Реферат: Советская власть и казачество 1917-1920

Довольно распространенным является утверждение, что в области Войска Донского власть принадлежала казачеству, которое владело 85% всей земли и составляло 43% всего населения Донской области [15, c.180-184].  Действительно, по Положению «Об управлении Донского войска» 1835 г. во главе местного управления Областью стоял Наказной Атаман, пользующийся правами по части гражданской – генерал-губернатора, а по части военной – командующего войсками в военном округе. Однако при внимательном рассмотрении вопрос о власти на Дону становится проблематичным.

После Февральской революции свои права на власть и управление областью предъявили иногородние крестьяне, рабочие, средние слои города. Буржуазия также считала себя обделенной властью. Весной 1917 г. в Области Войска Донского сформировалась демократическая система власти и управления:

1.   Аппарат власти Временного правительства – Донской областной исполнительный комитет (председатель – присяжный поверенный кадет А.И.Петровский), городские, окружные, станичные, сельские и поселковые исполкомы.

2.   Ставленники Временного правительства на местах: областной комиссар и комиссары 9 округов Дона.

3.   Органы революционно-демократической диктатуры – Советы рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов,

4.   Органы власти и управления казачества – съезд (с мая 1917 г. – казачий круг), высший орган власти казачьего сословия и его исполнительные органы – Войсковое правительство и Донской областной атаман), а также органы городского самоуправления – городские думы и их исполнительные органы. 

Таковы атрибуты системы демократической власти, которые необходимо было наладить, согласовать и сбалансировать их деятельность. Однако развитие событий показало, что систему власти сбалансировать не удалось. Противоборство классов (сословий) и их властных структур обострилось после проходивших одновременно Областного съезда крестьян (900 делегатов, Новочеркасск, 14-25 мая 1917 г.) и 1 Большого казачьего круга (25 мая-18 июня). На съезде крестьян было принято решение об отмене частной собственности на землю. Однако 1 Большой Войсковой круг подтвердил свои права на землю и принял решение об отзыве казаков из аппарата Временного правительства – комитета общественных организаций, а также из Советов. Это свое решение казачество стало неуклонно проводить в жизнь, на что Советы Дона ответили протестом. Борьба двух властных структур – Войскового правительства и Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов обострилась. Осенью 1917 г. две акции Войскового правительства оттолкнули от него широкие слои населения и усилили Советы Дона: вооруженное вторжение в Ростов и взятие его Калединым в конце ноября - начале декабря 1917 г., принятие на Дону более 20 политиков, изгнанных революцией из центра (в основном корниловцев). Такая демонстрация власти казачества силой фактически свидетельствовала об отсутствии власти у Войскового правительства.

           1.2. Временное правительство и казачество

Политика донской верхушки была противоречивой. Она поддерживала движение генерала Корнилова и требовала установления в стране твердой власти, но к осени 1917 года, с обострением ситуации в стране, стала менять свои взгляды. 1 сентября 1917 г. генерал Корнилов был арестован Временным правительством за Обращение к России с призывом вести войну до победы над Германией: «Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов дейст-                                               вует в полном согласии с планами Германского генерального штаба… Предать же Россию… я не в силах и предпочитаю умереть» [32, с.258].  

По мнению очевидцев, уже тогда возник «водораздел» между «российскими» и «местными» (казачьими) группировками. У Донского атамана Каледина и Кубанского атамана Филимонова «было довольно своих домашних хлопот, казачья верхушка устраивала свои дела с расчетом до Учредительного собрания… Жить на «самостийных» началах, наладить отношения с неказачьим населением, завершить строительство своих выборных установлений и, опираясь на них, отразить натиск большевизма» [5, с.25].

В сентябре 1917 года в Киеве состоялся съезд представителей народов и областей, “стремящихся к федеративному переустройству Российской республики”. Представители донских казаков приняли в его работе самое активное участие.  Товарищ атамана М.П.Богаевский заявил: “... Одним из мотивов, толкающих нас к федерации, является то, что Россия стала “товарищеской”, и страх, что “товарищи” все могут... Боязнь дать “товарищам” честный и открытый бой заставляет нас говорить о федерации” [8]. По этим соображениям казачьи вожди приняли участие в создании Юго-Восточного Союза казачьих войск и горских народов Кавказа. Договор об образовании такого Союза был подписан 21 октября 1917 г.

25 октября 1917 г. представители Совета Союза казачьих войск вместе с Керенским  послали телеграмму в 1-ю Донскую и 5-ю Донскую казачью дивизии с приказом немедленно двигаться на Петроград. Выступавшая против Временного правительства казачья верхушка теперь поддержала Керенского, но имела намерения использовать его как марионетку.

27 октября Донское Войсковое правительство объявило, что Временное правительство ожидается в Новочеркасске. 

31 октября были арестованы делегаты Донской области, возвращавшиеся со II Съезда Советов. «В отходящей к Донской области части Донбасса 45 пунктов были заняты казачьими войсками, которые начали разгон Советов» [5, с.25].

Казачьи войска внесли определенный вклад в раскол единого государства. По воспоминаниям П.Н.Краснова, “большинство склонялось к тому, чтобы Россия была конституционной монархией или республикой, но чтобы казаки имели широкую автономию” [32]. Казачьи войска шли по пути укрепления своего государственного переустройства, тем более, что они имели опыт собственной своеобразной государственности. Казаки крепили власть областную, придавая ей функции власти государственной. А.П.Богаевский считал, что в тот период “только у казаков сохранился государственный порядок” [17, c.17]. Утверждая свою автономию, казаки шли конституционным путем. Верхи казачества были едины во мнении о том, что “в дни государственного развала и распада казачество оказало организованное сопротивление анархии” [17, c.22].

Временное правительство после победы Февральской революции стало разрабатывать свою политику по отношению ко всем классам, сословиям и партиям российского общества и, в частности, к казачеству. В этом сословии Временное правительство видело большую социальную силу “с государственным и патриотическим пониманием” переживаемого момента, а в казаках крепкое войско с твердой дисциплиной, способное приостановить революционный процесс в стране.

На первых порах Временное правительство показало свою буржуазную революционность. Арестована царская семья, при Ставке верховного Главнокомандующего была упразднена должность походного атамана, которым состоял Великий Князь Борис Владимирович. Под давлением Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов военный министр А.И.Гучков вынужден был отдать распоряжение об аресте походного атамана и некоторых лиц из его окружения. Однако, Штаб походного атамана в Ставке военного министерства был сохранен (стараниями “Союза казачьих войск”). Основной аргумент совета “Союза казачьих войск” - защита интересов казаков на фронте.  Штаб походного атамана просуществовал до Октябрьской революции. Временное правительство, устранив от власти князя Бориса Владимировича, вместе с тем не пошло на ликвидацию Штаба походного атамана, в котором основной костяк составляли приверженцы старого режима.

На Дону и Кубани Временное правительство назначило своими представителями власти областных комиссаров казаков-кадетов, членов IV Государственной Думы - М.С.Воронкова и К.Л.Бардижа [34].

В начале марта 1917 года в Новочеркасске был арестован наказной атаман (царский ставленник) граф Граббе, а временным войсковым атаманом казачья верхушка назначила Е.А.Волошинова. Временное правительство вынуждено было санкционировать эту перемену в войске.

Не сложно сделать вывод о том, что это привело к разделению власти атамана со ставленником Временного правительства М.С.Во-ронковым. Правительство понимало, что ссориться с казачеством ему не выгодно, так как показывают последующие исторические события, оно могло опереться на казачьи войска в борьбе с революционными силами. Временное правительство всячески поддерживало казачью верхушку. Так, 14 марта 1917 года военный министр А.И.Гучков подписывает приказ “О реорганизации местного гражданского управления казачьего населения”. Новый государственный строй предполагал изменения и в структуре казачьего управления. В приказе значилось:

1.   Скорейшая отмена всех правоограничений казаков, не оправдывающихся особыми условиями их военной службы.

2.   Реорганизация местного управления казачьими войсками на началах самого широкого самоуправления, как вполне отвечающего историческому прошлому казачьих войск.

3.   Рассмотрение вопроса об облегчении казакам снаряжения на службу как в военное, так и в мирное время [35, c.326-327].

Таким образом, Временное правительство, в лице своего  военного министра А.И.Гучкова, пошло в интересах атаманско-офицерской верхушки казачества на восстановление казачьих кругов, съездов и рад, а также на создание казачьего союза в масштабах страны.  Временное правительство шло на перестройку казачьей жизни в рамках буржуазного строя.

По приказу военного министра Временного правительства казачьи круги и съезды должны были внести свои предложения и пожелания по улучшению самоуправления и облегчения военной службы казаков и подготовить их по трем основным направлениям:

1)   мероприятия, которые могут быть осуществлены его распоряжением;

2)   мероприятия, которые могут быть осуществлены решениями Временного правительства;

3)   мероприятия, которые могут быть осуществлены только законодательным путем, т.е. на Учредительном собрании [10].

Для выработки новых положений о службе, правах, обязанностях, внутреннем устройстве и гражданской жизни казаков, казачьих войск и областей А.И.Гучков поручил наказному атаману Амурского казачьего войска генерал-майору Хагондокову выяснить на местах все те изменения, поправки и нововведения, которые должны быть внесены в законодательство о казаках.  В апреле 1917 года атаман Амурского казачьего войска объехал войска: Донское, Кубанское, Терское, Уральское, Оренбургское и Астраханское. Генерал собрал обобщающий материал для выработки проектов по казачьему законодательству. Однако апрельский государственный кризис и падение Временного правительства первого состава, по существу, прекратили решение этого вопроса.

Временное правительство пыталось решить и аграрный вопрос в казачьих областях. 3 апреля 1917 года оно обратилось к населению Дона с воззванием по земельному вопросу, в котором осуждало захват казачьих и помещичьих земель. Воззвание рекомендовало иногороднему населению спокойно дождаться Учредительного собрания, где будет выработан закон, наделяющий и их землей. “В настоящее время правительство подтверждает, что права казаков на землю, как они сложились исторически, остаются неприкосновенными” [20]. Временное правительство, откладывая решение земельного вопроса до Учредительного собрания, исходило из незыблемых старых аграрных порядков на Дону. Оно желало завоевать симпатии казачества и использовать казаков для борьбы с революцией.

С созданием коалиционного Временного правительства, сформированного в начале мая 1917 года, проблемы казачества оставались нерешенными. Проекты А.И.Гучкова по казачьим реформам были “положены под сукно”. Казачьи вопросы не ставились на заседаниях коалиционного Временного правительства.  Однако в своей практической деятельности министры нового правительства вынуждены были касаться, в той или иной степени, казачьей проблемы. По поводу выступления министра земледелия В.Чернова на Всероссийском съезде крестьянских депутатов уже упоминалось выше (проведение аграрных реформ за счет казачьих земель). Новый министр финансов, один из лидеров партии кадетов, А.И.Шингарев, находясь на Дону и желая успокоить казачество, отмечал, что заявление В.Чернова не является мнением всего Временного правительства [11].

Отношение Временного правительства к казачеству зависело от его состава, и это становится очевидным. Министры-кадеты стремились открыто привлечь казачество на свою сторону и сделать его орудием для “спасения России” (т.е. борьба с революцией), министры-соглашатели желали, чтобы казачество пошло вместе с русской революционной демократией. Таким образом, даже коалиционное Временное правительство, по мере развития и углубления революционной ситуации, решило опереться на это военное сословие, что и подтвердил новый июльский кризис 1917 года в России. 

Донское Войсковое правительство не признало власть СНК. 26 октября 1917 г. был отдан приказ всем казачьим частям в Области Войска Донского, согласно которому Войсковое правительство приняло на себя всю полноту государственной власти в области и объявило наиболее опасный угольный район на военном положении. В относящейся к Донской области части Донбасса 45 пунктов были заняты казачьими войсками, которые начали разгон Советов  [5, с.69].

24 ноября 1917 г. делегация посетила В.И.Ленина и передала резолюцию Совета Союза казачьих войск с протестом против посылки большевистских частей на Дон. Ленин ответил, что посылка революционных частей на Дон ни в коей мере не ущемляет прав трудового казачества, а, наоборот, поможет ему в борьбе за свои права. Делегация сообщила на Дон о результатах визита: Ленин и ВРК «готовы были признать право казаков на самоопределение, но полной веры в искренность нейтралитета казаков… у них еще нет». В тот же день на вечернем заседании ВРК заслушал еще одного делегата от Донской области, который сообщил: «Донская область отрезана от остальной России. Режим господствует николаевский. Агитаторы по деревням арестовывались казаками…».  26 ноября Ленин поручил Петроградскому ВРК довести воззвание до сведения Совета Союза казачьих войск. В тот же день была послана телеграмма морякам Черноморского флота: «Действуйте со всей решительностью против врагов народа, не дожидаясь никаких указаний сверху. Каледины, Корниловы, Дутовы – вне закона»   [5, с.97].

В это время на Дону «масса простого казачества, да и многие офицеры пока еще держали нейтралитет. Северные станицы, где неказачьего населения почти не было. Отказывали своему правительству в доверии. Зато в южных станицах, где крестьянское население намного превышало казачье, появляются первые признаки нарастания новой стадии борьбы. На этот раз – крестьян против казаков с целью передела земли.

1.3. Социальные противоречия на Дону.

К концу 1916 г. Россия подошла к новой революции. Экономический кризис ухудшил положение народных масс в тылу, а также снабжение армии. Центры страны оказались на грани голода и топливного кризиса. Особенно критическое положение было в Петрограде, Москве, а также в центрально-промышленном и Северо-Западном районах. 

Военное лихолетье в областях и губерниях Дона и Северного Кавказа не достигло общероссийских масштабов. Здесь сложилась иная ситуация. Это объясняется особенностями и спецификой социальной структуры населения, а также своеобразием социально-экономического и политического развития.

Донские казаки обладали многими правами и привилегиями. Из всех прав Войска владение землей являлось наиважнейшим правом потому, что оно определяло форму правления у казаков, образ их службы и автономию Войска. Форма пользования землей предоставляла казакам и многие права: личную свободу, освобождение от податей и повинностей, право свободного винокурения, беспошлинной торговли и т.д. Форма пользования землей определяла и обязанности казаков [16, с.8].

К началу революции 1917 г. в России было 11 казачьих войск (в период революционных преобразований их коли­чество возросло до 13). Всего в казачьих войсках России насчитывалось 4,5 млн. человек. Донское войско, одно из старейших, насчитывало 1,5 млн. казаков. В данное коли­чество входило также 30 тысяч калмыков, приписанных к казачьему сословию. Население Дона по своему составу было весьма неоднородным. Казаки составляли лишь 43 % населения края. И хотя казаки не имели количественного преимущества перед другими сословиями, 4/5 всей земли в Области Войска Донского числилось за казаками. Таким образом, 12-15 миллионов десятин земли находилась в ру­ках казаков. Большая часть этого земельного пая распреде­лялась между казаками, а использование остальной земли - “войскового запаса” - давало средства для содержания ка­зачьей администрации, учебных заведений и прочих на­добностей.

При рождении казаку полагался пай земли. В различных районах области он был разный, но в среднем по войску равнялся 12 десятинам. В низовьях Дона станичные паи были больше, чем в верховых станицах. Но, по сравнению с крестьянскими наделами, казачий земельный надел пре­вышал крестьянский в пять раз. В казачьей среде не заме­чалось такого сильного расслоения, как в среде россий­ского крестьянства, где 2/3 всего сословия составляли бед­няки. По подсчетам ученых, казачья беднота составляла всего лишь 25% от общего войскового населения [26, c.113-114]. Около 10% казаков обеспечивали свои семьи за счет “нетрудовых доходов”, т.е. сдавая в аренду крестьянам или иногородним свою землю. Происходило это не из-за ле­ности, а из-за невозможности обрабатывать ее своими силами. Эта часть казачества была наименее обеспеченной.

С ростом казачьего населения появилась нехватка земли. В 1912 г. администрация войска рассчитала, что если казачий надел оставить в прежних размерах, то войскового запаса для наделения им казаков хватит на пять лет. Путь разрешения этой проблемы был весьма прост (как считали казаки): передел земли, в том числе помещичьей, монастырской и соседской. Но, эту проблему можно было решить путем перехода от экстенсивного земледелия к интенсивному, на что, конечно же, требовалось продолжительное время.

Перед казачеством остро стоял еще один вопрос - это освобождение от повинностей. Снаряжение на военную службу за свой счет обходился казаку в 250-300 рублей, что составляло два полных годовых дохода.

Перед 1917 годом все эти проблемы обострились внутри казачьего общества. Обострились и отношения между “верховыми” и “низо-выми” казаками. Земельный пай в низовых станицах составлял 18-20 десятин пахотной земли, на севере области он был в два раза меньше, и колебался от 7 до 10 десятин. В некоторых станицах на севере Дона казаки имели пай лишь в 4 десятины.

Нельзя сказать, что войсковое правительство бездействовало. Пытаясь решить эту проблему оно переселяло казаков из мест, где земля была непригодна для сельскохозяйственной обработки во вновь созданные станицы на пустующих землях. Еще в XIX веке некоторые помещики, чьи земли вклинивались в казачьи, получали новые участки вне пределов области, а свои прежние владения оставляли казакам.  Земельный конфликт затронул также и казачьи семьи. Семья казака сводила всю полученную мужчинами землю в одно хозяйство. Фактическим владельцем таких хозяйств были казаки старших возрастов. Молодые члены семьи (до 25-30 лет) хотя и имели формально собственный пай земли, но фактически им не распоряжались. Положение некоторых молодых казаков ничем не отличалось от положения батраков. Отделиться от семьи они могли лишь с согласия станичного сбора, что было весьма проблематично, так как главенствовали на этом сборе все те же “старики”, в чьих руках находилась семейная земля. По традиции, на отделение от семьи с земельным паем могли рассчитывать лишь старшие сыновья, младшие могли наследовать лишь родительские земли. О хозяйственной самостоятельности младших сыновей речь могла идти лишь с утерей трудоспособности родителями. Современники называли этот конфликт внутри казачества “конфликтом между отцами и детьми”, между “стариками” и “молодыми”. В.А.Антонов-Овсеенко, признавая существование противоречий внутри казачества, все же считал, что “противоречия внутри казачества ... не были, однако, ни особенно глубоки, ни особенно обострены” [1, c.65].

Основа  конфликта, переросшая позднее в кровопро­литную борьбу на донской территории, заключалась в дру­гом. По соседству с казачьими станицами лежали поселе­ния крестьян. Земли у них было гораздо меньше, но каче­ство ее было лучше. Это была бывшая помещичья земля, выбранная и предназначенная для сеяния злаков еще в те времена, когда основная масса казачьего населения зани­малась скотоводством, охотой и рыбной ловлей. Обраба­тывалась она лучше, так как у крестьян был опыт земледе­лия. Казаки же в своей массе перешли к земледелию во второй половине XIX века. Кроме того, крестьяне были ос­вобождены от казачьей воинской повинности, от сборов на службу за свой счет (они служили на общих основаниях). Все это приводило к тому, что коренные донские кресть­яне с меньшего количества земли имели примерно те же доходы, что и казаки. На землях коренных крестьян ис­пользовалось интенсивное земледелие. Но и крестьяне испытывали проблему малоземелья, и с вожделением смотрели на казачьи наделы. Основные крестьянские поселения располагались в низовьях Дона, где казачьи наделы были особенно велики, а само казачество (в численном соотношении) сильно уступало крестьянскому населению.

Не меньшую заинтересованность во всеобщем переделе земли проявляли и иногородние, которые своей земли почти не имели. Они вели хозяйство на арендованной у помещиков и казаков земле. В верховьях Дона, где казаки составляли около 90% населения и были экономически однородны, эти противоречия почти не проявлялись. До 1917 года открытых выступлений крестьян против казаков не было.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5