рефераты скачать

МЕНЮ


Реферат: П. А. Столыпин (1862-1911)

Реферат: П. А. Столыпин (1862-1911)

Министерство образования РФ

Средняя муниципальная школа № 77


Реферат по истории России

на тему:

П. А. СТОЛЫПИН

(1862-1911).

(Исторический портрет).


Выполнил:

ученик 9 класса А

Филиппов А.Ю.


Проверила:

Смагина М.А.

 


г. Хабаровск

2001 г.

Содержание


I.         Введение 

 

II.        Жизнь и деятельность П.А. Столыпина  до 1903 г.                                     

а)  Род Столыпиных

б) Детство, юность, образование

в) Начало карьеры чиновника

г) Назначение гродненским губернатором

III.      Путь от губернатора до премьер-министра: от революции к реформам                                                                        

а)  Саратовский губернатор

б)  Отношения министра внутренних дел с Государственной думой

в)  Программа Столыпина – программа умеренных реформ

г)   Третьеиюньский государственный переворот.

      Политика бонапартизма

д)  Отношения с Государственным советом и императором

е)   Трагическая гибель Столыпина

IV.       Современники о П.А. Столыпине и его реформах                               

1.    Крыжановский С.Е.

2.    Изгоев А.С.

3.    Гучков А.И.

V.        Заключение

          

           Список литературы


II.

Кто же он был – Петр Аркадьевич Столыпин, если принимать во внимание не мифы и легенды, сложенные о нем, а строгие исторические факты и свидетельства современников. Род Столыпиных известен с 16 века и связан со многими именами, составлявшими славу и гордость России. Из рода Столыпиных происходила бабушка М.Ю. Лермонтова. Прадед - сенатор А.А. Столыпин – друг М.М. Сперанского, крупнейшего государственного деятеля начала ХIХ в. Отец – Аркадий Дмитриевич – участник Крымской войны, друг           -

Л.Н. Толстого, навещавшего его в Ясной поляне; жена Петра Аркадьевича – правнучка А.В. Суворова. П.А. Столыпин родился 5 апреля 1862 г. в Дрездене, где его мать гостила у родственников. Детство и раннюю юность он провел в основном в Литве. Летом семья жила в имении Колноберже недалеко от Ковно или выезжала в Швейцарию. Когда детям пришла пора учиться, купили дом в Вильне. Окончив Виленскую гимназию, Петр Аркадьевич в 1881 г. неожиданно для многих поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, где, кроме физики и математики, с увлечением изучал химию, геологию, ботанику, зоологию, агрономию. Именно эти науки, по­следние среди названных, и привлекали Столыпина. Однажды на экзамене у Д. И. Менделеева он попал в сложное положение. Про­фессор стал задавать дополнительные вопросы, Столыпин отве­чал, но Менделеев не унимался, и экзамен уже перешел в ученый диспут, когда великий химик спохватился: «Боже мой, что же это я? Ну, довольно, пять, пять, великолепно».

В отличие от отца П. А. Столыпин был равнодушен к музыке. Но литературу и живопись он любил, отличаясь, правда, несколь­ко старомодными вкусами. Ему нравились проза И. С. Тургене­ва, поэзия А. К. Толстого и А. Н. Апухтина. С последним он был в дружеских отношениях, и на петербургской квартире Столыпина Апухтин нередко читал свои новые стихи. Столыпин и сам был неплохим рассказчиком и сочинителем. Его дочери приходили в восторг от сказок о «девочке с двумя носиками» и о приключе­ниях в «круглом доме», сочиняемых экспромтом каждый вечер. Сам Столыпин не придавал большого значения своим литера­турным дарованиям.

Дети часто стараются не походить на родителей. П. А. Сто­лыпин не курил, редко употреблял спиртное, почти не играл в кар­ты. Он рано женился, оказавшись чуть ли не единственным же­натым студентом во всем университете. Ольга Борисовна, жена П. А. Столыпина, прежде была невестой его старшего брата, уби­того на дуэли. С убийцей своего брата стрелялся и П. А. Столы­пин; получив ранение в правую руку, которая с тех пор плохо действовала.

Тесть Столыпина Б. А. Нейгардт, почетный опекун Московско­го присутствия Опекунского совета учреждений императрицы Ма­рии, был отцом многочисленного семейства. Впоследствии клан Нейгардтов сыграл важную роль в карьере Столыпина.

В литературе тех лет часто противопоставлялись мятежное поколение, сформировавшееся в 60-е годы, и законопослушное, практичное поколение 80-х годов. Столыпин был типичным «вось­мидесятником». Он никогда не имел недоразумений с полицией, а по окончании университета избрал чиновничью карьеру, посту­пив на службу в министерство государственных имуществ. В 1888 году его имя впервые попало в «Адрес-календарь». К этому времени он имел очень скромный чин коллежского секретаря и за­нимал скромную должность помощника столоначальника.

В министерстве государственных имуществ положение Сто­лыпина было рутинным, и в 1889 году он перешел в МВД. Его назначили ковенским уездным предводителем дворянства. В Ковенской губернии, в этническом отношении

довольно пестро, среди помещиков преобладали поляки, среди крестьян — литов­цы. В ту пору Литва почти не знала хуторов. Крестьяне жили в деревнях, а их земли были разбиты на чересполосные участки. Земельных переделов не было.

Семья Столыпиных жила в Ковно или в Колноберже. Владели и другими поместьями — в Нижегородской, Казанской, Пензенской и Саратовской губерниях. Но дети не хотели знать никаких других имений, кроме Колноберже. Раз в год в одиночку Столыпин объезжал свои владения. Как на­стоящий семьянин, он тяготился разлукой с близкими, а потому не задерживался в таких поездках. Самое дальнее из своих помес­тий, саратовское, он, в конце концов, продал.

В Ковенской губернии у Столыпина было еще одно имение, на границе с Германией. Дороги российские всегда были плохи, а потому самый удобный путь в это имение пролегал через Прус­сию. Именно в этих «заграничных» путешествиях Столыпин по­знакомился с хуторами. Возвращаясь, домой, он рассказывал не столько о своем имении, сколько об образцовых немецких ху­торах.

     Через 10 лет П.А. Столыпин назначается ковенским губернским предводителем дворянства, а еще через три года – в 1902 году неожиданно для себя – гродненским губернатором. Это назначение – результат политики министра внутренних дел В.К. Плеве, взявшего курс на замещение губернаторских должностей местными землевладельцами, хорошо знавшими жизнь в губернии и твердо охранявшими помещичьи интересы.

В Гродно Столы­пин пробыл всего десять месяцев. В это время во всех губерниях были созданы местные комитеты, призванные позаботиться о нуждах сельскохозяйственной промышленности, и на заседаниях Гродненского комитета Столыпин впервые публично изложил свои взгляды. Они в основном сводились к уничтожению крестьянской чересполосицы и расселению на хутора. При этом Столыпин под­черкивал: «Ставить в зависимость от доброй воли крестьян мо­мент ожидаемой реформы, рассчитывать, что при подъеме умст­венного развития населения, которое настанет неизвестно когда, жгучие вопросы разрешатся сами собой, — это, значит, отложить на неопределенное время проведение тех мероприятий, без которых не мыслима ни культура, ни подъем доходности земли, ни спокойное владение земельной собственностью». Иными словами, народ темен, пользы своей не разумеет, а потому следует улуч­шать его быт, не спрашивая его о том мнения. Это убеждение Столыпин пронес через всю свою государственную деятельность.

Один из присутствовавших на заседании помещиков, по-сво­ему истолковав это высказывание, стал говорить, что вовсе не нужно давать образование народу: получив его, он «будет стре­миться к государственному перевороту, социальной революции и анархии». Но губернатор не согласился с такой трактовкой:

«Бояться грамоты и просвещения, бояться света нельзя. Образо­вание народа, правильно и разумно поставленное, никогда не поведет к анархии... Общее

образование в Германии должно слу­жить идеалом для многих культурных стран».

III.

В 1903 году Столыпин был назначен саратовским губернато­ром. Переезжая на новое место, он отчасти чувст­вовал себя «иностранцем». Вся его прежняя жизнь, — а ему было уже за сорок — была связана с Западным краем и с Петербургом. В коренной России бывал он едва ли чаще, чем в Германии. Рос­сийскую деревню он, можно сказать, почти и не знал.

Чтобы освоиться в малознакомой стране, требовалось время, а его оказалось в обрез. В 1904 году началась война с Японией. Старшая дочь Столыпина однажды спросила, почему не видно того воодушевления, как в 1812 году. «Как может мужик идти радостно в бой, защищая какую-то арендованную землю в неве­домых ему краях? — сказал отец. — Грустна и тяжела война, не скрашенная жертвенным порывом». Этот разговор состоялся не­задолго до отправки из Саратова на Дальний Восток отряда Кра­сного Креста. На обеде в честь этого события губернатор произнес речь. Он говорил, в частности, о том, что «каждый сын России обязан, по зову своего царя, встать на защиту родины от всякого посягательства на величие и честь ее». Речь имела шумный успех, барышни и дамы прослезились. «Мне самому кажется, что сказал я неплохо,— говорил потом Столыпин.— Не понимаю, как это вышло: я ведь всегда считал себя косноязычным и не решался произносить больших речей». Так Столыпин открыл у себя ора­торский талант.

Вслед за войной пришла революция. Забастовки, митинги и де­монстрации начались в Саратове и других городах губернии. Сто­лыпин попытался сплотить всех противников революции, от чер­носотенного епископа Гермогена до умеренных земцев типа А. А. Уварова и Д. А. Олсуфьева (своего родственника). Было собрано около 60 тысяч рублей, губернский город разбили на три части, в каждой из которых открыли «народные клубы», став­шие центрами черносотенной пропаганды и опорными пунктами для создания черносотенных дружин. Всякий раз, когда в городе начинались демонстрации, правые устраивали контрдемонстра­ции. Руками черносотенцев, стараясь не прибегать к помощи войск, Столыпин боролся с рево­люционным движением в Саратове.

        Но отношения с черносотенцами у Столыпина не всегда лади­лись. Черносотенная агитация «Братского листка», издававшегося под покровительством епископа, перешла все допустимые преде­лы даже с точки зрения губернатора, и он задержал распростра­нение нескольких номеров газеты . В момент наивысшего подъ­ема революции помощи черносотенцев оказалось недостаточно, и пришлось использовать войска. 16 декабря 1905 года они разогнали митинг; было убито восемь человек. 18 декабря полиция арестовала членов Саратовского Совета рабочих де­путатов.

Такой же тактики Столыпин придерживался и в других горо­дах своей губернии. На всю Россию стал известен инцидент в Ба­лашове. В местной гостинице       

собрались забастовавшие земские медики. Толпа черносотенцев окружила гостиницу и стала выла­мывать ворота. Неизвестно, что произошло бы далее, если бы не присутствие в городе губернатора. По его распоряжению казаки образовали живой коридор, по которому стали выходить осаж­денные. Но черносотенцы перебрасывали камни через казаков, а те вдруг обрушили нагайки на земских служащих.

Летом 1905 года Саратовская губерния стала одним из глав­ных очагов крестьянского движения. В сопровождении казаков Столыпин разъезжал по мятежным деревням. Против крестьян он не стеснялся использовать войска. Производились повальные обыски и аресты. Чтобы выявить излишки ржи, предположи­тельно захваченные у помещиков, Столыпин составил специаль­ную таблицу, которая показывала соотношение между посевной площадью и величиной урожая. Так использовались универси­тетские познания в области математики.

Выступая на сельских сходах, губернатор употреблял много бранных слов, грозил Сибирью, каторгой и казаками, сурово пре­секал возражения. Возможно, не всегда такие выступления были безопасны для самого Столыпина. В этой связи биографы и ме­муаристы приводят немало рассказов о его личном мужестве. Передаваясь из уст в уста, некоторые из этих рассказов превра­тились в легенды. Один из почитателей Столыпина — В. В. Шуль­гин, например, пишет, как однажды губернатор оказался без ох­раны перед лицом взволнованного схода, и «один дюжий парень пошел на него с дубиной». Не растерявшись, Столыпин бросил ему шинель: «Подержи!» —буян опешил, послушно подхватил шинель и выронил дубину».

«В настоящее время, —докладывал царю 6 августа 1905 года товарищ министра внутренних дел Д. Ф. Трепов,— в Саратовской губернии благодаря энергии, полной распорядительности и весь­ма умелым действиям губернатора, камергера двора Вашего Императорского Величества Столыпина порядок восстановлен». В августе 1905 года, в разгар полевых работ, спад крестьянского движения наблюдался по всей России.

Отчасти, возможно, потому, что в критический пери­од революции карательными экспедициями руководили генерал-адъютанты, а Столыпин оказался как бы в стороне, он прослыл либеральным губернатором. Крестьянское же движение продол­жалось, то затухая, то разгораясь.

В докладах царю Столыпин утверждал, что главной причиной аграрных беспорядков является стремление крестьян получить землю в собственность. Если крестьяне станут мелкими собствен­никами, они перестанут бунтовать. Кроме того, ставился вопрос о желательности передачи крестьянам государственных земель . Как видно, Столыпин отчасти признавал крестьянское малозе­мелье.

Вряд ли, однако, эти доклады сыграли важную роль в выдви­жении Столыпина на пост министра внутренних дел. Сравнитель­но молодой и малоопытный губернатор, малоизвестный в столице, неожиданно взлетел на ключевой пост в 

российской администра­ции. Какие пружины при этом действовали, до сих пор    не вполне ясно. Впервые его кандидатура обсуждалась еще в октябре 1905 года на совещании С. Ю. Витте с «общественными деятеля­ми». Обер-прокурор Синода князь А. Д. Оболенский, родственник Столыпина, предложил его на пост министра внутренних дел, ста­раясь вывести переговоры из тупика. Но Витте не хотел видеть на этом посту никого другого, кроме П. И. Дурново, общественные же деятели мало, что знали о Столыпине.

Вторично вопрос о Столыпине встал в апреле 1906 года, когда уходило в отставку правительство Витте. Американская исследо­вательница М. Конрой высказывает предположение, что своим назначением Столыпин во многом был обязан своему шурину Д. Б. Нейгардту, недавно удаленному с поста одесского градона­чальника (в связи с еврейским погромом), но сохранившему влия­ние при дворе. Предположение вполне резонное, хотя и думает­ся, что больше всего Столыпин был обязан Д. Ф. Трепову, кото­рый был переведен с поста товарища министра внутренних дел на скромную должность дворцового коменданта и неожиданно приобрел огромное влияние на царя. С этого времени Трепов стал разыгрывать глубокомысленные и многоходовые комбинации, словно играл в шахматы с общественным мнением. Замена, не­посредственно перед созывом Думы, либерального премьера Витте на реакционного Горемыкина была вызовом общественному мне­нию. И чтобы вместе с тем его озадачить, было решено заменить прямолинейного карателя Дурнова на более либерального мини­стра. Выбор пал на Столыпина.

«Достигнув власти без труда и борьбы, силою одной лишь удачи и родственных связей, Столыпин всю свою недолгую, но блестящую карьеру чувствовал над собой попечительную руку Провидения», — вспоминал товарищ министра внутренних дел С. Е. Крыжановский. И действительно, Столыпину сразу повезло на его новом посту. Разгорелся конфликт между правительством и Думой, и в этом конфликте Столыпин сумел выгодно отличить­ся на фоне других министров.

Министры не любили ходить в Думу. Они привыкли к чинным заседаниям в Государственном совете и Сенате, где сияли золотом мундиры и ордена, где можно было расслышать даже полет мухи. В Думе все было иначе: здесь хаотически смешивались сюртуки, пиджаки, рабочие косоворотки, крестьянские рубахи, священни­ческие рясы, в зале было шумно, с мест раздавались выкрики, а когда на трибуне появлялись члены правительства, начинался невообразимый гвалт—это теперь называлось новомодным сло­ном «обструкция». С точки зрения министров. Дума представля­ла из себя безобразное зрелище. «Если первые дни кадеты, имев­шие в Думе значительное число голосов... и сумели придать со­браниям некоторое благообразие. Из всех министров не терялся в Думе только Столыпин, за два года в Саратовской

губернии познавший, что такое стихия вышедшего из повино­вения многотысячного крестьянского схода. Выступая в Думе, Столыпин говорил       

твердо и корректно, хладнокровно отвечая на выпады («Не запугаете», «Вам нужны великие потрясения, нам же нужна великая Россия» и т. п.). Это не очень нравилось Думе, зато нравилось царю, которого раздражала беспомощность его министров.

При посредничестве Крыжановского Столыпин вскоре завязал негласные контакты с председателем Думы кадетом С. А. Муром­цевым. Состоялась встреча Столыпина с лидером кадетов П. Н. Милюковым. В либеральных кругах создалось впечатление, что Столыпин благосклонно относится к тому варианту, который предусматривал создание думского министерства с сохранением за Столыпиным его портфеля. Очень трудно провести ту черту, до которой эти переговоры велись с исследовательской целью, а после стали прикрытием подготовки к роспуску Думы. В конце концов, Столыпин обнаружил несколько неуклюжее коварство. Однажды в пятницу вечером (дело было уже в июле) он позвонил Муромцеву и сказал, что в понедельник он выступит в Думе. А в во­скресенье Дума была распущена.

В это же время еще более интенсивные переговоры велись с правым дворянством. В мае 1906 года собрался первый съезд уполномоченных дворянских обществ. Он был созван при ближайшем содействии правительства, представители которого (В. И. Гурко, А. И. Лыкошин) участвовали в заседаниях. С докладом «Основ­ные положения по аграрному вопросу» выступил чиновник МВД Д. И. Пестржецкий. В докладе резко критиковались популярные в Думе предложения о принудительном отчуждении частновла­дельческих земель. Отдельные случаи крестьянского малоземелья, говорилось в докладе, могут быть ликвидированы путем покупки земли через Крестьянский банк или переселения на окраины. Не­обходимо принять меры, подчеркивалось далее, к улучшению кре­стьянского землепользования, включая переход от общинной к личной собственности, расселение крупных деревень, создание хуторов. «Следует отрешиться от мысли, — говорилось в докла­де, — что когда наступит время к переходу к иной, более культур­ной системе хозяйства, то крестьяне перейдут к ней по собственной инициативе. Во всем мире переход крестьян к улучшенным системам хозяйства происходил при сильном давлении сверху». Подобные мысли Столыпин, высказывал еще в Гродно.

Настроение прибывших на съезд дворян не было единодуш­ным. Некоторые из них были настолько напуганы революцией, что считали необходимым сделать кое-какие уступки в земельном во­просе. Но таких было немного. Большинство было категорически против того, чтобы «делать подарки и приносить жертвы». Не­мало резких слов было сказано о крестьянской общине. «Уничто­жение общины было бы благодетельным шагом для крестьянст­ва», — говорил К. Н. Гримм. Нападки на общину в какой-то мере были лишь тактическим приемом правого дворянства: отрицая крестьянское малоземелье, помещики стремились все беды сва­лить на общину. Вместе с тем в период революции община сильно досадила помещикам: крестьяне шли громить помещичьи усадьбы «всем миром», имея в общине готовую организацию для борьбы. Даже в мирное время     помещик чувствовал себя увереннее, когда имел дело с отдельными крестьянами, а не со всем обществом.

Вопрос о хуторах и отрубах не вызвал больших прений. Сами по себе хутора и отруба мало интересовали дворянских предста­вителей. Главные их заботы сводились к тому, чтобы «закрыть» вопрос о крестьянском малоземелье и избавиться от общины. Правительство предложило раздробить ее при помощи хуторов и отрубов, и дворянство охотно согласилось.

На съезде был избран постоянно действующий «Совет объ­единенного дворянства». Во время частных переговоров со Сто­лыпиным этот совет обещал поддержку правительства на следую­щих условиях: 1) роспуск Думы; 2) введение «скорорешительных судов»; 3) прекращение переговоров с буржуазно-либераль­ными деятелями о вхождении их в правительство; 4) изменение избирательного закона. I Дума была распущена в июле 1906 го­да. Соглашение правительства с представителями поместного дво­рянства постепенно исполнялось, и налицо была определенная консолидация контрреволюционных сил, чему немало содейство­вал министр внутренних дел.

Это было замечено в верхах, где Трепов продолжал свои ком­бинации. Роспуск Думы был новым вызовом общественному мне­нию. Чтобы еще раз сбить его с толку, потребовалась замена край­не непопулярного Горемыкина на какую-нибудь не столь одиозную фигуру. Председателем Совета министров стал Столыпин, сохра­нивший за собой пост министра внутренних дел. Вполне возможно, что дальнейшие замыслы дворцового коменданта предусматривали размен фигуры Столыпина. Но Д. Ф. Трепов вскоре умер.

12 августа 1906 года к министерской даче на Аптекарском острове подъехало ландо с двумя жандармскими офицерами. Опытный швейцар сразу заметил несоответствие в форме. Вызвали подозрение и портфели, которые бережно держали незнакомцы. Однако швейцару не удалось их остановить. Вбежав в переднюю, они натолкнулись на генерала, ведавшего охраной. Тогда они швырнули портфели, и взрывом мгновенно разметало дачу.

Страницы: 1, 2


Copyright © 2012 г.
При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.