Реферат: Политический портрет Лейбы Давыдовича Троцкого
Конечно, надуманность обвинений
Ленина в «шпионаже» была очевидна, по крайней мере для Временного
правительства. Ведь его министры не могли не знать, что среди 500 политических
эмигрантов, прибывших в Россию из Швейцарии проездом через Германию, свыше 400
были представителями различных партий.[24] Но никто, естественно, не подозревал их как
«немецких шпионов» только потому, что они, так же как и Ленин, пересекли
территорию Германии. Антиленинская кампания преследовала вполне очевидные
политические цели—дискредитацию РСДРП (б) и большевизма в целом.
Не мог не знать и не понимать этого и
Троцкий. Так что, бескомпромиссно защищая Ленина от реакционной печати, он
стремился не только и не столько уберечь его честь, сколько лишний раз
напомнить и о своем революционном прошлом, равно как и еще более революционном
настоящем. Ведь в письме Временному правительству, публичных речах и
выступлениях рядом с именем Ленина им неизменно ставилось и собственное. И надо
сказать, что такой прием действовал. Не зря, скажем, в столице стойко держался
слух о возможном установлении диктатуры триумвирата в лице Ленина, Троцкого и
Луначарского. Насколько серьезной была такая версия, судить не беремся, tеm более что Троцкий и Луначарский были
арестованы и находились в тюрьме.
Как бы там ни было, пребывание в
«Крестах» мало сказалось на политической активности Троцкого. Разве что он не
выступал как оратор. Зато недостаток устной агитации им с лихвой был восполнен
за счет публикаций в печати. Одна за другой появлялись статьи и заметки
Троцкого в большевистском «Рабочем и солдате», журнале «Вперед», который
издавался как орган РСДРП (б), «Пролетарии», где Троцкий писал под псевдонимом
П. Танас, горьковской «Новой жизни» и других печатных изданиях.
В тюрьме он написал две работы: «Что
же дальше (Итоги и перспективы)» и «Когда же конец проклятой бойне?». Обе
брошюры вышли в большевистском издательстве «Прибой» и сразу же обратили на
себя внимание читающей публики, особенно первая. Она была d некотором роде итоговой для
деятельности Троцкого в первое полугодие 1917-го. В ней он анализировал характер
происшедших событий, расстановку классовых сил после ликвидации двоевластия,
пытался проследить дальнейший ход революционного процесса, наметить некоторые
перспективы на ближайшие месяцы, недели и даже дни.
Троцкий подвергал беспощадной критике
позицию эсеро-меньшевистских соглашателей. «После событий 3— 5 июля эсеры и
меньшевики в Петербурге еще более ослабели, большевики еще более усилились,—
писал Троцкий.—То же самое—в Москве. Это ярче всего обнаруживает, что в своей
политике большевизм дает выражение действительным потребностям развивающейся
революции, тогда как эсеро-меньшевистское «большинство» только закрепляет
вчерашнюю беспомощность и отсталость масс. И сегодня уже этого одного
закрепления недостаточно: на помощь ему идет самая разнузданная репрессия. Эти
люди борются против внутренней логики революции, и именно поэтому они
оказываются в одном лагере с ее классовыми врагами. Именно поэтому мы обязаны
подрывать доверие к ним—во имя доверия к завтрашнему дню революции».[25] Хорошо сказано. И
главное—в точку!
По поводу характера российской
революции Троцкий повторил свои прежние соображения о том, что она может быть
только пролетарской, к тому же—общеевропейской. «Это не «национальная», не
буржуазная революция,—утверждалось в брошюре.—Кто оценивает ее так, тот живет в
мире призраков XVIII и XIX столетий. А нашим «отечеством во времени» является
XX век. Дальнейшая судьба русской революции непосредственно зависит от хода и
исхода войны, т. е. от развития классовых противоречий в Европе, которому эта
империалистическая война придает катастрофический характер». Заканчивалась
брошюра фразой, ставшей у Троцкого почти ритуальной
полуконстатацией-полупризывом: «Перманентная революция против перманентной
бойни!
Такова борьба, в которой ставкой
является судьба человечества».[26]
В августе 1917 г. на VJ съезде РСДРП
(б) 4 тысячи межрайонцев вошли в партию и растворились в ней. Вместе с ними
оказался и Троцкий. Причем от бывшей «меж-райоики» он, наряду с Урицким, хотя и
не присутствовал на съезде (сидел в тюрьме), вошел в состав ЦК. Из 134
делегатов съезда, принявших участие в выборах руководящего органа партии, за
Троцкого был подан 131 голос. всего на три меньше, чем за Ленина. Уже сам по
себе этот факт показывает возросший авторитет Троцкого в партийных кругах,
прежде всего руководящих. Что касается партийных низов, то там его имя еще
мало кому было известно.
С конца августа 1917 г. политическая
ситуация в стране вновь резко меняется. Провал корниловского мятежа, в чем
решающую роль сыграли работавшие среди шедших на Петроград воинских частей
большевистские агитаторы, с одной стороны, укрепил уверенность революционных
масс в своих силах, а с другой—еще выше поднял авторитет РСДРП (б). Вновь
растет революционная волна. «Мы,—отмечал Троцкий,—еле поспевали за приливом».
2 сентября Временное правительство
вынуждено было освободить из «Крестов» группу социал-демократов, арестованных
в июльские дни,—Троцкого, Каменева, Луначарского, Коллонтай и других. В газете
«Рабочий путь» (так стала называться «Правда» после разгрома ее редакции в
июле) 3 сентября появилась заметка: «Вчера освобожден из-под ареста под залог
в 3 тыс., рублей Л. Троцкий».
21 сентября Троцкий по поручению ЦК
РСДРП (б) выступил с докладом о текущем моменте на собрании большевиков,
участвовавших в работе открывшегося 14 сентября Демократического совещания. В
докладе им была выдвинута идея бойкота созданного Предпарламента. Но
результаты голосования оказались не в пользу Троцкого. За участие в
Предпарламенте высказались 77 участников совещания, против—50. Ленин, оценивая
из своего «далека» принятое решение, назвал его явной ошибкой. Он одобрил и
поддержал доклад Троцкого:
«Троцкий был за бойкот. Браво,
товарищ Троцкий!»[27]
25 сентября (8 октября) произошли
перевыборы членов Исполкома Петроградского Совета. По предложению
большевистской фракции председателем Совета был избран Троцкий. Его фамилия
вносится в список 40 кандидатов от РСДРП (б) по выборам в Учредительное собрание.
Причем Троцкий стоял в списке сразу же после Ленина и Зиновьева, перед
Каменевым, Коллонтай, Луначарским, Бухариным, Пятаковым, Сталиным .
Троцкий, несомненно, внес большой
вклад в подготовку и осуществление Октябрьского вооруженного восстания.
Правда, этот вклад не столь значителен, как это изображалось, скажем,
откровенно симпатизировавшим Троцкому меньшевиком Н- Сухановым в «Записках о
революции»: «Он был центральной фигурой этих дней и главным героем этой
замечательной страницы истории»"[28]
Точно так же явно преувеличенной
выглядит и оценка его вклада Сталиным в статье «Октябрьский переворот»,
опубликованной в газете «Правда» 6 ноября 1918г. В статье Троцкий представлялся
чуть ли не единственным организатором и руководителем восстания, а Подвойский
и Антонов-Овсеенко—лишь исполнителями его воли. Кстати, в 1924 г. в речи
Сталина «Троцкизм или ленинизм» вклад Троцкого выглядел уже скромнее. Впоследствии
Сталин предпочитал вообще не говорить об этом. В «Кратком курсе истории ВКП(б)»
(1938 г.) о роли Троцкого в октябрьских событиях .говорилось только в
отрицательном плане, фактически так же, как и о «штрейкбрехерской» позиции
Зиновьева и Каменева.
Деятельности Троцкого в Октябре
фактически посвящена вся вторая часть второго тома его «Истории русской
революции». На наш взгляд, Троцкому здесь удалось весьма рельефно показать
объективные и субъективные предпосылки вызревания Октябрьской революции,
выявить экономические, социальные, политические, военные слагаемые обстановки,
из которой выросло восстание. Конечно, не обошлось и без просчетов, а также явных,
но не столь заметных невооруженному глазу перегибов в изображении событий, их
участников. Прежде
всего это относится к показу самой
фигуры Троцкого. Складывается впечатление, что если бы не он, то Октябрьская
революция могла бы не состояться.
Собственно, Троцкий и не скрывал
своих притязаний на роль «второго вождя» Октября. Об этом он неоднократно
высказывался публично, писал в статьях и книгах, в частности в таких, как
«Уроки Октября», (1924 г.), «О Ленине» (1925г.), «Моя жизнь» (1930г.). В
дневниковых записях Троцкого от 25 марта 1935 г. можно прочесть: «Если бы в
Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции,
руководство большевистской партии помешало бы ей совершиться».[29]
Как же обстояло дело в
действительности? За пять недель—от Демократического совещания до Октябрьского
вооруженного восстания—Троцким как председателем Петроградского Совета было
сделано немало для того, чтобы воспрепятствовать попыткам меньшевиков и
эсеров сорвать проведение II съезда Советов. По решению ЦИК съезд был намечен
на 20-е, а затем перенесен на 25 октября.
Определенный вклад Троцкий внес в
создание при Петроградском Совете Военно-революционного комитета—органа
подготовки и осуществления вооруженного восстания. Председателем ВРК вначале
был избран левый эсер Лазимнр, впоследствии им стал Подвойский, а
секретарем—Антонов-Овсеенко. Подготовленный комиссией во главе с Лазимиром
проект Положения о ВРК был отредактирован Троцким и принят единогласно на
заседании. В утвержденном Уставе ВРК, состоящем из 19 пунктов, его первейшей задачей
объявлялось взятие фактического управления Петроградским гарнизоном в свои
руки.
Троцкий вел активную работу в ЦК
партии. 10(23) октября Ленин внес на заседание ЦК вопрос о вооруженном
восстании. Обсуждение продолжалось почти 10 часов с краткими перерывами. В
результате на голосование ставится предложенная Лениным резолюция, в которой
делается вывод: «Признавая, таким образом, что вооруженное восстание неизбежно
и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с
этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы».
На заседании из 21-члена ЦК
присутствовало 12. За предложенную резолюцию высказались 10 человек, против—два
(Зиновьев и Каменев). Впоследствии, комментируя факт принятия ленинской
резолюции, Троцкий справедливо писал: «Резолюция 10 октября приобрела огромное
значение. Она сразу обеспечила действительным сторонникам восстания крепкую
почву партийного права. Во всех организациях партии, во всех ячейках стали
выдвигаться на первое место наиболее решительные элементы».[30]
Все это Троцким писалось в 1933 г. А
тогда, в октябре 1917 г., далеко не так ясны были для него самого и для ряда
других руководителей РСДРП (б) последствия принятого решения.
На расширенном заседании ЦК с
участием других руководящих органов большевистской партии, состоявшемся 16
октября, где вновь обсуждался вопрос о восстании, Троцкий отсутствовал. И
виновато здесь не просто стечение обстоятельств, как позднее объяснял он свое
отсутствие (в это время он находился на заседании Петроградского Совета, где
принималось Положение о ВРК), причины были гораздо глубже.
Троцкий немало критиковал многих
членов ЦК, и прежде всего Зиновьева и Каменева, за их парламентские иллюзии.
Однако, как нам представляется, и сам Троцкий отдал этим иллюзиям весьма
большую дань. И дело даже не в том, что до самого штурма Зимнего дворца Троцкий
публично заявлял, что ВРК был создан не как орган восстания, а лишь как комитет
по защите революции. Этими заявлениями он не только вводил в заблуждение Временное
правительство, но и выражал определенную позицию: вопрос о власти неизменно
связывался им именно со съездом Советов.
В 1925 г. в книге «О Ленине» Троцкий
писал: «В Центральном Комитете определились три группировки: противники
захвата власти, оказавшиеся вынужденными логикой положения отказаться от
лозунга «власть Советам» (прежде всего Каменев и Зиновьев.—Н. В.); Ленин,
требовавший немедленной организации восстания, независимо от Советов, и
остальная группа (прежде всего сам Троцкий.—Н. В.), которая считала необходимым
тесно связать восстание со Вторым съездом Советов и тем самым выдвинуть его к
последнему времени».[31]
Это, конечно, не значит, что тем
самым Троцкий вынашивал злонамеренные планы срыва восстания, как о том
писалось в «Кратком курсе» истории ВКП(б). Это значит, что Троцкий сам отделял
свою позицию от ленинской. Не зря в «Моей жизни» у него проскочила фраза: «По
некоторым случайным и ошибочным признакам ему (Ленину.— Н. В.) показалось...
будто в вопросе о вооруженном восстании я веду слишком выжидательную линию. Это
опасение отразилось в нескольких письмах Ленина в течение октября». Тем не
менее такое отличие в позиции не помешало ему активно поддержать Ленина в ходе
проведения восстания, а затем и при формировании первого Советского правительства.
24 октября (6 ноября) состоялось
заседание ЦК РСДРП (б), в работе которого активно участвовал Троцкий. Ленин,
вынужденный скрываться от полиции, направил «Письмо членам ЦК», в нем он
настаивал на решительном наступлении и приведении вооруженного восстания в ночь
на 25 октября:
25 октября в час дня Троцкий
докладывал Петроградскому Совету о положении дел в столице. В изложении
«Рабочего пути» дело обстояло следующим образом: «От имени
Военно-революционного комитета,—заявил Троцкий,—объявляю, что Временного
правительства больше не существует. (Аплодисменты.) Отдельные министры
подвергнуты аресту. («Браво!») Другие будут арестованы в ближайшие дни или
часы. (Аплодисменты.) Революционный гарнизон, состоящий в распоряжении
Военно-революционного комитета, распустил собрание Предпарламента. (Шумные
аплодисменты.) Мы здесь бодрствовали ночью и по телефонной проволоке следили,
как отряды революционных солдат и рабочей гвардии бесшумно исполняли свое
дело.
Обыватель мирно спал и не знал, что в
это время одна власть сменяется другой. Вокзалы, почта, телеграф, Петроградское
Телефонное Агентство, Государственный банк—заняты. (Шумные аплодисменты.) Зимний
дворец еще не взят, но судьба его решается в течение ближайших минут.
(Аплодисменты.)»[32] Зимний был взят в 2 часа 10 минут ночи 26
октября.
25 октября в 22 часа 40 минут начал
работать II съезд Советов. Персонально от большевиков в президиум были
предложены: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Рыков, Ногин, Склянский,
Крыленко, Антонов-Овсеенко, Рязанов, Муранов, Луначарский, Коллонтай и Стучка.
Съезд в законодательном порядке
закрепил переход власти к большевикам, принял декреты о мире и земле, утвердил
по докладу Троцкого первое Советское правительство—Совет Народных Комиссаров,
созданный исключительно из представителей РСДРП (б) в составе 15 человек.
Троцкий принял самое деятельное
участие в организации разгрома в конце октября мятежа Керенского— Краснова.
1(14) ноября «Правда» опубликовала следующую телеграмму за его подписью от
имени Совнаркома:
«Село Пулково. Штаб. 2 часа 10 минут
ночи. Ночь с 30 на 31 октября войдет в историю. Попытки Керенского двинуть
контрреволюционные войска на столицу революции получили решающий отпор.
Керенский отступает, мы наступаем».
В тот же день Троцкий участвовал в
чрезвычайно важном заседании ЦК РСДРП (б), на котором был дан отпор группе
Каменева—Зиновьева, создавшей острый правительственный кризис. Вопреки мнению
большинства ЦК и Совнаркома, группа настаивала на принятии предложения эсеров
и меньшевиков о создании так называемого однородного социалистического
правительства. Большевикам в нем отводилась незначительная роль, допускалась
возможность замены Ленина на посту главы правительства.
Троцкий выступил одним из самых
непримиримых противников такого решения. Ленин высоко оценил его позицию,
заявив на указанном заседании ЦК: «Троцкий давно сказал, что объединение (с
соглашательскими партиями.—Н. В.) невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не
было лучшего большевика».
Этой фразы Ленина нет в «Протоколах
Центрального Комитета РСДРП (б)» изданий 1929 и 1958 гг. И нет ее именно
потому, что Ленин назвал Троцкого большевиком. Вклейку текста протокола с
ленинской фразой мы обнаружили в книге Троцкого «Сталинская школа фальсификаций»,
изданной в Берлине в 1932 г., между 116-й и 117-й страницами.
В ноябре 1917 г. Троцкий
действительно активно проводил в жизнь платформу большевистской партии. Хотя
справедливости ради следует заметить, что ни тогда, в ноябре 1917-го, ни
позднее Троцкий сам публично так нигде и не признал правоты большевизма в споре
с ним в прошлом. Не было такого признания и в будущем. Наоборот. Сперва
негласно, в ходе борьбы за заключение Брестского мира, затем в дискуссии о
профсоюзах, а после смерти Ленина и открыто Троцкий заявлял, что не он перешел
на позиции большевизма, а большевики «разбольшсвичились», перейдя во главе с
Лениным на платформу его теории «перманентной революции».
Член
правительства. Зарождение “Троцкизма”
В первом Советском правительстве
Троцкий занял пост народного комиссара по иностранным делам. Он публикует
секретные документы бывшей царской дипломатии и Временного правительства—факт
по тем временам неслыханный Налаживает контакты с представителями посольств
иностранных держав, возглавляет . советскую делегацию на переговорах о
заключении мира с кайзеровской Германией в Бресте.
Однако на этих переговорах Троцкий
попытался занять собственную позицию и реализовать свой тезис «ни войны, ни
мира». В феврале 1918 г., вопреки настояниям Ленина, он отказался подписать
договор, чем дал Германии повод развернуть наступление по всему фронту против
Советской республики, не имевшей в то время достаточных сил для организации
отпора агрессору. Тем самым Троцкий поставил страну на грань военной катастрофы.
Договор был подписан 3 марта 1918 г., но уже после отстранения Троцкого от
участия в переговорах и на значительно более тяжких условиях.
14 марта Троцкий был назначен
народным комиссаром по военным делам, а несколько позднее и народным
комиссаром по морским делам. С созданием 2 сентября 1918 г., в разгар
гражданской войны и иностранной интервенции. Революционного Военного Совета
Республики (РВСР) его председателем по предложению Я. М. Свердлова был
назначен Троцкий. На всех этих постах Троцкий проявил себя как решительный,
целеустремленный руководитель, способный сплотить людей на выполнение самых
трудных задач. Он, например, принял активное участие в ликвидации мятежа левых
эсеров 6 июля 1918Г. Большую роль, Троцкий сыграл и в деле формирования частей
регулярной Красной Армии, выполняя указания ЦК партии, Ленина, он требовал
проведения в жизнь таких, по его выражению, начал в сознании Красной Армии, как
всеобщее обязательное воинское обучение в школах, на заводах и в деревнях;
немедленное создание сплоченных кадров из наиболее самоотверженных бойцов;
привлечение военных специалистов и боевых руководителей; насаждение комиссаров
в качестве блюстителей высших интересов революции и социализма».[33]
Троцкий немало сделал, чтобы
искоренить и такое вредное в условиях гражданской войны явление, каким была
партизанщина. Как наркомвоенмор, он требовал неукоснительного соблюдения
воинской дисциплины, субординации и др. И в этой своей деятельности Троцкий
нашел горячую поддержку в лице Ленина. .
В книге «Моя жизнь» Троцкий
воспроизвел образец бланка, в левом верхнем углу которого значилось:
«Председатель Совета Народных
Комиссаров, Москва. Кремль... июля 1919 г.». Далее следовало чистое место,
которое Троцкий мог использовать для записи собственного распоряжения. Внизу
был набран текст: «Товарищи! Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого,
я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, и правильности,
целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким
распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело». По рассказу Троцкого,
Ленин, вручая ему эту бумагу, заметил, что может дать «сколько угодно таких
бланков» ".[34]
Но было и другое—чрезмерное
администрирование, упование лишь на авторитет власти, репрессии в отношении
командного и рядового состава. За малейший проступок подчиненных Троцкий
требовал жестокого
наказания, вплоть до расстрела.
«Расстрел был жестоким орудием предостережения другим»,— прямо говорил он.
В Красной Армии Троцким и его
окружением насаждался культ собственной личности Наверное, в военных уставах
ни одной цивилизованной страны не найдешь того, что придумал Троцкий. В 1922 г.
в § 41 политического Устава Красной Армии была помещена его политическая
биография, в которой Троцкий представал героем, олицетворением революционной и
военной доблести. Параграф заканчивался словами: «Тов. Троцкий— вождь и
организатор Красной Армии, Стоя во главе Красной Армии, тов. Троцкий ведет ее к
победе над всеми врагами Советской республики
Они пришли к нам уже из 30-х годов и
относились к другому действующему лицу советской истории—Сталину, культ
личности которого, как видим, возник не на пустом месте.
Наконец, нельзя пройти и мимо тех
крупных просчетов, имевших место в определении Троцким стратегии гражданской
войны. Между октябрем 1917 г. и 1922 г. Троцкий в разных сочетаниях варьировал
одну и ту же идею: европейский пролетариат более созрел для социализма, чем
российский, поэтому, грубо говоря, главная задача Советской власти заключается
не столько в создании предпосылок для социализма в нашей стране, сколько в
необходимости продержаться до начала мировой революции. Отсюда его идея
экспорта революции в другие страны силами Красной Армии: «Революционная
война,—писал он,—неоспоримое условие нашей политики». К этой идее» он
возвращался неоднократно и был весьма последователен в ее осуществлении.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
|