Реферат: Политический портрет Лейбы Давыдовича Троцкого
.Революция оставила громадный след в
политической биографии Троцкого. В первую очередь это, конечно, относится к
его деятельности в Петербургском Совете, которой он заслужил признание и
авторитет в глазах многих рабочих, демократической интеллигенции. Подводя
итоги практической работы Совета, Троцкий пришел фактически к тем же выводам
которые были сделаны В. И. Лениным в ноябре 1905 г. в статье «Наши задачи и
Совет рабочих депутатов. (Письмо в редакцию)». Работа предназначалась для
публикации в центральном органе большевиков—газете «Новая жизнь», но по
каким-то причинам не увидела света.[12]
В годы первой русской революции
проявилась весьма существенная особенность политического поведения Троцкого,
которая затем неоднократно давала себя знать,—способность к решительным
действиям в период революционного подъема, вовлечения в борьбу широких слоев
населения. В такие моменты Троцкий внутренне преображался, действовал на
редкость собранно и целеустремленной Возраставший накал борьбы как бы подстегивал
его, оказывался дополнительным источником энергии.
Не зря, скажем, такой всегда
осторожный и крайне сдержанный в оценках политических способностей
Троцкого деятель партии, как Г. Е.
Зиновьев, писал, имея в виду Троцкого и Парвуса, в 1905 г.: «Эти два выдающихся
меньшевика стали отходить от меньшевизма. Когда «Начало»... попало под их
руководство, они придали ему в значительной мере большевистский характер».[13]
Однако в деятельности Троцкого была и
другая сторона. Именно в этот период появились первые зачатки теории
«перманентной революции». Ее основные постулаты Троцкий позаимствовал у
Парвуса. «Вместе с Парвусом,—писал он позднее,—мы отстаивали в «Начале» ту
мысль, что русская революция является прологом социально-революционной эпохи в
развитии Европы; что русская революция не может быть доведена до конца ни
сотрудничеством пролетариата с либеральной буржуазией, ни его союзом с
революционным крестьянством; что она может победить лишь как составная часть
революции европейского пролетариата.[14] Отсюда ими выдвигался главный лозунг дня:
«Без царя, а правительство рабочее».
Ленин подверг резкой критике и сам
этот лозунг, и всю теорию Парвуса—Троцкого. Революционная на словах, эта
теория на практике смыкалась с правооппортуннстичсской и либерально-буржуазной
линией.
Таким образом, в годы первой русской
революции возврат Троцкого в лагерь большевиков не состоялся. Главным
сдерживающим фактором, на наш взгляд, стал субъективный момент. Логикой событий
Троцкий оказался в условиях, которые могли закружить и кружили головы и не
таким эмоциональным молодым людям, как он, но и значительно более старшим и
опытным политическим деятелям. Упиваясь представившимися возможностями,
Троцкий стремился во что бы то ни стало «показать себя», непременно сыграть
роль «вождя». Отсюда и его попытки разработать «независимую» идейно-политическую
программу.
Были и объективные причины. На
позиции Троцкого, так же как и на деятельности Совета в целом, отрицательно
сказалось влияние представителей меньшевистской фракции РСДРП. Они стремились
ограничить роль Совета осуществлением функций руководителя сугубо экономической
профессиональной борьбой рабочих, уйти от решения ряда задач, и в первую
очередь такой актуальной в условиях революции задачи, как вооружение пролетариата,
работа в войсках и др.
Она продолжалась долгое и тягостное
десятилетие. У Троцкого это были, пожалуй, наименее удачные годы во всей его
жизни. Фактически они свелись к длительной «войне» против Ленина и
большевизма. C ноября 1908 г. по апрель 1912 г. Троцкий и его сторонники в
Вене издают небольшим тиражом газету «Правда» (орган «нефракционных»
социал-демократов), которая превратилась в издание, проповедовавшее принципы,
господствовавшие в реформистских партиях Западной Европы.
В апреле 1910 г. по решению ЦК РСДРП
для совместной работы в редакции венской «Правды» прибыл Л. Б. Каменев. После
участия в выпуске двух номеров газеты он отказался от сотрудничества. «Опыт
совместной работы с Троцким —смело сказать, опыт, искренне мной проделанный...—писал
Каменев,—показал, что примиренчество неудержимо скатывается к защите ликвидаторства,
решительна становится на сторону последнего против РСДРП»[15]
Этот вывод Каменева подтвердился в
августе 1912 г., когда Троцкий в противовес VI (Пражской) Всероссийской
конференции РСДРП, исключившей из большевистской партии ликвидаторов,
организовал Августовский блок, опиравшийся именно на ликвидаторов. Оправдываясь
впоследствии, Троцкий писал: «Мне тогда был неясен великий исторический смысл
ленинской политики непримиримого идейного межевания и, где нужно, раскола,
чтобы сплотить и закалить костяк подлинно пролетарской партии»[16]
расхождения Троцкого и Ленина по
вопросам строительства партии дают основание вывести происхождение троцкизма
именно из «организационного оппортунизма» полуменьшевистского толка. Несмотря
на революционность Троцкого, эти расхождения—наглядное свидетельство общности
троцкизма и меньшевизма. Это же обстоятельство во многом объясняет, почему в
дооктябрьский период ареной борьбы Ленина, большевиков против Троцкого стала
сфера партийного строительства. Именно Ленин впервые употребил понятия
«троцкисты», «троцкизм», причем сугубо в антипартийном значении.
С началом первой мировой войны
Троцкий совместно с меньшевиком Мартовым издает в Париже газету «Наше слово».
За антивоенную направленность, которая была расценена французским
правительством как прогерманская пропаганда, издание было закрыто, а сам Троцкий
выслан из Франции.
В начале 1916 г. он оказывается в
США, где входит в состав редакции социал-демократической газеты «Новый мир».
Очень скоро Троцкий превращает ее в трибуну для пропаганды своих идей.
После Февральской
буржуазно-демократической революции Троцкий выехал в Россию, но был задержан
английскими властями на территории Канады. В течение месяца он находился в
Галифаксе в лагере для интернированных. Под давлением Петро градского Совета в
дело вмешался П. Н. Милюков, министр иностранных дел в первом Временном
правительстве, и Троцкий был освобожден.
В Петроград он прибыл 5 мая 1917 г. К
этому времени Ленин находился в столице уже больше месяца и успел развернуть
деятельность во всю ширь своего революционного гения. Состоялась историческая
VII (Апрельская) конференция РСДРП (б), на которой был принят ленинский план
перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.
Определились позиции и других политических партий.
Троцкий оказался в арьергарде
событий. Все, что он мог делать на первых порах,—это присматриваться к
происходившему, взвешивать и оценивать политические платформы боровшихся сторон
и фракций. Но постепенно он наращивает свою активность.
Троцкий оказывается в руководящем
ядре Межрайонной организации РСДРП, в которую входили социал-демократы,
занимавшие интернационалистские позиции и выступавшие против
меньшевиков-оборонцев, хотя и не порывавшие с ними до конца. В тот период
членами «межрайонки» были М. С. Урицкий, А. В. Луначарский, ряд других
деятелей, сотрудничавших с Троцким в газете «Наше слово».
Популярность Троцкого быстро набирала
силу. Этому, на наш взгляд, способствовало немало обстоятельств объективного и
главным образом субъективного характера. Во-первых, разлив мелкобуржуазной
стихии с ее показной, чисто словесной революционностью, для которой важно не
столько быть, сколько казаться, с се культом вождя, жаждой немедленного успеха.
Всем этим параметрам вполне отвечал троцкизм. В этом политическом течении
отразились настроения части городской мелкобуржуазной интеллигенции, отсталых
рабочих, люмпен пролетариев, которой были свойственны демонстрация сверх
революционности в периоды подъема революционной борьбы и способность впадать в
панику, нередко оказываясь в стане реакции, в моменты ее спада. В
дооктябрьский период Троцкий наглядно продемонстрировал справедливость такой
оценки троцкизма. Она подтвердилась и после победы Февраля.
Во-вторых, те, кто знал о негативной
деятельности Троцкого в годы реакции, последовавшие за поражением
первой русской революции,—как
большевики, так и меньшевики,—только возвращались из-за границы, из ссылок и
тюрем. Молодому поколению участников революционного движения, тем более
беспартийным массам, о борьбе Троцкого против Ленина, против большевистской
партии в эмиграции было практически ничего не известно. Зато
Троцкий—председатель Петербургского Совета в 1905 г.—многим из них был памятен
и близок.
В-третьих, как ни странно,
популярности Троцкого во многом способствовал его арест в Канаде английскими
властями при возвращении из США в Россию. В газетах то и дело мелькали
публикации о пребывании Троцкого в плену. Все это создало ему ореол
непримиримого борца с ненавистной Антантой.
Наконец, в-четвертых, Петроград
бурлил: митинги, речи, демонстрации, красные флаги, революционные призывы—среда,
в которой Троцкий с его задатками трибуна и оратора чувствовал себя как рыба в
воде. Своими речами он кружил головы не только простым рабочим, солдатам,
матросам, но и поднаторевшим в политике людям.
Естественно, деятельность Троцкого в
майские дни не ограничивалась только участием в митингах и демонстрациях. Как
один из лидеров Межрайонной организации РСДРП, Троцкий пытался наладить
контакты с представителями других левых партий и организаций. Он неоднократно
посещал редакцию полуменьшевистской газеты «Новая жизнь», издававшейся М.
Горьким и Н. Сухановым. Побывал Троцкий и в редакции большевистской «Правды»,
встретился с Лениным, Зиновьевым и Каменевым. Но серьезной ^беседы не
получилось.
Чувствовалась тягость в общении. Да
это и неудивительно. За годы вражды и недоверия накопилось немало негативного,
и преодолеть это за одну-две встречи невозможно. К тому же собеседники и не
скрывали, что не изменят своих убеждений. Ни Ленин, ни Троцкий не поступились
своими взглядами ни на йоту. К поиску контактов, возможному сотрудничеству их
подтолкнула изменившаяся политическая ситуация как в России, так и на
международной арене. Вместе с ней изменились и те задачи, которые приходилось
решать социал-демократии.
Февральская буржуазно-демократическая
революция в России привела к установлению двоевластия в стране—Временного
правительства и Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Разрешить эту противоречивую ситуацию можно было только на путях осуществления
пролетарской революции. Именно она была бы логическим шагом в дальнейшем
развитии революционного процесса. Из признания этого факта исходили и Ленин и
Троцкий. Хотя подошли они к его осознанию с разных сторон.
Ленин—развивая идеи Маркса и Энгельса
о непрерывной революции как поэтапном ее развитии: от буржуазно-демократической
к социалистической с последующим выходом на международную арену. Троцкий —
перескакивая через этап буржуазно-демократической революции, трактуя
перманентность как перенесение революции из одной страны в другую. То есть им
бралась в расчет только одна сторона марксистской концепции перманентности
революции—внешняя—и игнорировалась внутренняя. Не случайно, что Троцкий
«проглядел» Февральскую революцию. До конца своих дней он так и не смог внятно
объяснить, какой по характеру, движущим силам и целям была эта революция.
Но—что очень важно и что до сих пор
не учитывалось или упускалось из виду—Февральская революция свела на нет
прежний спор Ленина и Троцкого о путях и перспективах развития революционного
процесса в России. Отныне революция могла развиваться лишь как революция социалистическая.
Это признавали оба. Оба же считали, что российская революция в случае ее свершения
могла перерасти только в мировую. Иначе говоря, менялось само содержание
перманентности революции:
не буржуазно-демократическая
революция в социалистическую, а российская социалистическая—в мировую или по
крайней мере общеевропейскую.
К тому же временной интервал между
Февральской и Октябрьской революциями оказался настолько минимальным, развитие
событий протекало так стремительно, социалистическая революция унаследовала от
буржуазной столько проблем, которые она решала как бы походя, не только для
рядового участника происходившего, но и для лидеров РСДРП оказалась попросту
непостижимой та сложная механика поэтапности революции, которая имела решающее
значение до Февраля. После того как произошла Февральская революция и началась
подготовка социалистической, троцкизму нечего было противопоставить ленинизму,
поскольку была снята острота проблемы поэтапности развития революционного
процесса в России.
Троцкий вряд ли кривил душой, когда в
письме в Ист-парт ЦК ВКП(б) 21 октября 1927 г., впервые опубликованном только
в 1932 г. за границей, отмечал: «Я не вступил немедленно по приезде из Канады в
организацию большевиков. Почему? Потому ли, что у меня были разногласия?» Нет,
считал Троцкий, таких разногласий у него с большевиками не было.
Этот факт подтверждается анализом
предложений Ленина о слиянии «межрайонцев» и РСДРП(б), которые он огласил 10
мая на Петро градской городской конференции Межрайонной организации РСДРП. Они
включали несколько пунктов. Во-первых, «объединение желательно немедленно».
Во-вторых, следует включить по одному представителю «межрайонки» в редакцию
«Правды», которую планировалось превратить во всероссийскую популярную газету
и ЦО будущей слившейся партии. В-третьих, включить двух межрайонцев в комиссию
по подготовке VI съезда партии, И наконец, обеспечить в «Правде» и других
печатных органах свободную дискуссию по спорным вопросам[17]
Эти ленинские предложения вполне
могли рассматриваться в качестве методологических принципов такого
объединения, и, как видим, в них не ставилось перед «межрайонкой» никаких
предварительных условий. От ее членов не требовалось отречения от прежних
взглядов, признания прошлых ошибок. Выдвигалось лишь одно условие—их участие в
совместной борьбе за общее дело. А таким делом было свершение социалистической
революции и строительство нового общества.
Не случайно, по некоторым
свидетельствам, Ленин на одном из заседаний ЦК партии, в мае, высказался за
привлечение Троцкого в редакцию «Правды». Но его предложение отвергли другие
члены ЦК Ленин предлагал также Троцкому возглавить газету популистского толка,
на манер редактировавшейся им и Парвусом в 1905 г. газеты «Начало». Но от этого
предложения отказался сам Троцкий.
Что же касается слияния «межрайонцев»
с РСДРП (б), то на упомянутой конференции Троцкий заявил, что согласен «с
резолюциями». Ленин записал следующие его слова: «...согласен постольку,
поскольку русский большевизм интернационализировался. Большевики
разбольшевичились—и я называться большевиком не могу... Признания большевизма
требовать от нас нельзя»
Троцкий не просто критиковал
ленинские предложения, он отверг их. Причем сделал это в некорректной форме,
выдвинув ряд неприемлемых для Ленина и большевиков условий. Что означало его
заявление о разбольшевичивании русского большевизма, который интернационализировался?
Только одно—Троцкий не желал признать правоту «старого большевизма», Ленина,
большевиков в споре с ним и с троцкизмом, выступавшим за авантюристическую
теорию перепрыгивания через этап буржуазно-демократической революции. То есть
Троцким выдвигалось условие, которого от него не требовали ни Ленин, ни другие
руководители РСДРП (б). Поэтому он не хотел принять и старое «фракционное наименование»
партии—РСДРП (б). Троцкий соглашался на слияние только, как он считал, с
«обновленным» Лениным, в котором усматривал своего единомышленника, перешедшего
на позиции теории «перманентной революции», и с «обновленным» большевизмом, в
котором он видел подобие российской или—точнее—ленинской разновидности
троцкизма. Ни больше ни меньше.
Понадобилось еще, как минимум, два
месяца нарастания революционных событий, чтобы Троцкий снял свои претензии к
Ленину и большевикам и безоговорочно, без всяких встречных условий, принял
упомянутые выше ленинские предложения. Иначе говоря, Троцкий вошел в РСДРП (б),
вовсе не отказавшись от теории «перманентной революции». Этого от него никто и
не потребовал.
В июльские дни вслед за Лениным,
Зиновьевым, Каменевым, Свердловым и другими лидерами РСДРП (б) Троцкий
стремился предостеречь рабочие и солдатские массы от опрометчивых шагов, в
частности от проведения антивоенной демонстрации 4 июля, которая, по сути,
ставила своей целью низвержение Временного правительства. Он решительно
выступал против развернутой в небольшевистской печати травли Ленина как
«германского шпиона».
5 июля, по свидетельству Троцкого,
между ним и Лениным состоялась встреча, на которой обсуждались планы работы
на случай ухода в подполье Такой встречи не зафиксировано в 4-м томе
«Биографической хроники» В. И. Ленина. Но в этом томе есть сообщение о том, что
вечером 4 июля в Таврическом дворце Ленин участвовал в объединенном заседании
Центрального и Петербургского комитетов РСДРП (б), Военной организации при ЦК
партии и Межрайонной организации РСДРП, членом которого являлся Троцкий. Не
исключено, что встреча, о которой говорил Троцкий, могла иметь место и днем
раньше.
2 июля началась работа второй
Петроградской конференции Межрайонной организации. На ней присутствовало 70
делегатов. И естественно, главным вопросом повестки дня был вопрос объединения
с большевиками. Подавляющим большинством он был решен положительно.
Конференция выделила двух представителей «межрайонки» в Оргбюро по проведению
VI съезда РСДРП (б). Троцкий был назначен на съезде докладчиком по текущему
моменту.[18]
Однако выступить ему с докладом, как
и вообще принять участие в работе съезда, не удалось. 23 июля ночью Троцкий
вместе с Луначарским были арестованы. Поводом для ареста послужило письмо
Троцкого Временному правительству, которое было опубликовано в «Новой жизни» 13
июля (№ 73). Это был ответ на вымыслы Временного правительства и буржуазной
печати о его якобы разрыве с Лениным как «германским шпионом». «Сообщение газет
о том, будто я «отрекся» от своей причастности к большевикам, представляет
такое же измышление,—писал он,—как и сообщение о том, будто я просил власти
защитить меня от «самосуда толпы», как и сотни других утверждений той же
печати». Далее Троцкий сообщал, что его неучастие в «Правде» и не вхождение в
большевистскую партию объяснялись не политическими расхождениями, а «условиями
нашего партийного прошлого, потерявшими ныне всякое значение». После чего
следовал вывод: «...у нас не может быть никаких логических оснований в пользу
изъятия меня из-под действия декрета, силою которого подлежат аресту тт. Ленин,
Зиновьев и Каменев. Что же касается политической стороны дела, то у вас не
может быть оснований сомневаться в том, что я являюсь столь же непримиримым
противником общей политики Временного правительства, как и названные товарищи.
Изъятие в мою пользу только ярче подчеркивает, таким образом,
контрреволюционный произвол в отношении Ленина, Зиновьева и Каменева»[19]
Троцкий и после этого письма неоднократно
подтверждал свою близость к Ленину и большевикам. 17 июля в речи на заседании
ЦИК и Исполкома Совета крестьянских депутатов он заявил: «Ленин боролся за
революцию 30 лет. Я борюсь против угнетения народных масс 20 лет. И мы не можем
не питать ненависти к германскому милитаризму. Утверждать противное может
только тот, кто не знает, что такое революционер »[20] Из его выступления на
совещании Исполкома Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов:
«Теперь всякий считает нужным всадить нож в спину Ленина и его друзей, но тот,
кто говорит, что тов. Ленин может быть немецким агентом, тот—негодяй. Честное
имя тов. Ленина нам так же дорого, как и имя Чернова. Чернов стоит под вашей
защитой, но он также защищается и нами. Если, товарищи, в этом деле вам
понадобится помощь— можете рассчитывать на нас»[21]
Конечно, Ленин не мог не оценить
позицию Троцкого, тем более что немногие небольшевистские социал-демократы, за
исключением Мартова, открыто высказались в защиту Ленина. В «Моей жизни»
Троцкий вспоминал:
«Отношение Ленина ко мне в течение
1917 г. проходило через несколько стадий. Ленин встретил меня (в мае.—
дополнит) сдержанно и выжидательно. Июльские дни нас сразу сблизили».[22]
Свидетельство Троцкого не расходится
с мнением о нем Ленина. В подготовленных им тезисах для доклада 8 октября на
конференции Петербургской организации в примечании к тезису «О списке
кандидатов в Учредительное собрание» читаем: «Само собою понятно, что из числа
межрайонцев, совсем мало испытанных на пролетарской работе в направлении нашей
партии, никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкого,
ибо, во-первых, Троцкий сразу по
приезде занял позицию интернационалиста; во-вторых, боролся среди межраионцев
за слияние; в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и
преданным сторонником партии революционного пролетариата. Ясно, что нельзя
этого сказать про множество внесенных в список вчерашних членов партии»[23]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
|