Доклад: Кочевые народы Средней Азии по сведениям историков

(3) 600 скифов-массагетов, с которыми Спитамен пришел в Бактрию, определённо тождественны 600 кочевникам-скифам, присоединившимся к нему для разгрома Фарнуха.

2. Версия Аристобула (Curt., VIII, 1, 3-6)[105].

«Между тем (однако, at), изгнанники-бактрийцы (exules Bactriani) с 800 массагетами опустошали ближайшие сёла (proximos vicos). Чтобы обуздать их, префект этой области Аттин выступил с 3000 всадников, не подозревая о готовящейся засаде». Отряд Аттина попал в устроенную в лесу засаду и был полностью уничтожен. «Молва об этом поражении скоро была донесена до Кратера, который внезапно пришёл со своей конницей. Но те самые массагеты уже ускакали (refugerant), [зато] были разгромлены дахи, [числом около] тысячи (Dahae mille oppressi sunt), поражение которых явилось концом сопротивления всех [этих] областей».

Судя по отсутствию в данном фрагменте основных элементов, маркирующих версию Клитарха, которые мы видели в предыдущем эпизоде (ср. сведения Курция о последнем убежище) – упоминаний Спитамена и дахов как основных действующих лиц (роль дахов здесь низведена до второстепенного эпизода), эти сведения восходят не к нему.

Упоминание о бактрийских изгнанниках, как об основной действующей силе тесно перекликается с описанием начала восстания, принадлежащим Аристобулу[106] (Curt., VII, 6, 13-15; Arr., IV, 1, 5):

«Но [выполнение этого] плана (постройки Александрии) было отложено из-за известия об отпадении согдианов, которое также увлекло бактрианов. 14. Виновниками [отпадения] были 7000 всадников, остальные последовали [за ними]. Александр велел призвать Спитамена и Катена, выдавших ему Бесса, не сомневаясь, что своим старанием они смогут вернуть к покорности [тех], кто совершил переворот (qui novaverant res).Но те, будучи виновниками восстания, усмирить которое они были призваны, уже прежде распространили слух, что царь призывает [к себе] всех бактрийских всадников (Bactrianos equites), чтобы [их] перебить, но, что они не нашли в себе сил выполнить [данное] им поручение, чтобы не совершить неискупимого преступления в отношении своих соотечественников <...>. Итак, они без труда побудили взяться за оружие [людей], которые уже самим были к этому подвигнуты страхом наказания».

Также, в пользу принадлежности рассказа о второй экспедиции Спитамена Аристобулу указывает то, что он, как и в версии Птолемея следует сразу за описанием второго покорения Согдианы, заимствованным, как мы установили выше, у Аристобула.

И действительно, данный рассказ содержит целый ряд моментов, сближающих его с версией Птолемея:

(1) наличие двух отрядов кочевников;

(2) указание на численность обоих отрядов (800<=600 и 1000 всадников) и, возможно, всё сообщение об отряде массагетов;

(3) рассказ о действиях Кратера и бегстве массагетов.

В то же время рассказ имеет аналогии с описанием первой экспедиции у Клитарха и детали, восходящие определённо не к Птолемею:

(1) лесная засада;

(2) участие дахов, определённо – тех же самых, что присутствовали ранее в войске Спитамена, их связь с отпадением данной области и их поражение; причём, судя по тому, что этот сюжет изложен у Курция крайне скомкано, не имеет логической связи с предыдущим описанием действий массагетов, близким Птолемею, и первоначальный смысл его явно утрачен, он целиком должен восходить к Клитарху; возможно, Клитарх сообщал и об отряде массагетов, которые определённо были ему известны (ср. VI, 3, 9; VIII, 8, 8);

(3) действия местного префекта Аттина против бактрийских изгнанников.

О том, что в версии Клитарха определённо содержался рассказ о действиях Спитамена в Бактрии в 328 г. до н.э. свидетельствует фраза, приводимая Курцием, что Спитамен из Мараканды бежал в Бактры (см. выше).

Показательно, что Курций не даёт точной локализации описываемых событий. Судя по тому, что непосредственно перед этим речь шла о действиях Александра в Согдиане, единственное его указание, что мятежники опустошали «ближайшие сёла» можно было бы истолковать, что он относил данные события именно к территории этой страны. Видимо, такая неопределённость создалась в результате сокращения его повествования Курцием. Также возможно, что здесь отразился факт наличия у Клитарха логической связи между вторичным покорением Согдианы и экспедицией Спитамена.

IV. Третья экспедиция Спитамена.

Событие относится к началу зимы 328/327 гг. до н.э. О нём сообщают версии Птолемея и Аристобула.

1.   Версия Птолемея (Arr., IV, 17, 3-7).

Отправляясь на зимние квартиры, Александр «оставил Кена на старом месте с его таксисом и таксисом Мелеагра, сотнями четырьмя всадников гетайров, со всеми конными дротометатлями, с теми из бактриев и согдианов, которые были прикомандированы к Аминте, приказав им всем подчиняться Кену и остаться на зимовку на том же месте в Согдиане, чтобы следить за страной и охранять её и, чтобы, если окажется, что зимой где-то бродит Спитамен, то устроить ему засаду и захватить его.

«4.                     Спитамен же и его люди, видя, что все местности заняты гарнизонами македонцев, и, что, как оказалось, бежать им некуда, обратились против Кена и его войска, полагая, что тут, как раз, могут оказаться победителями. Прибыв в Баги, укреплённое место Согдианы, основанное на границе между землёй согдианов и землёй массагетов скифов, они без труда убеждают около трёх тысяч всадников скифов вторгнуться вместе с ними в Согдиану. 5. Скифы же эти жили в крайней бедности и, поскольку у них не было ни городов, ни осёдлого жилья, чтобы испытывать страх за дорогое им, склонить их на любую войну ничего не стоило. Кен же и его люди, узнав о приближении всадников, бывших со Спитаменом, и сами выступили навстречу вместе с войском». В жестоком сражении победили македонцы, варвары потеряли больше 800 человек.

Итак, и согдиане, ещё остающиеся со Спитаменом, и многие из бактриев покинули Спитамена во время бегства и, придя к Кену, сдались ему. Скифы же массагеты, оказавшиеся в тяжёлом положении, разграбили обоз бактриев и согдианов, воевавших вместе с ними, сами же вместе со Спитаменом бежали в пустыню».

Сообщение имеет ряд параллелей с предыдущим повествованием Птолемея:

(1) массагеты, как главная движущая сила восстания;

(2) скифская пустыня, около которой разворачиваются события, и лежащая за ней земля массагетов;

(3) гарнизоны македонцев;

(4) миссия Кена, который, как и в предыдущем фрагменте прикрывает Согдиану со стороны скифской пустыни[107].

2.   Версия Аристобула (Curt., VIII, 2, 14-19.1).

После убийства Клита «провинцию, которая предназначалась Клиту, [Александр] отдал Аминте. Сам же прибыл в Ксениппу (Xenippa). Эта область погранична Скифии и полна многочисленными и густо расположенными сёлами, так как плодородие почвы не только привязывает коренных жителей, но и привлекает пришельцев. [Там] было убежище бактрийских изгнанников (Bactrianorum exulum), отпавших от Александра. Но, когда стало известно, что прибыл сам царь, они были изгнаны местными жителями (pulsi ab incolis), и собралось [их] почти 2500 [человек]. 16. Все [они] были всадниками, привыкшими к разбою даже в мирное время; теперь же их по природе необузданный характер ожесточился ещё более не только войною, но и потерей надежды на прощение. Итак, они неожиданно напали на Аминту, наместника Александра, и долго вели безрезультатный бой. 17. Наконец, потеряв 700 своих [человек], из которых 300 попало в плен к врагу, они обратились в бегство.<...> Всё же и после второго мятежа (alterum defectio) они получили прощение. 19. Приняв их в своё подданство, царь прибыл со всем войском в область, которую называют Наутака».

Судя по тому, что здесь мы вновь не встречаем упоминаний ни о Спитамене ни о дахах, а главным действующим лицом являются бактрийские изгнанники (причём указывается их численность; ср. Аристобул: Curt., VII, 6, 14), этот фрагмент принадлежит Аристобулу[108].

Здесь практически нет элементов, общих с версией Птолемея, хотя упоминаемая область Ксениппа, граничащая со Скифией, определённо соответствует Багам, а войско Аминты тождественно объединённым силам Кена (ср. Arr., IV, 17, 3) у Птолемея, также присутствует указание на безвыходное положение бактрийцев. Кроме того, в этом сообщении явно говорилось и о союзных кочевниках, о чём свидетельствует и упоминание скифии, и фраза о том, что земля Ксениппы привлекает к себе пришельцев, и, возможно, само название этой области. Видимо упоминание о скифах было сокращено Курцием, и само его такое отношение указывает, что он черпал эти сведения у Аристобула.

Любопытно указание, что бактрийские всадники были прощены после своего второго отпадения. Возможно, оно принадлежит Курцию, который использовал сообщения только о двух акциях бактрийских всадников, но более вероятно, что уже Аристобул говорил только о двух их выступлениях, а первую экспедицию Спитамена описывал в основном по Клитарху, не упоминая всадников (см. Arr., IV, 6, 1-2).

Трудно выделить в этом рассказе и элементы, принадлежащие Клитарху. Однако он определённо сообщал ещё о каких-то действиях Спитамена, иначе было бы непонятно намерение Александра совершить против него поход (см. ниже). Возможно, что, по аналогии с действовавшим против мятежников местным префектом Аттином, можно отнести к версии Клитарха указание на то, что бактрийских всадников изгнали местные жители, а не македонские гарнизоны, как у Птолемея. Возможно, что дахи, отсутствующие в данном сообщении Аристобула, не фигурировали в описании третьей экспедиции уже у Клитарха, что было связано с их разгромом в предыдущем походе.

Не до конца ясным остаётся сообщение о походе Александра в Ксениппу, о котором ничего не говорится у Птолемея, и то, что после него бактрийцы нападают не на него, а на Аминту, но при этом прощает их всё же Александр. Вряд ли его стоит относить к версии Птолемея, связывая с указанием, что Александр после занятия Мараканды в 328 г. до н.э. покорил ещё удерживаемую восставшими часть Согдианы (Arr., IV, 16, 3), и полагая, что Арриан таким образом сократил это подробное описание[109]. Судя по тому, что Аристобул (Curt., VIII, 1, 1-2) воспроизвёл данный отрывок Птолемея почти в той же форме вряд ли в нём содержались какие-то дополнительные детали, и совсем сомнительно, чтобы они были изложены Аристобулом. Вряд ли также обоснованно отрицать наличие Аминты в повествовании Клитарха и считать сообщение о передаче ему бактрийской сатрапии после гибели Клита попыткой согласовать версии Клитарха, где говорилось о Клите, и Птолемея, где присутствуют Артабаз и Аминта[110]. Судя по тому, что Аристобул считал командующим данным отрядом Кена, представление об Аминте, как о командующем, должно восходить к Клитарху. Возможно, что всё сообщение о походе Александра в Ксениппу тоже принадлежит ему.

В дополнение следует отметить, что, судя по тождественности Ксениппы с Багами Птолемея, эту область следует локализовать, видимо, где-то в низовьях Зеравшана[111], в непосредственной близи от скифской пустыни, и не столь обоснована её традиционная локализация в низовьях Кашкадарьи[112].

V. Последнее убежище Спитамена.

Сведения об этом содержатся во всех трёх версиях.

1. Версия Клитарха.

1.1. Данные Курция Руфа (VIII, 3, 1-16)[113].

После покорения Наутаки «[Александр] решил идти войной на дахов, ибо он знал, что там находится Спитамен. Но никогда не устававшая помогать ему фортуна и в этот раз, как и во многие другие, осуществила его замысел даже без его участия». Далее излагается романтическая история об убийстве Спитамена его любимой женой. «16. Дахи, узнав об убийстве Спитамена, выдают Александру связанного Датаферна, участника его восстания, и сами сдаются».

Судя по упоминанию Спитамена и дахов, присутствию неправдоподобной романтической истории и идеи фортуны Александра, этот эпизод, безусловно, принадлежит Клитарху.

1.2. Данные Помпея Трога (Just., XII, 6, 17).

Вскоре после убийства Клита «к Александру вернулась его воинственность, и он подчинил своей власти хорасмов и дахов». Далее следует эпизод с Каллисфеном и заговором пажей.

Судя по контексту, это сообщение соответствует именно событиям, связанным с гибелью Спитамена и приходом посольства дахов[114], но, как мы указывали, представление о соседстве хорасмов и дахов попало сюда из описания второго визита послов кочевников.

2.   Версия Птолемея (Arr., IV, 17, 7.2).

«Когда им (массагетам) стало известно, что Александр уже движется (желает; dí∙¿ñì†), [чтобы] вторгнуться в пустыню, они, отрезав Спитамену голову, посылают её Александру, чтобы этим поступком отвратить его от [нападения на] них».

3.   Версия Аристобула (Strab., XI, 8, 8; 11, 6).

«К племени массагетов и скифов относятся также апасии и хорасмии, у которых скрылся из страны бактрийцев и согдийцев Спитамен, один из персов, подобно Бессу бежавший от Александра» (XI, 8, 8).

«...Александр начал (пытался – dðå÷åßñçóå) вести войско (против самых северных кочевников), когда преследовал Бесса и Спитамена, когда же Бесс был захвачен в плен и приведён назад, а Спитамен убит варварами, [царь] отказался от этого предприятия» (XI, 11, 6).

Как явствует из этого краткого сообщения, Аристобул описывает гибель Спитамена ближе к версии Птолемея. Как мы показали выше, в данном фрагменте речь идёт о походе Александра против скифов из-за Танаиса, а не против дахов, как иногда полагают[115]. Аристобул, сообщая о бегстве Спитамена к хорасмиям и апасиям, определённо никак не связывал это с их враждебностью к македонцам и планами Александра совершить против них поход (ср. Arr., IV, 15, 1-6). Судя по тому, что, по Аристобулу, Спитамен принимал участие только в первой экспедиции мятежников, он был убит сразу после неё, видимо теми же хорасмиями [116](см. ниже).

Примирение Александра с дахами, описанное Клитархом, видимо, причинно связано с фактом участия последних в индийском походе, что подтверждает достоверность сведений Клитарха о роли дахов в восстании Спитамена, и указывает на тождество дахов, союзников Александра и Дария, с дахами Прикаспия.

VI. Реконструкция концепций восстания Спитамена в версиях Птолемея Аристобула и Клитарха.

1. Версия Птолемея является единственной дошедшей до нас целиком благодаря сочинению Арриана. Вкратце, её можно свести к следующим основным положениям (при этом мы не будем затрагивать сведения о восстании семи городов близь Танаиса, которое происходило, в целом, независимо от рассматриваемого).

(1) Зачинщиками восстания являлись согдийские вельможи, ранее арестовавшие Бесса (то есть: Спитамен и Датаферн), присоединившиеся к восстанию семи городов (Arr., IV, 1, 5).

(2) Они подняли на это восстание многих согдиан,

(3) Так что нашлись и некоторые из бактрийцев, которых они (то есть: арестовавшие Бесса)[117]склонили к отпадению,

(4) Называя в качестве предлога распоряжение Александра собраться всем начальникам этой страны (ôï™ò∙›ðÜñ÷ïõò∙ôyò∙÷þñáò∙dêåsíçò)[118] на общий съезд (dò∙fíá∙îýëëïãïí)в Зариаспы, самый большой город (в Бактрии), утверждая, что ничего хорошего этот приказ не предвещает (ср. у Курция: что собравшиеся на этот съезд будут убиты;). Любопытно, что впоследствии это собрание действительно состоялось (Arr., IV, 7, 3): разумеется никто на нём не был убит, зато после него в македонской армии появляются отряды согдийских и бактрийских всадников (Arr., IV, 17, 3).

(5) Видимо, во всех трёх экспедиций Спитамена основное ядро его войско составляют согдийские и бактрийские всадники (см. о третьей экспедиции: Arr., IV, 17, 3-7), которые покидают его только после окончательного поражения.

(6) В качестве военных союзников к восставшим присоединяются отряды массагетов, чья поддержка становится незаменимым фундаментом для всех их предприятий. Массагеты также остаются со Спитаменом до последнего, но в конце предают и убивают его.

(7) На территории Согдианы действия Спитамена, видимо, пользовались достаточной поддержкой (ср. IV, 6, 5; 15, 7; 16, 2-3), тогда как для Бактрии подобных сведений у нас нет, как и сведений о сколь ни будь серьёзном сопротивлении македонцам в этой области (ср. IV, 16, 1).

2. Версия Аристобула восстанавливается по фрагментам у Курция Руфа, Арриана и Страбона. Её характеризуют следующие моменты.

(1) Зачинщиками восстания и, в дальнейшем, его главной действующей силой являются «бактрийские всадники» (Bactriani equites). Попытаемся разобраться, о ком здесь идёт речь.

До начала восстания бактрийские всадники фигурируют дважды:

1. в армии Дария находятся два отряда «бактрийских всадников» – 1000 и 8000 человек (Curt., IV, 12, 6; Arr., III, 11, 3); 2. в армии Бесса в Бактрии было 8000 вооружённых бактрианов, которые, узнав о приближении Александра, расходятся по своим сёлам (Curt., VII, 4, 20). Эти «вооружённые бактрианы» определённо соответствуют 7000 бактриев в версии Птолемея, которых он также называет «всадниками бактриев»; они тоже расходятся по домам, узнав, что Бесс решил бежать (Arr., III, 28, 8-10).

Наконец, Аристобул, определённо заимствуя у Птолемея, сообщает и о том, что Александр призывает к себе всех «всадников бактрианов», которые соответствуют у него «начальникам этой страны» (Curt., VII, 6, 14; Arr., IV, 1, 5).

Безусловно, 7000 всадников, бывших зачинщиками восстания, тоже, по мнению Аристобула, являются «всадниками бактрианами» (Curt., VII, 6, 14), хотя он этого и не уточняет, и отождествляются им с 7000-8000 тысячами бактрийских всадников из войск Бесса.

Таким образом, мы наблюдаем у Аристобула устойчивое представление о существовании некой стабильной, имеющей постоянную численность, социальной группировки бактрийского общества, которую он считает центральным элементом всех политических событий, связанных со Средней Азией. Отчасти эта его концепция является искусственной, так как он определённо подстраивает под неё некоторые сведения, заимствованные у Птолемея (так, видимо, о бактрийцах в войске Бесса и о собрании «начальников страны»). С другой стороны, на Аристобула могло повлиять через Клитарха (Curt., VII, 4, 30; ср. VIII, 5, 1; Diod., XVII, 108, 1; Arr., VII, 6, 1) очень древнее представление, засвидетельствованное ещё Эсхилом (Pers., 315), и в данном случае, видимо, восходящее к Поликлиту[119], о том, что Бактрия поставляет персидской армии 30000 всадников. Однако, в целом концепция Аристобула, безусловно, оригинальна и, видимо, базируется на его собственных сведениях.

Дальнейшие события Аристобул также излагает, компилируя сведения Клитарха и Птолемея, но строго следуя при этом своей концепции.

(2) Аристобул приводит сообщение Птолемея о Спитамене, как о виновнике мятежа, и о слухах, которые он распространял относительно собрания бактрийских всадников (VII, 6, 14-15; ср. VII, 7, 31). Однако в его описании явно прослеживается попытка приспособить это указание к собственной концепции. Так сначала он прямо говорит, что восстание подняли всадники, и, что Александр призвал к себе Спитамена и Катена, полагая, что они смогут его усмирить, а потом указывает по Птолемею, что вроде бы эти двое ещё раньше подстрекали к восстанию и теперь оказались не в силах выполнить приказ Александра. Надо полагать, что сюжет с призванием Спитамена и Катена и их отказом содействовать Александру заимствован из другого источника, то есть – у Клитарха (см. ниже).

(3) Также, заимствуя у Птолемея, Аристобул сообщает, что восставшие согдийцы увлекли за собой часть бактрийцев, хотя это плохо согласуется с его общей концепцией.

(4) Мятежники также совершают у Аристобула три экспедиции, которые в целом соответствуют событиям, описываемым Клитархом и Птолемеем. Впервой экспедиции у него действует Спитамен и скифы, и не фигурируют «бактрийские всадники». Во второй и третьей уже действуют только бактрийцы, которые называются «изгнанниками» (exules), а Спитамен исчезает. Возможно, это связано с тем, что у Аристобула Спитамена убивают уже после первой экспедиции, когда он пытался найти убежище у хорасмиев и апасиев, которые, видимо, предпочли таким образом установить союзные отношения с Александром (на это намекает Страбон: XI, 8, 8; 11, 6).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10