Реферат: Пограничные конфликты озера Хасан

В октябре 1922 г. японские оккупанты были выброшены с советского Дальнего Востока. Настали мирные дни. Но осталось еще много нерешенных проблем: оккупация японцами южной части Сахалина, хищнический грабеж японскими промышленниками наших рыбных богатств, отсутствие нормальных политических и экономических отношении с Японией. Провал японской интервенции показал, что военный метод разрешения проблем советско-японских отношений несостоятелен. Дальновидным политическим деятелям Японии становилось ясно, что советское правительство, которое к тому времени уже установило отношения с рядом крупных капиталистических государств, в первую очередь — с Англией и Германией, является силой, с которой необходимо считаться.

Все возрастающий нажим на японское правительство оказывало общественное мнение Японии: возник ряд обществ содействия сближению с Россией. В сентябре 1923 г. Японию постигло стихийное бедствие — землетрясение, которое почти полностью разрушило японскую столицу.

Президиум ЦИК СССР принял постановление о выделении 200 тыс. руб. золотом, и в Японию на пароходе «Ленин» были отправлены медикаменты и продовольствие. И, естественно, этот акт доброй воли завоевал симпатии и поддержку широких кругов общественности Японии[10]. Активную роль в деле сближения двух стран играл мэр города Токио — виконт Гото Симпэй. Дальновидный политик — Гото, опасаясь проникновения США на Дальний Восток, выступал за сближение с Россией уже вскоре после русско-японской войны. В те годы он был едва не самым выдающимся среди японских ораторов. Великолепно зная и чувствуя свою аудиторию, всегда умел произвести на нее впечатление.

Усилия Гото в пользу установления и развития советско-японских отношений отражали как популярность этих идей в народе, так и заинтересованность определенных деловых кругов, которые имели интересы на русском Дальнем Востоке. Несмотря на преклонный возраст, Гото проделал утомительно долгий путь в «красную столицу», так как был уверен, что будущее его родины во многом зависит от хороших отношений с Советским Союзом.

По его инициативе в феврале 1923 г. в Токио начались неофициальные советско-японские переговоры. И хотя они не дали каких-либо результатов, советская сторона смогла определить основные спорные вопросы и выяснить позицию японского правительства.

Ослабление Японии в результате решений Вашингтонской конференции и внешнеполитическая изоляция побудили все же японское правительство возобновить переговоры с СССР о нормализации отношений. В январе 1925 г. они завершились подписанием «Конвенции об основных принципах взаимоотношений». Вот. 1 этого документа указывалось, что между СССР и Японией устанавливаются дипломатические и консульские отношения. В соответствии с Протоколом «А», приложенным к Конвенции, японское правительство обязалось полностью вывести войска с Северного Сахалина к 15 мая 1925 г. Протокол «Б» был специально посвящен вопросу о концессиях. Правительство СССР заявило о готовности предоставить японским подданным концессии на эксплуатацию минеральных, лесных и других естественных богатств. Привлечение японского капитала должно было ускорить восстановление хозяйства Дальнего Востока. Спустя полгода в Японии были организованы 2 крупных общества с участием правительства — Северосахалинское нефтепромышленное акционерное общество и Северосахалинское каменноугольное акционерное общество.

Прогрессивная общественность, деловые круги Японии активно поддерживали соглашение. Агрессивные же, антисоветские элементы откровенно выражали недовольство соглашением в печати и с трибуны парламента, заявляя, что переговоры представляют собой поражение японской дипломатии. Больше всего вызывала недовольство военщины необходимость вывести войска с Северного Сахалина. Командование армии считало войну с СССР неизбежной, а «потерю» Северного Сахалина — ослаблением своих стратегических позиций. Агрессивную политику Японии против СССР поддерживали так называемые «новые» концерны, возникшие незадолго до Первой мировой войны. Они нажились на военно-инфляционной конъюнктуре во время войны, но оказались в трудном положении в период экономического кризиса.

В апреле 1927 г. известный милитарист генерал Гиити Танака сформировал новый кабинет. Приход к власти Танака означал, что в правящих кругах Японии взяли верх наиболее реакционные элементы. Известен пространный меморандум Танака, предоставленный императору в июле 1927 г., в нем излагалась агрессивная внешнеполитическая программа японского милитаризма.

В сложных условиях в то время приходилось работать в Японии советскому посольству и полпреду СССР в Японии Алексею Антоновичу Трояновскому (с 16 ноября 1927 г. – по 1933 год). Советское правительство поставило перед своими дипломатами четкую задачу: создать более здоровую атмосферу во взаимоотношениях с Японией и активно бороться против попыток военщины развязать войну против СССР. А реакционные японские газеты писали о «дьявольской руке Красной России», которая вторгается во внутренние дела страны. Они призывали следить за действиями русского посольства «дворца скрытого дьявола большевизации Японии».

Вокруг личности Трояновского также нагнеталось недоброжелательство. Газета «Заря» с провокационной целью писала: «Мы должны поздравить Японию, которая получила в подарок от своей соседки редкого в Советской России специалиста по разрушению Азии — Трояновского». Не только реакционная пресса, но и отдельные политические деятели не переставали склонять на все лады «коммунизм», «красную опасность», называли Трояновского «опасной личностью». Советские дипломаты использовали любую возможность для того, чтобы довести до сведения и сознания широких слоев японского народа основные принципы внешней политики СССР.

На предложение советского полпреда заключить пакт о ненападении в марте 1928 г. (а такие предложения были сделаны советским правительством и в 1926, и в 1927 г.),— ответ Танака был один: «Для этого еще не пришло время. События должны развиваться постепенно. Не будем торопиться. Если сразу слишком высоко забраться, можно и упасть[11]». Г. В. Чичерин — народный комиссар иностранных дел СССР — называл Японию страной самой тонкой в мире дипломатии. И многие годы эта дипломатия была направлена на осуществление — последовательными этапами — широкой экспансии в бассейне Тихого океана.

К разработке планов военного нападения на СССР японская военщина приступила с 1928 г. Эти планы существенным образом отличались от обычных оперативных планов, составление которых являлось функцией генерального штаба. Планы войны против СССР «кодовое название — Оцу» никогда не носили условного, теоретического характера, они всегда отличались конкретностью и тщательностью разработки. Мировой экономический кризис привел к серьезному обострению международной обстановки. В Японии сокращалось производство, росла безработица, ухудшалось положение трудящихся. Выход из кризиса японские правящие круги искали на путях экспансии. 18 сентября 1931 г. японские войска напали на Китай и предприняли оккупацию его северо-восточных провинций. Материалы Токийского процесса неопровержимо доказали: «как оккупация Манчжурии, так и вторжение в Китай исходили из конечной стратегической цели Японии — войны против СССР». К разработке плана военного нападения на СССР японская военщина приступила с 1928 года. Эти планы существенным образом отличались от обычных оперативных планов, составление которых являлось функцией генерального штаба. Планы войны против СССР кодовое название — «Отцу» никогда не носили условного, теоретического характера, они всегда отличались конкретностью и тщательностью разработки. Благодаря этим планам японцы намеревались захватить: Приморье, Приамурье, Забайкалье, Камчатку, Северный Сахалин и другие территории Дальнего Востока, и /МНР/[12].

«Антисоветская свистопляска» в Японии, как говорил полпред Трояновский, достигла своего апогея. Зашевелились и белогвардейцы, осевшие на Японских островах. В Токио пожаловал белогвардейский генерал Семенов. Агрессивные империалистические круги призывали правительство отбросить колебания и напасть на СССР, не откладывая дела в долгий ящик. Военный министр Араки утверждал, что рано или поздно война между Японией и СССР неизбежна, что страну надо готовить к этой войне.

Араки, убежденный фашист, был одним из активнейших участников оккупации советского Дальнего Востока. Деятельность советского посла он называл «интригами» и говорил своим приближенным, что не верит в откровенность русских, когда они надевают френч и цилиндр. Трояновскому удалось в октябре 1932 г. встретиться с Араки. Своим визитом Трояновский вызвал замешательство в кругах японской военщины, вынуждая ее менять наступательную тактику, лавировать. Укреплялось влияние реалистически мыслящих японских политиков, считавших войну против СССР ловушкой для Японии, в которую ее хотели втянуть заинтересованные западные державы.

Резко осуждая японскую агрессию против Китая, советское правительство в то же время стремилось не дать возможности милитаристским реакционным силам в Токио обострить отношения между СССР и Японией. Оно предприняло серию гибких дипломатических шагов, направленных на предотвращение новой антисоветской интервенции. Стараясь предотвратить, остановить дальнейшее развитие японской агрессии, советская дипломатия пыталась убедить правительство Чан Кайши в необходимости объединения усилий обоих государств.

31 декабря 1931 г., воспользовавшись проездом через Москву назначенного на пост министра иностранных дел Японии Иосидзава, НКИД предложил заключить советско-японский пакт о ненападении. Было заявлено, что СССР заключил пакты о ненападении и нейтралитете с Германией, Турцией, Афганистаном, парафировал пакт с Францией, что ведутся переговоры с Финляндией, Латвией, Эстонией и Румынией. «Мы будем связаны пактами со всеми соседями. Япония является единственным соседом СССР, который не заключил с ним пакта о ненападении и не ведет переговоров о таком пакте. Такое положение является ненормальным. Переговоры о пакте длительное время вел полпред Трояновский. Представители японского правительства всячески их затягивали, говорили о желательности заключения «союза» между Японией, СССР и Германией или же союза между Японией, СССР и марионеточным государством Маньчжоу-го».

Японское правительство дало ответ на советские предложения только спустя год. 13 декабря 1932 г. оно отклонило предложение о заключении пакта под предлогом того, что Япония и СССР являются участниками многостороннего пакта Бриана — Келлога, и это делает излишним заключение специального пакта о ненападении. В качестве другого предлога приводилось соображение о том, что «еще не созрел момент для заключения пакта о ненападении». Весьма показательно то, что пакт о ненападении был отклонен японским правительством на другой день после опубликования сообщения о восстановлении отношений между СССР и Китаем. Японская дипломатия рассматривала подобный поворот событий как свое крупное поражение.

В дальнейшем советское правительство вновь поднимало этот вопрос. Однако Япония, бесповоротно вставшая на путь агрессии, постоянно имея в виду будущую войну против Советского Союза, отклонила мирные предложения. Дипломатия СССР вынуждена была проводить осторожную политику. Учитывая непрекращающиеся провокации японской военщины на КВЖД и желая лишить японских империалистов всякого повода спровоцировать войну, советское правительство в июне 1933 г. предложило Японии приобрести эту дорогу. 26 июня по этому вопросу начались переговоры, которые, однако, затянулись почти на два года. Они проходили в очень сложной обстановке, с большими перерывами, маньчжурская делегация, которой фактически руководили японцы, предложила явно несерьезную цену — 50 млн. иен (20 млн. золотых рублей)[13].

 Конференция зашла в тупик и прекратила свои заседания. Отказываясь занять какую-либо конструктивную позицию в переговорах, власти Японии и Маньчжоу-го усилили бесчинства на КВЖД, порчу путей, налеты и т. п. В отчете полпредства СССР в Токио японская политика характеризовалась следующим образом: « 1933 год был одним из наиболее напряженных в советско-японских отношениях. Особенного напряжения эти отношения достигли осенью, когда японцы сделали попытку фактически захватить в свои руки КВЖД, и когда пропаганда войны с СССР со стороны японской военщины достигла наивысшего размера[14]».

Советское правительство было вынуждено пойти на большие уступки, продав дорогу за цену намного ниже ее действительной стоимости ради сохранения мира на Дальнем Востоке. 23 марта 1935 г. было подписано соглашение о приобретении дороги властями Маньчжоу-Го за 140 млн. иен. Это было значительно меньше тех средств, которые в свое время были вложены русским правительством в строительство КВЖД.

После военного переворота в Японии в феврале 1936 г. отношения между Японией и СССР продолжали оставаться напряженными. Характеризуя эти отношения, нарком по иностранным делам СССР в беседе с японским послом в Москве Сигэмицу в декабре 1936 г. отмечал, что ни на одной границе СССР нет такого беспокойства, как на советско-маньчжурской[15]. Особо надо отметить, подчеркивал нарком, набеги на советские территории, и упорный отказ Японии от заключения пакта о ненападении.

Если к этому добавить агитацию и пропаганду в японской прессе и книгах в пользу экспансии Японии за счет СССР, «то не приходится удивляться, что мы вынуждены были против воли, с большими материальными затратами сосредоточить большие военные силы на Дальнем Востоке в целях самозащиты».

Планируя войну против советского государства, японские милитаристы отдавали себе отчет в том, что Японии одной едва ли удастся нанести ему поражение. И поэтому они стремились найти себе союзника, что вполне совпадало и с планами гитлеровцев. Несмотря на серьезные предупреждения советского правительства 25 ноября 1936 г. Япония подписала с Германией так называемый «Антикоминтерновский пакт». В секретном соглашении, ставшем известным лишь в 1946 г. на Токийском процессе. Советский Союз был назван в качестве главной «цели» пакта. Прямым результатом заключения «Антикоминтерновского пакта» явилось резкое обострение советско-японских отношений. Не проходило ни одного месяца без того, чтобы в наших газетах не появилось два-три, а иногда 8-9 сообщений о нарушениях японской стороной нормальных взаимоотношений и вынужденных заявлениях и протестах со стороны советского правительства. В ноябре 1937 г. к «Антикоминтерновскому пакту» присоединилась Италия. Так было достигнуто политическое единство трех агрессоров.

В правительственных и военных кругах Японии усилилась подготовка «большой войны» против СССР. Главными элементами в ней были ускорение создания военного и военно-промышленного плацдарма в Манчжурии и Корее, расширение агрессии в Китае и захват наиболее развитых районов Северного, Центрального и Южного Китая. Программа была одобрена правительством генерала С. Хаяси, пришедшего к власти в феврале 1937 г. На первом же заседании правительства генерал Хаяси заявил, что «с политикой либерализма в отношении коммунистов будет покончено». Это означало, что Япония выбрала путь решительных действий в соответствии с условиями «Антикоминтерновского пакта». В японской печати стали появляться откровенно антисоветские статьи с призывами «к  маршу до Урала»[16].

Кабинет Хаяси вскоре был вынужден уйти в отставку, уступив место новому правительству во главе с принцем Ф. Коноэ, политическая платформа которого была открыто антирусской.

Советское правительство принимало энергичные меры, чтобы сохранить мир на дальневосточных границах. 4 апреля 1938 г. СССР предложил Японии мирным путем разрешить все спорные вопросы. Предложение не встретило положительного отклика со стороны Японии.

В мае-июне 1938 г. милитаристские круги Японии развернули широкую пропагандистскую кампанию вокруг так называемых «спорных территорий» на границе Маньчжоу-Го с Приморьем.

Таким образом, в рассматриваемый период правящие круги Японии стояли на платформе воинствующего антисоветизма и безудержной агрессии, что не могло не привести к обострению отношений между нашими странами.

Вооружённый конфликт в районе озера Хасан.

Освещение истории советско-японских отношений не может быть объективно без учета таких инцидентов как вооружённая провокация в районе озера Хасан.

Почему же японская военщина решилась развязать провокацию провокации в этом районе? Объяснить это можно следующими обстоятельствами:

Во-первых, захватнические действия японских милитаристов были частью общей агрессивной политики Японии, проводящей ею с конца с конца 19 века по отношению к России, и особенно усилилась после победы Октябрьской революции. Японские империалисты в 20-30-е  годы были злейшими врагами советского народа.

Во-вторых, японский империализм стремился разрешить противоречия выйти из создавшегося тяжелого экономического положения, отвлечь внимание народных масс от внутренней жизни страны новой войной и тем самым поднять престиж правительства, не только в своей стране, но и вне нее.

В-третьих, японские империалисты  рассчитывали поднять «воинский дух» армии, уставшей от затяжной войны против китайского народа.

В-четвёртых, провокация в районе озера Хасан – были проявлением общего оживления фашистских и профашистских  сил в Японии, Германии, Италии, когда уже было образованно два очага один – на Дальнем Востоке, в Японии, второй – в Европе, в Германии, При этом наиболее напряженным был дальневосточный очаг военной опасности.

В-пятых, у японской военщины были соображения чисто военно-стратегиче­ского  порядка, высоты Заозерная и Безымянная находятся в 130 км. от Владиво­стока с них просматривается значительная  часть территории Приморья, и в слу­чае развязывания войны против СССР отсюда можно было захватить Владивосток и все Приморье. (см карту 1) .

Таковы, думается, основные причины, толкавшие японских империалистов на провокации в районе озера Хасан. Они, и их западные союзники хотели проверить прочность советских дальневосточных границ и,  развязав военные  действия на Дальнем Востоке,  ускорить нападение на СССР  фашисткой Германии, создав тем самым против нашей страны два фронта. 

В конце 1937 года в Манчжурии  на границе с Советским Союзом и /МНР/ японской военщиной было создано тринадцать укреп районов. В каждом из них  можно было разместить от одной  до трех пехотных  дивизий. Половина из 13-ти Уров было построено у границ нашего Приморья. Япония развернуло в Манчжурии бурное строительство дорог, военных объектов, предприятий, расположенных в непосредствен ой от границ СССР. В Северной и Северо-Восточной Манчжурии была сосредоточена основная группировка Квантунской армии (около 400 тыс., что составило 2/3 всей японской армии)[17].

В Манчжурии готовился мощный военный плацдарм для нападения на  СССР. Кроме того, японцы держали резервные армии в Корее[18].

С начала 1938 года обстановка на всей дальневосточной границе  продолжала оставаться сложной и напряженной. Японские правящие круги  поощряли  военное командование на организацию и проведение провокаций на границе с Советским Союзом, при этом ставились конкретные цели: осложнить  советско-японские отношения и толкнуть СССР на войну. Так в январе японцы пытались захватить высоту на участке «Золотая» Гродековского погранотряда. Пограничники эти замыслы пресекли. Подобная провокация последовала в феврале на участке заставы «Утиная» Посьетского  погранотряда.

В этих условиях командование ОКДВА, Тихоокеанского флота, краснознаменных пограничных и внутренних войск Дальневосточного края, соединений и частей, пограничных отрядов и застав принимало меры по отражению вражеских провокаций. 14 апреля начальник Посьетского отряда полковник Кузьма Евдокимович Гребник издал приказ о подготовке застав и подразделений к оборонительным боям в связи с намереньями японцев совершать  вооруженные  провокации  на границе.

   22 апреля 1938 года командующий ОКДА маршал В. Блюхер отдал приказ…

  О проведении авиации, частей зенитной обороны, службы ВНОС (воздушного наблюдения, освещения, связи) и укрепрайонов. В состояние повышенной боеготовности, в связи с попыткой внезапного нападения японцев на приграничные гарнизоны особенно в Южном Приморье (залив Посьет – Славянка)[19].

Привести к 25 апреля в оборонительное состояние районы расположения застав, приспособив  сооружения полевого типа для круговой обороны[20].

С приближением  лета командование войск Дальнего Востока было в немалой степени озадачено необходимостью скорейшего и точного определения района Приморья, предназначенного противником для провокации.

 Позже станет известно, что японцы, их генеральный штаб к выбору  места вооруженного конфликта  подходили очень расчетливо. Участок по их  планам, должен быть таким, где им уже  впервые дни боевых действий поставить в невыгодное положение  пограничников. В случае неудачи  - максимально облегчить уход их войск от полного разгрома.

  Свои пограничные провокации правительство Японии тщательно готовило как в военном, так и в дипломатическом отношении, обращая особое внимание на выбор момента нападения, место завязки конфликта и методы  его дипломатического прикрытия.

Страницы: 1, 2, 3