Реферат: Элиты

По результатам опроса, проведенного Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН и опубликованных ментальной газетной, Савин А. Богатыми в России становятся по блату // Известия. 1997. № 74. в Москве к богатым отнесены те, у кого годовой доход составляет более 120 тыс. долларов, в регионах богатыми считаются люди с доходами 50-71 тыс. долларов в год. Учитывая, что по данным института, богатых в России от 1,5 до 2,5 млн. человек и с учетом средней семьи это количество вырастает до 7-8 млн. человек, есть основания сделать вывод о возможности влияния класса богатых на политическую жизнь страны, воздействия на политическую элиту. Здесь не идет речь о группах мелких предпринимателей, однако, как показали выборы в областное нижегородское законодательное собрание, среди 242 зарегистрированных кандидатов было 107 представителей коммерческих структур и предпринимателей. Кроме желания предпринимателей попасть во власть и российскую политическую элиту есть и обратная сторона этого процесса: представители политической элиты “идут” в коммерцию или в фирмы, созданные под них.

Необходимо отметить весьма важную особенность: в сегодняшнем сращивании предпринимательства и госаппарата активно участвует организованная преступность. Газета “Известия” по этому поводу опубликовала результаты “Слушаний в конгрессе США, состоявшихся 30.04.96 г. на тему ”Угроза со стороны российской преступности“. Основные выдержки следующие “во многих аспектах российская власть... ориентирована на то, чтобы обогатить стоящих у власти и их приближенных...

Многие представители элиты прямо связаны с сомнительной или незаконной деятельностью... По мнению директора ФБР, в нынешней России особенно криминальная активность отличается в сфере финансовых спекуляций, манипулировании банковской системой, в незаконных мошеннических операциях с государственной собственностью.

По мнению конгрессменов, многие представители правящей политической элиты, ответственные за принятие экономических и политических решений, напрямую вовлечены в незаконный бизнес, например, личное состояние бывшего премьер-министра В. Черномырдина, по оценке израильской разведки, достигает 5 млрд. долларов. Из примерно 11 млрд. долларов, полученных Россией официально от различных западных стран и международных институтов на протяжении последних семи лет, около 40% осели на номерных счетах под контролем нового криминального класса в России” .

О наличии коррупции, беспорядка, иных сделок, в экономике России сообщает авторитетный обозреватель самой влиятельной вашингтонской газеты “Вашингтон пост” Джим Хогленд. Статья перепечатана газетой “Известия” с комментариями известного нашего журналиста Ст. Кондрашова, который уточняет, что мнение американца не уникальное, а типичное для американских СМИ, что одно из последствий “нынешнего курса реформ - коррумпированная неэффективная экономика”.

Автор другой статьи приводит мнение одного из российских мафиози: “Российские мафиози... чаще всего втянулись в криминальный бизнес неосознанно. Просто планка между ”можно“ и ”нельзя“ все время сдвигалась в сторону ”можно“, тем более что планки этой в современном бизнесе зачастую просто нет”. Все предыдущие годы шел в стране номенклатурный передел собственности. Та часть политической элиты, которая находилась при власти, в том числе и при верховной, делила ее не без пользы для себя и для ближних к себе людей. Например, в одной из центральных газет сообщалось о передаче в США под видом сырья изъятых из Гохрана драгоценных камней. Председателем Роскомдрагмета Е. Бычковым при участии зав. отделом финансов правительства И. Московского на сумму 94 млн. долларов в 1993 г. Через год операция была повторена на сумму 7 млн. долларов. Россия не получила ни копейки, т. к. участвующая в этих операциях совместная американо-российская корпорация (среди учредителей которой были и названные чиновники) распалась сразу же после получения сырья. “Российский центр приватизации” (РЦП) под председательством А. Чубайса с 1991-го по 1994 год получил из-за рубежа 116,6 млн. долларов, из которых было израсходовано к концу 94 года 79,8 млн. долларов. Все попытки председателя Госкомимущества России Владимира Полеванова, - продолжает газета, - выяснить судьбу израсходованных миллионов натолкнулись на противодействие чиновников высокого ранга”.

Один из коней коррупции посттоталитарной бюрократии - “спецкормушки” российских чиновников, т. е. глубоко эшелонированная система привилегий и льгот.

В развитых странах “вся криминальная сфера дает не более 8-10% от валового продукта. В нынешней России, по оценке руководства МВД, достигает 40% ..., что уже натурально угрожает безопасности государства”. По мнению автора цитируемой публикации (Институт истории, естествознания и техники РАН) в коррупции участвуют, с одной стороны, федеральный служащий, т. е. чиновник, с другой стороны - предприниматель и мафиози”.

Доход нашего чиновника, в отличие от западного, у которого доход, как правило, ограничен должностным окладом и потому легко контролируем, отличается принципиально. Мы имеет всевозможные надбавки к должностному окладу, выслуги, премии, отпускные пособия с оплатой проезда до места отдыха и обратно, дотированные квартиры, дачи, столовые, поликлиники и т. д., что в принципе не поддается простому учету. Размытость доходов российского чиновника размывает его правовое сознание, затягивая в коррупцию. А есть еще “торговля” лицензиями, таможенными и налоговыми льготами. Спецкормушка увеличивает доход чиновника неопределенным образом. Слабость законодательной власти в России обуславливает то, что защитить собственника от чиновника может только сам чиновник. Препятствует свободному предпринимательству и реально существующая “разрешительная” система вместо регистрационной, непомерные налоги, вся фискальная по своей сути политика государства. По мнению Сергея Хайтуна “выход России из кризиса обусловлен созданием рынка, а рыночные реформы в полном масштабе невозможны, пока не будет отменена спецкормушка для чиновников”. приведенным обозревателем Я. Головановым. По данным опроса ВЦИОМ полутора тысяч россиян были выделены 5 качеств, наиболее характерных для большинства современных российских политиков. “Цифры (в процентах) следующие: стремление к власти, не гнушаясь самыми грязными средствами - 39, неуважение к рядовым гражданам - 34, пренебрежение к законам - 31, корыстолюбие - 26, непрофессионализм - 26, бесчестность, непорядочность - 24. А рядом: желание получить власть только честным путем - 6, уважение к гражданам - 7, бескорыстие - 5, вера в бога - 4”.

Примером равнодушия, неверия в действенность существующей власти в неспособность политической элиты изменить существующее положение рядовых граждан явилось избрание в органы региональной людей с известным для электората избирателей криминальным прошлым. К власти мэра Ленинска-Кузнецкого пришел Геннадий Коняхин, избиратели по доброй воле поставили во главе администрации Нижнего Новгорода Андрея Климентова, несмотря на то, что суд признал его виновным в хищении валютного кредита.

М. Афанасьев считает, что “российские элиты слабы своей непопулярностью, - непопулярностью заслуженной, ибо слаба их гражданская ответственность” . По его мнению, - главная социальная проблема нашей посттоталитарной “переходности” - дефицит форм социальной консолидации. С этим можно согласиться и вот почему.

Во-первых, нынешнему обществу присуще отсутствие уважения к “властям”. Во-вторых, имеет место растущее снижение гражданской активности (например, невысокое участие масс в выборах), т. е. проявляется социальная усталость граждан.

Наша действительность, как подметила политолог Лилия Шевцова, “развивается по принципу ”двойного дна“. Имеются признаки либеральной демократии (регулярные выборы и политические свободы, и нейтралитет военных, и нарождающийся рынок). Однако, по ее мнению, система власти лишена механизма общественно-эффективных решений и их осуществления. Политолог отмечать, что “отсутствие в России удовлетворяющей общество системы и формы правления является постоянным историком кризиса и нестабильности”. “Важнейшим фактором выживания системы власти является ее способность создавать свою “подстраховочную сетку” - клиенителные связи, теневые противовесы, и, даже, допускаемое ею неправовое пространство”.

По мнению Л. Шевцовой, “двойное дно” дает режиму возможность двигаться в различных направлениях. “По существу, те явления, которые в других обществах вызывают напряженность, обвал правительств и падение президентов, у нас оказываются стабилизаторами”. Как кадровая “чехарда” создает видимость обновления курса, так расслоение и правящего класса и самого общества, считает Л. Шевцова, позволяет избежать опасной для системы конфронтации. Что же касается выяснений отношений между отдельными кланами, то они никак не могут рассматриваться как угроза позициям правящей элиты. “Сама борьба даже полезна режиму, существование которого базируется на множественности групп влияния, ни одна из которых не может монополизировать власть”, заключает политолог.

Идеологическая раздробленность нашей политической элиты, неумение, а возможно, и отсутствие единого стремления к консолидации, одна из основных ее особенностей.

Ныне в России наличествует широкий спектр оппозиционных Президенту и правительству объединений. Некогда целостная (но не монолитная) номенклатура все более разделяется на конкурирующие, а порой и открыто конфликтующие центры власти: легислатуры - администрации; бюрократия - директорам промышленных предприятий; банкиры. К этим расходящимся ветвям постноменклатурной элиты нужно добавить выросший предпринимательский слой, а также организованную преступность, являющуюся, как выше доказано, не отдельным локализованным центром, а разветвленным паразитарным образованием, пронизывающим управленческие и экономические структуры.

Однако, несмотря на означенный “развод” различных нынешних фракций бывшей номенклатуры, они остаются пока связанными, причем не только общим происхождением, личными отношениями, но и институционально.

Рассмотрим вопрос влияния крупных российских экономических структур, на политику, на вхождение их руководителей в политическую элиту. Как справедливо считает М. Афанасьев, “деловой мир России не интегрирован, не являет собой что-то целое”.

Несомненным лидером среди отраслевых элит выступает элита газовая. Отрасль представляет собой единую форму - РАО “Газпром”, осознающую стратегические интересы в национальном и международном плане. В металлургии вместо корпоративного порядка мы наблюдает войну кланов. Угольная отрасль по степени централизации приближается к “Газпрому”, хотя не обладает такими возможностями политического давления. Длительное время пытается выработать общую программу действия финансовый капитал.

Как считает М. Афанасьев, “вместо общественных организаций предпринимателей мы видим только частные корпорации. Там, где можно говорить об организованном отраслевом интересе, формой организации выступает либо административная вертикаль распределения казенных ресурсов (АПК, угольная промышленность), либо крупная ”национальная кампания - отраслевой монополист (”Газпром“, РАО ”ЕЭС“, ”Росдрагмет“, ”Росвооружение“, ”Логоваз“, ”Лукойл“, ”Роснефть“ и т. д)”. В отличие от частных корпораций рыночного происхождения отечественные монополистические структуры генетически связаны с номенклатурной приватизацией, их функционирование предполагает связь с административным аппаратом, желание подчинить себе органы государственной власти.

Вмешательство руководителей структур в политику имеет под собой их интерес к государственной собственности и к государственным финансам. Не лишена смысла мысль, высказанная обозревателем П. Вощановым, что цель их “установить контроль над тем, что пока еще имеет ценность, под видом демонополизации разбить на мелкие составляющие, по частям продать международным корпорациям... Такова плата российских олигархов за право войти в мировую элиту”. По сути, в последние годы в России все было подчинено переделу собственности, и в итоге приватизации представители новой номенклатуры и те, кто обслуживал их интересы, завоевали командные высоты в экономике, но вкладывать в нее не спешили. Однако, когда возникла потребность вложения инвестиций в экономику, правящая и реально владеющая собственность номенклатура, переводя свой капитал в зарубежные банки или продолжая его “наращивать” в отечественных, делать это не торопится. Остались еще не приватизированные ими резервы: энергоносители и транспорт. Однако после отставки Черномырдина появилась возможность развития событий по-иному: Б. Немцов и А. Чубайс заняли, пожалуй, самые важные стратегические высоты: одни контролирует естественные монополии (Минсвязь, МПС, Газпром), второй вплотную занялся РАО ЕЭС России.

Опрос общественного мнения о влиянии бизнесменов на положительные преобразования в России в 1997 г. показал, что в пользу Б. Березовского высказалось 9%, В. Брынцалова - 7%, Р. Вяхирева - 3%. В. Потанина и В. Гусинского - по 1%. Из-за непростых взаимосвязей между бизнесом и властью, можно говорить, что специфика власти в России имеется. Сохраняется и корпоративность интересов, и своеобразие психологии бюрократического сословия - остаться как можно дольше у власти. Разумеется, по вышеприведенному примеру рано делать вывод о том, что власть начала разрывать свои узы с бизнесом. Как отмечает политолог Л. Шевцова, “в рядах самой бюрократии усиливается понимание истины: для укрепления ее позиции необходимо держать предпринимательскую элиту на расстоянии”.

Подтверждением отсутствия единства среди российской политической элиты, нынешней неспособности сплотить общество является в последние пять лет попытки поиска “национальной идеи”.

Свергнув коммунистический режим и отказавшись от его идеологии, пришедшие к власти радикал-демократы надеялись с помощью рынка перестроить стихийно сознание людей. Ошибкой политиков было принятие 13-й статьи Конституции 1993 г., признающей “идеологическое многообразие” и отсутствие “обязательной” или “государственной” идеологии.

В результате этого итоги выборов Президента, парламента, местных органов власти показали, что идеологический плюрализм не способен интегрировать групповые чаяния в единый интерес и не сумел идейно обеспечить сплочение общества и мобилизацию его на проведение реформ и возрождение России. Идеологический плюрализм способствует распространению чуждой нам западной идеологии - она подается как одна из многих, имеющих право на существование. Идет насаждение “масскультуры” с ее культом индивидуализма, стяжательства, вседозволенности, насилия, разврата, бездуховности и морального цинизма. Президентом 12 июля 1996 г. было заявлено о необходимости разработать национальную идею “”.

В России рост национализма и сепаратизма уже привел к национальным конфликтам и попыткам отделения от России. За непризнание верховенства федеральной Конституции высказались 38,5% опрошенных в Татарстане, 34% - в Саха-Якутии. Следовательно, “сейчас нужна такая идея, которая превратит многонациональное население России в единый народ, создаст условия для национального согласия. Поэтому она должна быть “наднациональной” общероссийской идеей”. Новая государственная идеология не должна быть классовой, групповой или партийной, - она должна соответствовать интересам всего народа. Можно предположить, что при отсутствии государственной идеологии к очередным выборам, ее функции практически будет выполнять идеология той партии (группы, класса), которая станет у власти. Что касается нынешней российской элиты, то она не только не сумела выработать приемлемый для общества комплекс идей, устремлений, способов поведения, но и внутри самой себя не достигла единства.

По заявлению политолога Сергея Кургиняна “никто из людей, наращивающих прибыль, не может обеспечить структурную модернизацию, чтобы Россия могла иметь современную индустриальную базу”. По его подсчетам необходимо от 500 до 700 млрд. долларов. Выход он видит в появлении в России консолидированной партии власти, связанной с обществом.

Рассмотрим причины отсутствия до сих пор общенациональных консолидирующих партий.

Демократический сектор обновляющийся политической системы изначально отличался аморфностью, отсутствием оформленных организационных отношений между демократами. На советских съездах СССР и РСФСР образовались группы демократически настроенных депутатов, которые лишь с оговорками могут быть названы фракциями: у них не было ни фракционной дисциплины, ни единой политической программы. Демократические лидеры Б. Ельцин. Г. Попов, А. Собчак, ставшие в 1990 г. председателями Верховного, Московского и Ленинградского Советов, “не только не были представителями определенной политической организации, но и не стали формальными лидерами демократических депутатских блоков”.

Ныне и СМИ, и политики в качестве воздействия на избирателей постоянно говорят о существовании в России “партии власти”. Можно говорить лишь о весьма аморфном образовании, которое распадается на множество групп с противоположными интересами. Даже красноярские выборы губернатора показали, что так называемая “партия власти” не выдерживает испытания на способность сплачиваться в ответ на вызовы извне. Ее ослабленному внутреннему организму трудно бороться со столь эффективным фактором, как генерал Лебедь: партии власти, способной влиять на расстановку политических сил, не существует. Одной из причин победы Климентьева в Нижнем Новгороде является отсутствие в России сложившейся реально многопартийной системы как основы твердой демократии. В результате в выборах участвуют не политические партии, а корпоративные группы, представляющие самые различные интересы, в том числе и криминальные. Как считает зам. председателя Госдумы РФ Владимир Рыжков, обозначились “три типа общественных корпораций - корпорации экономические (банковские, промышленные, финансовые), властные (в т. ч. региональные) и криминальные”. Именно они, по его мнению, продвигают своих людей во власть и они, в основном, формируют политическую элиту России.

Партии - это лишь четвертый участок, причем, самый слабый, они активизируются, например, при выборах, и, как их метко охарактеризовала О. Крыштановская, - “партии Садового кольца”, цель создания которых потусоваться на выборах, а цель их лидеров - прославиться, упрочить позиции в каком-нибудь списке...”. Результаты можно сказать, налицо: на всех местных выборах и довыборах в Госдуму по сведениям В. Рыжкова, “только редкие отчаянные смельчаки (как правило, от КПРФ, ЛДПР или ”Яблока“) выдвигались кандидатами от партий, остальные “от групп избирателей”.

На самом деле за каждым из “независимых” стоит какая-то корпоративная группировка, которая вкладывает в них деньги, ведет их кампании, пытаясь любым путем привлечь на свою сторону избирателей. У криминального мира, у лоббистских группировок огромные возможности для обработки массового сознания и при этом никакой политической ответственности за свои слова, за свои обещания перед избирателями. Что касается средств массовой информации, то сегодня они уже не являются выразителями общественного мнения; они подчинены, в большинстве, корпоративным интересам - считает Рыжков.

Можно и далее согласиться с Рыжковым, что необходимо создание “законодательных гарантий формирования мощных общенациональных партий, которые следует сделать единственными и главными участниками политического процесса в стране, изменив избирательную систему таким образом, чтобы все кандидаты в Госдуму могли выдвигаться только партиями”. Очевидно, что у избирателей появится возможность сознательно выбрать ту или иную партию, которую представляет кандидат. Тогда партии будут нести полную ответственность за своих кандидатов, за своих депутатов, мэров, губернаторов.

Подводя итог изложенному, можно сделать следующие выводы по результатам преобразовательной деятельности политический элиты в России.

1. Введено право свободно покупать и продавать, но не продуман механизм осуществления права иметь - в результате общество раскололось на “супербогатых” и “супербедных”.

2. Гарантировано право избирать и быть избранным, но начисто “заблокировано” (в частности, с помощью СМИ) право контролировать избранных - и государственная власть погрязла в коррупции.

3. Заявлено право каждого говорить о власти, но не предоставлено право знать о ней все - и власть стала источником доходов для корыстолюбивых дельцов и политических проходимцев.

4. Россия “после Ельцина” - это вероятный и в немалой степени второй передел собственности. И он определит все: и столкновение идей, и борьбу политических кланов, и противостояние общественных сил и капиталов, и обновление политической элиты.

Глава 2.

Региональные политические элиты в Российской Федерации

§ 1. Характерные черты социально-политического облика региональной политической элиты

В результате развала партийно-государственной системы, приватизации госпредприятий, обновления органов власти, институционализации местного самоуправления начался процесс раскола и конфликтов внутри региональных российских элит. Некогда целостные номенклатуры стали разделяться на независимые конкурирующие и, порой, конфликтующие органы власти.

Конфликты между различными фракциями и группировками региональной элиты за немногочисленными исключениями имели и имеют не идейно-политический характер, а обусловлены борьбой за власть и привилегии для себя. Однако республиканские политические элиты после развала союзного государства сумели укрепить свои властные позиции. Воспользовавшись противоречиями между общесоюзной (М. Горбачев) и российской властью (Б. Ельцин), руководители автономий в составе РФ сделали попытку повысить статус своих республик до статуса союзных. В то время Б. Ельцин бросил популистскую неосторожную фразу: “Берите суверенитета, - сколько проглотите”, а для М. Горбачева правовое уравнивание союзных и автономных республик становилось важным козырем в борьбе с российскими властями.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9