Реферат: Историческая личность Федора Федоровича Раскольникова
Вряд ли стоит обвинять тогдашних редакторов в изъятии из
текстов имен, числившихся со сталинских времен в проскрипционных списках
идеологической инквизиции, а иногда и связанных с ними событий. Им, редакторам,
приходилось выбирать одно из двух: или переиздавать книги с неизбежными
купюрами, открывая для читателя хотя бы в таком виде литературное наследство
оклеветанных бойцов революции и расширяя тем самым появившуюся о них
информацию, или не переиздавать вовсе, оставляя их наследство скрытым от глаз
читателя. Одни, как в случае с мемуарами Раскольникова, выбирали первое,
другие — второе. В пользу первого выбора говорит то, что книга «На боевых
постах» имела огромный успех у широкой советской общественности и немало
способствовала восстановлению доброго имени ее автора и исправлению в умах
читателей многих искаженных представлений о событиях, описанных
Раскольниковым, представлений, навязанных идеологическим диктатом сталинизма.
Чтобы в полной мере окунуться в ту грозную и романтическую
эпоху, прочувствовать ситуацию, сложившуюся в России накануне Февральской
революции, органично включиться в события, описываемые Ф. Ф. Раскольниковым в
книге, современному читателю полезно познакомиться с воспоминаниями его матери
— Антонины Васильевны Ильиной.
В 1912 г. в семье Ильиных произошло
несколько событий, определивших во многом их дальнейшую судьбу. Старший сын
Федор был арестован по обвинению в антигосударственной деятельности и после
суда выслан за границу. По дороге в Германию он тяжело заболел. Матери с
трудом удалось добиться разрешения поместить его в госпиталь в Петербурге.
Младший сын Александр (Ильин-Женевский) за революционную
деятельность был исключен из гимназии, без права поступления в высшие учебные
заведения в пределах Российской империи, и был вынужден выехать за границу...
«20 февраля 1913 г. я проводила младшего сына в Ясеневу... и
осталась дома совершенно одна. Но этот же февраль скоро принес мне и радость:
старший сын, все еще находившийся на излечении, подпал под амнистию 21 февраля
1913 г. и в конце апреля был возвращен домой... Мы немедленно выехали на дачу
в Пискаревку... Значительно оправившись после болезни, старший сын с этого же
времени снова возобновляет свою работу в «Правде».
Весь 1913 г. прошел почти безмятежно,
если бы не отсутствие младшего сына.
Призванный в августе 1913 г. на
военную службу и получив отсрочку на год, старший сын с увлечением занялся
изучением библиографического дела у профессора С. А. Венгерова...
Младший сын поступил студентом
факультета общественных наук в Женеве и летом 1913 г. во время вакаций совершил
путешествие на велосипеде по Швейцарии, Италии и Франции; был и на Капри — у
Максима Горького.
Летом 1914 г. ему удалось приехать в
Петербург для свидания с нами, но объявление войны отрезало путь к обратному
возвращению в Женеву. Мобилизация призвала обоих моих сыновей в ряды войск под
царские знамена...
Старший сын, желая оттянуть время
своего призыва и вообще уклониться от царской военной службы, подал заявление в
Отдельные гардемаринские классы, учрежденные, по мысли морского министра И. К.
Григоровича, исключительно для студентов высших учебных заведений, куда и был
принят, блестяще выдержав положенные конкурсные испытания.
Младший же сын был принят в
Петергофскую школу прапорщиков, которую окончил в середине мая и немедленно
был отправлен на позиции.
В 20-х числах мая 1915 г. старший сын
отправился в учебное плавание на Дальний Восток и в Японию на практические
занятия нижних чинов.
Младший же — на германских позициях был отравлен удушливыми
газами в начале июня 1915 г., а в ночь с 8 на 9 июля — тяжело контужен близь
местечка Воли Пясецкой Люблинской губ. Эвакуированный в Брест-Литовск, он
поручил соседу по койке, прапорщику Троицкому, уведомить меня письмом о его
контузии.
Я начала усиленно хлопотать в военном министерстве о выдаче
мне пропуска в прифронтовую полосу для свидания с сыном. И тогда, когда мои
хлопоты уже увенчались успехом и на руках была разрешительная бумага в штаб 6
армии,— я получила вдруг телеграмму от В. У. Вноровской, поехавшей в
Брест-Литовск как сестра милосердия, что сын эвакуирован в Петроград...
6
августа того же 1915 г., в 6 часов вечера, карета скорой помощи доставила мне
больного сына на квартиру, но на следующий же день, ввиду сложности лечения
его тяжелой контузии, он был перевезен в лазарет заводчика Кенига на
Сампсониевской набережной, где он и пробыл до 11 февраля 1916 г., пользуясь
заботливым уходом и образцовым лечением под наблюдением профессора В. В. Срезневского
и доктора Виндельбранта.
Старший сын возвратился из плавания в начале октября и в
первый же вечер навестил больного брата, привезя ему из Японии подарки. В мае
1916 г. старший сын снова поехал в плавание на Дальний Восток, в Японию и
Корею, но уже для научных практических занятий по офицерскому чину.
В июле 1916 г., немного оправившийся от болезни, младший сын
был зачислен в тыл, в химическую роту, где и встретил революцию 1917 г.
В начале февраля 1917 г. департамент полиции, неуклонно
следивший за старшим сыном, прислал директору Гардемаринских классов
уведомление, чтобы кончающий классы старший гардемарин Ф. Ф. Ильин не был допущен
в действующий флот, а зачислен в чиновники по Адмиралтейству.
Ввиду выдающихся способностей, а также хорошего поведения
моего сына, педагогическим советом такое предложение было отклонено, и директор
сам — лично — вызвался ехать на объяснения с морским министром.
Но случилась Февральская революция, перемешавшая все карты и
переменившая все обстоятельства.
@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@
Судьба бывает несправедливо жестока к
людям не только при жизни, но и после их смерти... Один из героев Октября и
гражданской войны, дипломат и литератор большевик-ленинец Федор Федорович
Раскольников в 1939 году был оклеветан и объявлен Верховным судом СССР вне
закона. Вступив в открытую борьбу со Сталиным, он вскоре скончался на чужбине,
и почти на четверть века имя его исчезло из истории и памяти народа.
Лишь в 1963 году Раскольников был полностью реабилитирован.
Очерки о нем появились в газетах и журналах, в сборнике «Герои гражданской
войны» (ЖЗЛ), Воениздат выпустил книгу «На боевых постах», куда вошли в
сокращении воспоминания Федора Федоровича «Кронштадт и Питер в 1917 году» и
«Рассказы мичмана Ильина», а Лениздат — брошюру А. П. Константинова «Ф. Ф.
Ильин-Раскольников». Ставился вопрос о переносе праха Раскольникова на родину и
увековечении его памяти. Казалось, справедливость восторжествовала.
Но миновал
краткий период «оттепели», и политическая ситуация в стране изменилась.
Ползучая реабилитация Сталина не могла не отразиться на посмертной судьбе его
страстного разоблачителя—Раскольникова. Осенью 1965 года заведующий отделом науки
и учебных заведений ЦК КПСС Трапезников вновь оклеветал Раскольникова, не
стесняясь в выражениях и не обременяя себя аргументами: «Сбратавшись с
белогвардейцами, фашистской мразью, этот отщепенец стал оплевывать все, что
было добыто и утверждено потом и кровью советских людей, очернять великое
знамя ленинизма и восхвалять троцкизм». Здесь не было ни единого слова правды,
но тем не менее доброе имя Раскольникова снова было предано поруганию и
умолчанию на двадцать два года.
Правда
бывает и бессильна, но, в конечном счете, она неотвратима и все расставляет на
свои места. В 1987 году, с перестройкой и гласностью. Раскольников вернулся к
нам, навсегда. Новое поколение узнало Федора Федоровича прежде всего как
автора «Открытого письма Сталину», что естественно и закономерно. Написанное
впечатляюще сильно, искренне и ярко, «Открытое письмо Сталину» приобрело ныне
особую актуальность и остроту, оно, без сомнения, останется одним из важнейших
документов нашей истории.
Но сама личность Раскольникова все еще вызывает противоречивые
оценки и споры. Для явных и тайных сталинистов он по-прежнему «пренебрег
советскими законами, бросил доверенный ему Советским .правительством пост
посла, бежал под защиту родственника-миллионера во где сотрудничал в
белогвардейской и правой французской прессе... его заявление «Как меня сделали
„врагом народа"» и его открытое письмо Сталину от 17 августа 1939 года
пронизаны злобой и клеветой на наш общественный строй» (Молодая гвардия, 1988,
№ 4), Эти и подобные им «обвинения», упорно возвращающие нас к 1937—1939 годам
и к году 1965-му, исходят от людей, не желающих считаться с фактами,
по-прежнему уповающих на ложь и «страшные» ярлыки. Серьезная полемика с ними,
пожалуй, бессмысленна, «вечно вчерашние» таковыми и останутся.
Большую
тревогу вызывают голоса тех, кто резко критикует Раскольникова с антисталинских
позиций за то, что он слишком долго шел за «вождем народов», было время, судил
литературу и искусство с «классовых» позиций, за то, что, будучи председателем
Главреперткома, выступал против пьес Булгакова. Если бы эти, видимо искренние,
поборники демократии разбирали и оценивали подлинные и мнимые «грехи»
Раскольникова объективно, не умалчивая о его бесспорных заслугах, их стремление
восстановить непростую правду истории надо бы только приветствовать. Но, к
сожалению, именно объективности и взвешенности суждений критикам Раскольникова
«слева» как раз недостает. И потому вырванные из контекста времени отдельные
факты биографии героя революции, оставшегося до конца верным ее идеалам,
разрастаются в неоправданные негативные обобщения.
В необходимом и благотворном процессе анализа и переосмысления
прошлого, в том числе роли и значения выдающихся личностей, нас подстерегают
немалые опасности. Как это ни парадоксально, но, пытаясь заново понять свою
историю, мы нередко подходим к ней со старыми мерками, которым присущи
схематизм, упрощение сложнейших социально-политических процессов, черно-белая
классификация явлений, однобокая категоричность в оценках деятелей прошлого.
Нам все еще недостает подлинно обновленного историзма мышления, желания и
способности постичь мировоззрение, психологию людей, систему общественных
ценностей, которые даже и не в столь отдаленные времена были во многом иными,
нежели сейчас. Самое малое, что из-за этого происходит,— модернизация, а,
следовательно, новое искажение истории.
Понятны опасения замены одних «икон» другими. Но если мы не
хотим превратиться в новых идолотворцев, то тем более должны с пониманием и
терпимо относиться к ошибкам и заблуждениям, которых не избежал ни один
исторический деятель, К действительным ошибкам и заблуждениям, но не к
преступлениям!
Федор Раскольников в конце жизненного пути выступил с гневным
разоблачением Сталина, удивительно созвучным нашим сегодняшним прозрениям. Да,
Раскольников долго славословил «вождя партии
и народа», и не сразу поймешь, когда он делал это искренне, а когда лишь
следовал неумолимым «правилам игры». Нелишне вспомнить, что значило для старых
большевиков единство партии, которое пестовал и завещал им Ленин.
Сколько их—ленинцев, оболганных, оклеветанных, сложило головы во имя этого
единства, поруганного и извращенного Сталиным!
Раскольников
был одним из тех, кто пусть не сразу, но понял, что Сталин, извратив ленинский
смысл единства партии, обратил его во зло самой партии и народу, заставил
служить своей преступной личной диктатуре. Поняв, не сразу решился на изобличение
узурпатора. Но—решился.
Федор
Раскольников жил в сложное, противоречивое время и прошел трудный путь к своему
гражданскому подвигу накануне смертного часа. Отдав дань революционному
романтизму, классовому максимализму, а порой и фанатизму, он сохранил в себе
главное — нравственные, общечеловеческие начала, душу живу, способность
развиваться, изменяться, не потерял мужества — ив трагической ситуации прямо
посмотрел правде в глаза, возвысил голос в ее защиту.
Почти полвека спустя после своей гибели, в год 70-летия Великого
Октября, Раскольников вновь оказался в первом ряду борцов. Вновь зазвучал его
чистый и гневный голос обличителя сталинщины, без преодоления тяжких
последствий которой немыслима перестройка. Раскольников стал нашим
современником и соратником, но мы еще не успели по-настоящему узнать его. Лишь
несколько посвященных ему журнальных и газетных публикаций появилось за два
последних года, да небольшую книгу выпустило издательство «Московский рабочий»
— в ней собраны антисталинские документы Раскольникова и отрывки из ряда его
произведений, дополненные биографическим очерком, к сожалению содержащим некоторые
устаревшие толкования.
Начав работу
в партии как журналист, Раскольников писал всю жизнь, какой бы пост ни занимал.
Сфера его литературных интересов всегда была очень широка — от газетных статей
на актуальные, главным образом политические, темы до исторических
исследований, рассказов, пьес, эссе. Но, естественно, наиболее полно
раскрывается его личность в жанре мемуаров. Самые интересные, значительные
воспоминания Раскольникова и включены в этот сборник. Они расположены
хронологически, чтобы читатель мог получить наиболее полное представление как о
жизненном пути и деятельности автора, так и об эволюции его взглядов, отношения
к действительности.
К тому же
Раскольников писал не учебник истории, и, думается, именно субъективность
повествования позволяет приблизиться к постижению личности автора, избавляет
от ее идеализации и апологетики.
Жизнь
Раскольникова оборвалась внезапно, в расцвете творческих сил, и он не оставил
нам воспоминаний о многих важных этапах своей биографии: о работе в Коминтерне,
Главреперткоме и Главискусстве, на редакторских постах, в качестве полпреда. Не
успел написать он и о самом тяжком времени, когда был вынужден остаться за
границей.
В какой-то мере эти обидные пробелы восполняют воспоминания
матери и вдовы Раскольникова, его письма, а также некоторые документы, которые
удалось найти в архивах, где далеко не все еще доступно исследователю.
ДОКУМЕНТЫ
Приговор
Именем Союза Советских Социалистических Республик
Верховный Суд Союза ССР в составе:
Председательствующего—председателя Верховного Суда Союза ССР тов. Голякова И.
Т. и членов Верховного Суда Союза ССР тов. тов. Солодилова А. П. и Никитченко
И. Т., рассмотрев в своем заседании от 17 июля 1939 года дело по обвинению
Раскольникова Федора Федоровича, бывшего полпреда СССР в Болгарии, в
невозвращении в СССР, установил:
Раскольников Федор Федорович, бывший полпред СССР в Болгарии,
самовольно оставил место своей службы и отказался вернуться в пределы СССР, т.
е. совершил преступление, предусмотренное Законом от 21 ноября 1929 года «Об
объявлении вне закона должностных лиц — граждан Союза ССР за границей, перебежавших
в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства И отказавшихся вернуться в Союз
ССР».
На основании ст. ст. 319 и 320 УПК РСФСР и Закона От 21 ноября
1929 года Верховный Суд Союза ССР—
приговорил:
Объявить
Раскольникова Федора Федоровича вне за
кона.
п. п. Председательствующий Голяков. Члены: А. Солодило в, Никитченко
№ 4н 854/63
В ПЛЕНУМ
ВЕРХОВНОГО СУДА СССР
Протест
По приговору Верховного Суда СССР от
17 июля 1939 года бывший полномочный представитель СССР в Болгарии
РАСКОЛЬНИКОВ Федор Федорович, 1892
года рождения, уроженец гор. Ленинграда, русский, член КПСС с 1910 года,
на основании Закона от 21 ноября 1929
года объявлен вне закона.
РАСКОЛЬНИКОВ признан виновным в том, что, будучи полпредом
СССР в Болгарии, оставил место своей службы и отказался вернуться в пределы
СССР, т. е. в совершении преступления, предусмотренного Законом от 21 ноября
1929 года «Об объявлении вне закона должностных лиц — граждан СССР за границей,
перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказавшихся
вернуться в Союз ССР».
Указанный приговор полагаю необходимым отменить и
РАСКОЛЬНИКОВА Ф. Ф. реабилитировать по следующим основаниям.
В ходе проводившейся проверки ни уголовного дела на
РАСКОЛЬНИКОВА, ни судебного производства не найдено, а приговор оказался
подшитым в наряде Верховного Суда СССР с разной перепиской.
В этом приговоре нет указания об участии судебного секретаря,
нет и других данных, предусмотренных ст. 334 УПК РСФСР. После снятия копии с
приговора дата его составления была изменена.
Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что уголовное дело на
РАСКОЛЬНИКОВА в Верховный Суд СССР не поступало и в судебном заседании не
рассматривалось, поэтому приговор в отношении РАСКОЛЬНИКОВА следует признать
незаконным.
Проверкой установлено, что РАСКОЛЬНИКОВ 1 апреля 1938 года
выехал из Софии в отпуск, но в СССР не вернулся. В августе 1939 года по поводу
психического заболевания он был помещен на излечение в частную клинику в Ницце,
где и умер 12 сентября 1939 года.
Из объяснений РАСКОЛЬНИКОВА, которые
он давал в письмах к Сталину, Литвинову, в беседах с Литвиновым и полпредом
СССР во Франции, а также в заявлении для
печати усматривается, что в апреле 1938 года он не выехал в СССР и продолжал
оставаться за границей только потому, что предвидел неизбежность расправы над
ним.
Эти объяснения находят подтверждение в материалах проверки.
В соответствии с решением компетентного органа, РАСКОЛЬНИКОВ
сдал в Государственный литературный музей личный архив, в котором были и
служебные документы за подписью Троцкого.
В 1937 году и в начале 1938 года от ныне реабилитированного
ДЫБЕНКО П. Е. и некоторых других арестованных органами следствия были получены
ложные показания о принадлежности РАСКОЛЬНИКОВА к антисоветской троцкистской
организации. В связи с этим за РАСКОЛЬНИКОВЫМ было установлено наблюдение, которое
он замечал.
С января 1938 года Наркоминделом с РАСКОЛЬНИКОВЫМ велась
переписка о его приезде из Софии в Москву, причем в одном из писем Литвинов
сообщил РАСКОЛЬНИКОВУ, что о его приезде всегда спрашивают в Кремле.
РАСКОЛЬНИКОВУ были известны случаи, когда некоторые советские
полпреды, вызванные в Москву на переговоры, были репрессированы без каких-либо
законных оснований.
Находясь в пути из Софии в Москву, РАСКОЛЬНИКОВ узнал, что он
освобожден от обязанностей полпреда, причем в Указе от 5 апреля 1938 года он
даже не был назван товарищем.
О
том, насколько реальна была угроза расправы над РАСКОЛЬНИКОВЫМ, свидетельствует
то, что через два дня после выезда РАСКОЛЬНИКОВА из Софии, т. е. когда не было
еще решения об освобождении его от должности и когда не было точных данных ни о
месте пребывания его, ни о дальнейших намерениях, Наркоматом Внутренних дел
СССР было дано указание своим агентам о розыске и «ликвидации» РАСКОЛЬНИКОВА.
При таких данных следует признать, что незаконными и
неправильными действиями должностных лиц, в обстановке массовых незаконных
репрессий, которые проводились в отношении видных деятелей партии в период
культа личности Сталина, РАСКОЛЬНИКОВ был поставлен в такие условия, которые
препятствовали своевременному возвращению его в СССР.
Находясь за границей, в отношении Советского Союза
РАСКОЛЬНИКОВ вел себя лояльно. В письмах к Сталину и Литвинову он объяснял
причины, по которым продолжал оставаться за границей, писал о своей преданности
партии и Родине, просил предоставить ему там работу по линии НКИД и отложить
возвращение его в СССР.
В беседах с Литвиновым и полпредом СССР во Франции
РАСКОЛЬНИКОВ не отказывался от возвращения на Родину и заверял, что он сделает
это, как только к нему будет восстановлено доверие.
Собранные в ходе проверки материалы свидетельствуют о том,
что не было оснований не только для применения к РАСКОЛЬНИКОВУ репрессивных
мер, но и для выражения ему недоверия.
РАСКОЛЬНИКОВ—член РСДРП(б) с 1910 года. В 1912 году являлся
первым секретарем «Правды». За принадлежность к партии был арестован и осужден
к высылке. После освобождения из ссылки возобновил сотрудничество в «Правде»
и «Просвещении». Будучи призван в 1914 году на флот, вел агитацию среди
матросов, писал прокламации, участвовал в легальном петроградском издательстве
«Волна».
После Февральской революции Центральным Комитетом партии
РАСКОЛЬНИКОВ был направлен в Кронштадт, где редактировал газету «Голос правды»
и неоднократно выступал на собраниях и митингах, излагая линию большевиков по
важнейшим политическим вопросам.
РАСКОЛЬНИКОВ был товарищем председателя Кронштадтского
Совета рабочих и солдатских депутатов и председателем Кронштадтского комитета
РСДРП; был делегатом Апрельской конференции, одним из руководителей июльской
демонстрации, организовывал оборону дома Кшесинской, в котором находились
Центральный и Петроградский комитеты партии.
РАСКОЛЬНИКОВ принимал активное участие в Октябрьской
революции. Был членом Военно-Революционного комитета Петроградского совета,
участвовал в боях под Пулковом, во главе отряда моряков выезжал в Москву на
поддержку революции, являлся комиссаром при Морском Генеральном штабе.
По поручению фракции большевиков он огласил декларацию об
уходе из Учредительного собрания.
В 1918 году Центральным Комитетом
РКП(б) РАСКОЛЬНИКОВ делегирован в Поволжье в качестве агента ЦК. Выезжал в Новороссийск для обеспечения выполнения решения
Советского правительства о потоплении кораблей Черноморского флота.
РАСКОЛЬНИКОВ был членом Реввоенсовета республики, Восточного
фронта, Балтийского флота, командовал Волжской и Волжско-Каспийской флотилией,
участвовал в освобождении Казани, в боях под Царицыном, руководил операциями
по взятию персидского порта Энзели.
РАСКОЛЬНИКОВ награжден двумя орденами Красного Знамени, в
1920 году был командующим Балтийским флотом, затем — полномочным
представителем в Афганистане.
После этого он работал в исполкоме Коминтерна, был редактором
журналов «Молодая гвардия», «Красная новь», главным редактором издательства
«Московский рабочий».
С 1930 года РАСКОЛЬНИКОВ находился на дипломатической работе,
был полпредом в Эстонии, Дании, а с 1934 года в Болгарии.
РАСКОЛЬНИКОВ был членом ВЦИК нескольких созывов, делегатом Х
съезда РКП(б), неоднократно встречался с Лениным и выполнял его поручения,
состоял членом Союза писателей.
Учитывая изложенное и принимая во внимание конкретную
обстановку, при которой РАСКОЛЬНИКОВ воздержался от возвращения в СССР, а
также данные о его личности, следует признать, что для объявления РАСКОЛЬНИКОВА
вне закона не было достаточных оснований.
Руководствуясь ст. 15 п. «а» Положения о Верховном Суде СССР,
Прошу:
Приговор Верховного Суда СССР от 17
июля 1939 года в отношении РАСКОЛЬНИКОВА Федора Федоровича отменить.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
ВЕРХОВНОГО СУДА СССР
(А. ГОРКИН) 26.VI.1963 г.
Основные даты жизни и деятельности Ф. Ф. РАСКОЛЬНИКОВА
1892,
28 января • родился в Петербурге
1900 •
поступил в реальное училище (окончил в 1908 г.)
1909 • поступил в Петербургский
политехнический институт (окончил в 1913 г.)
1910. декабрь • вступил в РСДРП
1911. весна • начал сотрудничать в большевистской
газете «Звезда»
1912. апрель • стал секретарем редакции «Правды»
21 мая • арестован
9 октября • выслан за
границу
29 октября • вернулся в Петербург
1914—1916 • обучается в Отдельных гардемаринских классах
1917, 17 марта • направлен партией в Кронштадт, где редактирует газету
«Голос правды», становится товарищем председателя Кронштадтского Совета, председателем
комитета РСДРП(б)
3
апреля • встреча и знакомство с В. И. Лениным
3—5 июля • во время демонстрации в Петрограде
возглавляет колонну кронштадтских моряков
13 июля —11 октября • тюремное заключение в «Крестах»
12 октября -2 ноября • активно
участвует в подготовке и свершении Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде,
в боях под Пулковом, в подавлении контрреволюционного мятежа Керенского —
Краснова
2 ноября • отъезд в Москву во главе отряда моряков
13 ноября • назначен комиссаром Морского
Генерального штаба, возвращается в Петроград
|