составляют армяне: в 1825 году было их здесь до 2500 семейств. Во время нынешних войн число их еще умножилось. Грузинских семейств счита­ется до 1500».

Заметим, в начале XIX века в Тифлисе было всего около 15 тысяч жителей.

Поэт дал описание Тифлиса, подчеркивающее торговое значение города: «Азиатские строения и базар напомнили мне Кишинев. По узким и кривым улицам бежали ослы с перекидными кор­зинами; арбы, запряженные волами, перегоражали дорогу. Армяне, грузинцы, черкесы, персияне теснились на неправильной площади...» Это на­глядно отражало то, о чем один из исследовате­лей Грузии Бурнашев писал: «Большой торг со­стоит у них с горскими и персидскими ближни­ми соседями и в их рукоделиях, то есть медною посудою, бумажными полотнами, набивными крашенными и белыми, саблями и кинжалами, мелкими железными вещами, платьем, шапками и обувью».

Из Тифлиса А.С. Пушкин послал, можно ска­зать, единственное за все время путешествия письмо — Ф.И. Толстому (между 27 мая и 10 июня 1829 г.).

Интересно замечание поэта: «Грузинские де­ревни издали казались мне прекрасными сада­ми, но, подъезжая к ним, видел я несколько бед­ных сакель, осененных пыльными тополями».

Но вот милая Грузия почти осталась позади. «Я стал подыматься на Безобдал, гору отделяю­щую Грузию от древней Армении. Широкая до­рога, осененная деревьями, извивается около горы. На вершине Безобдала я проехал сквозь малое ущелие, называемое, кажется, Волчьими воротами, и очутился на естественной границе Грузии. Мне представились новые горы, новый горизонт; подо мною расстилались злачные зе­леные нивы. Я взглянул еще раз на опаленную Грузию и стал опускаться по отлогому склонению горы к свежим равнинам Армении. С неописан­ным удовольствием заметил я, что зной вдруг уменьшился: климат был другой».

    В Армении: «Я ехал посреди плодородных нив и цветущих лугов. Жатва струилась, ожидая сер­па. Я любовался прекрасной землею, коей плодо­родие вошло на Востоке в пословицу... Перед нами блистала речка, через которую должны мы были    переправиться».

И вот вместе с русскими войсками А.С. Пушкин вступил в город, которому дал прекрасную  географическую характеристику: «Арзрум почитается главным городом в Азиатской Турции. В нем считалось до 100 000 жителей, но, кажется, число сие слишком увеличено. Дома в нем камен­ные, кровли покрыты дерном, что дает городу чрезвычайно странный вид, если смотришь на него с высоты... Климат арзрумский суров. Город выстроен в лощине, возвышающейся над морем на 7000 футов (2300 метров.). Горы, окружа­ющие его, покрыты снегом большую часть года. Земля безлесна, но плодоносна. Она орошена множеством источников и отовсюду пересечена водопроводами. Арзрум славится своею водою. Евфрат течет в двух верстах от города. Но фонтанов везде множество».

   Это путешествие поэта продолжалось почти четыре месяца— с начала мая до конца августа 1829 года- и оставило в душе поэта глубокий след. Через семь лет в одном из писем (к В.Д. Сухорукову) он писал: «В соседстве Бештау и Эльб­руса живут и досуг и вдохновение».

   «Путешествие в Арзрум»— самое географичес­кое произведение поэта— стало своего рода эта­лоном в описании путешествий. Так, например, о «Фрегате Паллада» И.И. Гончарова говорится: «По мастерству ведения, по глубине понимания того, что открывается взгляду путешественника, по какой-то волшебной естественности очерки Гон­чарова сродни «Путешествию в Арзрум А.С. Пуш­кина».

                                                Остров Буян

   С детских лет мы знаем:

Ветер весело шумит,

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна

                В царство славного Салтана…

И, конечно, считаем этот остров сказоч­ным, мифологическим. Ведь поэтическая сказка А.С. Пушкина основана на народной сказке, сюжет которой он записал в Ми­хайловском со слов няни Арины Родионов­ны (в письме к брату Л.С. Пушкину в нояб­ре 1824г. он писал: «...Вечером слушаю сказки — и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за пре­лесть эти сказки! Каждая есть поэма!»).

«Сказку о царе Салтане» А.С. Пушкин начал писать в 1824 г., а закончил — после перерыва — в 1831 г. в другом варианте, по существу, написав заново. Он писал ее в Царском Селе летом, завершив к сентяб­рю, когда работа быстро продвинулась вперед.

Основе сказочного названия лежит наимено­вание реального острова, для которого вполне подошло название Буян (остров высоко — более чем на 160м— поднимается над водами Балтики).

  География пушкинских мест в России начинается с Москвы. Почему? Пушкин родился в Москве, а потом много раз бывал в столице.

В черновиках к «Евгению Оне­гину» есть такие строки:

В изгнанье, в горести, в разлуке — Москва!

                                Как я любил тебя,

                                Святая Родина моя!

Пушкин любил свой родной город и в его произведениях Москва упоминается часто. Вспомним опять лирические стро­фы «Евгения Онегина»

Как часто в горестной разлуке,

                                  В моей блуждающей судьбе,

                                  Москва Я думал о тебе!

Москва…Как много в этом звуке

                                               Для сердца русского слилось!

                                   Как много в нем отозвалось!

   На Пушкинской площади в Москве установлен памятник А.С. Пушкину. Автор Александр Михайлович Опекушин. Открытие памятника состоялось в июне 1880 г., с тех пор он неотделим от Москвы, стал одним из ее символов.

     Пушкинские места есть и в Подмосковье.

Пушкину с детства было дорого подмосковное Захарово, имение бабушки Марии Алексеевны Ганнибал:

                                         Мне видится мое селенье,

                                       Мое Захарово: оно

       С заборами в реке волнистой,

       С мостом и рощею тенистой

                                                      Зерцалом вод отражено.

В зрелом возрасте Пушкин бывал еще в Остафьеве у Вяземского и в Архангельском у Юсупова.

Летом 1811 г. Пушкина увозят из Москвы, он поступает в Царскосельский лицей. Царское Село под Петербургом — ныне г. Пушкин.

Здесь, в Лицее распахнулась его душа впервые слава осенила его кудрявую голову, здесь верили в его блистательную будущность, здесь он узнал первую друж­бу, которой оставался верен всю жизнь.

В июне 1817г. Александр Пушкин окончил Лицей и с грустью распрощался с дру­зьями.

Промчались годы заточенья:

                                   Недолго, милые друзья,

                                   Нам видеть кров уединенья

                                   И царскосельские поля.

                                   Разлука ждет нас у порога,

Зовет нас дальний света шум,

И каждый смотрит ни дорогу

 С волненьем гордых, юных дум.

После окончания Лицея жизнь Пушкина связана до самой смерти с Петер­бургом. Жизнь Пушкина его поэзия, и архитектура Петербурга — все это вместе и составляет понятие «Пушкинский Петербург»

 Вступление  к поэме «Медный всадник»:

                                     Люблю тебя, Петра творенье,

                                    Люблю твой строгий, стройный вид,

                                    Невы державное теченье,

                                    Береговой ее гранит,

                                    Твоих оград узор чугунный,

                                    Твоих задумчивых ночей

                                    Прозрачный сумрак, блеск безлунный.

                                    Когда я в комнате моей

                                    Пишу, читаю без лампады,

                                    И ясны спящие громады

                                    Пустынных улиц, и светла

                                    Адмиралтейская игла,

                                    И, не пуская тьму ночную

                                    На золотые небеса,

                                   Одна заря сменить другую

                                   Спешит, дав ночи полчаса.

                                   Красуйся, град Петров, и стой

                                   Неколебимо, как Россия.

   Через 3 года после окончания Лицея Пушкин за свои вольнолюбивые стихи и эпиграммы на властителей был сослан на юг с назначением в канцелярию генерал-лейтенанта Инзова. И с этого мо­мента начинается кочевая жизнь поэта. Пушкинская кибитка кочевая стала темой для песни «Дорога» (из цикла «Дорога к Пушкину»).

В мае 1820 г. А.С. Пушкин с семьёй генерала Н.Н. Раевского отправил­ся путешествовать по Кавказу. В письме брату Пушкин писал: «Жалею, мой друг, что ты со мной вместе не видал великолепную цепь этих гор: ледяные их вершины, кото­рые издали, на ясной заре, кажутся стран­ными облаками, разноцветными и непод­вижными». Но лучше всего Пушкин выра­зил свои впечатления в стихотворении «Кавказ».

В августе 1820г. Пушкин с Раевским морем отправились в  Крым. Сначала прибыли в Гурзуф, купались в море, объедались виноградом, потом че­рез Алупку, Севастополь и Бахчисарай про­ехали в Симферополь, а затем в Кишинев. По дороге осматривали Бахчисарайский дворец. Здесь Пушкин узнал легенду о по­хищении крымским ханом Кирим-Гиреем» польской княжны Марии Потоцкой. В честь прекрасной возлюбленной хан Гирей во дворце построил фонтан. Этот фон­тан назвали не только фонтаном любви, но и фонтаном слез.

                             Фонтан любви, фонтан живой!

                                            Принес я в дар тебе две розы.

                                           Люблю немолчный говор твой

                                           И поэтические слезы.

                                           Твоя серебряная пыль

                                           Меня кропит росою хладной:

                                           Ах, лейся, лейся, ключ отрадный

                                           Журчи, журчи свою мне быль, 

                                           Хвалу стране прочел я дальней:

                                    Но о Марии ты молчал

                    (Фонтану Бахчисарайского дворца)

Пушкин принес тогда и положил у фон­тана две розы красную и желтую, символ любви и измены. С тех пор к «Фонтану слез» приносят ежедневно две розы.

  Южная ссылка Пушкина связана с еще одним географическим местом

России — Одессой, где он жил до августа 1824 г., а уезжая, написал замечательное стихотворение — настоящий гимн Черному морю.

   В  годы южной ссылки имя Пушкина сделалось известным всей читающей России.

Он узнал, что такое успех и слава. А путь его лежал в Псковский край. Всем известны пушкинские заповедные места Псковщины: старинные парки и сады усадеб Михайловского, Тригорского, Петровского, былинная стать Святогорского монастыря, где покоится прах поэта. Здесь, на небольшом пространстве, мож­но увидеть удивительное сочетание «глу­ши лесов сосновых», и светлых, живопис­ных далей, древних городищ и небольших «озер лазурных», соединенных «тихоструй­ной речкой». Указом Елизаветы от 12 ян­варя 1742 г. прадеду Пушкина Абраму Пет­ровичу Ганнибалу была пожалована боль­шая часть Михайловской губы, в которую входила 41 деревня, где проживало 800 крепостных крестьян. Позже эти деревни были поделены между потомками.

    Впервые в Михайловском А.С. Пушкин побы­вал в 1817 году после окончания Лицея. В псков­ской деревне, в постоянном общении с природой расцвёл его поэтический талант.

Михайловский парк был любимым местом про­гулок поэта, источником его творческого вдохно­вения. В нём есть две восхитительные аллеи — еловая и липовая. Величавая еловая аллея, где растут двухсотлетние ели-великаны, соединяет лес, с парком и усадьбой. Липовая аллея, где встречались Пушкин и Анна Керн, имеет второе назва­ние — "аллея Керн". Она заканчивается полукру­жьями деревьев, образующих зелёные беседки.

В центре усадьбы над рекой Соротью стоит дом Пушкина: «скромная семьи моей обитель», как называл её поэт. Рядом с ним под сенью большо­го двухвекового клёна стоит маленький деревян­ный флигелек. Это знаменитый домик няни, уто­пающий в зелени кустов.

Парк и усадьба замыкаются прудами. В сере­дине одного из них «остров уединения»— люби­мый уголок Пушкина. Через нижний пруд, обса­женный серебристой ивой, перекинут горбатый мостик. Дорожка отсюда ведёт в яблоневые сады.

Примерно в километре от усадьбы поэта на берегу реки возвышается Савкина горка, увенчан­ная часовней. Отсюда открывается превосходный вид на озеро и парк, усадьбу и луга.

А в 1819 г. Пушкин писал в Михайлов­ском:

                         Приветствую тебя, пустынный уголок,

                         Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,

                         Где льется дней моих невидимый поток

                         На лоне счастья и забвенья.

Эти строки из стихотворения «Деревня». В этом стихотворении Пушкин нарисовал незабываемые картины природы России.

Везде передо мной подвижные картины:

                               Здесь вижу двух озер лазурные равнины,

                               Где парус рыбаря белеет иногда,

                                За ними ряд холмов и нивы полосаты,

                              Вдали рассыпанные хаты,

                             На влажных берегах бродящие стада,

                              Овины дымные и мельницы крылаты:

                             Везде следы довольства труда…

Пушкин любил ставшее родным Михайловское. И здесь он нашел свой последний приют. Еще в 1829г. писал поэт:

                                     И хоть бесчувственному телу

                           Равно повсюду истлевать,

                          Но ближе к милому пределу

                           Мне все б хотелось почивать.

По широким ступеням каменной мона­стырской лестницы идут и идут люди, по­читатели бессмертного гения Пушкина, к вершине холма, на котором белеет надмо­гильный памятник поэту. Здесь остро чув­ствуешь и понимаешь Пушкина, призывав­шего Отчизне посвящать «души прекрас­ные порывы».

   Среди многих памятных мест России, связанных с именем поэта, по-осо­бому примечателен уголок земли в нижегородском имении Пушкиных селе Болдино. Знаменитая Болдинская осень 1830 г. связана и с именем Натальи Николаевны Гончаровой, будущей жены поэта.

   Пушкин хорошо знал историю России и постоянно изучал подроб­ности исторических событий. Достаточно вспомнить «Полтаву», «Медного всадника», «Бориса Годунова» и др. Осенью 1833 г. Александр Сергеевич отправился в путеше­ствие по пугачевским местам Поволжья и Оренбургской губернии. Результатом этих поездок стали «История Пугачева» и «Ка­питанская дочка».

Пушкин много путешествовал по России, его кибитка кочевая многократ­но появлялась в Твери-Торжке-Грузинах-Малинниках-Берново-Павловском-Курово-Покровском, Старице у своих друзей Вульфов, Полторацких, Понафидиных. Здесь он создал свое знаменитое «Зимнее утро», здесь заканчивал поэму «Евгений Онегин».

На тверской земле поэт черпал впечат­ления от русских пейзажей, исторических памятников, от усадеб с парками и аллея­ми и неизменными преданиями и леген­дами.

   Во многих произведениях великого поэта действуют силы природы. Они становятся поэтическими образами. Это и бури завывание:

То как зверь она завоет,

То заплачет как дитя…

                                                                  «Зимний вечер»

    И легкий ветерок, ласкающий «листву древес» и разливающий негу:

                                      Ночной зефир

Струит эфир.

                                                        Шумит,

                                     Бежит

                                     Гвадалквивир.

                                                   «Ночной зефир»

Что значит зефир и эфир?

Зефир, по древнегреческой мифоло­гии, - это бог западного ветра, а в переносном смысле - легкий, теплый ветер, несу­щий влагу и вызывающий блаженство. «Тихо веющий зефир...» - так определил поэт его в одном из ранних стихотворений («Блаженство»). «Зефир скользит и веет», — говорит он в другом стихотворении («Зем­ля и море»). Зефир - это аллегоричное на­звание приятной свежести, прохлады:

                                      «Куда вы? за город конечно,

                                       Зефиром утренним дышать…»

                                                                  «Чиновник и поэт»

Эфир, по древнегреческой мифологии, верхний, наиболее прозрачный, луче­зарный слой воздуха на уровне вершины горы Олимп, на которой обитали боги во главе с Зевсом, богом-громовержцем. «Зе­фир струит эфир» значит легкий ветерок несет чистый свежий воздух, приятную прохладу после дневного зноя. В переносном смысле эфир — символ чистоты. «Она чиста была душою, как эфир», - говорит поэт в поэме «Анджело».

  Встречаются в стихах поэта названия  ветров - аквилон и борей.

 Аквилон - северный холодный ветер у  древних римлян (его название в латинском  имеет тот же корень — aquilo, что и слово — «орел»). Не случайно у А.С. Пушкина есть

 такие слова:                 

                                       Таков поэт: как Аквилон,

                                    Что хочет, то и носит он —

                                    Орлу подобно, он летает...

                                        «Египетские ночи»

Борей (итальянская форма - бора) -северный холодный ветер у древних гре­ков, который представлялся ими в виде крылатого седовласого старца, несущего холод и смерть. Вот строки, написанные АС. Пушкиным в Болдине:

                               Смотри, какой здесь вид:

                                                                        избушек ряд убогий,

                                За ними чернозем, равнины, скат отлогий,

                                Над ними серых туч густая полоса.

                                Где нивы светлые? где темные леса,

                                Где речка? На дворе у низкого забора

                                 Два бедных деревца стоят в отраду взора,

                                 Два только деревца, и то из них одно

                                 Дождливой осенью совсем обнажено,

                                 И листья на другом, размокнув и желтея,

                                 Чтоб лужу засорить,

                                                              лишь только ждут Борея.

                                                                            «Румяный критик мой»                                                                                      

Страницы: 1, 2, 3