Реферат: Великие государственные деятели России

     Таким образом, в самодержавии Сперанский видит самостоятельную силу, которой противостоят все сословия. Устранить самодержавие - и сразу восторжествует закон и свобода. Кроме того, раз самодержавие самостоятельная сила, то оно может устраниться само, без серьезных препятствий со стороны общества. Это один из основополагающих тезисов Сперанского. Он настаивал на нем даже тогда, когда жизнь на практике его опровергала. Сперанский стремится показать, что собственность с самого появления развивалась на основе естественного права любого человека владеть вещью. Но собственность ни в коей мере не может быть распространена на владение личностью другого человека, поскольку это противоречит естественному праву. “Лица могут к нам иметь обязанности, - писал он, - мы можем иметь над ними власть, но они не могут быть нашею принадлежностью и мы не можем ими владеть как вещами”. Следовательно и крепостное право было нарушением естественного состояния человека, оно, по его мнению, было отрицательной стороной самодержавия.

     Обосновывая естественные права человека, Сперанский рассматривает их как вытекающие из содержания общества. “В частном виде есть право естественное и есть право общественное: одно без гарантий, а другое с гарантией, в общем виде не может быть права естественного, ибо нет пользы естественной; все они вытекают из общества и суть самое общество”. Ограничение естественных прав необходимостью действовать во имя общественной пользы служит обоснованием существования права лиц. Здесь Сперанский ограничивает права индивидума общественной пользой. Существо их заключается в “свободе политической” и “свободе гражданской”. Первая представляет собой свободу “от законов несправедливых”, вторая свобода - “от произвола частных лиц”. Баланс прав полезен для каждого, поскольку, “налагая обязанности, они вознаграждают сие ограничение другими пользами, другими правами, и следовательно отъемлют части сии в другом виде, чтобы умножить их и расширить той же самой воли в другом”. Таким образом, гражданская свобода - прежде всего убеждение человека в его безопасности. Чтобы обладать этой свободой, необходимо общественное устройство, при котором один человек может не бояться другого. Дать такое справедливое устройство может государство, которое должно обеспечивать торжество права.

     Как уже отмечалось, государство, по мнению Сперанского, является общественным союзом, призванным обеспечить “свое каждому”. Это главная задача государства. Вслед за ней встает и другая задача - “устроить, чтобы свое каждому доставалось сколь можно удобнее, чтобы труд был прибыточен в настоящем и плоды его прочны в будущем, словом, чтобы силы государственные и силы частные не перепинались, но, взаимно себе содействуя, постепенно и непрерывно возрастали”. Государство должно не только закрепить собственность, но и создать благоприятные условия для развития экономики. Это очень важно. Государство может удостоверить собственность, но не стимулировать общественный прогресс. В этом случае государство не будет выражать принцип пользы, который у Сперанского выступает в качестве важнейшего критерия при оценке права на существование того или иного государства.

     Каким образом можно обеспечить все это? Государство должно опираться на “силу”. Этими силами, по мнению Сперанского, должны быть “страх и надежда”. “Первый род сил обязательных, внешнее понуждение, очевидно принадлежит к порядку сил общественных; второй - внутреннее побуждение чести и совести - принадлежит к порядку сил нравственных”. Принудительные меры в государстве могут быть использованы при одном условии, если тот или иной случай “определен законом с точностью, доказан с достоверностью, и следовательно управляет без стеснения существенных польз общества”. Все остальные случаи не имеют отношения к государству и являются “законами нравственными”, т.е. “чести и совести”. Из этого следует вывод, что основополагающим в государстве является право.

     Под правом Сперанский понимает “власть, защищенную законом”. Закон и право не одно и то же. “Право в его собственном начале не ограничено; закон же, напротив, стремится к его ограничению с учетом общественной пользы. То есть закон призван обеспечить свободу каждому, но без ущерба интересов общества в целом. Такое единство и противоположность закона и права коренным образом противоречило абсолютической форме государства и крепостническому господству, при котором государства могло быть основано на законе, но этот закон не мог обеспечить прав, так как он не обеспечивал свободы каждому”. В государстве должно быть единство между законом и правом, а само государство должно быть олицетворением торжества права. Это один из тезисов в теоретическом обосновании необходимости ликвидации самодержавия, которое не может обеспечить правопорядка в стране.

     Сперанский исходил из того, что любое законодательство должно учитывать интересы частной собственности. Государство не может издавать законы само для себя. “Нельзя вообразить себе государство без обывателей и следовательно представить законы полезные государству и бесполезные для частных лиц. Правда, есть собственность частная и есть собственность государственная, но в сем уважении приватным законам должно было противопоставить также законы государственного хозяйства, а не вообще законы, к частной собственности не принадлежащие”. Сперанский здесь выступает за равенство в праве собственности, не делая исключения даже ради государства. В другой работе он прямо высказывается: “Законы частной собственности суть законы для всех подданных общие”. В основу законодательства должны быть положены демократические принципы.

     Понятие собственности определяется Сперанским несколько абстрактно. Обладает ею каждый, поскольку “истинная собственность человека суть силы его”. Эта мысль интересна тем, что в скрытой форме несет в себе отрицание права собственности одного лица над другим, ибо право собственности заключается в отстранении собственником всякого другого лица от пользования предметом. Но лишить человека его личных сил невозможно, следовательно, невозможно и собственность одного лица над другим.

     Государственное устройство представлялось Сперанскому исключительно произведением разума, плодом рационалистического творчества. Такое воззрение скорее воскрешало взгляды XVIII века (когда широким распространением пользовалось поклонение всеобщему разуму в условиях просвещенной монархии), чем относилось к послереволюционной эпохе начала XIX века (когда во весь рост встала идея всенародного суверенитета, простиравшаяся вплоть до насильственного свержения монархии). Он придает особое значение законодательству и органам государственной власти. Такое направление мысли вело к уяснению роли государства, но оставляло в тени подлинно народные интересы и их особенности в зависимости от социальной структуры общества. Внимание было сосредоточено на построении логической модели государства без учета активной роли народа, не оставляя в ряде случаев за ним вообще никакой роли.

     Сперанский - сторонник конституционной монархии. В записке “О коренных законах государства” он прямо указывает, что будущим строем должны быть или “ограниченная монархия, или умеренная аристократия”, основанные на конституции. Это означает: “1) что коренные законы государства должны быть творением народа; 2) коренные законы государства полагают пределы самодержавной воли”. Признание им роли народных масс при составлении конституции кажется весьма радикальным выводом, но этот тезис не получил у него дальнейшего развития, поэтому переоценивать его не следует.

     Закон, по мнению Сперанского, считается не только ограничением власти самодержавия, но и сосредоточием силы государства. Сперанский приходит к убеждению, что “самовластие” - признак слабости правительства. Это особенно наглядно, с его точки зрения, проявлялось в России, где “власть правительства не ограничена, а потому истинная сила правительства в сем отношении всегда у нас была слаба и пребудет таковою, покуда закон не установит ея в истинных ея отношениях”. Данная мысль служит как бы еще одним аспектом в обосновании необходимости преобразований - превращение самодержавия в “истинную”, т.е. конституционную, монархию.

     Некоторые современники Сперанского приписывали ему республиканские взгляды. Например, Вигель писал, что “Сперанскому хотелось республики, в том нет никаких сомнений”, хотя в действительности он был далек от республиканизма. Объяснение такой переоценки заключается с стремлении консерваторов не только представить его позицию политически в более опасно свете, но и в том, что в современной Сперанскому литературе под республикой часто понимало не собственно республиканскую форму государства, а всякую государственную форму (будь то республика или монархия), основанную на конституции. Однако даже с условием учета этой детали взгляды Сперанского не могут быть расценены как республиканские.

     В сохранении монархии Сперанский видел противоречие с естественным правом, но это он считал необходимостью во имя той же общественной пользы. Здесь Сперанский пытается совместить несовместимое и невольно впадает  в противоречие. В одной стороны, он утверждает, что права монарха священны и неприкосновенны, а с другой - считает, что “они могут быть такими только по закону, а не по природе”, забывая, что закон является нарушением неприкосновенности прав монархии.

     Чрезвычайно важным было для Сперанского выбрать определенную систему законодательства. Для будущего устройства он считал неприемлемой систему римского права как в виде кодекса Юстиниана, так и с теми исправлениями, которые были внесены при последующей его рецепции. Объясняется это тем, что все эти варианты носили на себе печать феодальных прерогатив; они находились на службе у феодальных государств Европы. Буржуазия не только стремилась по-иному толковать римское право, но и использовала более ранние его памятники, отражавшие в большей степени нормы обычного права. Точно так же и Сперанский, не признавая поздних римских кодексов, не отвергал римское право в принципе. В одной из своих записок он писал, что со временем “римские законы” будут приспособлены к “системе российского уложения”. В римском праве для него представляло ценность система охраны частной собственности.

     Неприемлемыми были, с его точки зрения, и другие законодательство Европы, главным образом потому, что они не отражали специфических особенностей России. Возможны лишь отдельные заимствования. Это чрезвычайно важно учитывать, ибо в исторической литературе нередко можно встретить утверждение, что Сперанский стремился насадить в России одну из наиболее известных тогда в Европе систем законодательства - французскую или прусскую. В действительности же Сперанский пытался выработать собственно русское законодательство.

     Таким образом взгляды Сперанского имеют ярко выраженную буржуазную направленность и опираются на две фундаментальные идем - собственности и свободы. С целью обоснования своей политической доктрины он прибегнул к естественно-правовой теории, которая служила орудием борьбы против феодальной идеологии. Он противопоставлял феодальным “правам”, освященным религией, традицией и историей естественно-правовой порядок, “естественное состояние”, открытое человеческим разумом. Будущее буржуазное общество, по его мнению, должно представлять осуществленное “естественное состояние” свободы каждого человека, охраняемой властью. В этом заключается назначение государственной власти.

     Сперанский видел, что народ начинает выходить из пассивного состояния и превращается в активную политическую силу. Перед глазами Сперанского наглядно представал пример народных движений в Западной Европе, особенно во Франции. Кроме того, революционные события в Европе имели последствия и для России, поскольку “никакое другое государство Европы, в связи с прочим стоящее, не может быть долгое время деспотическим... надобно только взглянуть на общую степень просвещения, на прилив и отлив мыслей, на примеры соседних, на чувства внутренние, надо только прислушаться к народному глухому отголоску, чтобы открыть и нужду сей перемены и узнать степень общих надежд и желаний”. Рано или поздно преобразования все равно должны быть произведены, поэтому лучше избежать “усовершенствований принужденных”, которые “насилуют природу”. Приведенные высказывания содержат одну из важнейших позиций либерализма - постепенная трансформация общества, проведение преобразований до того, как они станут вынужденными.

     Сперанский выражает тревогу, предвидя участие народа в политической борьбе: “Народ всегда и для всех ужасен, когда вопль его совокупится воедино”. Как предотвратить народные выступления? Какими средствами воспользоваться, чтобы избежать открытой борьбы, если люди не боятся даже “гнева Божия”, а “власть земная имеет не более средств как власть небесная”? Народные движения, по мнению Сперанского, остановить невозможно. Возникают они “от сильных потрясений государств, от внутренних междоусобий, от избытка угнетений или от опасной внешней войны”. Для того, чтобы избежать “таящейся угрозы”, необходимо соблюдать правило: “лица управляющие должны знать свой народ, должны знать время”. Таким образом, Сперанский призывает правительства учитывать политические условия более внимательным образом. С его точки зрения, преобразования могут показаться на первый взгляд преждевременными, но они должны быть осуществлены для потомства.

     Сперанский не выступает как сторонник общественного переворота. Он считает, что “в великих истинах и слабые опыты имеют цену”. В чем же должны состоять перемены? “В превращении ли состояний? В прикосновенности к правам престола?” Нет, Сперанский против таких перемен. Политические перемены должны состоять “в соглашении сего ощутительного противоречия, которое у нас есть между видимою формой правления и внутреннею, в исполнении на самом деле того, о чем в продолжение целого века государи твердят народу, в утверждении престола не на сне народа и очаровании предрассудков, но на твердых столпах закона и всеобщего порядка”. Следовательно, Сперанский не выступает за полный слом старых государственных форм. Он надеется примирить старые государственные институты, включая монархию, с новыми правовыми основами.

Государственные преобразования.

     С 1797 года Сперанский на государственной службе в должности заведующего канцелярией генерал-прокурора Российской империи.

     Перемена, которая вскоре произошла в судьбе России, должна была еще более выдвинуть Сперанского. С воцарением Александра I, когда в правящих сферах проявился “зуд” к реформам и отвлеченные принципы нужно было применять к русской деятельности, а французские диалоги переводить на русский язык, Сперанский оказался самым способным для дела человеком, поэтому он не мог не обратить на себя внимания. В 1801 году Трощинский, по внушению которого был основан государственный совет в его первом виде, поместил Сперанского, человека образованного, гибкого, умного, который давно уже исподволь готовился к поприщу государственного деятеля, в канцелярию совета, с званием статс-секретаря. Но деятельность его не ограничивалась этим. Вскоре один из самых близких людей к государю, граф Кочубей, стал поручать ему, без ведома Трощинского, разные работы; а став, 8 сентября 1802 года министром внутренних дел, граф удачно привлекает Сперанского к себе, и Михаил Михайлович перешел совершенно в министерство внутренних дел, по настоянию Кочубея и вследствие доклада самому государю.

     И уже в 1803 - 1807 годах Сперанский - директор департамента министерства внутренних дел. В эти годы Сперанский составил несколько “записок” (проектов), среди них “Записку об устройстве судебных и правительственных учреждений” (1803). Благодаря своему выдающемуся государственному уму, обширным познаниям, энергии и необычайной работоспособности, Сперанский быстро сделал себе блестящую карьеру. Все важные законы, начиная с 1802 года составлялись и редактировались Сперанским. Манифестом 1802 года вместо коллегий учреждалось 8 министерств.

     Сперанский, сын священника, являл собой совершенно новый тип бюрократического реформатора. Он сделал стремительную карьеру в министерстве внутренних дел, за короткое время (1802 -1807) дослужившись до заместителя министра. В таком качестве он встретился с Александром I. Сперанский был, с одной стороны, надежным сотрудником со времени ранних реформ, а с другой - не принадлежал к высшей аристократии. Он всегда оставался хотя и блестящим, но зависящим от самодержца администратором.

     Личное знакомство Александра со Сперанским началось только в 1806 году, когда граф Кочубей во время своей болезни посылал Михаила Михайловича вместо себя с докладами государю, и тогда даровитый докладчик обворожил его своим ясным умом, искусством находить практическое выражение для туманных либеральных принципов, коими проникнут был Александр I и его “комитет общественной безопасности”. Никто не умел так ясно, толково и убедительно писать казенные бумаги, как Сперанский, никто их окружающих царя не умел так строго и логично мыслить. Государь приблизил Сперанского к своей особе.  Эти личные сношения с императором вскоре становятся интимными. Сперанский оставляет министерство и, сохраняя звание статс-секретаря Александра I, на который он был назначен в 1807 году, работает только по поручению самого государя.

     И 1807 - 1811 года - время могущества и славы Сперанского, который стал первым лицом в государстве после императора. С 1808 он член Комиссии составления законов и товарищ

(заместитель) министра юстиции. В конце 1808 года мы находим его в императорской свите, на эрфуртском свидании и в числе лиц, пользующихся особенным доверием Александра. Рассказывают, что Наполеон после часовой беседы со Сперанским подвел его к императору Александру и сказал: “Какого человека вы имеете при себе! Я отдал бы за него королевство!” и после он отзывался о Сперанском как о “единственно светлой голове в России”. По возвращении с Эрфуртского свидания, где он часто разговаривал с Талейраном, Сперанский заметил царю, что в России лучше люди, а в Европе - установления. (См: Богданович Т. Александр I, 1914, с 44). Александр I поручил Сперанскому разработку по западноевропейским образцам плана государственных преобразований России в либеральном духе, с учреждением Государственной Думы и Государственного Совета. И в 1808 - 1812 годах подготовка проектов переустройства государственной системы управления была сосредоточена в Министерстве внутренних дел и шла под руководством М.М. Сперанского.

     На роль своего первого помощника Александр определил способного и достаточно гибкого М. М. Сперанского, который не разделял радикальных воззрений членов Негласного комитета и не пугал императора своей настойчивостью и нетерпением, как его молодые друзья.

    Впоследствии Сперанский писал, что Александр начал занимать его “постояннее предметами высшего управления... Отсюда произошел план всеобщего государственного образования”.  Так в октябре 1809 года явился документ “Введение к уложению государственных законов”, представлявший собой план преобразований, который был подготовлен Сперанским по поручению императора. И снова Александр сам, по собственной инициативе, опираясь на выбранного им же человека, приступил к очередному туру реформ. Прав был специально занимавшийся этим вопросом современный историк С. В. Мироненко, когда писал: “Очевидно, что самостоятельно, без санкции царя и его одобрения, Сперанский никогда не решился бы на предложение мер, чрезвычайно радикальных в условиях тогдашней России. Осуществление их означало бы, без сомнения, решительный шаг на пути превращения русского крепостнического абсолютизма в буржуазную монархию”.

     План коренной реформы высшего управления быстро созрел в голове Сперанского.

     Это был проект реформ, которые должны были быть проведены сверху и сохраняли при этом самодержавную власть царя, хотя присутствовали внешние формы конституционной монархии (выборность чиновников, разделение властей, введение гражданских и политических прав и т.д.). Позднее, уже после своей опалы, Сперанский писал о плане этих преобразований царю: “Они не были предложены мною, я нашел их вполне образовавшимися в Вашем уме”. (Шильдер Н.К. Указ. Соч. - Т. 3. - СПб., 1897 - С. 45). 

     В плане Сперанского была разработана стройная система центрального и местного управления на принципе разделения властей - законодательной, исполнительной и судебной, при независимости судебной и ответственности исполнительной перед законодательной. Это деление, до тех пор существовавшее только в губернии, в первый раз внесено было в высшее управление.  Вводилась выборность в распорядительные и исполнительные органы власти четырех степеней - на уровне волости, губернии и империи. Но участие в управлении было предоставлено лишь лицам, обладавшим определенным имущественным цензом. По проекту Сперанского политические права получали только дворяне, купцы, мещане, государственные крестьяне. Особым указом Сперанский ограничил привилегии дворянства. По его мысли, все права должны подразделяться на три группы: 1) общие гражданские права для всех жителей России, независимо от их общественного положения; 2) особые гражданские права для того или иного класса; 3) политические права, даваемые только собственникам.

     Подразумевая, что крепостное право будет уничтожено, он предполагал существование трех классов: “ дворянства, среднего состояния и народа рабочего”.

     Высшим распорядительным органом являлась Государственная дума, которая стояла во главе законодательных учреждений и руководила сетью волостных, окружных и губернских дум. В соответствии с представление о безраздельном суверенитете, который, как и прежде, оставался в руках русского императора, вновь созданная государственная дума должна была играть консультативную роль в законодательном процессе. Предлагалось создать министерства во главе исполнительной власти и Сенат - во главе судебных органов, с соответствующими нижестоящими учреждениями. Учреждался также и другой верховный орган, призванный объединить деятельность законодательной, исполнительной и судебной властей, - Государственный совет, законосовещательное учреждение при императоре, который обладал высшей исполнительной властью. Члены в него не избирались, а назначались самим императором, поэтому этот орган не обеспечивал участия общества в управлении. Это привело бы к преобразованию монархии из судебной в конституционную.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5