Реферат: Эллинистическая цивилизация

Реферат: Эллинистическая цивилизация

СОДЕРЖАНИЕ

1. ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………….1

2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ,  СТАНОВЛЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ………………....2

3. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА…………………………………………..6

4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….22

5. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК…………………………………………23

ВВЕДЕНИЕ

Начало эллинистической цивилизации положили Восточный поход Александра Македонского и массовый колонизационный поток эллинов (греков и македонян) во вновь завоеванные земли. Хроноло­гические и географические грани­цы эллинистической цивилизации исследователями определяются по-разному в зависимости от трактов­ки понятия «эллинизм», введенного в науку еще в первой половине XIX в. И. Г. Дройзеном, но до сих пор остающегося спорным.

Накопление нового материала в результате археологических и ис­торических исследований оживило дискуссии о критериях и специфи­ке эллинизма в разных регионах, о географических и временных гра­ницах эллинистического мира. Вы­двигаются концепции предэллинизма и пост эллинизма, т. е. возник­новения элементов эллинистиче­ской цивилизации до греко-маке­донских завоеваний и их живучести (а иногда и регенерации) после крушения   эллинистических   госу­дарств.

При всей спорности этих проб­лем можно указать и на устоявши­еся взгляды. Несомненно, что про­цесс взаимодействия эллинского и переднеазиатских народов имел ме­сто и в предшествующий период, но греко-македонское завоевание придало ему размах и интенсив­ность. Новые формы культуры, политических  и  социально-эко­номических отношений, возникшие в период эллинизма, были продук­том синтеза, в котором местные, главным образом восточные, и гре­ческие элементы играли ту или иную роль в зависимости от кон­кретно-исторических     условий. Большая или меньшая значимость местных элементов наложила отпе­чаток на социально-экономическую и политическую структуру, формы социальной борьбы, характер куль­турного развития и в значительной мере определила дальнейшие исто­рические судьбы отдельных реги­онов эллинистического мира.

История эллинизма отчетливо делится на три периода—воз­никновение эллинистических госу­дарств (конец IV—начало III в. до н. э.), формирование социально-экономической  и  политической структуры и расцвет этих госу­дарств (III—начало II в. до н. э.) и период экономического спада, на­растания социальных противоречий и подчинения власти Рима (середи­на II—конец I в. до н. э.). Дей­ствительно, уже с конца IV в. до н. э. можно проследить становле­ние эллинистической цивилизации, на III в. и первую половину II в. до н. э. приходится период ее расцве­та. Но упадок эллинистических держав и расширение в Средизем­номорье римского господства, а в Передней и Центральной Азии— владений возникших местных госу­дарств не означали ее гибели. Как составной элемент она участвовала в формировании Парфянской и Греко-Бактрийской цивилизаций, а после подчинения Римом всего Восточного Средиземноморья на ее основе возник сложный сплав гре­ко-римской цивилизации.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ СТАНОВЛЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

В результате походов Александра Македонского возникла держава, охватывавшая Балканский п-ов, острова Эгейского моря. Малую Азию, Египет, всю Переднюю, южные районы Средней и часть Центральной Азии до нижнего те­чения Инда. Впервые в истории такая огромная территория оказа­лась в рамках одной политической системы. В процессе завоеваний были основаны новые города, про­ложены новые пути сообщений и торговли между отдаленными обла­стями. Однако переход к мирному освоению земель произошел не сразу; в течение полувека после смерти Александра Македонского шла ожесточенная борьба между его    полководцами—диадохами (преемниками), как их обычно на­зывают,—за раздел его наследия.

В первые полтора десятилетия сохранялась фикция единства дер­жавы под номинальной властью Филиппа Арридея (323—316 гг. до н. э.) и малолетнего Александра IV

(323—310? гг. до н. э.), но в дей­ствительности уже по соглашению 323 г. до н. э. власть в важнейших ее регионах оказалась в руках наи­более влиятельных и талантливых полководцев: Антипатра в Македо­нии и Греции, Лисимаха во Фракии, Птолемея в Египте, Антигона на юго-западе Малой Азии. Пердикке, командовавшему главными военны­ми силами и фактическому реген­ту, подчинялись правители восточ­ных сатрапий. Но попытка упро­чить свое единовластие и распро­странить его на западные сатрапии закончилась гибелью Пердикки и положила начало войнам диадохов. В 321 г. до н. э. в Трипарадисе произошло перераспределение сат­рапий и должностей: Антипатр стал регентом, и к нему в Македо­нию из Вавилона была перевезена царская семья, Антигон был назна­чен стратегом-автократом Азии, командующим всеми находившими­ся там войсками, и уполномочен продолжить войну с Евменом, сторонником Пердикки. В Вавилонию, утратившую значение царской резиденции, сатрапом был назначен командир гетайров Селевк.

Смерть в 319 г. до н. э. Антипат­ра, передавшего регентство Полиперхонту, старому, преданному царской династии полководцу, про­тив которого выступил сын Анти­патра Кассандр, поддержанный Антигоном, привела к новому уси­лению войн диадохов. Важным плацдармом стали Греция и Маке­дония, где в борьбу были втянуты и царский дом, и македонская знать, и греческие полисы; в ходе ее погибли Филипп Арридей и дру­гие члены царской семьи, а Кас­сандру удалось упрочить свое по­ложение в Македонии. В Азии Антигон, одержав победу над Ев­меном и его союзниками, стал са­мым могущественным из диадохов, и сразу же против него сложилась коалиция Селевка, Птолемея, Кас­сандра и Лисимаха. Началась новая серия сражений на море и на суше в Сирии, Вавилонии, Малой Азии, Греции. В заключенном в 311 г. до н. э. мире хотя и фигурировало имя царя, но фактически о един­стве державы уже не было речи, диадохи выступали как самосто­ятельные правители принадлежа­щих им земель. Новая фаза войны диадохов на­чалась после умерщвления по при­казу Кассандра юного Александра IV. В 306 г. до н. э. Антигон и его сын Деметрий Полиоркет, а затем и другие диадохи присваивают себе царские титулы, тем самым приз­навая распад державы Александра и заявляя претензию на македон­ский престол. Наиболее активно стремился к нему Антигон. Воен­ные действия развертываются в Греции, Малой Азии и Эгеиде. В сражении с объединенными силами Селевка, Лисимаха и Кассандра в 301 г. до н. э. при Ипсе Антигон потерпел поражение и погиб. Про­изошло новое распределение сил: наряду с царством Птолемея I (305—282 гг. до н. э.), включавшем Египет, Киренаику и Келесирию, появилось крупное царство Селев­ка I (311—281 гг. до н. э.), объеди­нившее Вавилонию, восточные сат­рапии и переднеазиатские владения Антигона. Лисимах расширил границы своего царства в Малой Азии, Кассандр получил признание прав на македонский престол. Однако после смерти Кассандра в 298 г. до н. э. вновь разгорелась борьба за Македонию, длившаяся более 20 лет. Поочередно ее пре­стол занимали сыновья Кассандра, Деметрий Полиоркет, Лисимах, Птолемей Керавн, Пирр Эпирский. Помимо династических войн в на­чале 270-х гг. до н. э. Македония и Греция подверглись вторжению кельтов-галатов. Только в 276 г. Антигон Гонат (276—239 гг. до н. э.), сын Деметрия Полиоркета, одержавший в 277 г. победу над галатами, утвердился на македон­ском престоле, и при нем Македон­ское царство обрело политическую стабильность. Полувековой период борьбы ди­адохов был временем становления нового, эллинистического общества со сложной социальной структурой и новым типом государства. В де­ятельности диадохов, руководство­вавшихся субъективными интереса­ми, проявлялись в конечном счете объективные тенденции историче­ского развития Восточного Среди­земноморья и Передней Азии— потребность в установлении тесных экономических связей глубинных районов с морским побережьем и связей между отдельными областя­ми Средиземноморья—и вместе с тем тенденция сохранения этниче­ской общности и традиционного политического и культурного един­ства отдельных районов, потреб­ность в развитии городов как центров торговли и ремесла, в ос­воении новых земель, чтобы про­кормить возросшее население, и, наконец, в культурном взаимодей­ствии и т. д. Несомненно, что ин­дивидуальные особенности госу­дарственных деятелей, соперничав­ших в борьбе за власть, их военные и организаторские таланты или их бездарность, политическая близо­рукость, неукротимая энергия и не­разборчивость в средствах для до­стижения целей, жестокость и ко­рыстолюбие — все это осложняло ход   событий,  придавало  ему острую драматичность, нередко от­печаток случайности. Тем не менее можно проследить общие черты политики диадохов. Каждый из них стремился объ­единить под своей властью внут­ренние и приморские области, обеспечить господство над важны­ми путями, торговыми центрами и портами. Каждый стоял перед проблемой содержания сильной ар­мии как реальной опоры власти. Основной костяк армии состоял из македонян и греков, входивших ра­нее в царское войско, и наемников, завербованных в Греции. Средства для их оплаты и содержания отча­сти черпались из сокровищ, награб­ленных Александром или самими диадохами, но достаточно остро стоял вопрос и о сборах дани или податей с местного населения, а следовательно, об организации уп­равления захваченными территори­ями и налаживании экономической жизни. Во всех областях, кроме Македо­нии, стояла проблема взаимоотно­шений с местным населением. В решении ее заметны две тенденции: сближение греко-македонской и местной знати, использование тра­диционных форм социальной и по­литической организации и более жесткая политика по отношению к коренным слоям населения как к завоеванным и полностью бесправ­ным, а также внедрение полисного устройства. В отношениях с даль­ними восточными сатрапиями диадохи придерживались сложившей­ся при Александре практики (воз­можно, восходящей к персидскому времени): власть была предоставле­на местной знати на условиях приз­нания зависимости и выплаты де­нежных и натуральных поставок. Одним из средств экономическо­го и политического укрепления власти на завоеванных территориях было основание новых городов. Эту политику, начатую Алексан­дром, активно продолжали диадохи. Города основывались и как стратегические пункты, и как ад­министративные и экономические центры, получавшие статус полиса. Одни из них возводились на пусту­ющих землях и заселялись выход­цами из Греции, Македонии и иных мест, другие возникали путем добровольного или принудительно­го соединения в один полис двух или нескольких обедневших городов  или  сельских  поселений, третьи—путем реорганизации вос­точных городов, пополненных гре­ко-македонским населением. Ха­рактерно, что новые полисы появ­ляются во всех областях эллини­стического мира, но их число, рас­положение и способ возникновения отражают и специфику времени, и исторические особенности отдель­ных областей. В период борьбы диадохов од­новременно с формированием но­вых, эллинистических государств шел процесс глубокого изменения материальной и духовной культуры народов Восточного Средиземно­морья и Передней Азии. Непрерыв­ные войны,  сопровождавшиеся крупными морскими сражениями, осадами и штурмами городов, а вместе с тем основание новых го­родов и крепостей выдвинули на первый план развитие военной и строительной техники. Совершен­ствовались и крепостные сооруже­ния.

Новые города строились в соот­ветствии с принципами планировки, разработанными еще в V в. до н. э. Гипподамом Милетским: с прямы­ми и пересекающимися под пря­мым углом улицами, ориентирован­ными, если позволял рельеф ме­стности, по странам света. К глав­ной, самой широкой улице примы­кала агора, окруженная с трех сто­рон общественными зданиями и торговыми портиками, поблизости от нее обычно возводились храмы и гимнасии; театры и стадионы строили за пределами жилых квар­талов. Город обносили оборони­тельными стенами с башнями, на возвышенном и важном в стратеги­ческом отношении участке стро­илась  цитадель.  Строительство стен, башен, храмов и других круп­ных сооружений требовало разви­тия технических знаний и навыков в изготовлении механизмов для подъема и транспортировки сверх­тяжелых грузов, совершенствова­ния разного рода блоков, зубчатых передач (типа шестерен), рычагов, Новые достижения технической мысли получили отражение в спе­циальных сочинениях по архитек­туре и строительству, появившихся в конце IV—III в. до н. э. и сохра­нивших нам имена архитекторов и механиков того времени—Филона, Гегетора Византийского, Диада, Хария, Эпимаха.

ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Важнейшим наследием эллинисти­ческого мира была культура, полу­чившая широкое распространение на периферии эллинистического мира и оказавшая огромное вли­яние на развитие римской культу­ры (особенно восточных римских провинций), а также на культуру других народов древности и сред­невековья.

Эллинистическая культура не была единообразной, в каждой об­ласти она формировалась в резуль­тате   взаимодействия   местных устойчивых традиционных элемен­тов культуры с культурой, прине­сенной завоевателями и переселен­цами, греками и негреками. Сочета­ние этих элементов, формы синте­за определялись воздействием многих обстоятельств: численным со­отношением различных этнических групп (местных и пришлых), уров­нем их культуры, социальной орга­низацией, условиями экономиче­ской жизни, политической обста­новкой и так далее,—специфи­ческих для данной местности. Да­же при сопоставлении крупных эллинистических городов — Алек­сандрии, Антиохии на Оронте, Пергама, Пеллы и др., где греко-македонское население играло ве­дущую роль, отчетливо заметны особые для каждого города черты культурной жизни; тем яснее про­ступают они во внутренних обла­стях эллинистических государств.

Однако эллинистическую культу­ру можно рассматривать как цель­ное явление: всем ее местным вари­антам свойственны некоторые об­щие черты, обусловленные, с од­ной стороны, обязательным уча­стием в синтезе элементов грече­ской   культуры,   с   другой— сходными тенденциями социально-экономического и политического развития общества на всей терри­тории эллинистического мира. Раз­витие городов, товарно-денежных отношений, торговых связей в Сре­диземноморье и Передней Азии во многом определяло формирование материальной и духовной культуры в период эллинизма. Образование эллинистических монархий в соче­тании с полисной структурой спо­собствовало возникновению новых правовых отношений, нового соци­ально-психологического облика че­ловека, нового содержания его иде­ологии. В эллинистической культу­ре более выпукло, чем в классиче­ской греческой, выступают разли­чия в содержании и характере культуры эллинизированных верх­них слоев общества и городской и сельской бедноты, в среде которой устойчивее сохранялись местные культурные традиции.

Одним из стимулов формирова­ния эллинистической культуры ста­ло распространение эллинского об­раза жизни и эллинской системы образования. В полисах и в восточ­ных городах, получавших статус полиса, возникали гимнасии с пале­страми, театры, стадионы и иппод­ромы; даже в небольших поселени­ях, не имевших полисного статуса, но заселенных клерухами, ремес­ленниками и прочими выходцами с Балканского п-ова и побережья Малой Азии, появлялись греческие учителя и гимнасии.

Много внимания обучению моло­дежи, а следовательно, и сохране­нию основ эллинской культуры уделялось в исконно греческих го­родах. Система образования, как ее характеризуют авторы эллини­стического времени, состояла из двух-трех ступеней в зависимости от экономического и культурного потенциала полиса. Мальчиков на­чиная с 7-летнего возраста обучали частные учителя или в обществен­ных школах чтению, письму, сче­ту, рисованию, гимнастике, знако­мили их с мифами, поэмами Гомера и Гесиода: слушая и заучивая эти произведения, дети усваивали осно­вы полисного этического и религи­озного мировоззрения. Дальнейшее образование молодежи происходи­ло в гимнасиях. С 12 лет подростки обязаны были посещать палестру (школу физической подготовки), чтобы овладеть искусством пентат­лона (пятиборья, включавшего бег, прыжки, борьбу, метание диска и копья), и одновременно граммати­ческую школу, где они изучали сочинения поэтов, историков и ло­гографов,   геометрию,   начала астрономии, обучались игре на му­зыкальных инструментах; 15—17-летние юноши слушали лекции по риторике, этике, логике, филосо­фии, математике, астрономии, гео­графии, обучались верховой езде, кулачному бою, началам военного дела. В гимнасии же продолжали свое образование и физическую тренировку эфебы—юноши, до­стигшие совершеннолетия и подле­жавшие  призыву  на военную службу.

Вероятно, этот же объем знаний с теми или иными местными вари­ациями получали мальчики и юно­ши в полисах восточно-эллинистических держав. За работой школ, подбором учителей, поведением и успехами учащихся строго следили гимнасиарх и выборные лица из граждан полиса; расходы на содер­жание гимнасия и учителей произ­водились из полисной казны, иногда на эти цели поступали дар­ственные суммы от «эвергетов» (благодетелей)—граждан и царей.

Гимнасии были не только учреж­дениями для обучения молодежи, но и местом состязаний в пяти­борье и центром повседневной культурной жизни. Каждый гимнасий представлял собой комплекс помещений, включавший палестру, т. е. открытую площадку для тре­нировки и состязаний с примыка­ющими к ней помещениями для натирания маслом и мытья после упражнений (теплые и холодные бани), портики и экседры для заня­тий, бесед, лекций, где выступали местные и приезжие философы, ученые и поэты.

Важным фактором в распростра­нении эллинистической культуры были  многочисленные праздне­ства—традиционные и вновь воз­никавшие—в старых религиозных центрах Греции и в новых полисах и    столицах    эллинистических царств. Так, на Делосе помимо традиционных Аполлоний и Диони­сий устраивались специальные—в честь «благодетелей»—Антигонидов, Птолемеев, этолийцев. Приоб­рели известность празднества в Феспиях (Беотия) и Дельфах, на о-ве Кос, в Милете и Магнесии (Малая Азия). Праздновавшиеся в Александрии Птолемей и по своему масштабу приравнивались к Олим­пийским. Непременными элемента­ми этих празднеств кроме религи­озных обрядов и жертвоприноше­ний были торжественные шествия, игры и состязания, театральные представления и угощения. Источ­ники сохранили описание грандиоз­ного празднества, устроенного в 165 г. до н. э. Антиохом IV в Дафне (возле Антиохии), где находи­лась священная роща Аполлона и Артемиды: в торжественном ше­ствии, открывавшем праздник, уча­ствовали пешие и конные воины (около 50 тыс.), колесницы и сло­ны, 800 юношей в золотых венках и 580 женщин, сидевших в отделан­ных золотом и серебром носилках;  везли бесчисленное количество бо­гато украшенных статуй богов и героев; многие сотни рабов несли золотые и серебряные предметы, слоновую кость. В описании упоминаются 300 жертвенных столов и тысяча откормленных быков. Тор­жества длились 30 дней, в течение их шли гимнастические игры, единоборства, театральные пред­ставления, устраивались охоты и пиры на тысячу и полторы тысячи человек. На такие празднества сте­кались участники со всех концов эллинистического мира.

Не только уклад жизни, но и весь облик эллинистических горо­дов способствовал распростране­нию и дальнейшему развитию куль­туры нового типа, обогащавшейся за счет местных элементов и отра­жавшей тенденции развития совре­менного ей общества. Архитектура эллинистических полисов продол­жала греческие традиции, но наря­ду с сооружением храмов большое внимание уделялось гражданскому строительству театров, гимнасиев, булевтериев, дворцов. Внутреннее и внешнее оформление зданий ста­ло богаче и разнообразнее, широко использовались портики и колон­ны, колоннадой обрамляли отдель­ные сооружения, агору, а иногда и главные улицы (портики Антигона Гоната, Аттала на Делосе, на глав­ных улицах Александрии). Цари строили и восстанавливали множе­ство храмов греческим и местным божествам. Из-за большого объема работ и недостатка средств стро­ительство растягивалось на десят­ки и сотни лет.

Наиболее грандиозными и краси­выми считались Сарапеум в Алек­сандрии, построенный Пармениском в III в. до н. э., храм Аполло­на в Дидиме, возле Милета, стро­ительство которого началось в 300 г. до н. э., продолжалось около 200 лет и не было закончено, храм Зевса в Афинах (начат в 170 г. до н. э., закончен в начале II в. н. э.) и храм Артемиды в Магнесии на Меандре архитектора Гермогена (начат на рубеже III и II вв., закон­чен в 129 г. до н. э.). Одновремен­но так же медленно сооружались и реставрировались храмы местных божеств—храм Гора в Эдфу, боги­ни Хатхор в Дендера, Хнума в Эсне, Исиды на о-ве Филы, Эсагил в Вавилоне, храмы бога Набу, сы­на Мардука, в Борсиппе и Уруке. Храмы греческих богов строились по классическим канонам, с не­большими отклонениями. В архи­тектуре храмов восточных богов соблюдаются традиции древних египетских и вавилонских зодчих, эллинистические влияния просле­живаются в отдельных деталях и в надписях на стенах храмов.

Спецификой   эллинистического периода можно считать появление нового типа общественных зда­ний—библиотеки (в Александрии, Пергаме, Антиохии и др.), Мусейона (в Александрии, Антиохии) и специфических сооружений—Фаросского маяка и Башни ветров в Афинах с флюгером на крыше, солнечными часами на стенах и водяными часами внутри ее. Рас­копки в Пергаме позволили воспро­извести структуру здания библи­отеки. Она находилась в центре Акрополя, на площади возле храма Афины. Фасад здания представлял собой двухэтажный портик с двойным рядом колонн, нижний портик упирался в опорную стену, примы­кавшую к крутому склону холма, а на втором этаже позади портика, использовавшегося как своего рода читальный зал, находились четыре закрытых помещения, служившие хранилищем для книг, т. е. папи­русных и пергаментных свитков, на которых в древности записывались художественные и научные произ­ведения.

Страницы: 1, 2