Реферат: Бургундия в поисках самоидентификации (1363-1477 гг.)

Таким образом, очевидно, что все попытки трактовать явления данного периода как кризис или тем более “общий кризис” феодализма и феодального способа производства несостоятельны. Это не значит, что можно в какой бы то ни было мере недооценивать глубину социально-экономического сдвига, происшедшего на данном этапе, так как в это время совершился переход на новую ступень развития, связанного с расцветом простого товарного хозяйства. 

Подведем некоторые итоги. Прежде всего, очевидно, что нет никаких оснований рисовать экономическую ситуацию в как сплошной кризис и упадок. Даже внутри отдельной области упадок в одних отраслях производства возмещался и с лихвой перекрывался ростом в других его отраслях. Естественно, что переход на новую ступень не мог пройти безболезненно. Почти всюду он осуществлялся ценой временных кризисных явлений. Это был, однако, кризис роста, связанный с формированием новой, более высокой по  уровню развития социальной структуры, сохранившей, тем не менее, все важнейшие черты феодализма. Таким образом, Бургундское государство вступило в новую, высшую фазу простого товарного производства, фазу, предшествующую генезису капитализма.               

Политическая идентификация.

Состояние бургундского общества

и государства на период начала реформ Карла Смелого.

Сословно-представительная система.

    Реализация центральной властью судебной, налоговой или военной политики предполагала постоянное взаимодействие монархии и общества. В этом взаимодействии противоборство сил данных сторон сосуществовало с их взаимоподдержкой  и взаимными уступками. Последнее обстоятельство красноречиво свидетельствовало об ограничениях, которые ставили сословия, снимая или корректируя притязания монарха, часто далеко опережавшие в их правовых и даже законодательных формулах действительные возможности центральной власти. В постепенном продвижении центральной власти по пути обретения ею действительно публичного характера существенную роль сыграла практика сословно- представительных собраний. Лимитами герцогской власти в ней служила коллективная и институционно оформленная активность сословий.

     В деятельности штатов, которые были заметным фактором политической жизни XIV-XV вв.[161] были трансформированы старые принципы феодального частного права. Один из них – принцип индивидуального согласия вассала на экстраординарную помощь или побор сеньора – в период развитого феодализма реализовался в идее о необходимости совета государя с сословиями, уже относящийся к области государственного права.

     С начала XIV в. идея совета государя с сословиями прочно вошла в сознание общества и была признана центральной властью.[162] 

     В известной мере на основе феодального частного права вассала менять сеньора, если тот нарушит условия договора, сословия постепенно формируют в своих ограничительных действиях по отношению к монархии идею политического контракта, который мог быть ими разорван.[163] 

     Особенно четко эта идея сформировалась в нидерландском обществе. О чем свидетельствуют события уже XVI в.[164] Вообще же нужно сказать, что власть герцогов держалась в первую очередь на симпатии подданных, только этом случае решение герцога поддерживалось на  штатах.

     В XIV  и особенно XV в. появляются идеи о различии между личностью государя и государевым достоинством. И если корона как результат общей воли не могла быть ни чем ограничена, государь должен был подчиняться закону, подобно другим поданным. На ассамблее Генеральных штатов Франции 1439 г. Жак Ювенель Дезюрсен объявил короля только «пользователем» короны.[165] Аналогичные процессы шли и в Бургундии, осложненные еще и тем, что у графа Фландрии совсем иные полномочия, чем у герцога Бургундии.

     Практическая роль штатов в обществе определялась главным образом присущей им функцией утверждения налогов. На их ассамблеях выдвигались и обсуждались проекты реформ, однако они не завоевали юридически закрепленного права законодательной инициативы или утверждения закона. Правда, местные штаты располагали судебно-административными правами и имели исполнительные комитеты в перерывах между собраниями.[166]   

      Создать единый орган, подобный Генеральным штатам во Франции мешал  провинциальный сепаратизм, с которым связан процесс замедленной консолидации сословий в общегосударственном масштабе, ослаблявший их позицию местническими распрями.

       В предыстории бургундских провинциальных и местных штатов можно выделить их первоначальное ядро – сеньориальную курию, более или менее должно отстоящую от собственно представительных собраний. Такие курии в Бургундии фиксируются уже в XII в.[167] 

       Процесс централизации провинциального уровня привел к превращению курий в представительные собрания. И в 1352 г. впервые созывается Бургундская провинциальная ассамблея.[168]

       Политическая ситуация в Бургундии, характеризуемая в период становления местных и провинциальных штатов относительной слабостью герцогской власти, помогла им приобрести значительные политические и фискальные права и обеспечить внутреннюю связь. Источником силы представительного режима здесь служило наличие исполнительного комитета, а также обладание правом сбора налогов силами штатов в Шароле, Маконне и Оссоне.[169]      

      Осложнения возникали в том, что при присоединении новой территории к Бургундии, герцог подтверждал старые привилегии и утверждал новые, и таким образом права штатов разных провинций были очень различными. И унификация их вызвала бы резкое сопротивление

      Центральная власть не может отказаться от провинциальных штатов, так как исполняемые ими административные функции помогают избежать части трудностей, что в условиях нехватки кадров очень важно.

      Таким образом, можно сказать, что сословно-представительная система Бургундии была хорошо развита и имела свои особенности по сравнению с Францией. Отсутствовал единый коллективный орган региональных штатов. Провинциальные штаты имели значительные права и привилегии. Все это расшатывало и без того нестойкую Великую Бургундию.

Налоговая политика.

      Французский королевский адвокат Жан Ленок, отстаивая идею политического могущества монарха, сформулировал положение об исключительном и монопольном праве взимать налог со всех жителей королевства без чьего бы то ни было согласия и независимо от того, являются ли жители его прямыми или непрямыми подданными.[170] Однако в столь категоричной форме и для того времени утверждение Лекока отражало скорее притязания власти, чем ее реальные возможности. На практике приходилось считаться с распространенным в обществе XIV-XV вв. правилом, согласно которому государь должен был существовать на «свое», то есть на доходы домена.

      При трех первых герцогах династия Валуа герцогский бюджет формировался преимущественно за счет доходов с домена, в виде феодальной ренты в различных формах и поступлений от осуществления публичных прав герцога как государя. Налоги с согласия сословного представительства отдельных земель вводились лишь в экстраординарных случаях.[171]

         Домениальные или сеньориальные доходы, так или иначе, были связаны с земельной собственностью. К первой группе можно отнести рентные платежи - цензы, а также платежи за наследство и продажу цензов; доходы от эксплуатации леса и природных богатств; поборы при продаже фьефов и перемене собственника; оплата процедуры вассальной присяги; поступления от конфискации земель и четыре случая денежной помощи вассала сеньору.

         Вторую группу доходов составляли судебные штрафы, баналитетные права на мельницу и печи, доходы от эксплуатации мостов и дорог, поступления от патронажа над бастардами и евреями.[172]  

По мере усиления власти государя растет число ресурсов, связанных с публично - правовой стороной его власти, расширяется сфера их воздействия. Это и утверждение хартий коммун (в 1467 г. Карл Смелый за утверждение привилегий г. Гента получил 30 тыс. флоринов),[173]специальные взносы за личное освобождение или аноблирование, за покупку земли лицами неблагородного происхождения, взносы за оформление нотариальных актов, прошений, за использование печати канцелярии и суда и пр.

Дальнейший рост доходов был связан главным образом с углублением и развитием публично - правового характера власти монарха.

Во Франции налоговая система начала складываться раньше. Так уже в 1439 г. Генеральные штаты вводят постоянный налог - талью.[174] Существуют косвенные налоги: на продажу товаров - эд, и соли - габель. В Бургундии попытка ввести хотя бы косвенные налоги осложнялась тем, что области, где легко добывалась соль (Фландрия, Артуа и др.) требовали более легкого режима, а в собственно Бургундии, как родине герцогов, габель вообще отсутствовал.[175]Кроме того, торговые города Нидерландов имели различные привилегии, попытки унификации которых приводили к восстаниям.

Талья в Бургундии отсутствовала, более того герцог Филипп Добрый в течение 10! лет не взимал с нее никаких налогов.[176]

Дальнейший рост доходов сопровождался введением нового вида поборов - налогов в собственном смысле слова - как за счет трансформации некоторых домениальных повинностей, так и путем образования новых источников поборов. И тогда публично - правовая сторона приобрела исключительное значение, заслонив собой материальную, земельную основу и придав ей в значительной мере символический характер. Однако этот процесс был настолько сложным и постепенным, что в XIV - XV вв. государственные налоги рядились еще в сеньориальные покровы феодальной службы.[177]

         Административное устройство и национальный вопрос.

Собранное чисто феодальным способом, Бургундское государство отличалось крайней социально - экономической, политической и культурной неоднородностью. Каждая из входивших в него земель сохраняла свои вольности, привилегии и административное устройство, попав поначалу лишь под контроль герцогских советников.

Централизаторская политика герцогов наталкивалась на серьезные препятствия, и, прежде всего на партикуляризм отдельных земель, в особенности Фландрии с ее богатыми и сильными городами, борьба с которыми красной нитью проходит через всю бургундскую историю. Давняя традиция выборности администрации наталкивалась на стремление герцогов упрочить свою власть.

Сообщая  о нидерландских делах, современник указывает следующее: "когда служители закона устраивают государя, то и живут они целый год в мире и все его [герцога] просьбы охотно удовлетворяются, а когда нет, то постоянно бывают неожиданности".[178]

Одна из таких "неожиданностей" произошла в 1453 г. в г. Генте. По хартии, из 26 эшевенов (городских судий) герцог мог назначать лишь четырех. Выборы в том году выиграла оппозиция, и проекты герцога Филиппа Доброго забаллотировали. Когда же он попытался аннулировать решение эшевена, Гент восстал. После продолжительной войны гентцы сдались и потеряли все свои привилегии, и даже цеховые знамена. Но через четырнадцать лет восстали снова и добились возвращения привилегий.[179]

Подобные "неожиданности" происходили почти каждый год. И в зависимости от внешнеполитической ситуации (восстания часто поддерживала Франция) герцоги либо подавляли восстание, либо откупались новыми привилегиями, что не приводило к положительным результатам - восставали уже другие города, чтобы добиться таких же привилегий.

Нужно еще упомянуть сложности, возникающие на национальной почве: немцы, швейцарцы, бургундцы, валлоны, фламандцы, фризы - вот

далеко не полный перечень народностей, населявших бургундское государство. Подданные герцогов зачастую не понимали друг друга. Герцогам приходилось постоянно лавировать между национальными и сепаратистскими настроениями подданных.

         С известной долей уверенности можно сказать, что единственное, что связывало владения  - личная власть герцога. Это та основа, на которой держалось государство.

         Сильно заботило герцогов еще и то, что, несмотря на все свое величие, они не были суверенными государями и по одним владениям оставались вассалами французского короля, а по другим - германского императора. Переговоры Филиппа Доброго с императором Фридрихом III о возведении его в королевское достоинство по его имперским землям закончились безрезультатно.[180]

         К 70ым гг. XV в. Бургундское государство, основанное герцогом Филиппом Храбрым, представляло конгломерат из множества графств, герцогств, "вольных городов", объединенных личной унией в лице бургундского герцога (к тому же территория Бургундского государства представляла несколько анклавов различной величины).

         Соответственно, все регионы, находившиеся под властью бургундских герцогов, являлись неоднородными в экономическом, политическом и культурном отношении. Не существовало единых законов, единого финансового и сословно - представительного учреждения.

         Тем не менее, к концу XV в. владения преемников Филиппа Храброго представляли собой могущественное государственное образование "Великих герцогов Запада".[181] По свидетельству современника: "Подданные Бургундского дома были очень богаты благодаря доброте своего государя,…и мне кажется, их земли имели больше права называться землей обетованной, чем любые другие в мире".[182]

Реформы Карла Смелого.

         Время расцвета Бургундского государства приходится на правление герцога Карла Смелого 1467 – 77 гг. Именно он провел реформы, направленные на создание централизованного государства.

         Карл Смелый был образованным человеком, знал литературу, искусство, покровительствовал им, говорил на пяти языках, очень хорошо танцевал, великолепно играл в шахматы, сочинял интересные песни, поэмы.[183]  Воспитанный на рыцарских идеалах, герцог был последним ярким представителем уходящей Европы. Но вместе с абстрактными целями в нем много практицизма. Историк Т. Н. Грановский дал ему следующую характеристику: «Это был человек, который смотрел назад, но употреблял для своей цели новые средства».[184] 

         Преобразования Карла Смелого охватили широкие области внешней и внутренней политики, экономики, административного устройства и армии.

Реформы  сословно – представительной системы.

         В Бургундии 1460 – 70-ых гг. существовала  очевидная и объективная необходимость в диалоге власти с сословиями. Причина этого в том, что монархии было крайне затруднительно выйти из той или иной ситуации, особенно экстремальной (в случае войны или острых социальных столкновений), собственными силами, без поддержки и одобрения привилегированных сословий и горожан, располагавших на местах определенным суверенитетом (особенно в Нидерландах). Сбор налогов, набор армии в условиях войны и другие проблемы побуждают монархию искать сотрудничества с сословиями и их помощи, часто за  счет значительных уступок с ее стороны.

         Отсутствие Генеральных штатов в Бургундском государстве тормозило процесс централизации. В отличие от провинциальных Генеральные штаты прежде всего решали общегосударственные вопросы и осуществляли централизаторские, а не партикулярные устремления, что являлось их несомненным достоинством. Так депутаты  Генеральных штатов Нидерландов, избранные провинциальными штатами (Фландрии, Брабанта, Геннегау, Эно и др.), располагали императивным мандатом в их пользу; кроме того, раз в году генеральный орган подтверждал  провинциальные вольности.[185] 

     Карл Смелый  созывает Генеральные штаты всех бургундских владений.[186]

Таким образом, структурно Генеральные штаты накладывались на всю систему сословно – представительных учреждений и должны были преодолеть укоренившийся сепаратизм.

Судебная и административная реформы.

         Государство не может существовать без общего судебного и административного аппарата. Карл Смелый делает шаги в этом направлении. В Мехелене он учреждает парламент для Нидерландов.[187]  Логика развития требует создания общего парламента, но Карлу Смелому не хватает времени, парламент в Бургундии появляется в 1477 г., уже после гибели герцога.

         Карл Смелый создает Большой совет,[188] функции которого распространялись на все владения.

         Рыцарские идеалы оказывают влияние на своего самого блестящего представителя. Так старинную иллюзию относительно того, что государь самолично выслушивает и тут же разрешает жалобы и прошения малых людей, он облекает в пышную, великолепную форму. Два – три раза в неделю, после полуденной трапезы, окруженный первыми дворянами государства, герцог приступал к публичной аудиенции, и каждый мог вручить то или иное прошение.[189]   

                                               Реформы в армии.

         Иоанн Галли, юрист Парижского Парламента, отстаивавший в конце XIV в. интересы французского монарха, считал наличие армии одним из трех непременных условий высшей власти короля.[190]

         В XIV – XV вв. происходят принципиальные изменения в армии, итогом которых стало создание во второй половине XV в. так называемой постоянной армии.

         Процесс государственной централизации требовал профессиональных военных кадров, организованных с помощью жесткой дисциплины, направленной на подчинение исключительно монарху.

         В армии последней трети XIV – в начале XV вв. было два рода войск: кавалерия тяжеловооруженных воинов и стрелки - по преимуществу пешие воины. Последние могли составлять половину состава армии, но главной силой оставалась кавалерия. В кавалерии служили в основном дворяне.

         В середине XV в. герцоги меняют способ рекрутирования армии, переходя на контрактную основу. Герцоги стремились поставить себе на службу наиболее подготовленное в военном отношении сословие, тем самым, сохраняя его доминирующее положение. Принципы феодальной иерархии сохранялись и в контрактной армии. Но введением единообразных военных единиц в виде компаний и копий герцоги отошли от принципа феодального ополчения в армии (бана и арьер – бана), организационно оформив новый вид связи центральной власти с дворянством.

         Тем не менее, размер оплаты носил ярко выраженный сословный характер и разнился в зависимости не только от должности, но и социального положения в феодальной иерархии: рыцарь имел двойной сольд оруженосца, а сержант пехоты получал в два раза меньше оруженосца. Карл смелый меняет эту практику: все воины должны получать одинаковый сольд вне зависимости от социального статуса.[191] Прибавки в жаловании обеспечивают только командные должности.

         Вооруженные пешие воины все активнее включались в армейские подразделения в качестве военной силы (по примеру швейцарской пехоты), их роль возросла в связи с введением артиллерии, которая требовала специальных земляных работ и обслуживания. Состав пехоты при Карле Смелом был усилен за счет привлечения к службе хорошо обученных иностранных наемников.[192]           

         Конструктивное значение для бургундской армии, в частности для упорядочения ее структуры, слаженности и повышения профессионализма, имел прогресс в применении артиллерии.

         В наследство от Филиппа Доброго Карл Смелый получил прекрасную артиллерию, которую сделал предметом особых забот. В результате в 70-е гг. XV в. он обладал лучшей артиллерией в Западной Европе. Он впервые выделил артиллерию в особый род войск. Примечательно, что в сражениях при Грансоне и Муртене Карл Смелый возлагал на артиллерию большие надежды. Возможно, что он был одним из первых, кто понял и по достоинству оценил роль артиллерии. По проводимым компаниям можно[193] судить об изменении в армии при Карле Смелом.

         В кампании 1465 г. Карл Смелый возглавляет отряд из 300 кавалеристов и 4 тыс. лучников. Еще 1100 кавалеристов приводят крупные сеньоры. Попытка созвать пешее ополчение (видимо по примеру арьер – бана) проваливается. Впоследствии арьер – бан больше не собирается.[194]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12