Дипломная работа: Современная украинская государственность региональные геополитические аспекты

            На региональном уровне СДПУ (о) стала настоящей “партией власти” в Закарпатье. Этот процесс начался в 1998 г., когда Г.Суркис и В.Медведчук с огромным перевесом выиграли выборы в двух одномандатных округах Закарпатья. Политико-финансовая группа Суркиса-Медведчука добилась весьма высокой степени влияния в регионе, используя прежде всего свои огромные финансовые возможности. В результате представители местной элиты один за другим стали вступать в СДПУ (о). В 1999 г. президент назначил нового губернатора, которым стал мэр Мукачево и член партии В.Балога. Его предшественник С.Устич также вступил в партию и стал лидером ее областной организации. Членами СДПУ (о) стали новый мэр Ужгорода С.Сембер, большинство заместителей губернатора, значительная часть депутатов областной рады, почти все главы районных администраций.

            Вторым по степени влияния регионом для СДПУ (о) и группы Суркиса-Медведчука стала Черновицкая область. Для укрепления позиций в регионе группа использовала те же технологии, что и в Закарпатье – избрание своих влиятельных представителей депутатами Верховной Рады и использование финансовых и организационных ресурсов для укрепления политического влияния в регионе. Роль проводников влияния СДПУ (о) на Северной Буковине сыграли избранные по списку СДПУ (о) руководитель крупного общенационального телеканала “Интер” А.Зинченко и бизнесмен И.Плужников, в прошлом жившие и работавшие в Черновцах. В целом по уровню политического влияния СДПУ (о) Черновицкая область сильно уступает Закарпатской.

            Таким образом, некоторые политические партии, формируемые крупными элитными группами, способствовали консолидации столичных и региональных элит. Классическим примером стала СДПУ (о), создавшая своеобразную ось Киев-Ужгород с ответвлением в Черновцах. Перегруппировка украинской элиты в преддверии президентских выборов 1998 г., которая привела к формированию в Верховной Раде “олигархических” фракций “Возрождение регионов” и “Трудовая Украина”, также имела свою территориальную проекцию, поскольку представители этих групп являлись выходцами из определенных групп регионов или хотя бы депутатами от них.

            Вообще, немаловажен тот факт, что многие депутаты Верховной Рады, являясь представителями киевской элиты, избираются в регионах, занимаются лоббированием их интересов в центре и оказывают помощь своим округам. По этому принципу работает не только СДПУ (о). Выборы 1998 г. ознаменовались избранием в регионах сразу нескольких представителей крупнейшего на тот момент газового трейдера “Интергаз” в Запорожской, Киевской, Николаевской и Ровенской областях. Депутатами были избраны лидеры крупных финансово-политических групп А.Волков (Черниговская область), В.Пинчук (Днепропетровская область), А.Деркач (Сумская область), Ю.Тимошенко (Кировоградская область) и др.

            Отдельные регионы оказываются на стыке влияния двух и более “вертикальных” групп, что приводит к серьезным конфликтам. Так, “полем битвы” стала Кировоградская область. Этот периферийный регион интересен тем, что в 1998 г. целый ряд представителей киевской элиты, крупных бизнесменов использовал его одномандатные округа для прохождения в Верховную Раду. В одном из округов столкнулись киевский бизнесмен И.Шаров (позднее примкнул к “Трудовой Украине”) и руководительница крупнейшего ликеро-водочного предприятия “Артемида” А.Антоньева (позднее возглавила Демократическую партию Украины и примкнула к “Возрождению регионов”). Одновременно за пост мэра Кировограда боролись действующий глава В.Мухин, связанный с И.Шаровым, и бизнесмен А.Никулин, который шел в связке с А.Антоньевой. Выборы закончились победой А.Антоньевой и А.Никулина. В то же время два других киевских бизнесмена, избранных от области, в 1999 г. приняли участие в создании “Трудовой Украины”. Добавим, что еще одним депутатом здесь стала известная представительница днепропетровской группы Ю.Тимошенко. Таким образом, периферийная Кировоградская область оказалась в фокусе политических интересов киевских, днепропетровских и местных (но с мощными финансовыми ресурсами, позволившими выйти на общеукраинский уровень) элитных групп.

            Также следует обратить внимание на попытки создания “горизонтальных” групп, объединяющих элиты нескольких регионов без участия Киева. Главной такой попыткой стало создание Партии регионального возрождения Украины с организующим центром в Донецке. Лидером партии стал мэр Донецка и лидер одной из основных местных элитных групп В.Рыбак. При этом партия была ориентирована преимущественно на русскоязычные регионы Украины и сумела обеспечить представительство в элите Крыма: здесь с ПРВУ сотрудничал мэр Симферополя В.Ермак.

            Украинская региональная идентичность

Прежде всего рассмотрим процессы формирования в регионах Украины собственной идентичности. Следует заметить, что развитие региональной идентичности не привело к формированию политических границ между известными культурно-историческими областями Украины, предлагаемыми некоторыми партиями в качестве единиц ее федеративно-земельного устройства. Этот процесс оказался характерен прежде всего для нескольких регионов, особенно ярко выделяющихся на карте Украины.

            Так, на Востоке Украины и в Причерноморье наибольшая политическая обособленность оказалась характерна для Крыма и Донбасса. Политический процесс в Крыму, как уже не раз подчеркивалось, развивался по своей логике. В постсоветский период определяющей здесь стала идея Крыма как республики со своими автономными органами власти, призванными защитить Крым как особую культурно-политическую единицу. В этой связи ключевыми шагами в процессе формирования крымской региональной идентичности стали проведение референдума и провозглашение Крыма республикой, принятие собственной конституции в 1991-92 гг., затем – выборы собственного президента в 1994 г. На этом этапе уровень крымской автономии был максимальным, а на общеукраинском уровне Крым являлся главным центром пророссийских настроений. Известно, что создание в Крыму республики виделось некоторыми политиками и частью населения как шаг к независимости и последующему воссоединению с Россией. В Крыму была создана своя государственная символика – флаг, герб и прочие атрибуты государственности. После 1995 г. и принятия новой конституции Украины Крым сумел сохранить статус автономной республики, а в 1998 г. была принята новая конституция АРК. С урезанными правами и полномочиями, но Крым сохранил свое особое место на политической карте страны.

            Активное развитие в Крыму региональной идентичности выразилось не только в создании политической автономии и собственных органов власти. Важным процессом стало формирование в Крыму собственной партийной системы, отражающей особые интересы крымчан. На первом этапе на политической сцене Крыма выделялась Республиканская партия Крыма (ранее – Республиканское движение Крыма), составившая основу блока “Россия”, который в 1994 г. на некоторое время пришел к власти в республике. РПК выступала в роли главного защитника крымской идентичности и права на самоопределение. Однако отсутствие сильных, компетентных лидеров привело ее к политическому поражению в противостоянии с официальным Киевом и прокиевскими силами в самой республике.

В дальнейшем нишу РПК заняла партия “Союз”, выражавшая интересы как традиционных пророссийски настроенных кругов, так и части новой крымской бизнес-элиты. Она была создана на основе Крымской партии, созданной в 1996 г., но вскоре запрещенной Министерством юстиции. Партия “Союз” даже приняла самостоятельное участие в выборах в Верховную Раду 1998 г. и заняла достаточно сильные позиции в крымском Верховном Совете, избранном в том же 1998 г. (в т.ч. получила пост первого заместителя председателя крымского парламента).

С 1993 г. в Крыму действовал и Союз в поддержку Республики Крым, который позднее вместе со своим лидером С.Куницыным влился в НДП. С.Куницын в 1998 г. занял пост председателя Совета министров Крыма.

            Также особенностью крымской политической сцены является деятельность политических партий и движений, ориентированных на национальные интересы русского и крымско-татарского населения. С позиций русского национализма здесь особенно активно выступала Русская партия Крыма, лидер которой С.Шувайников занял третье место на выборах президента Крыма в 1994 г. (в 1996 г. партия была запрещена). В настоящее время в Крыму действуют Русская община Крыма, Конгресс русских общин Крыма, связанный с одноименной российской организацией, Русский национальный съезд, Русское общество Крыма (один из руководящих постов в нем занимает бывший лидер РПК С.Цеков), Конгресс русского народа во главе с лидером бывшей Русской партии С.Шувайниковым.

Особой группой населения со своими политическими интересами стали крымские татары. Их политическая консолидация обеспечивалась силами официально не зарегистрированного меджлиса крымско-татарского народа во главе с известным диссидентом М.Джемилевым. Меджлис действует как исполнительный орган курултая (съезда) крымско-татарского народа и представляет собой параллельную властную структуру, действующую по принципу органа национального самоуправления, однако неконституционного и обладающего ограниченной легитимностью. Меджлис на общеукраинском уровне активно сотрудничал с НРУ и вел борьбу с пророссийскими силами. В Верховном Совете Крыма созыва 1994-98 гг. была создана крымско-татарская фракция “Курултай”, однако на выборах 1998 г. крымско-татарскому национальному движению не удалось провести ни одного депутата. Из официально действующих организаций крымских татар следует выделить Организацию крымско-татарского национального движения (ОКНД), лидеры которого и принимали активное участие в создании меджлиса крымско-татарского народа. Другая организация – Национальное движение крымских татар, сформировавшееся в 1960-х гг., пережившее раскол в связи с созданием ОКНД и превратившееся в небольшую и довольно умеренную организацию.

Еще одной особенностью крымской партийно-политической системы стало формирование политических партий, выражающих интересы местных групп деловой элиты, а также криминальных группировок. Самым ярким примером стала Партия экономического возрождения, созданная в 1992 г. С 1994 г. ее лидером являлся бизнесмен В.Шевьев, и партия играла системообразующую роль в Верховном Совете Крыма 1994-98 гг.: В.Шевьев возглавлял фракцию “Созидание”, которая противостояла в крымском парламенте пророссийским силам. К 1997-98 гг. ПЭВ стала почти открытой выразительницей интересов одной из крупных криминальных группировок, которая была разгромлена правоохранительными органами. На выборах в Верховную Раду 1998 г. ПЭВ участвовала вместе с Демократической партией Украины в блоке “Блок демократических партий - НЭП”, но это было ее последним действием.

Итак, формирование в Крыму политической автономии и собственной партийной системы со значимым присутствием региональных партий стало свидетельством развития особой политической культуры со своими групповыми интересами.

Похожий процесс, но не столь ярко выраженный развивался и в Донецкой области. Доминирующее здесь русскоязычие не раз поднималось на щит различными политическими силами, выступающими с пророссийских позиций и артикулирующих интересы русскоязычного населения. Несколько менее активным в этом плане оказался Харьков, который, несмотря на большой интеллектуальный потенциал, не стал центром формирования восточно-украинской политической культуры, как бы потерявшись в преимущественно украинском по этническому составу населения пространстве Харьковской области. Напротив, промышленный Донбасс со своими особыми не только культурными, но и экономическими интересами оказался основным центром формирования региональной идентичности на русскоязычном Востоке Украины.

Важным свидетельством этих процессов стало превращение Донецка в один из основных центров регионального партийного строительства. Причем создаваемые здесь партии комбинировали ориентацию на русскоязычное население с интересами местных элит и создавались влиятельными представителями местного истеблишмента. Это обусловило большую устойчивость этих партий в отличие от идеологизированных крымских организаций русско-националистической направленности, но, забегая вперед, заметим, что не сделало их популярными. Еще в начале 1990-х гг. в Донецкой области возникли Интердвижение Донбасса (просоветский противовес Народному руху), “Отечественный форум”, товарищество “Русь”. В 1991 г. было создано Движение за возрождение Донбасса, выражавшее интересы русскоязычного населения. Затем здесь сложился крупный центр деятельности Гражданского конгресса Украины – центристской организации пророссийской направленности. ГКУ был создан на базе перечисленных выше организаций и движений и некоторое время играл важную роль в политической жизни Донбасса.

Во второй половине 1990-х гг. инициатива на местной политической сцене перешла к партиям, представляющим местный истеблишмент – чиновничество и директорский корпус. Партии, выражавшие особые политико-культурные интересы Донбасса, потеряли свое влияние, хотя тот же ГКУ сохранился как организация со штаб-квартирой в Донецке (позднее на его основе была создана Славянская партия). Примечательно, что лидер ГКУ и Славянской партии А.Базилюк принимал участие в президентских выборах 1999 г., но потерпел сокрушительное поражение (даже в своей Донецкой области он получил 0.25% голосов). Кроме того, в Макеевке действует маловлиятельная партия с громким названием “Единая Киевская Русь”.

Также любопытно, что еще более “восточная” и русскоязычная Луганская область оказалась в тени Донецка и не только не стала центром партийного строительства, но и не поддержала донецкие инициативы, превратившись в главный оплот коммунистов. На первом этапе местную специфику отражала только организация донских казаков Луганщины со своим атаманом.

Зато важным элементом местной партийной системы стала Партия регионального возрождения Украины, лидером которой является влиятельный мэр Донецка В.Рыбак (однако штаб-квартира партии находится в Киеве). ПРВУ выступает за передачу политических полномочий от центра к регионам. Примечательно, что ПРВУ удалось найти себе достаточно влиятельных союзников в Крыму, в румынской общине Черновицкой области и в венгерской общине Закарпатья, т.е. в других обособленных и политически активных районах Украины.

Кроме того, Донецкая область стала центром Либеральной партии Украины, учрежденной в Донецке в сентябре 1991 г. Впоследствии лидером партии стал бывший губернатор области В.Щербань, представляющий влиятельную группу донецкой элиты. В 1992 г. в Донецке возникла Партия труда во главе с директором одного из крупных местных предприятий. На выборах в Верховную Раду 1998 г. ЛПУ и ПТ выступали единым блоком.

Также в Донецке возникла Партия мусульман Украины, не имеющая, впрочем, в силу своей конфессиональной специфики никакого влияния на местный электорат и представляющая собой политический проект небольшой инициативной группы.

Что касается Харькова, традиционно игравшего роль главного интеллектуального центра Восточной Украины (вспомним, что именно здесь в 1891 г. возникло Братство тарасовцев, которое считается первой украинской партией), то он не стал крупным центром партийного строительства и в целом хорошо вписался в общеукраинское политическое пространство. Это объяснялось как меньшей значимостью фактора русскоязычия по области в целом, так и отсутствием традиции создания мощных промышленных лобби, как в Донецкой области. На начальном этапе индикатором особого положения Харькова в Украине и его пророссийских симпатий стала деятельность известного политика В.Гринева, участвовавшего в первых президентских выборах, а затем вместе с Л.Кучмой в 1994 г. создавшего Межрегиональный блок реформ. Однако после 1994 г. В.Гринев перенес центр своей деятельности в Киев и быстро утратил свое влияние как в Харькове, так и в стране в целом.

В целом же Харьков в отличие от Донбасса, где постепенно определяющим стал экономический интерес, оказался центром “славянской идеи” с выраженной национальной окраской. В годы перестройки здесь возник Союз за национальное освобождение славян. В дальнейшем он стал одной из основ Партии славянского единства Украины, которая активно действовала в Харькове и Донецке. А в пограничном Волчанском районе даже действует общественная организация “Русь единая”. Также в Харькове расположены штаб-квартиры Всеукраинской партии женских инициатив, Партии защитников Отчизны и Партии “Союз труда”. Однако в отличие от “донецких” “харьковские” партии не добились реальной поддержки даже в самом регионе и практически неизвестны населению.

Что касается еще одного ведущего центра Восточной Украины – Днепропетровска, то он в силу своей культурной и экономической специфики не принимал участия в создании идеологизированных партий, ориентированных на русскоязычное население (исключение составила маргинальная Партия коммунистов (большевиков) Украины. Днепропетровск стал центром деятельности “Громады”, но по своему происхождению “Громада” относилась к числу партий, обслуживающих интересы крупных региональных кланов. Еще одна партия, которая возникла в Днепропетровске, - “За красивую Украину” руководствовалась чисто популистскими лозунгами. Кроме того, в Днепропетровске находится центр деятельности Женской народной партии (объединенной) и Партии реабилитации тяжелобольных Украины.

На Западе Украины ярко выделилась другая политическая культура, представленная тремя областями Галичины с центром во Львове. Этот город стал мощным центром формирования западно-украинской политической культуры, которая в начале 1990-х гг. претендовала на доминирование по всей стране и определение модели национально-государственного развития Украины. Именно здесь создавались партии и общественно-политические движения национальной ориентации, и именно здесь они фактически находились у власти, что отличало Галичину от остальной Украины.

Развитие галичанской политической культуры резко активизировалось еще в конце 1980-х гг., хотя деятельность диссидентов-националистов развивалась практически весь советский период, в т.ч. в рамках Украинской хельсинкской группы (конец 1970-х гг.) и Украинского хельсинкского союза (конец 1980-х гг.). Активное использование запрещенной в советское время национальной символики, движение за возрождение греко-католической церкви, развитие национального языка стали отличительными чертами Галичины и ее областных центров уже на излете перестройки и привели к превращению Народного руха в местную “партию власти” в результате выборов 1990 г.

На начальном этапе именно Львов был основным центром деятельности НРУ, а также ряда организаций, сыгравших важную роль в становлении украинского национального движения – Товарищества украинского языка (ТУМ), общества “Просвита”, Союза независимой украинской молодежи. Местным общественно-политическим объединением и “кузницей” молодых политиков стало Товарищество Льва. В 1989 г. именно во Львове возникли небольшие партии национально-консервативной ориентации -  Украинская национальная партия и Украинский христианско-демократический фронт. Позднее Львов стал центром создания политических организаций радикально-националистического толка, таких как “Державная самостийность Украины” (1990 г.), Украинская национальная ассамблея УНА-УНСО, Социал-национальная партия Украины (1991 г.). Здесь активно действовали и более крупные организации с претензией на общеукраинский статус, прежде всего – Конгресс украинских националистов.

В дальнейшем Львов постепенно утрачивал функции главного организующего центра национального движения, что сопровождалось переносом штаб-квартир соответствующих партий в Киев. К концу 1990-х гг. политическими организациями с центром во Львове остались лишь заметно активизировавшаяся радикальная СНПУ и Организация украинских националистов-державников (ОУН-д).

Другие регионы Украины не стали центрами партийного строительства, что свидетельствует о недостаточном развитии региональной идентичности. Соответственно, региональные партии и движения остались здесь совершенно невостребованными, и выбор был сделан в пользу тех или иных общеукраинских организаций, программы которых в наибольшей степени соответствовали умонастроениям жителей регионов. Львов и Донецк стали двумя центрами-антиподами, формирующими политическую идентичность, ассоциируемую с Западом и Востоком Украины соответственно. В “фарватере” Львова следовали прежде всего три региона Галичины, а затем уже с большим отставанием территории Волыни[1], Северной Буковины и частично Подолии. На Востоке помимо Донецка свою роль пытался сыграть Харьков. На остальной территории Украины “региональные идеи” не развивались вовсе, разве что Днепропетровск стал важным центром, но вследствие своей особой политико-экономической роли. В то же время такой своеобразный город, как Одесса, оказался крайне пассивен. И даже Закарпатье – еще один совершенно особый уголок Украины проявило себя достаточно слабо. В частности развитие русинской идентичности (Общество карпатских русинов, Общество подкарпатских русинов) не нашло практически никакой поддержки в массах. В итоге все свелось к двум идеально-типическим вариантам общенационального развития, в разной степени воспринимаемого в разных регионах.

“Западный вариант” политической культуры включает в себя такие компоненты, как идея национальной государственности, всемерное развитие национального языка, особый пиетет в отношении национальной символики, антиимперскую (антимосковскую) риторику. Причем он рассчитан не только на использование в западных регионах Украины, но и на продвижение по всей Украине, т.е. представляет собой именно национальную, а не региональную идею. Хотя в структуре западно-украинской политической культуры присутствуют и сугубо местные компоненты, прежде всего – возрождение греко-католической церкви.

“Восточный вариант” политической культуры включает идею более тесной интеграции с Россией, сохранения русского языка и признания его в качестве второго государственного, защиту интересов восточно-украинского промышленного комплекса. В сравнении с западной политической культурой восточная имеет более узкие интересы, не распространяющиеся на территорию всей Украины, поскольку доминирование русскоязычного населения со своими специфическими интересами является значимым фактором только на Востоке, и кроме того экономические интересы индустриального Востока не всегда соответствуют интересам других регионов страны.

В силу целого ряда причин активное развитие региональной идентичности и связанных с ней региональных политических культур в Украине оказалось заторможено и сильно локализовано. Во-первых, в рамках унитарной Украины, развивающейся по модели национального государства, региональная политическая активность подавлялась, и регионы не могли конкурировать с Киевом, тем более – ему противостоять. Это показал пример Крыма. Кроме того, сложилась ситуация, когда практически все регионы, за исключением Крыма предлагали свое видение украинской государственности, а не автономного саморазвития.

Во-вторых, слабость демократических традиций не позволила развиться таким формам политического участия, как создание “снизу” региональных политических партий, пользующихся реальной поддержкой местного населения. В том же Крыму период доминирования местных партий оказался непродолжительным. В других регионах такие партии в лучшем случае встали в один ряд с общенациональными, и их создание стало индикатором латентной потребности в политической самореализации. Но эти партии не смогли даже стать реально правящими на “своих” территориях.

Автор Р.Ф.Туровский МГУ им. М.В.Ломоносова, Москва

[1]           Волынь стала вторым по значимости центром организации национального движения, причем здесь выделился город Ровно. Здесь развернул свою активную деятельность известный представитель Руха В.Червоный, возглавивший местную казачью организацию “Волынская сечь”. Другой выходец из Ровно Н.Поровский создал Республиканскую христианскую партию.