Реферат: Государственное преступление или вопрос строительства оборонительных рубежей под Казанью 1941 – 1942 гг. (Казанский обвод)

При этом специально оговаривался вопрос материального обеспечения мобилизованных на строительство. «Все мобилизованные, - указыва­лось в телеграмме от 24 октября 1941 года, - должны быть одеты, обуты по зимним условиям работы и иметь при себе ложку, кружку, котелок или кастрюлю, постельные принадлеж­ности, На каждого человека лопату, на 10 че­ловек - лом, на каждые 5 человек по 1 кирке» и т.д. Срок исполнения - одни сутки. Строи­тельство предполагалось начать 27 октября 1941 года.    

Но на практике все происходило несколько иначе. Нередко людей отправляли в большой спешке, часто без разъяснений. Многие не мог­ли взять с собой даже сменного белья, не го­воря уже о теплой одежде и соответствующей обуви. Об этом красноречиво свидетельствуют представленные ниже документы. Так, из речного техникума на военно-полевое строительство № 3 было направлено более 200 учащихся не одетых и не обутых по форме. Они были по­сланы на сооружение «Казанского обвода» пря­мо с занятий. Преступную халатность при от­правке людей на строительство проявил целый ряд руководителей, Так, директор лесопильного завода, некто Бычков, перед отправкой рабочих, сдал в кладовую снятую с них спецодежду, и в таком виде люди добирались до места назначе­ния. Не было должного оснащения и необходи­мым инвентарем. Вместо того чтобы направить на работу 6 тыс. человек со всем техническим снаряжением, трест № 14, например, прислал только 3 тыс. (из них 2,7 тыс. инженерно-технические работники), без единого строймеханизма. У 3,5 тыс. человек, прибывших на во­енно-полевое строительство № 3 из Кировского района было всего 74 лопаты.

Доставка людей на военно-полевые строи­тельства осуществлялась речным транспортом, с прекращением навигации - железной дорогой. Однако без накладок не обошлось и здесь. Из-за плохой организации работы Казанского реч­ного пароходства мобилизованные Бауманского района Казани были вынуждены несколько дней провести в речном порту, прежде чем первая партия была отправлена 26  октября 1941 года. Остальные же, ждали до 2 ноября!

Встреча  прибывающих  на  строительство также не была продумана. Председатель Агрызского исполкома в секретном отношении в Татсовнарком от 14 декабря 1941 года сообщал: «Нами с 30 ноября 1941 года мобилизовано и 65 человек, из колхозов и из городского населения, мобилизованных отправляли в спе­циальных эшелонах до станции Канаш... Наши эшелоны, прибыв в Канаш, не знали, куда дальше следовать, они по своему усмотрению колоннами с вещами, багажами  по 2-3 пуда на плечах  направлялись в разные стороны. В ре­зультате этого, как нам известно по слухам, некоторые колонны… попали в другие ВПС (в Кайбицы и т.д.)».

Как уже сказано было выше, проблема заключалась в том, что  сложившаяся политическая система не предполагала никакой самостоятельности действий. Партийные работники и советские бюрократы  ждали указаний, а в начале войны их не было и не могло быть. А если они и были, то многие действия некоторых руководителей были безответственны. 

Органам прокуратуры и НКВД отводилась особая роль в проведении мобилизации. Не­смотря на царившую неразбериху с отправкой людей на строительство оборонительных рубе­жей, прямой отказ от поездки рассматривался как уголовное преступление и карался статьями Уголовного кодекса.

25 октября 1941 года вышел секретный приказ прокурора ТАССР № С-41, регулиро­вавший вопрос участия органов суда и проку­ратуры в проведении работы по оказанию по­мощи партийным и советским организациям при сооружении Казанского оборонительного рубежа. На каждый строительный участок для «решительной борьбы с дезорганизаторами и саботажниками в проведении оборонных работ» выделялось по одному работнику прокуратуры (в Кайбицы, Апастово, Васильеве, Столбищи и др.). О ходе работы они должны были лично информировать прокурора ТАССР каждые пять дней, начиная с 1 ноября 1941 года.

В отношении уклонявшихся от трудового участия прокуратура предлагала применять ста­тью 59-6 Уголовного кодекса. Предусматрива­лись и меры воздействия на лиц, агитировав­ших против участия в строительстве, что под­падало под ст.58-14 и, печально известную, ст.58-10 УК. Виновные по названным статьям подлежали аресту, а их дела рассмотрению в трехдневный срок. От себя автор хочет добавить об осужденных в годы войны по статье 58-10 УК. Чаще всего мы говорим о репрессиях по этой статье в довоенные и послевоенные годы. Однако, осуждали по этой статье  и во время войны. В начале войны можно было услышать выражения: «Коммунисты сидят за нашими спинами, а нас гонят, как баранов, защи­щать. Но мы все равно не будем защищать советскую власть: она для нас ничего не дала», «Вот до чего мы дока­тились, нас немцы жмут, как мух, это все благодаря того, что мы... сидим с голодными желудками, запуганные изданными законами, что за малейший пустяк судят, от этой жизни у народа нет никакого интереса защищать свою родину, все равно там хуже не будет, только зря народ перебьют». Недовольство точнее всего выразила женщина в письме  в газету: «Я никогда не думала что способна на такое глубокое чувство злобы и ненависти, равной, если не сильнее ненависти к фашизму, - к нашим руководителям с партбилетом в кармане, с бронью, дающей им право сидеть как мышь в щели, загребать жар чужими руками, а когда победим фашизм, они первые будут кричать о заслугах своих…» Письмо подписано – и это самая верная примета того, что война убила чувство страха, на котором держалась предвоенная система.

Не все выдерживали подобное давление. Так, вернувший часть колхозников со строительства председатель колхоза «Заря» Никифоровского   сельсовета   Апастовского   района А.П.Максимов, получив телеграмму с военно-полевого строительства о повторном направлении  рабочих, по принятому тогда определению,  «смалодушничал» и покончил жизнь самоубий­ством.

Благодаря принимавшимся мерам, в том числе и репрессивного характера, к 5 ноября  1941 года на работах, по данным Управления оборонительного строительства, было сконцентрировано более 121 тыс. человек, почти 23 тыс, находились в пути, К работе было при­влечено 93 трактора, 71 автомашина, 5015 лошадей (данные по всем 9 ВПС, в т.ч. и тем, которые находились вне пределов Татарской АССР). Взрывчатка для подрыва мерзлого грунта стала применяться только в конце строительства.

В связи с волнообразным характером мобилизации, к работам по сооружению «Казанского обвода» не смогли приступить одновременно на всех ВПС. Архивные документы свидетельству­ют, что работы на ВПС № 1 начались 27 ок­тября 1941 года, а до 10 ноября 1941 года к работе  приступили  все  остальные  военно-полевые строительства.

Максимальное количество рабочих (107 тыс. человек) было задействовано 15 декабря 1941 года. Земляные, исключительно трудоемкие работы в связи с отсутствием необходимых ин­струментов и средств  взрывания выполнялись  вручную. 

Используя самые примитивные орудия тру­да - лопаты, кирки, кувалды, - люди смогли создать укрепрайон вокруг Казани.  Осень в 41-ом году наступила очень рано. Шли бесконечные дожди, стояла непролазная грязь, затем ударили морозы. Слои про­мерзания грунта на участках, оголенных ветром от снега,  доходил до полутора метров. Морозы же достигали минус  -40°С! А ведь среди работающих, было до   75 % женщин!    

Положение тех, кто находился на строи­тельстве с самого начала, т.е. с октября 1941 года, было крайне тяжелым. Из письма моби­лизованных работников Казанского комбината «Спартак» в Татобком ВКП(б); «Мы одежду взяли на один месяц. Мы окончательно оборва­лись, обессилели. В деревне за деньги ничего купить нельзя, поэтому приходиться снимать с себя последнюю рубашку». В таком же поло­жении находились студенты Казанского госу­дарственного университета.

«10.12.41. Товарищ Алемасов!  По поручению студентов госуниверситета находящихся на трудовом фронте, умоляем вас разоблачить вредителей, которые делают все, чтобы убить нашу веру в Советскую власть, извести всех нас, работающих там, и еще больше усилить эпидемию тифов.

Работать по 10 часов в такие морозы и в такой одежде как у нас – это пытка. В сводке Совинформбюро от 30/XI, сообщается, что фашисты заставляют наших военнопленных работать по 14 часов на изнурительных земляных работах.

Почему же у нас  советскую молодежь обманно заставили работать почти два месяца по 10 часов? Придя домой в грязную избу, едим прокисший за день картофельный «суп», т.е. вареную картошку. Покупать у нас нет денег, ведь мы приехали в Казань учиться, а не заниматься изнурительным трудом!  Идем на работу, плачем, а возвращаемся настолько усталые, что думаем только о счастье умереть… Вши съедают нас, последние брюки и рубашки расползаются   по швам…

Известно ли Вам товарищ Алемасов, сколько наших товарищей погибло на этих проклятых ямах… Пошлите нам смену, мы  пойдем работать  на заводы,  заменим обслуживающий персонал вузов, достаточно мы хватили муки, пусть они тоже поработают.

Сколько людей не поехало,  и смеются над нами, обманутыми патриотами. Здесь в Кайбицком районе, у всех уверенность, все говорят вслух, что это вредительство. Мы роем ямы и вновь их закапываем.

Не убивайте нас, пришлите нам смену, дайте возможность хоть разъехаться по домам, раз учиться мы не будем.

Не подрывайте нашу веру в Вас!»

Анализируя это письмо, автор пришел к выводу, что условия жизни и работы были действительно суровыми, но также автор предположил,  что большинство людей в начале строительства не понимало, что в стране идет самая настоящая ВОЙНА! Такие строчки как:  «Пришлите нам смену, дайте возможность хоть разъехаться по домам, раз учиться мы не будем» просто удивляют, а ведь они называют себя патриотами.

Также автор заметил некоторые неточности в письме, как может картофельный суп прокиснуть за день в 40 градусный мороз? Это наводит на мысль, что некоторые просто не хотели работать. Интересен тот факт, что студенты говорят о людях, которые не поехали на строительство, а ведь отказ от поездки на эти трудовые работы рассматривался как государственное преступление. Причем молодежь эта родилась в начале двадцатых, уже при советской власти, и значит, была воспитана в пионерских и комсомольских организациях на «коммуни­стических идеалах». И что же? Попытки молодежи проана­лизировать ситуацию, понять причины поражения в вой­не, голода и нищеты приводили к высказываниям, что Конституция существует только на бумаге, что слова песни «Человек проходит как хозяин» — ложь.

Из этого можно сделать несколько выводов:  первый – в начале строительства отмечается  непонимание в массах сложившейся обстановки,   второй – письмо студентов позволяет предположить, что  были те, которые просто не поехали (а где и что же они делали?) и избежали за это наказания, третий – обстановка на обводе, в какую попали первые партии людей, была крайне не продумана, тяжела (к сожалению автора, не удалось узнать о количестве жертв, известно, лишь, что они были, не говоря уже о духовном надломе людей) и граничила… с государственным преступлением против народа.

В конце осени 1941 когда обстановка на фронте изменилась. Началась битва за Москву. Блицкрига не получилось. В сознании советских людей свершился важнейший поворот – отныне все они защищали Родину.

Постепенно большинство бытовых проблем на строительстве Казанского обвода удалось решить. Было организовано снабжение работающих теплой одеждой, обувью, необходи­мыми инструментами, введена сдельная оплата труда,  на местах  развернуты  «дезкамеры-вошебойки», «бани-пропускники». Моральный климат среди строителей заметно улучшился после того, как стали доставляться самолетом свежие газеты, выпускаться боевые листки,   стенные и полевые газеты, Интересно, что одной из первых выпуск подобной полевой газеты       организовала колонна Академии наук.  «Потянулись полные трудового героизма окопные дни, - вспоминала профессор   Е.И.  Тихвинская, – наступили сорокоградусные морозы. А цепочка университетских сотрудников и студентов, иногда держась подобно альпинистам, за длинную веревку, каждый день пробивалась через снега и метели к месту  строительства. Маяком служили высокая фигура и заячья шапка ректора университета К.П. Ситникова, возглавлявшего цепочку и работавшего наравне со студентами. Так изо дня в день ранним утром и поздним вечером». На строительстве рубежа  самоотверженно трудились студенты и научные сотрудники. Среди них   Б.А. Арбузов, Г.С. Воздвиженский, И.Г. Валидов, А.Н. Вознесенский, Х.М. Муштари, Б.Л. Лаптев, М.В. Марков, М.К Курбангалеев, А.Г. Репа, и многие другие.

За первое место по производственным показателям на доску почета «Красной Татарии» были занесены бригады Сагдеева, Х.Г. Гимади, Степанова и еще 20 студентов.

Официальнойй окончания строительства   оборонительного рубежа под Казанью можно считать  11   февраля   1942   года,   когда  «Казанский обвод» был принят государственной приемочной комиссией. Он проходил от деревни Покровское через станцию Умары, Бол.Кайбицы, Апостово, к Куйбышеву(Татарскому)  (см в прил.№ 1).  

Общая протяженность  противотанковых препятствий составила 331   км, в том числе противотанковых рвов 151 км, эскарпов2   79,61 км, контрэскарпов3 - 1,96 км.  Всего было сооружено 392 командных и командно-наблюдательных пункта, 98 скрытых   огневых точек, 419 землянок и т.д. Охрана готовых оборонительных  сооружений была возложена на сельсоветы.   

За хорошую работу на строительстве оборонительного рубежа 80 человек были награждены грамотами Президиума Верховного Совета ТАССР. 242 строителям объявлена благодарность Совнаркома ТАССР и 11-го УОС НКО  СССР.

Таким образом, сооружение оборонительного рубежа под Казанью является одной из ярких,   и показательных страниц истории жизни тыла в годы Великой Отечественной войны и стало, по сути, примером поистине героического  труда наших земляков. Именно труд простых   людей помог стране выжить в тяжелейших ус­ловиях войны и приблизить победу.

Заключение

Беда в дверях, а мы все спорим,

Тряся друг друга за чубы:

Что называть народным героем

И что издержками борьбы.

На стороне виновных ищем,

Полмира отнеся к врагам,

Цитатой словно кнутовищем,

Бьем оппонентов по мозгам.

О, эта русская манера –

Сперва хвалить, потом ругать,

И недоверие, и веру

В один и тот же воз впрягать.

В.Котчетков

Весной 1941 Германия объективно находилась в выигрышном положении. У нее была испытанная в боях армия, налаженное производство самого современного оружия и все ресурсы Европы. На западе одна Англия оказывала сопротивление, а США занимали неопределенную позицию. Однако, в СССР в целом не были готовы к войне, к сопротивлению столь мощным ударам – ни физически, ни психологически. Странно, но похоже, что даже Сталин не понимал, что война будет таких  масштабов. Можно предположить, что факт нападения, вверг Сталина в такой водоворот страстей, что не позволило ему  обратиться  к   народу в первые дни, а  только 3 июля.

«Казанский обвод» еще один пример того насилия и бездушия, с которым отправляли людей на тяжелые работы, почти на смерть. Но ведь время такое было, всем было не легко. Видимо, как автор заметил выше, в ТАССР люди были удаленны от фронта и не понимали каких масштабов эта трагедия осенью 41 -го.  Автор сравнил  факты из истории строительства оборонительных рубежей в Сталинграде:

«15 июля 1942 г. Сталинградский обком ВКП(б) по согласованию с Военным советом фронта принял решение о срочном строительстве четвертого оборонительного  обвода, который сооружался на окраинах города целиком населением Сталинграда. На строительство городского рубежа ежедневно стали выходить многие тысячи сталинградцев. Так, в Ерманском, Дзержинском и Ворошиловском районах на строительство укреплений было направлено по 10 тыс. человек. Жители Краснооктябрьского, Тракторозаводского и других районов Сталинграда также активно участвовали в строительстве рубежей. Вся работа, зачастую под ударами вражеской авиации, проводилась населением с большим подъемом. Многие учреждения, работа которых могла быть без ущерба для интересов фронта приостановлена, временно закрывались с оставлением в них только дежурных, а весь коллектив мобилизовывался на строительство укреплений. Другие учреждения, а также предприятия выделяли с этой целью часть своих работников. В конце июля и первой половине августа на строительство городского обвода  выходило свыше 57 тыс. человек. Все необходимое для строительства добывалось на месте. По заданиям партийных органов проводилась мобилизация инструмента, инвентаря, стройматериалов, автогужевого транспорта. Рабочие изготовляли на заводах и в мастерских стальные ежи, броневые башни, железобетонные колпаки, сборные доты». Сравнивая эти факты и факты из истории строительства «Казанского обвода» автор еще раз убедился, что народ в начале войны  был менее психологически к ней готов. Правда, автор не хочет всю вину перекладывать на плечи народа, потому что в большинстве своем ошибки повлекшие за собой гибель тысяч людей, совершила политическая система в стране. Гибель одного человека в те времена, приравнивалась к потере одной единицы техники! Строительство «Казанского обвода» по сути было целесообразной идеей, с точки зрения обороны, пусть даже он и  не пригодился по назначению, но организация работ, строительство - явный пример героизма и трагизма Советского народа.  

Война – это серия катастроф ведущих к победе, но нам ли судить об этом подвиге людей?

В конце своей работы автор хочет выразить глубокую ненависть к Адольфу Шикльгруберу (Гитлеру). Жаль, что это автор не может сказать ему это в лицо. Он думает его примеру последовал  бы каждый житель нашего гордого, могущественного, великого отечества! Также автор хочет выразить Благодарность нашему великому народу участвующему в военных действиях и в тылу, который позволил мне жить в этой  прекрасной стране.

Список использованной литературы

1.    Б.Ф. Султанбеков, Л.А. Харисова, А.Г. Галямова. История Татарстана. XX век.

      1917-2. 1995гг. IV часть:Учебное пособие для общеобразовательных заведений.

      Казань.: Хэтер,  1998-416с.

2.    Кузнецова Л.. Мы окончательно оборвались, обессилели…/ Эхо веков. Казань,2000,                  №  №1-2, с.38-41

3.    Синица Г. Укрепрайоны на западных рубежах/ Военные знания, 2001, № 8 с.2-3

4.   Полный энцеклопедический справочник. История России в картах, схемах,  таблицах./       А   автор-составитель П.Г. Дейченко. – М.: ОЛМАПРЕСС, 2001.- 334 с.

Приложение

Словарь

1.    Государственный комитет обороны в СССР (ГКО), чрезвычайный высший государственный орган, в котором в годы Великой Отечественной войны 1941-45 была сосредоточена вся полнота власти. Образован 30 июня 1941 решением Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП (б) и СНК. ГКО руководил деятельностью всех государственных ведомств и учреждений, направлял их усилия на всемерное использование материальных, духовных и военных возможностей страны для достижения победы над врагом, решал вопросы перевода экономики страны на обеспечение нужд войны, мобилизации людских ресурсов страны для нужд фронта и народного хозяйства, подготовки резервов и кадров для Вооруженных Сил и промышленности, эвакуации промышленности из угрожаемых районов, перевода промышленных предприятий в освобожденные Красной Армией районы и восстановления разрушенного войной народного хозяйства в западных областях страны, устанавливал объём и сроки поставок промышленностью военной продукции и др. Каждый член ГКО ведал определенным кругом вопросов. Постановления ГКО имели силу законов военного времени. Все советские, государственные, партийные, военные, хозяйственные и профсоюзные органы были обязаны беспрекословно выполнять решения и распоряжения ГКО. В своей деятельности ГКО опирался на аппарат СНК, уполномоченных ГКО на местах, которыми, как правило, являлись секретари партийных комитетов крупных промышленных краев и областей, местные городские комитеты обороны, партийные и государственные органы. Народный комиссариат обороны и его управления были рабочими органами ГКО по военным вопросам, непосредственными организаторами и исполнителями его решений. Высшим исполнительным органом ГКО по оперативно-стратегическому руководству вооруженной борьбой являлась Ставка. После окончания Великой Отечественной войны решением Президиума Верховного Совета СССР от 4 сентября 1945 ГКО был упразднён.

2.    Эскарп – (франц. escarpe) противотанковые земляное заграждение в виде высокого (около 2м.) крутого среза, ската местности  обращено к противнику.

3.    Контрэскарп -  противотанковое  земляное заграждение в виде высокого (до 2м.) среза, ската местности обращенное в свою сторону.