Курсовая работа: Поход М.Г. Дроздовского с Румынского фронта на помощь Добровольческой армии Корнилова весной 1918 г.

Курсовая работа: Поход М.Г. Дроздовского с Румынского фронта на помощь Добровольческой армии Корнилова весной 1918 г.

Оглавление

Введение

1. Предыстория и начало похода

1.1  Обстановка на Румынском фронте к началу 1918 г. Бригады добровольцев

1.2  Деятельность М.Г. Дроздовского. Формирование отряд (с 12 декабря 1917 г.)

1.3  Подготовка и выступление в поход. (26 февраля – 5 марта)

2.  Поход: от Дубоссар до Дона

2.1  Дроздовцы и «австрогерманцы»

2.2  Взаимоотношения отряда с украинскими войсками

2.3  Местное население и большевики: наведение порядка или карательные акции?

2.4  «Командная воля» и иные качества М.Г. Дроздовского в походе и их влияние на подчиненных

3.  Вступление в донские земли. Результаты похода

3.1  Обстановка на Дону: качественно иные условия похода

3.2  Ростов и Новочеркасск: триумфальное завершение похода

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Достоверно неизвестно, кто первый заметил, что Гражданская война в России длится по сей день – не в военном, конечно, плане, а в ментальном. Современное культурное пространство России действительно объективно расколото на «красных» и «белых», с многочисленными вариациями. Соответственно, идет масштабный процесс героизации деятелей времен Гражданской войны, только к героизированным еще в советское время «красным командирам» (Буденный, Чапаев, Фрунзе) теперь активно добавляются их противники (Колчак, Деникин, Юденич, Врангель). При этом те, кто ставит на пьедестал «белых» героев, начисто перечеркивают, как правило, заслуги «красных», те же, кто до сих пор преклоняется перед свершениями Советской страны, делают с точностью наоборот. Тема слишком животрепещуща, чтобы в ближайшее время быть полностью критически и объективно подвергнутой научному анализу, слишком осязаема в массовом сознании, чтобы перейти окончательно в сугубо историческое пространство…

Тем не менее, в рамках данной работы мы возьмем на себя труд в разных аспектах изучить один из, бесспорно, ярких и героических (и излишне героизированных «белыми» публицистами современности) эпизодов начала Гражданской войны. Это так называемый «поход дроздовцев» - тысячедвухсотверстный двухмесячный переход 1000 бойцов отряда полковника М.Г. Дроздовского с Румынского фронта на помощь воюющей на Кубани Добровольческой армии Корнилова весной 1918 г. (также известен как «Поход Яссы - Дон» и «Румынский поход»[1]). Эта военная операция, как мы увидим, организованная «снизу» с большим трудом и оказавшая неоценимую услугу белому движению Юга России стала одним из символов всего «белого дела» и была увенчана не меньшей славой, чем тот самый знаменитый трагический «Ледяной поход» корниловцев на Кубань[2], а организатор и творец похода, полковник Дроздовский, получил все в той же восторженной «белой» историографии и публицистике определение гордого «воина-аскета», и еще – «крестоносца распятой Родины[3]». Впрочем, о восприятии похода мы тоже еще упомянем.

Поскольку поход продолжался всего чуть больше двух месяцев, мы попытаемся в рамках данной работы всесторонне раскрыть условия, обстоятельства и ход событий во время похода, включая внешнюю обстановку и моральный климат внутри отряда. Исключим из рассмотрения, пожалуй, только военный аспект – вооружение, формирование частей, ход сражений в течение похода, тактические военные решения – так как он требует отдельного изучения, благо по этой проблеме есть также многочисленные свидетельства в источниках, ведь их писали люди военные. Но как мы увидим, и при нашем подходе свидетельства современников и особенно участников похода дают большой материал для анализа.

Достаточно очевидно, что никто не мог знать и, соответственно, описать реалий похода лучше, чем его вождь и вдохновитель, М.Г.. Дроздовский. Об этом выдающемся человеке известно, что родился он 7 октября[4] 1881г. в В Киеве, в семье небогатых потомственных дворян Полтавской губернии. В 12 лет уже остался без матери, но в делах учебных проявлял «самостоятельность», «любознательность», при этом был достаточно замкнут[5].

Учился Дроздовский сначала в Полоцком, затем в Киевском кадетском корпусе (1892-1899), затем в Павловском военном училище (1899-1901), по окончании был прикомандирован младшим офицером к 8-й роте Волынского полка, стоявшего в Варшаве, где и прослужил до 1904 г[6].

В том же году М.Г. Дроздовский подал документы в Академию Генерального штаба и даже был зачислен туда 4 октября 1904 г., но поддался патриотическому порыву и отправился добровольцем на русско-японскую войну (1904-1905), где получил первые награды, ранения, а главное – ценный боевой опыт. По окончании войны Михаил Гордеевич вернулся в Академию и закончил ее в 1908 г. в чине штабс-капитана[7].

В дальнейшем Дроздовский служил штабным офицером, хотя выказал искреннюю «нелюбовь к канцелярской работе»[8]. В «Великую войну» (имеется в виду Первая мировая) он служил в штабе Северо-Западного фронта, в 1915 г. становится подполковником и рвется на передовую. Ему доверяют командование войсками, Дроздовский осуществляет его с энтузиазмом и уже через год производится в чин полковника. После одной из атак наш герой пишет в своем дневнике о «нравственном удовлетворении» от выполненного долга[9], которое всегда было для него главным и определяющим.

Потрясенный отречением Николая и развалом армии, тем более приходом к власти большевиков, Дроздовский, оказавшись на Румынском фронте, осознает, что нужно переключать внимание на «внутренний фронт», требующий «очень много работы», как он пишет в письме к сестре Юлии. Постепенно в нем родилась идея борьбы с «игом горше татарского» (так в дневнике он назвал большевизм) своими силами[10]

Убежденность в собственной правоте, порывистость и при этом сдержанность, уверенность в себе и накатывающее временами отчаяние – все эти чувства и качества Дроздовского отразились в его дневнике, который мы взяли в качестве главного источника. Будучи сохраненным после смерти Дроздовского, последовавшей 1 января 1919 г. от ранения, он попал за границу и был издан впервые в Берлине в 1923 г. Форма дневника типична для этого жанра: под каждой датой с указанием места написания следует четкое, но отнюдь не сухое описание событий прошедшего дня, с вкраплениями эмоций, размышлений о судьбе похода и о соратниках. Удивительно, как в этом сдержанном и суровом человеке порой вспыхивают сильные чувства тоски, отчаяния («Трудно и тяжело! И тревога живет в душе, нервит и мучает» – 9 марта), и особенно долга («И все-таки вперед; потеряно все, остается только возможность выиграть, помочь несчастной стране. Нам осталось только — дерзость, наглость и решимость» – запись от 13 марта).

Дроздовский критически относится как к себе, так и к окружающим, настаивает на исполнении долга, на подчинении (та самая «отвычка повиноваться» революционного времени, которую он успешно искоренил в своем отряде). Это черта опять же проявляется у него издавна – еще в «Великую войну» он критикует подготовку российской армии и даже командование[11].

Одним словом, дневник Дроздовского – универсальный и полный источник по нашей теме, ведь охватывает все рассматриваемые нами аспекты и проблемы организации и проведения похода.

Еще одним свидетельством свершений дроздовцев являются записки А.В. Туркула, участника похода, видного впоследствии деятеля белой эмиграции, собранные им в книгу «Дроздовцы в огне». Эти 24 рассказа не носят мемуарного хорактера, они очень живые для этого, «романтичны и одновременно трагичны»[12]. Основой для них послужили записки Туркула, которые он вел на протяжении всей Гражданской войны и утратил «по боевой случайности»[13], уже в 1930-х гг. в Галлиполи он пытался их восстановить с помощью литератора И.С. Лукаша, придавшему хорошее литературное оформление первому изданию книги в 1937 г. в Белграде[14].

Можно сказать, что А. Туркул был куда более эмоционален, чем Дроздовский, что отразилось в записках: характерные черты этой книги - художественность, «любовь к простому люду» и искреннее желание блага своей стране[15] – все это было характерно для вождей белого движения.

Надо заметить, что в этой работе нами будет использоваться только первая глава книги «Дроздовцы в огне», посвященная самому походу («Наша заря»). Дело в том, что Туркул писал о всем историческом пути дроздовцев: после похода они стали отдельной дивизией в составе Добровольческой армии, прошли с ней всю войну, эвакуировались из Крыма в Галлиполи… К чертам же сложной и противоречивой фигуры Туркула следует добавить, что в конце Второй мировой войны он пошел на сотрудничество с РОА и генералом Власовым, пытался сформировать отдельный корпус для борьбы с СССР, видя в коллаборационистском движении продолжение «своей» борьбы[16]. Можно сказать, что Туркул был одним из немногих эмигрантов, которые так и не «остыли», так и не смирились с существованием большевистского государства, видя в нем воплощение мирового зла.

На яростный пыл А.В. Туркула указывали сам Дроздовский в своем дневнике, когда указывал на причины жестокости своих подчиненных: «Надо понять этих людей, из них многие потеряли близких, родных, растерзанных чернью, семьи и жизнь которых разбиты, имущество уничтожено или разграблено <…> Что требовать от Туркула, потерявшего последовательно трех братьев, убитых и замученных матросами (в Одессе, занятой красными – прим. Мое – Г.С.)?». Сам Туркул также приводит высказывания командира из его дневника, которые вдохновляли бойцов отряда на борьбу (в частности, знаменитое "Через гибель большевизма к возрождению России. Вот наш единственный путь, и с него мы не свернем".) Пылкий рассказ молодого офицера о его вхождении в отряд, чувствах и мыслях в походе, радостной встречи мирными жителями в Ростове и пр. прекрасно дополнит более сдержанные и обстоятельные заметки Дроздовского.

В дополнение к указанным воспоминаниям участника похода нам показалось возможным привлечь и воспоминания «с другого берега реки» - человека из армии Корнилова, к которому стремился Дроздовский. Это известные «Очерки русской смуты» А.И. Деникина, ставшего после гибели под Екатеринодаром Корнилова главой Добровольческой армии. Это многотомное, обстоятельное произведение, не раз издававшееся за границей (первое издание – Париж, 1922), содержит в себе в 30-й главе 2-го тома интересные сведения об отряде. Вероятно, Деникин много общался с дроздовцами после их воссоединения с армией, поэтому сжатое повествование (настолько сжатое, что Бортневский даже пишет о том, что Деникин «незаслуженно обошел вниманием» Дроздовского в «Очерках русской смуты»[17]) ведется размеренно и совпадает по фактологии с дневником Дроздовского. Особо любопытны описания Деникиным встречи дроздовцев в Ростове и Новочеркасске в конце похода: удивление ростовцев при появлении людей, называвших себя «корниловцами», восторг жителей Новочеркасска, когда «дроздовцы стройными рядами вступали в город», воодушевление казачьего населения. Благодаря этим и подобным пояснениям глава «Поход дроздовцев» имеет для нас определенное значение как источник.

Кроме воспоминаний и мемуаров участников Гражданской войны, нами привлечены также два воззвания-листовки, проясняющие суть и смысл похода дроздовцев. Первое из них – «Воззвание 1-й бригады русских добровольцев Румынского фронта», из которой в итоге и вырос отряд дроздовцев. Оно распространялось в Яссах и местечках вокруг этого города после 24 января 1918 г. – дня появления приказа № 1344 по фронту о формировании бригад добровольцев[18]. Это воззвание (кстати говоря, впервые опубликованное вместе с дневником Дроздовского в 1923 г.) интересно многими моментами: декларируемой аполитичностью, мотивом спасения Родины, требованием дисциплины для вступивших, обещанием «достойного содержания» и даже желанием привлечь к службе не только офицеров, но и солдат (просьба к офицерам привести в бригаду с собой «достойнейших из солдат»[19]). В общем-то, это воззвание, к составлению которых приложил руку сам М.Г.. Дроздовский, имели результат: численность 1-й бригады была доведена до 900 человек, что и позволило в итоге начать поход.

По силе и характеру воздействия с этим документом перекликается другой, относящийся уже ко времени завершения похода – воззвание к офицерам Ростова и Новочеркасска мая 1918 г. В нем Дроздовский уже с высоты пройденного пути утверждает, что «начало победе положено», но для дальнейшей борьбы требуется широкая мобилизация офицеров, «специалистов» (фельдшеров, музыкантов), мирных граждан и солдат. Уклонившихся от призыва офицеров Дроздовский объявляет «дезертирами»[20].

Еще один использованный нами документ, по времени примыкающий к первому из воззваний, носит иной характер: это «подписка» для поступивших в бригаду Дроздовского с перечнем требований к добровольцу: запрещение мародерства, «партийной розни», твердость в перенесении тягот и т.д[21]. Эти условия послужили основой порядка в отряде и еще одной составляющей успеха продвижения.

Таким образом, можно утверждать, что мы имеем достаточно источников для всесторонней характеристике причин, хода и последствий выступления дроздовцев.

Осознание и осмысление событий Гражданской войны началось почти непосредственно сразу после прибытия остатков войск Врангеля на чужбину. Исследовались причины поражения, хотя первые 10 лет примерно существовал еще какой-то порядок в эвакуировавшихся войсках, и маячила надежда возвращения в Россию и продолжения борьбы.

В статье А.И. Деникина, одной из опубликованных в честь 10-летия похода в «Вестнике общества галлиполийцев в Болгарии» (№ 10-11, февраль-март 1928 г.), преобладает «бравурный» характер: автор оценивает Дроздовского как выдающегося вождя белого движения, о преодолении им всяческих преград к формированию отряда и о роли его своевременного прихода на Дон[22].

Другой автор юбилейной статьи в том же журнале, Н.А, Цуриков, делает акцент на коллективном подвиге дроздовцев и в целом добровольцев, чьей истинной свободой были «долг и подчинение». Благодаря им даже в 1928 г. можно было заявить, что дух добровольчества не умер[23].

Подобным же образом - как «символ борьбы» - оценивает дроздовцев и А.А. Филиппов. Более того – именно дроздовцы принесли в эмиграцию боевой дух и «веру в будущее»[24] как одно из самых боеспособных соединений за всю Гражданскую войну.

Наконец, еще один автор, К.М. Александров, основываясь на воспоминаниях соратника Дроздовского Месснера, делает акцент на понятии долга, персонифицированном, в частности, в Дроздовском. И еще он вводит понятие «командной воли» Дроздовского[25], пронизывающей весь сложный путь дроздовцев даже после его смерти.

Даже несколько ранее всех этих статей увидела свет книга генерала Я. Слащова «Крым в 1920 г.», выпущенная, кстати, в Советском союзе, так как Слащов искренне признает поражение белого движения и анализирует его причины. Хотя книга не имеет прямого отношения к нашей теме, она все же разъясняет некоторые положения, актуальные для всего начального периода Гражданской войны. Например, он говорит, что на Дону никто не рвался воевать «за Отечество», как «беспочвенные идеалисты-офицеры», казаки воевали за свои экономические интересы и против первых большевистских экспроприаций[26].

Надо заметить, что советская историография не обращала особого внимания на такой «незначительный» эпизод белого движения, как поход дроздовцев. Если что и изучалось, то масштабные эпопеи фронтовой Гражданской войны (борьба с Колчаком, Московский поход Деникина, разгром белого Крыма), да и то предвзято. Упоминания о Дроздовском и дроздовцах остались лишь в военных энциклопедиях. В частности, энциклопедия о Гражданской войне 1987 г. пишет о формировании на Румынском фронте «контрреволюционного отряда с целью отправки на Дон к Корнилову». Далее в статье отряд представляется в качестве «карателей», осуществлявших на юге Украины «массовый жестокий террор»[27].

Таким образом, до 1991 г. спор историографии – эмигрантской «белой» и советской «красной» - очевиден: восхваление похода как памятного и героического эпизода и Дроздовского – как одного из главнейших вождей белого движения, с одной стороны, и непризнание подвига за карательной акцией в незначительном, в общем-то, эпизоде военной истории - с другой. Удивительный парадокс заключается в том, что и в современной России эти два подхода живут практически параллельно друг другу и создают (правда, больше в публицистике, чем собственно в исторической науке) две кардинально противоположных картины как изучаемого похода, так и войны в целом.

К первому подходу принадлежит, например, к сожалению не указанный автор статьи «от издательства» в предисловии к книге А. Туркула «За святую Русь!» - это лишь много позже появившееся название для уже известной нам книги «Дроздовцы в огне»[28]. Поразительно, какой ненавистью может пылать человек в конце XX века к «врагам Отчизны», война против которых шла 80 лет назад. С негодованием отметаются в статье евангельские мотивы всепрощения и говорится, что война с «красной заразой» будет продолжаться до конца, как война библейских израильтян за Землю Обетованную[29]. Таким образом, в понимании борьбы красных и белых проявляются религиозные мотивы.

Существуют, правда, историки, придерживающиеся более научно обоснованной позиции, с которой они отдают должное дроздовцам. Так, многократно использованный уже нами сборник «Дроздовский и дроздовцы», наиболее полно на настоящий момент раскрывающий путь дроздовцев «от Ясс до Галлиполи», представляет собой собрание статей – как исторических эмигрантских, так и современных, документальных свидетельств – воспоминаний, записок, документов, списков военнослужащих, схем…Отдельная глава посвящена личности самого М.Г. Дроздовского как выразителя идея похода. «Наша книга – памятник всем белым воинам» - пишет в предисловии главный составитель сборника, Р.Г. Гагкуев[30].

Собственно, в первой главе о Дроздовском и находится наиболее содержательная для нас статья Гагкуева «Последний рыцарь». В ней анализируется биография Дроздовского и складывание его личности, его военная служба, подробно – формирование отряда, проблемы с выступлением и противодействие румынских войск, трудности и успехи похода, соединение с армией Деникина и далее – славный путь Дроздовской дивизии вплоть до загадочной смерти М.Г. Дроздовского от легкого ранения, все это с использованием источников (дневник Дроздовского, воспоминания дроздовца Колтышева и др.). Автор справедливо отмечает, что Дроздовский – единственный белый командир, «пришедший с фронта Большой войны организованной, сплоченной группой»[31], а ведь это действительно единственный в своем роде эпизод. По поводу же «карательных акций» на пути отряда автор замечает, что Дроздовский «справедливым судом» разрушил шедшую перед ним благодаря большевикам славу карателя, наоборот – будил в населении веру в себя и патриотизм[32]. По поводу же его роли в походе автор утверждает, что Михаил Гордеевич был настоящим «Вождем», командиром и сохранял дистанцию, не имел «свойских» отношений ни с кем из подчиненных[33].

Но есть в современной историографии и ученые, критически относящиеся к личности Дроздовского и его свершениям. Так, Н.Д. Карпов, размышляя в целом о поражении белых войск на юге страны, полагает, что в условиях, когда командиры должны были выполнять «не только военные, но и политические функции», они показали себя из рук вон плохими политиками, и Дроздовский не исключение. Правда, в его задачи и не входило установление какой-либо власти на землях юга Украины, однако и никакой позитивной программы он за собой не оставлял. На его счастье, в начале Гражданской войны население «…еще не обозначило свою политическую позицию»[34], потому-то дроздовцы, уничтожая «мешавших жить» большевиков, пользовались благосклонностью живущих патриархальной жизнью крестьян. Вообще же автор исследователь подчеркивает, что Гражданская война – прежде всего «трагедия русского народа»[35], и о героизме в ней говорить не приходится.

Страницы: 1, 2, 3, 4