Здесь мы вплотную
подошли к знаменитой бухаринской теории "врастания в социализм",
получившей чуть позднее не менее скандальную известность, чем лозунг
"Обогащайтесь!". В соответствии с воззрениями Н. И. Бухарина, вся эта
трехэтажная кооперативная пирамида будет "врастать" в социализм. А
как же кулацкие ассоциации, "кулацкие кооперативные гнезда", неужели
и они "врастут"? Да, невозмутимо рассуждал Н. И. Бухарин, в очередной
раз шокируя ортодоксальных "блюстителей порядка" в марксистско-ленинской
теории. Кулацкие кооперативные гнезда будут точно так же, через банки и т. д.,
врастать в социализм, но, осторожно уточняет автор, они будут до известной
степени чужеродным телом, подобно, например, концессионным предприятиям.
"Вот до какой чепухи...
вот до какой глупости договорился Бухарин,- кипел благородным негодованием
Сталин в своей речи па апрельском (1929 г.) Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б).-Нет,
товарищи, не нужно нам такого "социализма". Пусть возьмет его себе
Бухарин". К этому времени "отец народов" уже точно знал, какой
социализм нам нужен. И благодаря этой ясности, а также несгибаемой твердости в
борьбе с инакомыслием он "благополучно" довел дело социалистического
строительства до "полной и окончательной победы", не избежав, правда,
"отдельных искривлений". Гораздо важнее то, что победили, отстояли,
защитили, в том числе и от нападок "ярого врага" социализма - Н. И.
Бухарина.
Между тем теория
"врастания" не была столь плоской, как ее пытался представить такой
именитый критик. Эта теория вполне соразмерно укладывалась в общую концепцию
многоукладной нэповской экономики. Подобно тому, считал Н. И. Бухарин, как
кооперация в условиях капитализма неизбежно "врастает" в систему
органов капиталистического хозяйства, сращивается с капиталистической
хозяйственной машиной, превращаясь, по существу, в своего рода
капиталистическое предприятие, в условиях, когда основные средства производства
и политическая власть находятся в распоряжении пролетарского государства, она
столь же неизбежно "врастает" в систему "пролетарских
хозяйственных органов", "переделывается",
"перерабатывается" этой системой в "одно организованное
целое" и смыкается в еще более громадное целое с государственной
промышленностью. Н. И. Бухарин не обещает на этом пути быстрых успехов, он,
этот путь, в условиях технической и экономической отсталости "очень
долгий". "Но тем не менее это есть верный путь, путь, по которому мы
придем к социализму, если только будем вести правильную политику по отношению к
крестьянству".
Конечно, одно дело -
"врастание" в социализм кооперативных ячеек "трудового"
типа, органично становящихся звеньями единой цепи социалистического хозяйства.
Другое дело - кулацкие кооперативные гнезда, остающиеся "до известной
степени чужеродным телом". Но и они ведь "втиснуты в определенные
границы", а более быстрый рост социалистического уклада, прежде всего
крупной промышленности, "будет служить достаточной гарантией того, что
кулак, или зажиточный крестьянин, нанимающий нескольких сельскохозяйственных
рабочих, должен будет подчиняться нашему общему строю".
Разумеется, говорит
далее Бухарин, государство, заинтересованное в преимущественном развитии
социалистических форм хозяйства, не может одинаково относиться к кооперативам
трудового и кулацкого типов, оно должно всемерно поддерживать организации
бедняков и середняков, ограничивая экономическими методами рост
сельскохозяйственной буржуазии. В атмосфере покровительства, определенных льгот
трудовым кооперативам крестьяне-середняки и бедняки будут "все быстрее и
быстрее" вылезать из нищеты и по уровню своей жизни догонять зажиточную
деревенскую верхушку за счет объединения своих усилий и "улучшенных
способов ведения своего хозяйства".
Конечно, есть в этих
бухаринских рассуждениях идиллический налет, слишком славно все получается в
его модели, но все же в целом она выглядит достаточно убедительной, и уж во
всяком случае никак не "вражеской", каковой она была представлена
защитниками "чистого" социализма.
Самым главным,
"смертным грехом" Н. И. Бухарина, по мнению Сталина, был его
"неправильный, немарксистский подход" к вопросу о классовой борьбе.
Попросту говоря, этот неправильный подход заключался в том, что Н. И. Бухарин
не разделял сталинской теории обострения классовой борьбы по мере успехов в
строительстве социализма. Нет, он не отрицал вообще классовой борьбы в
переходный период, более того, он даже допускал возможность ее временного
усиления в тех или иных конкретных условиях, но он решительно отказывался
принять тезис о постоянном, фатально неизбежном ее обострении. Теории
перманентного обострения классовой борьбы Н. И. Бухарин противопоставил идею
сотрудничества классов, идею "гражданского мира", под которым он
разумел переход от военно-политических форм классовой борьбы к преимущественно
экономическим, "мирным", "бескровным" формам типа
конкуренции укладов, налоговых ограничений и т. д.
Полемизируя по этому
вопросу Н. И. Бухарин категорически возражал против положений, в соответствии с
которыми классовые противоречия капитализма в деревне обостряются и якобы
следует разжигать классовую войну в деревне и вести ее до тех пор, пока не
обессилим и не экспроприируем кулака. Реакция Н. И. Бухарина на это была
однозначной. "Я считаю,- писал он,- что это теоретически неправильно, а
практически бессмысленно. Если мы будем проповедовать в деревне накопление и
одновременно пообещаем и устроим через два года вооруженное восстание, то
накоплять будут бояться; это неверно теоретически, поточу что рассуждающие так
товарищи забывают одну небольшую мелочь, а именно пролетарскую диктатуру".
Да, через экономические рычаги можно было бы эффективно влиять на классовые
отношения вообще, в том числе и в деревне.
Движение к социализму и
вытеснение капиталистических элементов - процесс долгий и тернистый. Его нельзя
сводить к примитиву, к "разгрому лавок в Москве и провинции", к
прямой экспроприации кулака в деревне. Нет, этот процесс много тоньше, сложнее,
он происходит "не сразу", а опосредствуется преодолением и
переработкой "целого ряда промежуточных форм". Должны быть развязаны
все хозяйственные силы, в том числе и те, которыми располагают
досоциалистические уклады, и только в экономическом состязании, в конкурентной
борьбе последние могут быть потеснены. Производить и продавать дешевле, лучше,
доброкачественнее - вот в этом-то и заключается главная суть классовой борьбы.
Самое важное здесь состоит в том, чтобы все разбуженные силы были поставлены в
положение, в котором бы они волей-неволей работали на строительство социализма,
обеспечивали хозяйственный прогресс страны.
Значительное место в
работах Н. И. Бухарина занимают теоретические вопросы. Заложены ли в экономике
переходного периода какие-то объективные начала, "толкающие" ее к
социализму? Как обеспечивается ее пропорциональность? Что является ее регулятором?
Все эти и многие другие вопросы живо интересовали Н. И. Бухарина
«Легальный марксизм»
Либерально-реформистское
направление марксизма в России ("легальный марксизм") развивали М. И.
Туган-Барановский, П. Б. Струве, С. Н. Булгаков. Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919) был одним из наиболее
популярных, признанных в стране и за рубежом экономистов конца XIX-начала XX в.
Это было обусловлено как многогранностью его научной деятельности, так и
значимостью разрабатываемых им проблем.
В первой своей книге "Промышленные кризисы в Англии" (1894) он
следовал идеям II тома "Капитала" К. Маркса, но и отмечал, что
механизм кризисов кроется в недостатке банковских ресурсов. Отстаивал идею
необходимости развития капитализма в России, отвергал тезис народников о
прочности крестьянской общины, полезности ее сохранения посредством переделов
земли. Рассмотрев хозяйственную эволюцию Англии, Туган-Барановский в противовес
народникам утверждает тезис о реальном существовании и быстром росте русского
капитализма.
Итогом исследования русского капитализма стала книга "Русская фабрика
в прошлом и настоящем" (1898). Кустарная промышленность, несмотря на
широкое развитие в России, неизбежно проходит различные ступени подчинения
капиталу. Капиталистическая фабрика является более высокой формой организации
производства.
Уже после 90-х гг. Туган-Барановский отходит от ортодоксального восприятия
идей Маркса и одним из первых выдвигает идею соединения трудовой теории
стоимости с теорией предельной полезности ("Теоретические основы
марксизма") (1905). Он утверждал, что предельные полезности свободно
воспроизводимых хозяйственных благ пропорциональны их трудовым стоимостям. Это
соотношение получило название "теоремы Туган-Барановского". Трудовая
стоимость - определяющий фактор, полезность блага - определяемый. Эта теорема
получила развитие в работах других экономистов, в концепциях, раскрывающих
смысл экономического оптимума.
Общественный спрос Туган-Барановский рассматривал как проявление общественной
потребности, общественное предложение - как результат разделения труда по
различным отраслям и сферам производства. Тем самым ученый выделял объективные
и субъективные факторы, лежащие в основе цены. Туган-Барановский построил
концепцию разноуровневости цен и ценностей (стоимостей) и их методической
несоединимости с теорией распределения ("Социальная теория
распределения" (1913)). Он модифицировал схемы воспроизводства Маркса,
введя три подразделения общественного производства, подверг критике Марксов
"закон тенденции нормы прибыли к понижению".
В работе "Социализм как положительное учение" Туган-Барановский
рассматривает систему государственного социализма как одну из форм
общественного устройства. Он считает, что элементы принуждения сохраняются до
тех пор, пока сам человек не научится подчинять свои интересы общественным.
Социальным идеалом, по мнению ученого, является не "социальное
равенство, а социальная свобода. Общество совершенно свободных людей - вот
конечная цель общественного прогресса". Однако социальный идеал
"полностью никогда не будет достигнут", в приближении к нему и
"заключается весь исторический прогресс человечества".
Туган-Барановский был блестящим педагогом, выступал с публичными лекциями.
Одним из его выдающихся учеников был Н. Д. Кондратьев - экономист с мировой
известностью. По учебнику Туган-Барановского "Основы политической
экономии" обучалось не одно поколение студентов, даже и в 20-е гг. - при
советской власти.
По мнению Н. Д. Кондратьева, Туган-Барановский "в области
экономической теории был первым, кто заставил европейскую мысль серьезно
прислушаться к движению ее на востоке Европы, в России… больше, чем кто-либо,
способствовал тому, чтобы поставить русскую экономическую науку в ряд
европейской". Петр Бернгардович Струве (1870-1944) в работе "Критические
заметки к вопросу об экономическом развитии России" доказывал, как и
Туган-Барановский, неизбежность перехода страны на капиталистический путь
развития. Он считал, что рост крупной промышленности и транспорта создает
условия для вовлечения в хозяйственный оборот отсталых уголков и местностей
России, для возникновения предпосылок для "рационального"
хозяйствования в земледелии.
Струве довольно быстро разочаровался в марксизме и социализме, занявшись
пересмотром традиционных положений политической экономии. Из "легального
марксиста" он становится открытым и жестким противником теории Маркса.
Подобную же эволюцию взглядов претерпел Сергей Николаевич Булгаков
(1871-1944) - русский экономист, философ, богослов. Он был профессором
политической экономии в учебных заведениях Киева и Москвы. С 1922 г. жил в
эмиграции, в Париже. Написал ряд работ: "От марксизма к идеализму"
(1909), "История экономических учений" (1912), "Философия
хозяйства" (1912) и др. Для Булгакова марксизм оказался
"кратковременной болезнью роста". Он приходит к выводу, что идеализм,
в отличие от экономического материализма, является более прочным фундаментом
для разработки прогрессивной общественной программы.
В книге "Философия хозяйства" (1912) Булгаков подвергает критике
экономический материализм (экономизм) как узкий взгляд на жизнь с позиции
прежде всего хозяйственного процесса. Считает, что необходим широкий
философский взгляд на хозяйство. "Хозяйство, - говорит Булгаков, - есть
борьба человечества со стихийными силами природы в целях защиты и расширения
жизни, покорения и очеловечивания природы, превращения ее в потенциальный
человеческий организм". Признак хозяйства - трудовое воспроизведение или
завоевание жизненных благ, материальных или духовных, в противоположность
даровому их получению.
Булгаков рассматривает взаимосвязь производства и потребления в
хозяйственном круговороте, их функции. Потребление - элемент мироздания, обмена
веществ и их кругооборот. "Только потому, что вся вселенная есть живое
тело, возможно возникновение жизни, ее питание и размножение", - говорит
Булгаков.
Анализируя производство, ученый приходит к философской идее тождества
субъекта и объекта, считает, что политэкономы сузили понятие труда до
"производительного" труда, т.е. сосредоточили внимание на одной,
объективной стороне труда, однако оставили без внимания его значение в качестве
моста между субъектом и объектом.
Хозяйство, полагает Булгаков, есть процесс общественный, развивающийся в
истории. На разных этапах оно приобретает различные конкретные формы
организации: натуральное, меновое, народное, мировое хозяйство.
Хозяйство есть творческая деятельность человека над природой. "А
каков источник творчества?" - спрашивает Булгаков. И отвечает:
"Творчество требует двух условий - свободы изволения и свободы исполнения.
Человек творит не из ничего, а из созданного уже мира. В нем он может
отпечатлевать свои идеи, воплощать свои образы".
Булгаков уделяет пристальное внимание роли науки в развитии хозяйства.
"Наука есть общественный трудовой процесс, направленный к производству
идеальных ценностей - знаний, по разным причинам нужных или полезных для
человека", - говорит он и раскрывает цели, задачи и хозяйственную природу
науки. "Наука есть функция жизни, она родится в трудовом процессе".
Научное отношение к миру, по Булгакову, есть отношение к миру как к механизму.
Наука вырезает из живого организма природы куски действительности, а затем их
складывает уже в мертвую природу. Создается предрассудок, будто научное
отношение к действительности и есть самое глубокое и подлинное.
Далее Булгаков рассматривает хозяйство как синтез свободы и необходимости,
входящих в его сущность и фундамент. Свобода формирует дух хозяйства, так как
она есть общая основа творческого процесса, необходимость же определяет рамки
этого процесса и, значит, предопределяет свободу, направляет ее путь.
Хозяйственный процесс, считает Булгаков, имеет свою социальную форму.
Социальная жизнь сложна, а социальные науки, используя абстракции, упрощают ее,
останавливают внимание на одной какой-то стороне, отбрасывают все остальное.
Необходимо изучать живое целое социальной жизни.
Религиозно-философское мировоззрение, в котором утвердился Булгаков, позволило
ему подойти критически к сложившимся школам в политической экономии,
игнорирующим личность. "Но как только политическая экономия поворачивается
лицом к конкретной исторической действительности и делает попытку понять ее не
только как механизм, но как творчество, тогда выясняется и значение личности
как творческого начала не только истории, но и хозяйства", - утверждает
Булгаков. Он проанализировал противоречия экономического материализма. Главное
противоречие в том, что человек здесь изображается как объект необходимости,
"как камень, как всякий физический предмет", поэтому он не может
бороться с необходимостью. Только ценой философской канонизации Маркса может
быть утверждаема истинность экономического материализма, считает Булгаков.
Чтобы уйти от узкого экономизма, нужно быть религиозным человеком - такова
фундаментальная идея Булгакова.
Математическое направление
Наиболее заметный вклад
в развитие экономико-математического направления внесли Ю.Г. Жуковский, А.З.
Слонимский, В. К. Дмитриев и Е. Е. Слуцкий. Владимир Карпович Дмитриев (1868-1913) дал подробное обоснование
необходимости "органического синтеза" теории предельной полезности с
теорией трудовой стоимости. Основной работой Дмитриева являются
"Экономические очерки" в трех частях: "Теория ценности Д.
Рикардо (опыт точного анализа)" (1898), "Теория конкуренции О. Курно
(великого "забытого экономиста")" (1902), "Теория
предельной полезности" (1902). В ней он предпринял попытку объединить
теорию издержек производства Д. Рикардо с теорией предельной полезности.
Классики считали, что цена слагается из доходов участников производства -
заработной платы и прибыли. На основе этой конкуренции Дмитриев строит первую
модель - систему уравнений, которая была бы достаточна для определения цен всех
товаров. В модели цена продукта слагается из двух элементов: зарплаты и
прибыли.
В итоге Дмитриеву удалось доказать, что концепция издержек производства в
интерпретации Рикардо может быть освобождена от "заколдованного
круга" (определение цен одних товаров ценами других).
Во второй модели Дмитриев сводит все затраты к затратам труда как к
исходному фактору. Особенно интересной, с современной точки зрения,
представляется система уравнений, предложенная Дмитриевым для исчисления полных
затрат труда на производство продукции с учетом межотраслевых связей. По
существу, была создана линейная система "затраты-выпуск" с
определенными технологическими коэффициентами. Метод
"затраты-выпуск", развитый американским экономистом В. В. Леонтьевым,
во многом повторяет идеи В. К. Дмитриева.
Исчисление полных затрат труда Дмитриев решил связать с анализом
спроса-предложения. Цена, по его мнению, формируется одновременно под
воздействием условий производства и условий потребления. Дмитриев также пришел
к выводу, что уровень общественно необходимых затрат определяется не при
средних, а при наихудших условиях на предприятиях с наиболее высокими
издержками, разумеется, при условии, что их продукция нужна для удовлетворения
общественного спроса.
Другой важный вывод был сделан Дмитриевым при анализе экономических
последствий технического прогресса. Он полагал, что технический прогресс
приводит к перепроизводству и единственный способ устранить непроизводительные
"резервные" запасы заключается в установлении развитых рынков и
распространении "сделок на срок". Евгений Евгеньевич Слуцкий (1880-1948) - выдающийся экономист и
математик, внесший большой вклад в теорию потребительского поведения. Статья
Слуцкого "К теории сбалансированного бюджета потребителя" (1911)
считается основополагающей в ряду экономико-математических исследований спроса
и потребления. В ней он анализировал связь функции полезности с движением цен и
денежных доходов потребителя, широко известную из учебников микроэкономики как
"замещение по Слуцкому".
Не отрицая целиком субъективной трактовки ценности, Слуцкий предложил
определять параметры функции полезности на базе характеристик функций спроса и
предложения, прежде всего коэффициентов эластичности спроса по ценам и доходам.
Он сосредоточил внимание на поведении потребителя и его реакции на изменение
цен и доходов.
Опираясь далее на математический аппарат, Слуцкий проанализировал, как
изменяется спрос (соответственно полезность) в зависимости от двух факторов: от
относительных цен при неизменных ценах. Слуцкий делает следующее заключение:
"Если бюджет потребителя нормальный, то спрос на каждое благо
увеличивается вместе с возрастанием дохода и уменьшается с увеличением цен на
это благо". Слуцкий впервые ввел понятие "устойчивого бюджета",
полезность которого является наибольшей среди близких к нему состояний. Именно
Слуцкий сформулировал наиболее важное условие равновесия как равенство
предельных норм замещения соотношению цен соответствующих благ. Он также
предложил математическую трактовку комплиментарности товаров.
Кроме теории поведения потребителя Слуцкий проанализировал закономерности
циклических колебаний под влиянием случайных причин. Он обосновал тезис,
согласно которому "сложение случайных величин может быть источником циклических,
иначе говоря, волнообразных процессов"; эти волны приобретают определенную
правильность, сложение случайных причин приобретает форму, отвечающую
"закону стремления к синусоиде".
Общепризнанно, что работы Слуцкого оказали немалое влияние на формирование
эконометрики. Идеи Слуцкого легли в основу известной книги Хикса
"Стоимость и капитал", в которой он писал, что Слуцкий был первым
экономистом, сделавшим значительный шаг вперед по сравнению с
"неоклассиками". Над разработкой идей Слуцкого трудились Р. Аллен, А.
Билимович, В. Войтинский и др.
Таким образом, дореволюционная российская экономико-математическая мысль
вышла на подлинный мировой уровень. Это создало предпосылки для последующего
развития экономико-математических исследований. Большая заслуга в развитии
экономико-математических методов и статистических исследований в советской
России принадлежала Конъюнктурному институту, которым руководил Н. Д.
Кондратьев. В числе сотрудников этого учреждения были А. Л. Вайнштейн, Я. П.
Герчук, Е. Е. Слуцкий, М. И. Игнатьев, А. А. Конюс и др.
Одним из наиболее значительных и ярких достижений в области
экономико-математических исследований было открытие Леонидом Витальевичем
Канторовичем (1912-1985) метода линейного программирования. За разработку
этого метода Канторович - единственный из советских экономистов - был удостоен
Нобелевской премии по экономике в 1975 г. Основные работы: "Математические
методы организации и планирования производства" (1939);
"Экономический расчет наилучшего использования ресурсов" (1959),
"Оптимальные решения в экономике" (1972).
Разработка линейного программирования началась с поиска решения
практической задачи: найти эффективный способ распределения ресурсов,
обеспечивающий наиболее высокую производительность оборудования в фанерном
тресте (иными словами, нужно было найти решение задачи с целевой функцией -
максимизировать выпуск готовой продукции).
Канторович предложил математический метод выбора оптимального варианта,
получивший название метода линейного программирования. По сути дела, он открыл
новый раздел в математике, получивший широкое распространение в экономике.
Идеи Канторовича долго признавались советскими экономистами.
Математические методы трактовались как средство апологетики капитализма.
Однако Канторович продолжил разработку как частных задач, так и общих
вопросов применения математического метода в экономике. Из частных задач прежде
всего следует выделить транспортную задачу. Затем Канторович перешел к изучению
оптимизационных проблем на уровне народного хозяйства. В сущности, ученый
предложил новую систему изменения в экономике, основанную на учете
ограниченности ресурсов, хотя в явном виде он не отрицал необходимости
построения цены на основе стоимости. Его коэффициенты - это объективно значимая
цена каждого из факторов производства применительно к условиям полностью
конкурентного рынка.
Канторович родился в Санкт-Петербурге в семье врача, был вундеркиндом. С
опережением на несколько лет он окончил математический факультет ЛГУ (в 18 лет)
и уже через четыре года получил звание профессора. В 1964 г. стал академиком
АН, в 1985 г. - лауреатом Ленинской премии. Умер от инфаркта в апреле 1985 г.
