Реферат: Столыпин как реформатор
В целом из общины за период реформы выделились миллионы
домохозяев. К 1 января 1916 г. из 9,2 млн общинных дворов вышло 2,5 млн
крестьян-общинников (более четверти) и почти 15% общинных земель (17 млн
десятин). В том числе на отруба и хутора вышло более 1,3 млн домохозяев (2,7
млн десятин), что также было несомненным успехом, хотя и не решило всех проблем
российского сельского хозяйства. Всего за годы реформы из общины вышло около 3
млн. человек - около трети домохозяев. Вместе с ними из общины вышло 22% всей
земли.
Важно отметить не только сам выход крестьян из
общины, но и уничтожение чересполосицы, развитие отрубов и хуторов частично в
ее рамках. Например, было около б млн. заявлений о землеустройстве по сравнению
с 3,4 млн. заявлений о выходе, то есть не менее половины землеустройства
происходило внутри общины. Реформа качественно меняла и саму общину, повышая
эффективность ее функционирования.
Советский историк А. Я. Аврех даже этот факт выворачивает
наизнанку, ставя теперь в вину Столыпину "перетасовку" надельных
земель и сохранение большой части земельного строя (общины). Вот так: сначала
защищают общину, а потом говорят, что Петр Аркадьевич недостаточно с ней
боролся!1
Все эти изменения, безусловно, сказались на
состоянии сельского хозяйства, которое постепенно начало трансформироваться.
Понятно, что этому помогли и отмена выкупных платежей, обширная деятельность
Крестьянского банка, большая коммерциализация аграрных отношений в целом.
Отрицание этих результатов реформы не выдерживает никакой критики.
Например, сбор хлеба вырос в 1913 г. до 5,6 млрд.
пудов (86 млн. тонн) или 550 кг, на человека, против 4 млрд. пудов в начале
века (400 кг на душу). Посевные площади с начала века (до 1914 г.) выросли на
10,6 млн. десятин, или на 14%, в т. ч. в черноземной полосе - на 8%, в Сибири -
на 71%, на Северном Кавказе - на 47%.
Одновременно выросли экспорт и урожайность многих
сельскохозяйственных культур. В 1906-1912 гг. на 342% выросли производство и
импорт сельскохозяйственных машин. В Сибири и других местах переселения
вооруженность сельского хозяйства машинами и собственным инвентарем была выше,
чем в Европейской России. В некоторых южных районах крестьянская община почти
полностью исчезла (например, в Бессарабской и Полтавской губерниях). В других
регионах (Курская губерния) община утратила главенствующее положение.
Но в северных, северо-восточных, юго-восточных
и центральных районах прогресс был недостаточен. Община не сдавалась.
Оставались и серьезные ограничения на распоряжение
землей, например был запрет продавать ее не крестьянам, закладывать в частных
банках и т. д. Полной либерализации земельных отношений и сельского хозяйства
в целом достичь не удалось.
В ходе реформы обострилась и проблема размеров
крестьянских наделов - именно для ее решения нужны были государственные,
удельные, кабинетные земли, переселение в Сибирь. П. Столыпин, в частности, сам
продал часть своей земли (нижегородское имение), в том числе и чтобы показать
пример другим помещикам.
Размер (минимум и максимум) наделов по регионам
колебался от 8,25 до 21 десятины, и во многих регионах плодились чрезмерно
мелкие и бесперспективные хозяйства. Конечно, расчет был на то, что постепенно
они будут концентрироваться в немногих руках наиболее крепких крестьянских
хозяйств. С другой стороны, для смягчения социальных противоречий было запрещено
сосредоточивать в одних руках и в пределах одного уезда более шести душевых
наделов, определенных по реформе 1861 г. Это была временная уступка
противникам реформы.
В качестве одного из главных недостатков
столыпинской реформы называют тот факт, что она не дала крестьянству много
новой земли в центре России. Это неверно. До реформы сельское население в
Европейской России росло существенно быстрее сельскохозяйственного
производства, что вело к уменьшению товарности продукции и экспорта, обнищанию
деревни. Это был путь в никуда, но простой передел земли помещиков мог лишь
отсрочить надвигающуюся катастрофу. Необходим был толчок к развитию
производительных сил - через уничтожение общины и появление новых стимулов,
переселение, ликвидацию чересполосицы,
повышение агрономической культуры и т. д. Только
рост эффективности мог компенсировать уменьшение сельхозугодий в расчете на
одного человека.
Методы исполнения мероприятий реформы требовали
жесткого применения властных полномочий. Это были приказы, требования, ревизии,
увольнения нерадивых чиновников, разносы и т. д. Использовалось давление на
крестьянских сходах, административные меры против противников реформы (в том
числе высылка). С другой стороны, зная российскую действительность, совсем без
"силовых" методов власти обойтись явно не могли.
Сам П. Столыпин вовсе не стремился к чисто
насильственному разрушению общины. 15 марта 1910 г. в Государственном совете
он говорил: "Не вводя, силою закона, никакого принуждения к выходу из
общины, правительство считает недопустимым установление какого-либо принуждения,
какого-либо насилия, какого-либо гнета чужой воли над свободной волей
крестьянства в деле устройства его судьбы, распоряжения его надельною землею.
Это главная коренная мысль, которая залегла в основу нашего законопроекта
"[18].
Некоторые считают, что он якобы лицемерил,
произнося эти слова, но это неправда. При желании у власти к 1910 г. было
достаточно силы, чтобы административно быстро и полностью уничтожить общину. Но
такой задачи никто не ставил. Например, Петр Столыпин в одном из писем В. Н.
Коковцову (7 июля 1907 г.), которое не предназначалось для широкой публики,
писал: Никогда и никто не предлагал нашим посланцам силком навязывать
хутора ".
Реакция на столыпинскую реформу обычно сводилась
и сводится к патологическому стремлению доказать, что реформа не удалась. Да,
она по многим причинам не была завершена (прежде всего, из-за войны и
революции), но ведь пытаются отрицать почти все
ее результаты.
По мнению критиков, кто-то со стороны должен
был давать всем крестьянам агрономическую помощь, создавать идеальные
финансовые условия интенсивного хозяйствования и многое другое. Типичный
советский подход, когда все ждали, что кто-то все наладит (и не дождались).
Между тем вполне реальная и конкретная помощь крестьянству была, и в значительных
объемах. На большее трудно было рассчитывать, учитывая ограниченные финансовые
возможности государства (это, в свою очередь, было связано с низкой продуктивностью
сельского хозяйства и малой налоговой базой бюджета). Наша агрономическая наука
тогда мало что могла дать крестьянам.
Недаром брат П. А. Столыпина Александр участвовал
в организации массовой посылки крестьян-хозяев за границу для учебы. Затем по
возвращении большинство односельчан встречали их крайне враждебно. Земские
деятели ездили в Канаду изучать передовой аграрный опыт, который никто не
торопился использовать. В России вообще все новое и прогрессивное чаще, чем в
других странах, встречают в штыки и даже не пытаются понять, а "слишком
умных" людей просто терпеть не могут.
Характерна была такая же пассивная и иждивенческая
позиция, что и сегодня, - дайте, дайте, дайте. Вместе с тем верный единственный
путь повышения эффективности экономики - создание условий, вынуждающих и
заставляющих повышать производительность труда, жестко вычищающий всякую
неэффективность. Все просто: работать надо по-настоящему. В этом непонимание
сути рыночной экономики, поголовное экономическое невежество, характерное и
для нынешнего дня (в том числе и для экономистов советского типа). Нельзя
путать экономику со сферой социальной защиты.
Критика реформы включала обвинения Крестьянского
поземельного банка во взвинчивании цены земли через кредит (а также в целом
нехватку кредита). Это, разумеется, не выдерживает никакой критики. Было бы
смешно, если бы банк действовал как чисто благотворительное учреждение и вся
земля шла пьяным и убогим. В результате заработали рыночные рычаги, которые
жестко требовали эффективности и отсеивали сильных людей от слабых иждивенцев.
П. А. Столыпин прямо заявлял, что правительство
делает ставку не на убогих, пьяных и слабых, а на крепких, трезвых и сильных.
Он верил, что таких крестьян большинство, но организационно оформить и укрепить
этого большинства не успел. Это вовсе не означало ставку на
кулака-эксплуататора, как пытались показать в советской литературе. Это была
ставка на разумных, сильных и предприимчивых людей.
Тем не менее, Столыпину удалось помочь становлению
целого класса сильных сельских собственников, которых коммунистам пришлось в
будущем беспощадно искоренять и уничтожать, так как они умели сопротивляться.
Еще десять лет укрепления этого класса собственников - и большевики никогда бы
не удержали власти. Для борьбы с плодами столыпинской реформы большевикам
пришлось использовать раскулачивание, высылки, расстрелы, а иногда и травить
газами сопротивляющихся крестьян, как это делал смоленский дворянин-предатель
Тухачевский на Тамбовщине.
Опора же на слабых, пьяных и слабовольных людей
в Советском Союзе привела к тому, что наше сельское хозяйство катастрофически
деградировало и в начале двадцать первого века остается крайне отсталым и
малоэффективным. И хватит нас кормить баснями об особых условиях, плохом
климате, слишком больших размерах страны, а также полетах в космос и
строительстве БАМа. Факт остается фактом: плановая система и государственная
собственность на все и вся привели страну к полному экономическому поражению.
В результате столыпинской реформы русские помещики
быстро теряли землю, но мирным и цивилизованным путем. К началу Первой мировой
войны более половины помещичьей земли уже была куплена крестьянами, причем
18,5 млн. десятин с помощью Крестьянского банка и 21,5 млн. десятин за счет
сбережений самих крестьян, которым теперь принадлежало более 2/3
всех полевых земель в Европейской России (116 млн. десятин против 36 млн. у
помещиков). Больше половины (12 из 20 млн. десятин) посевных земель, оставшихся
у помещиков, перед войной уже были в аренде у крестьян. Еще немного - и все
было бы отрегулировано, но не хватило времени.
Главными покупателями дворянской земли были
средние и зажиточные крестьяне, которые уже к 1905 г. по объему землевладения
были сопоставимы с помещиками. В этот период было 10 тысяч "чумазых лендлордов"
(они владели 18 млн. десятин) и 18 тысяч дворян-землевладельцев (44 млн.
десятин), если брать за критерий свыше 500 десятин на одно владение. Обычно
говорят, что в тот период было примерно 30 тысяч помещиков, но 40% из них
подпадали под категорию малоземельных землевладельцев.
Конечно, среди крестьян еще не было
латифундистов с имениями в 100 тысяч и более десятин. Однако в обозримом
будущем большая часть всех земель мирным путем перешла бы сравнительно
немногочисленной группе зажиточных крестьян, которые, в конце концов стали бы
высокоэффективными капиталистическими фермерами. Основная масса бедных
крестьян ушла бы в город в другие отрасли экономики или превратилась бы в наемных
работников.
Выделение крестьянских хозяйств из общины за семь лет
реформ.[19]
Годы
|
Число домохозяинов, заявивших об
укреплении земли в собственность
|
Число домохозяинов, окончательно
вышедших из общины
|
1907 |
2 1 1 9 2 2 |
4 8 2 7 1 |
1908 |
8 4 0 0 5 9 |
5 0 8 3 4 4 |
1909 |
6 4 9 9 2 1 |
5 7 9 4 0 9 |
1910 |
3 4 1 8 8 4 |
3 4 2 2 4 5 |
1911 |
2 4 2 3 2 8 |
1 4 5 5 6 7 |
1912 |
1 5 2 3 9 7 |
1 2 2 3 1 4 |
1913 |
1 6 0 3 0 4 |
1 3 4 5 5 4 |
Всего |
2 5 9 8 8 1 5 |
1 8 8 0 7 0 4 |
Тогда уже быстро шел необходимый процесс высвобождения
неэффективной рабочей силы из сельского хозяйства. Надо учитывать то, что часть
вышедших из общины крестьян разорилась и продала свои наделы (40%), то есть они
пополнили деревенский пролетариат или подались в город. Это был естественный
процесс. Даже сегодня мы страдаем от того факта, что занятость в нашем
сельском хозяйстве в несколько раз выше, чем на Западе, а производительность
труда - значительно ниже.
Урожайность помещичьих хозяйств была выше крестьянских
на 15% после реформы 1861 г. и на 25% перед Первой мировой войной, а за вычетом
арендованных крестьянами земель - на 50%. Шел естественный отбор жизнеспособных
помещичьих имений, которые были способны превратиться в капиталистические
хозяйства. Уже тогда помещичьи и крупные крестьянские хозяйства были главными
поставщиками товарной продукции для города.
Критики реформы иногда говорят о том, что урожайность
частников на хуторах была всего на 14% выше, чем в общине, и приводят, в
качестве противопоставления, пример гораздо более эффективных немцев-колонистов
(!!!), всячески доказывают, что община могла бы быть при каких-то условиях
эффективной. Точно так же недавние колхозные защитники напрасно тщились
остановить здравый смысл и реалии нового времени. На мой взгляд, разница в 14%
- колоссальная, а опыт немецких колонистов лишний раз доказывает чудовищную
неэффективность общины.
Преобладающим типом хозяйства в результате реформы
стало мелкое крестьянское с объединением в союзы, вспомогательный тип -
крепнущее крупное и среднее промышленное капиталистическое предприятие. Народ
начинал богатеть, а острота земельного вопроса ослабевать. За годы реформы сбыт
сельскохозяйственных машин вырос в 5,5 раз, минеральных удобрений в 7 раз,
развивалось травосеяние, разведение мелкого скота и т. д. Свободная кооперация
пришла на смену общине - было создано 33 тысячи кооперативных союзов, в
которых состояло 11 млн. членов. Но власти не успели все завершить к началу
войны, остались неудовлетворенными 5,7 млн. ходатайств о выделе из общины, в
том числе потому, что не хватало землемеров.
Последующие политические катаклизмы остановили
цивилизованную аграрную реформу, оторвали крестьян от земли, превратили их в
солдат, утомили и развратили население. Произошел подлинный разгром всего позитивного
опыта, агрокультуры, сложных сельскохозяйственных машин. Крестьяне главным
образом насильно захватывали землю помещиков, делили и уничтожали сельскохозяйственное
добро, а не становились рачительными собственниками более развитых хозяйств.
После революции объектом грабежа стали и богатые,
и просто зажиточные крестьяне. В результате эффективность всего аграрного
сектора в России быстро падала, уменьшалась его товарность, и наступил голод.
Понадобились драконовские меры, чтобы быстро
выйти из "пике", в которое завела село советская власть. Большевики
отреагировали продразверсткой, отбиранием хлеба, борьбой с
"излишками". Крестьяне ответили, в свою очередь, сокращением посевов
и отказом от торговли. Зачем сеять, если все отнимут? Абсурдность аграрной
политики коммунистов поражает, но и сегодня у нее есть апологеты. Следующим
шагов большевиков была коллективизация, то есть возврат к более крупному хозяйству,
которое до этого старательно уничтожали, выбивая хороших работников.
Вспомним, как говорили современники: революционный
город отдал бедноте помещика и кулака, а вскоре сам встал на ножи с
деревней. Царство деревенской бедноты означало город без хлеба. Не больше,
но и не меньше.
Иногда говорят, что некоторое обострение
социальной напряженности в ходе разрушения общины могло быть одной из причин
революции. Понятно, что ломка старого никогда не проходит безболезненно, но
лечение болезни реформами как раз и было призвано предотвратить революцию.
Если бы реформа продолжалась с той же интенсивностью, как и при Столыпине, а
Россия не вошла бы в первую мировую войну, то никакой революции и не было бы.
Причина революции не в реформе, а в ее отсутствии или в промедлении с ее
завершением.
5)Крестьянский подземельный банк.
Крестьянский поземельный банк был создан еще в
1883 г. при Александре Ш, но к моменту начала столыпинской реформы уже не
отличался особой активностью1. Только революция и нарастающие погромы усадеб заставили
его резко активизировать работу. Но крестьяне, рассчитывал на скорую бесплатную
прирезку помещичьей земли, не очень охотно покупали землю у банка.
В ноябре 1905 г. - мае 1907 г. банком было
продано всего 170 тыс. десятин. Только после того, как надежды на
экспроприацию развеялись, начался быстрый процесс покупки крестьянами, причем в
основном мелкими и средними, а не зажиточными, земель у Крестьянского банка.
В 1905-1907 гг. Крестьянский поземельный банк
скупил у дворян свыше 2,7 млн десятин земли, так как многие напуганные
помещики во время и после революции спешили продать свои имения, а другие
разорялись, поскольку не умели вести хозяйство или обладали слишком
небольшими земельными угодьями для эффективного хозяйствования. А Крестьянский
банк должен был лишь успевать покупать их и распределять дворянские земли.
Кроме того, в его распоряжение перешли государственные и удельные земли, то
есть он стал обладать значительными ресурсами.
15 ноября 1906 г. последовал Указ о выдаче
Крестьянским банком отдельным крестьянам ссуд под залог
Покупка земли у
Крестьянского банка[20]
Приобретено
|
1908
|
1909
|
1910
|
1911
|
1912
|
Отдельными
домохозяинами
|
в тыс. десятин |
126 |
432,5 |
711,2 |
638,8 |
347,4 |
в % к общему числу земли |
38,8 |
78,4 |
93 |
93,2 |
93,5 |
Товариществами
и обществами
|
в тыс. десятин |
198,9 |
118,8 |
53,5 |
45,9 |
34,3 |
в % к общему числу земли |
61,2 |
21,6 |
7 |
6,8 |
6,5 |
Первоначально
он давал кредиты наличными деньгами на 24 или 34 года для покупки земли. Кредит
давался в пределах 15 рублей на душу при общинном владении, 500 рублей при
подворном. В 1895 г. банк стал покупать землю для перепродажи крестьянам. С
1906 г. ссуды стали выдавать не наличными, а векселями банка, и банку передали
часть удельных земель для продажи. Норма продажи на один двор составляла
тройной высший надел по Положению 19 февраля 1861 г.
надельных земель. Крестьянин получил доступ к
банковскому кредиту. При этом ограничения на передачу надельных земель в залог
частным лицам и учреждениям сохранялись, то есть речь не шла об абсолютно
свободном рынке земли.
Ссуды могли выдаваться крестьянским обществам,
товариществам, отдельным крестьянам. Цели банковских ссуд - покупка
дополнительной земли, улучшение землепользования. Размер ссуд обычно не мог
быть больше 90% оценки отведенных к одному месту земель, передаваемых в залог,
а в случае разбитых на полосы участков - не более 60%. В случае сельских
обществ эти ограничения были 60 и 40%, то есть единоличному хозяину давались
преимущества. Льготы давались покупателям отрубных участков: им кредит
предоставлялся на 95% стоимости земли, а при покупке хуторских участков -
даже на 100%. До 80% всей земли теперь продавалось отдельным хозяевам.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
|