Реферат: Предприниматели Прохоровы
Реферат: Предприниматели Прохоровы
!5 апреля 2000 года
Москва. Россия.
Из истории Российского
предпринимательства.
Предприниматели
Прохоровы
Работу подготовил : Кириллов
Виталий Александрович
Учащийся школы 1259
9 “б” класса
Истинная история
Российского предпринимательства, до недавнего времени не известная нам,
чрезвычайно интересна и поучительна. Мудрая древняя пословица утверждает: “ Все
новое- это хорошо забытое старое”. Следуя этой заповеди, я бы хотел обратиться
истории династии Прохоровых, основателей и владельцев Трехгорной Мануфактуры-
крупного промышленного предприятия России конца XIX- начала XX века.
I . История
мануфактуры за время с 1799 по 1812г. и ее основатели.
Фабрика Прохорова и Резанова, впоследствии
Товарищество Прохоровской Трехгорной Мануфактуры, основана была в июле 1799
года Василием Ивановичем Прохоровым и Федором Ивановичем Резановым .
Основатели фабрики, как и большинство позднейшего
московского купечества, вышли из крестьянской среды.
Отец Василия Ивановича принадлежал к монастырским
крестьянам
Троице-Сергиевой лавры, в которой он занимал должность
штатного служителя. Ему нередко приходилось с митрополитом бывать в Москве, и
здесь, как человек предприимчивый он пробовал торговать кустарными изделиями
Троице Сергиевого посада.
В 1764 году, когда у монастырей были отобраны
вотчины, он освободился от крепостной зависимости, и вскоре же с семьей
переехал в Москву на постоянное жительство и приписался к мещанам Дмитровской
слободы.
Чем в первое время в Москве занимался Иван
Прохорович - неизвестно, но, вероятно, что никакого прибыльного и надежного
обоснованного дела он не имел, что и заставило его сына своего, Василия
Ивановича, определить приказчиком к одному старообрядцу, занимавшемуся
пивоварением. Таким образом, Василий Иванович Прохоров начал самостоятельную
жизнь.
Семье Прохоровых пивоваренное производство не
нравилось, как противоречащее их мировоззрению, поэтому Василий
Василий Иванович Прохоров
1755-1815
|
Иванович искал все время случая переменить его на
какое-либо другое занятие. Да и Екатерина Никифоровна[1]
нередко с грустью говорила: Не могу я молиться об успехе твоего дела, не могу
желать, чтобы больше пил народ и через то разорялся”.
Случай этот представился. Василий
Иванович знакомится с будущим вторым
основателем фирмы- Резановым, а
впоследствии и родниться, выдав за
него одну из своих родственниц. Федор
Иванович Резанов был сын пахотного
солдата Стрелецкой слободы города
Зарайска Рязанской губернии. Он рано
лишился отца, и чтобы подержать
существование престарелой матери и свое
, отправился в Москву. После немалых скитаний
энергичный и предприимчивый юноша попадает на одну из ситценабивных фабрик.
Здесь приходится исполнять ему множество трудных, нередко непосильных работ.
Как человек даровитый, Резанов выучился грамоте, в совершенстве знакомится с
ситценабивным производством и начинает подумывать о выходе из своего зависимого
положения. Но трудно было подняться- у него не было ни средств, ни промышленных
связей. Прохоров в то время занимал видное общественное положение. Благодаря
капиталу Прохорова и его связям в промышленной среде, Резанов нашел возможным
применить свои знания к делу, а Прохоров, благодаря знаниям Резанова, вложил
деньги в производство, которое ему нравилось.
В июле 1799 года они заключили словесный договор
на устройство в Москве ситценабивной фабрики. Договор заключался в том, что они
дали друг другу слово работать вместе пять лет и девять частей прибыли делить
пополам, а десятую часть Резанову за его знания и умения.
Свою мануфактурно-промышленную деятельность
Прохоров и Резанов начали в наемных помещениях, это были фабричные помещения во
владения князей Хованских, находившихся за речкой Пресней. Ровный скат на южную
сторону, близость Москвы-реки, пруд с чистой водой- благоприятствовали
устройству ситценабивной фабрики.
Ситценабивное дело было новым не только в Москве,
но и во всей России. Набрать и научить штат мастеровых рабочих было нелегким
делом.
В то время, когда в Западной Европе с
лихорадочной быстротой развивалась хлопчатобумажная промышленность, дающая
более дешевый и наиболее удобный в обработке продукт, у нас говорили, что льна
нам не извести. Очевидно, и взгляды правящих сфер на хлопчатобумажное
производство были одинаковы со взглядами помещиков, производивших лен, тем не
менее хлопчатобумажная пряжа и бумажные ткани проникали в Россию. Они,
несомненно, были известны у нас и раньше, чем в Западной Европе: мы их получали
с Востока уже в XV и XVI столетиях.
Как пряжа, так и ткани приходили к нам из Азии частью суровыми, частью
окрашенные в ярко-пунцовый цвет, кумач.
До 1764 года в России, кроме татарских фабрик,
была одна только фабрика Чемберса и Козенс близ Петрограда. На развитие
ситценабивного дела в России эта фабрика не имела почти никакого влияния; зато
фабрика Лимана, открытая в 1764 году, с разрешения Сената, занимает видное
место в этом отношении.
Другое дело, предприимчивые крестьяне села
Иванова, издавна занимавшиеся торговлей и набоечным производством. У них в
Иванове искони существовали набоечные фабрики по холсту и процветало резное
дело.
Тем не менее дело развивалось очень медленно;
так, в 1792 году в Петрограде, Москве и Иванове было всего 8 ситценабивных
фабрик, производивших в год 55 тысяч штук ситца.
Прохорову и Резанову открыть фабрику в то время
было нелегко: почти невозможно было найти специально знающих это дело рабочих.
Пришлось нанимать людей, ничего общего с ситценабивным делом не имеющих, и
самолично, главным образом Резанову учить их всем специальностям.
Убедившись в прибыльности и прочной постановке
нового дела, Василий Иванович привел в исполнение давно задуманное:
ликвидировал дела пивоваренного завода и в 1803 году переехал с семьей на
Пресню.
Разногласия между компаньонами, возникавшие в
первое пятилетие, имели место и в период времени с 1804 по 1812 год. Прямым
доказательством того, что компаньоны рано или поздно должны будут разойтись,
служило основание Резановым независимо от Прохорова бумагопрядильной фабрики. В
1812 году раздел произошел бы. Но вступление французов в Москву изменило все
расчеты компаньонов. Василий Иванович со старшим сыном остался в Москве для
охраны от грабежа и пожара фабрики и всего имущества.
На том месте, где В. И. Прохоров спасался во
время французского нашествия, он заложил камень в честь чудотворного спасения.
Фабрика Прохорова и Резанова при нашествии
французов пострадала менее, чем другие московские фабрики. Кроме
самоотверженной заботливости самого хозяина о сохранности имущества, в этом
сыграло большую роль еще то обстоятельство, что фабрика была расположена в
западной окраине Москвы, через которую вступили французы в Москву и расположились
до начала пожаров.
По выходе французов из Москвы компаньоны
приступили к разделу имущества. Много споров вызвали земельные владения,
находящиеся у Москвы-реки: ни тот ни другой ни хотел от них отказываться.
Поэтому они решили владеть этой землей совместно, но с тем условием, чтобы
Прохоров мог застраивать ту часть ее, которая расположена вверх по течению
реки, а Резанов- вниз. Окончательный же раздел фабрики был совершен только к
1820 году.
II. История
фабрики за время управления Тимофея Васильевича Прохорова.
(
1813-1833г.)
По оставлении французами Москвы, Ф. И. Резанов
возвратился на Пресню, быстро учел выгодность положения своего производства, и
потому усиленно принялся возобновлять уцелевшие от пожара фабричные здания и
оборудовать мастерские. Чтобы скорее пустить в ход фабрику, он не стал
дожидаться полного раздела с Василием Ивановичем Прохоровым, а пустил в оборот
деньги, удачно вырученные им от продажи ситцев и платков в 1812 году.
Дела же Василия Ивановича были накануне полного
упадка. Он совершенно не был знаком с технической стороной ситценабивного
производства, при том был уже в преклонных летах и жаловался на слабое
здоровье, так что сам не мог вести предприятие. Старший сын его, Иван
Васильевич, хотя и был в годах и в силе, но специальностью своей имел другое
занятие. Поэтому устройство, ведение всех дел фабрики было возложено на второго
сына Василия Ивановича, почти ребенка, шестнадцатилетнего Тимофея Васильевича.
В бытность свою учеником в лаборатории, Тимофей Васильевич ознакомился с
“секретами” составления красок и вообще выказывал выдающиеся способности, и к
тому же имел некоторый опыт в ведении ситценабивного дела.
Возвратившись в Москву, Тимофей Васильевич нашел
дела фабрики отца в страшно расстроенном виде. Пожар Москвы оставил свои следы
и на принадлежащих Прохорову зданиях: их пришлось ремонтировать. Наличного
капитала кое-как хватило только на приведение в порядок зданий, набойщицких
столов, лабораторий и красильни. Успешно решив вопросы с кредиторами, Тимофей
Васильевич с первого же раза выделяется изделиями своей фабрики из ряда других,
превосходя их как чистотою отделки, так и красотою и оригинальностью рисунка.
Начали поступать заказы, число которых быстро увеличилось.
Тимофей Васильевич
Прохоров
1797-1854г
|
Попутно с этим расширялась и фабрика.
Успеху способствовало и то, что в Москве
Прохоровым совсем не было
конкуренции: все ситценабивные фабрики
после нашествия французов находились в
полном разрушении. Центром этой
промышленности стал Иваново-Вознесенск.
В это время за счет Москвы мелкие
кустари Иванова делались крупными
фабрикантами, а Тимофей Васильевич через
какие-нибудь два года увеличил свое производство в
десять раз.
После смерти отца в 1815 году, Тимофей
Васильевич становится полным руководителем предприятия при деятельном участии
своих братьев.
Тем временем российское правительство в 1819
году сделала попытку перейти к свободной торговле и издало новый тариф на
пошлину. По этому тарифу освобождался от пошлины только хлопок-сырец. На
остальные же товары была наложена незначительная пошлина. Таким путем
предполагалось дать более сильный толчок развитию отечественной промышленности,
вяло двигавшейся по пути прогресса. Но результат получился обратным. Разрешение
беспрепятственного ввоза в Россию хлопчатобумажных изделий вызвало небывалое
насыщение на наших рынках. Механическая Европа задавила ручную Россию. Число
заказов на всех фабриках значительно сократилось, в коммерческом мире произошла
масса неплатежей и банкротств.
Для Прохоровых наступил критический момент.
Тимофей Васильевич при всей своей изворотливости не знал, что предпринять. Он
решил все отдать, только бы расплатиться честно. В эту тяжелую минуту его
выручил тот авторитет, которым он пользовался в обществе благодаря своей
честности и трудолюбию. Кредиторы не захотели довести его до полного разорения
и отсрочили платежи на неопределенное время. Не имея возможности бороться с
надвинувшейся конкуренцией в ситценабивном производстве, братья Прохоровы
сосредоточили главным образом свое внимание и энергию на развитии ткацкого
дела. Вскоре условия на рынке изменились в пользу ситценабивных фабрик. В целях
урегулирования ввоза и вывоза и для поднятия нашей промышленности,
правительство в 1822 году снова воспретило ввоз бумажных набивных тканей в
страну, а на белые наложило пошлину от 60% до 100% их стоимости. Ввоз в Россию
хлопка и пряжи значительно увеличился.
До начала двадцатых годов Прохоровы свои товары
сбывали в Москве и отчасти в Скопине и Зарайске. С ростом производства и с
появлением конкурентов в столице нужно было позаботиться о приобретении новых
рынков для своих товаров вне Москвы. Для этого они едут на ярмарки в Украину,
заводят там торговые связи и в результате блестяще ведут свою торговлю. Считаю
интересным отметить весьма любопытный факт вывоза товаров на Лейпцигскую
ярмарку.
Хлопчатобумажная промышленность двинулась вперед.
Технические познания и энергия иностранцев, безусловно, содействовало подъему
русской промышленности. На фабрики начинают проникать новые способы обработки,
начинается выписка из-за границы усовершенствованных машин и образцов модных
товаров. Число ситценабивных фабрик в Москве с 1822 -1829 год выросло с 28 до
100.
В семье Прохоровых к тому времени подросло еще
два надежных помощника, братья Тимофея Васильевича, Яков и Константин
Васильевичи. Они оба были специалистами в области своего производства и много
помогали брату.
Развитие ткацкого производства требовало постройки
все новых и новых корпусов. На это требовалась затрата значительного капитала,
которым братья не располагали. Пришлось прибегнуть к аренде фабричных зданий. В
1821-31 годах Прохоровы арендуют ткацкую фабрику у Недоброго в Серпухове и
устраивают там 140-150 станов[2].
Кроме того у них в то же время была в аренде земля у Крестцовой заставы. По
обороту товара и по числу занятых людей ткацкое дело в тридцатых годах у
Прохоровых было даже больше , чем ситценабивное.
В начале своей промышленной деятельности умный
юноша ясно видел, что русскому рабочему при врожденной его сметливости не
достает общего развития для усвоения технических знаний; он понимал, что без
образования рабочей массы не может развиваться наша промышленность. Для этого в
1816 году он основывает при своей фабрике ремесленную школу для детей.
Учебно-воспитательное дело в школе было
организовано просто и практично: дети часть дня обучались в фабричных
мастерских различным мастерствам и производствам и часть дня проводили в школе.
В течение второго и третьего десятилетия в школе обучались до тридцати
мальчиков- детей рабочих и бедных жителей Москвы, которые принимались по
контракту на четыре- пять лет. В 1830 году во время холеры, в Москве осталась
масса осиротевших детей, обреченных на полную гибель. Прохоровы, чтобы хотя
некоторой части их облегчить участь и обеспечить будущее, набрали в свою школу
до ста человек обоего пола. Устроив так школу, Тимофей Васильевич получил от
нее блестящий результат. Жизнь вполне оправдала его ожидания.
За всякого рода усовершенствованиями,
нововведениями в ткацком, красильном, ситценабивном и особенно в платочном деле
как в России, так и заграницей Прохоровы следили очень внимательно. Все, что
появлялось в этой отрасли промышленности нового, немедленно заводилось ими на
своей фабрике. На это они не жалели ни средств, ни труда. Благодаря этому по
прочности и яркости красок, по изяществу и разнообразию рисунков на набивном
товаре Прохоровская фабрика принадлежала к числу первоклассных.
В конце двадцатых годов Прохоровы красили
шерстяную пряжу для бахромы; в распоряжении красильщика для этой цели были
медный куб и медные коробки. Значившиеся в это время в продаже набитые
шерстяные платки и шали, по-видимому, набивались и красились не у себя, а на
соседней фабрике Резанова или Шаловца.
Успеху Прохоровской фабрике способствовали
главным образом новизна и оригинальность рисунков. Рисунок в те времена не
покупался еще за границей, а был продуктом творчества русских рисовальщиков
того времени, творчества, воспитанного на орнаментах бухарского, персидского и
византийского искусства, реже английского и французского.
Рисунки Прохоровской фабрики восточного типа, в
особенности саксонских товаров, имели большой успех. Удивительным творцом в
этом деле на фабрике был Тарас Егорович Марыгин, питомец
Прохоровской ремесленной школы. Художественно- промышленная деятельность этого
самородка-художника, придавшего своеобразный и интересный облик товарам
Прохоровской мануфактуры на целое столетие, продолжалось более пятидесяти лет.
В сороковых годах Тимофею Васильевичу пришлось
пережить тяжелое время. Начало быстро развиваться машинное производство ситцев
при посредстве печатных цилиндровых машин и перротин[3].
Ручной способ производства ситцев и платков стал падать вследствие
значительного понижения цен. Чтобы завести машины, требовались большие
свободные деньги, а у Тимофея Васильевича весь наличный капитал был в обороте.
В ткацком деле также появился опасный конкурент в лице кустаря- “мастерка”.
Почти вся бумажная пряжа в то время шла к нам из Англии; начавшийся там в
сороковых годах большой промышленный кризис вызвал падение цен на пряжу,
вследствие чего она стала доступна широким народным массам. Русские рынки
быстро стали наводняться дешевой пряжей, а скупщики- купцы открыли кредит
предприимчивым ткачам из крестьян, и кустарное ткацкое производство широко
разлилось по всему промышленному району.
Тимофей Васильевич напрягал все усилия на то,
чтобы не дать забить себя конкурентам. По своим воззрениям и складу ума Тимофей
Васильевич Прохоров является столь крупной личностью, что его биография,
написанная О. И. Благовещенским, помещалась в школьных хрестоматиях. Для
исполнения того, что было задумано Тимофеем Васильевичем, не хватило бы ни его
жизни, ни сил, ни средств, но уже и потому, что им было сделано, он может
считаться одним из замечательных людей своего времени.
III. Фабрики
братьев Прохоровых в тридцатых годах и в начале сороковых.
В начале тридцатых годов фабрика братьев
Прохоровых продолжала занимать в Москве все ту же территорию, какую она
занимала и в день раздела их с Резановым: “Верхний ткацкий двор” и “Нижний
двор”. Когда в 1830 году представилась возможность купить у Резанова два
соседних земельных участка, Прохоровы приобрели их. Нижний участок был соединен
с Нижним двором. Второй участок послужил к расширению ткацкой фабрики: в тех
двух старых домах, которые тут находились, были поставлены ткацкие станы, и
этот новый фабричный двор получил название “ Трехгорной фабрики”.
После того, как Тимофей Васильевич отделился
от семьи, руководителями фабрики стали три брата- Иван, Константин и Яков
Васильевичи. Прежде всего братья поделили между собой обязанности по
управлению всеми делами фабрик, надеясь таким путем достигнуть наибольшего
успеха.
Иван Васильевич взял в свое заведывание,
во-первых, все ткацкое дело, на котором он уже в достаточной мере успел
специализироваться, во-вторых- управление фабричным хозяйством, т.е. наблюдение
и управление продовольственною, квартирною и даже нравственною сторонами жизни
рабочих; в-третьих, на его обязанности лежало приобретение топлива,
строительных материалов, равно и возведение всякого рода построек. Константин
Васильевич, постоянно работавший с Тимофеем Васильевичем по красильному и
ситценабивному делу и интересовавшийся этим делом, взял на себя управление
техническою стороною ситценабивного и платочнонабивного дела. Яков Васильевич
занялся специально торговыми делами.
Персо, Крейсиг и другие химики Франции и
Германии, трудясь над вопросами приложения химии к ситценабивному производству,
дают этому делу совершенно новый ход. Фабриканты Европы и России считали своей
обязанностью слушать лекции по химии и давать научную подготовку своим детям.
Книги Персо и Крейсига становятся настольными книгами всякого фабричного
колориста.
Развитию ситценабивного производства
способствовало еще и удешевление хлопчатобумажных тканей, которые благодаря
этому становятся доступными людям среднего достатка.
Хлопчатобумажная промышленность начала выдвигаться
на первых план. В Москве с поразительной быстротой начали расти бумаготкацкие
фабрики. Наряду с ними стало развиваться и кустарное производство материи, так
как для этого большого капитала не требовалось, а само по себе ткацкое дело
было весьма не сложно. В результате кустари стали серьезным образом
конкурировать с бумаготкацкими фабриками, производя более дешевый суровый
товар. Таким образом, фабричное бумаготкацкое производство начало вырождаться в
кустарное, с которым впоследствии не скоро удалось справиться и механическому
ткацкому станку.
По совету Якова Васильевича ткацкое производство
Прохоровы сократили. В силу необходимости Прохоровым пришлось иметь дело с
кустарями, так как выработка материи кустарным путем становилась дешевле,
нежели фабричным.
Братья Прохоровы боролись с неблагоприятными для
них условиями. Но вот в 1848 году проездом в Киев из Воронежа заразился
холерой, а потом умер, Иван Васильевич, главный руководитель ткацкой фабрики, -
и ткацкое дело было отодвинуто Прохоровыми на задний план на целые пятьдесят
лет.
Ситценабивная фабрика Прохоровых в тридцатых
годах была крупнейшей в Москве. Она в то время была также первоклассною и по
качеству производимых ею товаров.
Страницы: 1, 2
|