Сочинение: Чернышевский Николай Гаврилович
Сочинение: Чернышевский Николай Гаврилович
(1828-1889)
Публицист, литературный критик, прозаик, экономист, философ,
революционный демократ.
Родился в семье священника.
До 12 лет воспитывался и учился дома под руководством отца. В 1842-1845
годах Чернышевский учился в Саратовской семинарии, где ему прочили духовную
карьеру. Однако духовное поприще не влекло будущего публициста, и, не закончив
семинарию, он поступил в 1846 году на отделение общей словесности
философского факультета Петербургского университета, где он занимался
славянской филологией.
За годы учебы в университете (1846-1850) были
выработаны основы мировоззрения. Сложившееся к 1850 году убеждение о
необходимости революции в России сочеталось с трезвостью исторического
мышления: “Вот мой образ мысли о России: неодолимое ожидание близкой революции
и жажда ее, хоть я и знаю, что долго, может быть весьма долго, из этого ничего
не выйдет хорошего. Что, может быть, надолго только увеличатся угнетение и т.д.
– что нужды?.. мирное, тихое развитие невозможно”.
Чернышевский попробовал свои
силы в прозе (рассказ о Лили и Гете, повесть о Жозефине,
“Теория и практика”, “Отрезанный ломоть”). Выйдя из
университета кандидатом, после кратковременной работы репетитором во Втором
кадетском корпусе в Петербурге, служил старшим учителем словесности в
Саратовской гимназии (1851-1853), где говорил в классе “такие вещи,
которые пахнут каторгой”.
Вернувшись в мае 1853 года
в Петербург, Чернышевский преподавал во Втором кадетском корпусе,
одновременно готовясь к экзаменам на степень магистра и работал над диссертацией
“Эстетические отношения искусства к действительности”. Диспут по представленной
еще осенью 1853 года профессору Никитенко диссертации состоялся 10
мая 1855 года и явился манифестацией материалистических идей в эстетике,
вызвав раздражение университетского начальства. Диссертация была официально
утверждена в январе 1859 года.
Параллельно шла журнальная
работа, начатая летом 1853 года рецензиями в журнале “Отечественные записки”.
Но с весны 1855 года Чернышевский, вышедший в отставку, занимался
журнальной работой для “Современника” Н.А.Некрасова. Сотрудничество в этом
журнале (1859-1861) пришлось на период общественного подъема, связанного
с подготовкой крестьянской реформы. Под руководством Чернышевского и Некрасова,
а позже и Добролюбова определилось революционно-демократическое направление
журнала.
С 1854 года Чернышевский вел в “Современнике” отдел критики и
библиографии. В конце 1857 года он передал его Добролюбову и
сосредоточился преимущественно на политической, экономической, философской
темах. Убедившись в грабительском характере предстоящей реформы, Чернышевский
бойкотирует предреформенный ажиотаж; по обнародовании манифеста 19 февраля
1861 года “Современник” прямо не отозвался на него. В “Письмах без
адреса”,написанных после реформы и адресованных фактически АлександруII (опубликовано за границей в 1874 году), Чернышевский обвинил
самодержавно-бюрократический режим в ограблении крестьян. Рассчитывая на
крестьянскую революцию, круг “Современника” во главе с Чернышевским прибегал к
нелегальным формам борьбы. Чернышевский написал революционную прокламацию
“Барским крестьянам от доброжелателей поклон”.
В обстановке растущей пореформенной
реакции внимание III отделения все более привлекает деятельность
Чернышевского. С осени 1861 года за ним была установлена полицейская
слежка. Но Чернышевский был умелым конспиратором, в его бумагах не находили
ничего подозрительного. В июне 1862 года было запрещено на 8 месяцев
издание “Современника”.
7 июля 1862 года Чернышевский был арестован. Поводом для ареста
послужило перехваченное на границе письмо Герцена и Огарева, в котором
предлагалось издавать “Современник” в Лондоне или Женеве. В тот же день Чернышевский стал узником Алексеевского равелина Петропавловской
крепости, где пробыл до
вынесения приговора – гражданской казни, состоявшейся 19 мая 1864 года
на Мытнинской площади. Он был лишен всех прав состояния и присужден к 14 годам
к каторжной работы в рудниках, с последующим поселением в Сибири. Александр II сократил срок каторги до 7 лет. Судебный процесс по
делу Чернышевского тянулся очень долго из-за отсутствия прямых улик.
В крепости Чернышевский обратился к художественному
творчеству. Здесь, с 14 декабря 1862 года по 4 апреля 1863 года, был
написан роман “Что делать? Из рассказов о новых людях”. За ним
последовали оставшиеся незаконченными повесть “Алферьев”(1863) и роман “Повести
в повести” (1863), “Мелкие рассказы”(1864). Увидел свет
лишь роман “Что делать?”.
В мае 1864 года Чернышевского под конвоем отправили в Сибирь, где он
находился сначала на руднике, а с сентября 1865 года - в тюрьме
Александровского завода..
Каторга, срок которой истек в
1871 году, оказалась преддверием к худшему испытанию- поселению в Якутии,
в городе Вилюйске, где тюрьма была лучшим зданием, и климат оказался
губительным.
Здесь Чернышевский был
единственным ссыльным и мог общаться только с жандармами и местным якутским
населением; переписка была затруднена, а часто специально задерживалась.
Только в 1883 году, при Александре III,
Чернышевскому было разрешено переселиться в Астрахань. Резкая перемена климата
очень повредила его здоровью.
Годы крепости, каторги и
ссылки (1862-1883) не привели к забвению имени и сочинений Чернышевского
– его слава мыслителя и революционера росла. По приезде в Астрахань
Чернышевский надеялся вернуться к активной литературной деятельности, но публикации
его работ, хотя и под псевдонимом, были затруднительны.
В июне 1889 года Чернышевский получил разрешение вернуться на родину,
в Саратов. Он строил большие планы, несмотря на резко ухудшающееся здоровье.
Умер от кровоизлияния в мозг и похоронен в Саратове.
В разностороннем наследии
Чернышевского важное место занимают работы по эстетике, литературная критика,
художественное творчество. Во всех этих областях он выступил новатором,
возбуждающим по сей день споры. К Чернышевскому применимы его собственные слова
о Гоголе как писателе из числа тех, “ любовь к которым требует одинакового с
ними настроения души, потому что их деятельность есть служение определенному
направлению нравственных стремлений”.
В романе “Что делать? Из
рассказов о новых людях” Чернышевский продолжил открытую Тургеневым в “Отцах и
детях” тему нового общественного деятеля, в основном из разночинцев,
сменившего тип “лишнего человека”.
Романтический пафос
произведения – в устремленности к социалистическому идеалу, будущему, когда тип
“нового человека” станет “общею натурою всех людей”. Прообразом будущего
выступают и личные отношения “новых людей”, разрешающих конфликты на основе
гуманной теории “расчета выгод”, и их трудовая деятельность. Эти подробно освещенные
сферы жизни “новых людей” соотнесены с потаенным, “эзоповым” сюжетом, главным
героем которого выступает профессиональный революционер Рахметов.
Тема любви, труда, революции
органично связаны в романе, герои которого исповедуют “разумный эгоизм”,
стимулирующий нравственное развитие личности.
Реалистический принцип
типизации последовательнее выдержан в Рахметове, суровое мужество которого
продиктовано условиями революционной борьбы начала 60-х годов. Призыв к
светлому и прекрасному будущему, исторический оптимизм Чернышевского, мажорный
финал сочетаются в романе с осознанием трагической судьбы его “новых людей”:
“..еще немного лет, быть может и не лет, а месяцев, и станут их проклинать, и
они будут согнаны со сцены, отпиханные, струнимые”.
Публикация романа вызвала
целую бурю в критике. На фоне многочисленных обвинений Чернышевского в
безнравственности и прочем, выделяется серьезностью разбора статья Р.Р.
Страхова “Счастливые люди”. Признав жизненную основу и “напряжение
вдохновения” автора, “органический” критик оспорил рационализм и оптимизм
“новых людей” и отсутствие между ними глубоких конфликтов.
М.Е. Салтыков-Щедрин,
выразив сочувствие общей идее романа, отметил, что в ее воплощении автор не мог
избежать некоторой произвольной регламентации подробностей.
А Н.Г. Чернышевский считал:
“…Только те направления литературы достигают блестящего развития, которые
возникают под влиянием идей сильных и живых, которые удовлетворяют
настоятельным потребностям эпохи. У каждого века есть свое историческое дело,
свои особенные стремления. Жизнь и славу нашего времени составляют два
стремления, тесно связанные между собой и служащие дополнением одно другому:
гуманность и забота об улучшении человеческой жизни.”
|