Курсовая работа: Рынок ценных бумаг

Успех первых торгов побудил Министерство финансов расширить рынок ГКО. Доходы по ГКО были велики, и это вызывало повышенный спрос. Однако государство, щедро расплачиваясь с держателями вышедших в тираж ГКО, отдавало им лишь часть денег, выручаемых от продажи все новых и новых серий ГКО. Именно короткие сроки обращения, высокая прибыль при погашении облигаций, средства для которой обеспечивались не за счет доходов бюджета, а за счет притока все новых и новых покупателей — придавали операциям по ГКО форму финансовой пирамиды в ее классической форме, которую строил не «Леня Голубков», а государство.

Продажа ГКО проводилась через посредников — дилеров. Но и покупатели могли действовать через других посредников. Поэтому Минфин и Центробанк не имели ясного представления о держателях многих крупных пакетов ГКО. К тому же в стране возник обширный вторичный рынок ценных бумаг, на котором сотни и тысячи облигаций переходили из рук в руки и использовались в качестве платежного средства, залога или займа еще до срока их погашения.

ГКО не были именными или документарными облигациями. Это были “безбумажные бумаги”. Их покупка и продажа фиксировались в форме записи на счетах в электронной памяти компьютерных сетей в депозитарии ММВБ. Это не мешало владельцам ГКО при их погашении получать “живые” деньги — миллионы, а позднее и миллиарды рублей. Главные нормативные акты по обращению ГКО были известны лишь узкому кругу дилеров и публиковались в недоступном для граждан банковском бюллетене. В отличие от ваучеров Чубайса или “мавродиевок” МММ ГКО трудно связать сегодня с каким-то конкретным именем. Первоначальная разработка системы ГКО была проведена под руководством начальника департамента ценных бумаг Минфина Беллы Златкис и заместителя председателя ЦБ Андрея Козлова. Немало поработали над совершенствованием рынка ГКО заместитель министра финансов Андрей Казьмин и начальник управления по фондовым операциям ЦБ Алексей Дроздов. Основные решения по объему новых выпусков ГКО принимались лично Черномырдиным при участии руководителей Минфина разных лет: С. Дубининым, А. Вавиловым, А. Лившицем, А. Чубайсом и другими.

Первые этажи пирамиды ГКО были построены в 1993-1994 гг. Объем выручки государства от размещения ГКО составил в 1994 году 5 триллионов рублей. Уже в первом полугодии 1994 года на ГКО приходилось 70% оборота финансовых бирж. Но в общей структуре государственного внутреннего долга ГКО занимали к концу 1994 года всего 12%.

В 1994 году на 18 аукционах размещались 3-месячные ГКО, на 10 аукционах 6-месячные. На трех аукционах были предложены впервые облигации со сроком обращения один год. Хотя доходность по ним составляла 450% годовых (и это при том, что учетная ставка ЦБ РФ в 1994 году не превышала 205%), спрос был невелик, и их доля в общей сумме реализованных ГКО составила только 2%. Доходность 3- и 6-месячных облигаций колебалась в течение года в пределах 70-150%. Общий объем всех выпусков превысил 13 триллионов рублей.

В 1995 году наблюдался скачок интереса к ГКО. Только за январь и февраль в обращение поступило больше облигаций, чем за весь 1994 год. Средняя доходность по ГКО снизилась до 100%, но снизился также и уровень инфляции. В результате реальные доходы держателей ГКО возросли. Минфин сумел привлечь в бюджет за счет ГКО около 20 триллионов рублей, но опытные финансисты стали испытывать по этому поводу некоторое беспокойство. Они знали по мировому опыту, что при структурной перестройке экономики наиболее эффективны для финансирования дефицита бюджета среднесрочные (от 2 до 10 лет) и долгосрочные (от 10 до 30 лет) ценные бумаги. Однако попытки пустить в обращение в России бумаги со сроками обращения 380 и 550 дней не имели успеха, хотя уровень их доходности не отличался от ГКО. Еще меньший успех имели облигации государственного валютного займа со сроками 10 и 15 лет. Участники биржевых сделок не были готовы доверить свои деньги правительству на такой большой срок. Даже под хорошие проценты.

Уже в последние месяцы 1995 года в системе ГКО появились тревожные симптомы. Хотя объем реализации увеличивался, выручка бюджета от эмиссии ГКО сократилась. В течение нескольких недель доходов от размещения новых серий ГКО не хватало на погашение ранее выпущенных серий. Дефицит приходилось покрывать за счет других доходов бюджета. Пирамида ГКО начинала работать уже не на казну, а на саму себя. Между тем в России завершалась кампания по выборам в Думу и начиналась кампания по выборам президента. Необходимо было найти деньги на эти выборы и создать наилучший социальный фон для выборов президента страны. Иначе говоря, нужно было погасить все долги по заработной плате, пенсиям и всем другим выплатам. Нужно было поддержать слабые регионы, оплатить оборонные заказы и т.д. Кроме ускоренных вариантов приватизации, надежда была только на ГКО. Выход был один — повысить доходность новых заимствований и привлечь на рынок ГКО новых инвесторов.

Доходность по ГКО, снизившуюся в конце 1995 года до 70%, приходилось поднимать в первые месяцы 1996 года до 100-120%. За месяц до первого тура выборов, когда рейтинг Зюганова временами был выше рейтинга Ельцина, доходность по ГКО поднялась до 200-250%. В июне объем размещения ГКО составил 5 триллионов рублей, хотя заявок имелось на 4.9 триллиона рублей. Центробанк сам купил часть ГКО при доходности в 254%. При среднем сроке обращения проданных ГКО в 134 дня те, кто приобрел облигации в эти критические недели, удвоили свой капитал менее чем за 4 месяца.

К осени доходность по ГКО снизилась до 80%, в ноябре — до 60%, в декабре — до 30%. Однако объемы размещения новых серий не уменьшились, и поступления в бюджет превзошли ожидания Минфина. Доходы от ГКО составили в 1996 году 40% всех доходов бюджета, почти 60 триллионов рублей. Изменился, однако, состав игроков на рынке ГКО.

В 1994-1995 гг. покупателями ГКО были главным образом крупные банки. В 1996 году расширили свое участие на этом рынке пенсионные и страховые фонды, чековые и паевые инвестиционные фонды. Даже организация по защите прав обманутых вкладчиков, которая выплачивала небольшие компенсации вкладчикам обанкротившихся финансовых компаний  вложила большую часть своих средств в ГКО. Солидные пакеты ГКО приобрели и многие предприятия, используя в этих целях зарплатные деньги. Далеко не всегда это делалось с согласия рабочих и служащих. Не удержалась и церковь: некоторые из настоятелей православных и мусульман стали приобретать ГКО.

Выше упоминалось, что облигации ГКО не были рассчитаны на рядовых граждан. Однако прямых запретов на этот счет не существовало. Граждан с солидными счетами в банках не пугал номинал в один миллион рублей. Оказалось, однако, что такой номинал не был препятствием и просто для влиятельных людей. При расследовании, проведенном “Новой газетой” по поводу сверхвысоких доходов А. Чубайса в 1996 году, была обнаружена весьма простая схема обогащения некоторых “особо важных” физических лиц. Еще в начале 1996 года Чубайс получил от банка “СБС-АГРО” беспроцентный кредит в миллион долларов, на которые банк, по поручению Чубайса, приобрел несколько облигаций ГКО. Через 3 месяца облигации были погашены, и кредит банку возвращен. У Чубайса, однако, осталась прибыль в 1 миллиард 700 миллионов неденоминированных рублей.

Не удержались от игры на рынке ГКО и иностранцы, хотя официально их участие здесь было запрещено. Еще в конце 1995 г. ЦБ обратил внимание на быстрый рост вложений в ГКО финансовых компаний, тесная связь которых с западными интересами была известна. Несложный анализ показал, что ГКО приобрели в данном случае нерезиденты. Никто не решился, однако, наказать провинившиеся компании. Как признавал позднее один из директоров ЦБ Сергей Алексашенко, “планирование бюджета шло уже в новых условиях, на фоне нарастающей политической борьбы, связанной с предстоящими выборами. В этой ситуации обещания правительства стали расти день ото дня, и под заведомо непосильный уровень расходов подгонялись планы доходов. В результате уже в самом начале года стало очевидно, что бюджету не удастся выполнить свои обещания по доходам”.

Изгонять иностранцев с рынка ГКО было теперь просто невыгодно. Было решено вложения нерезидентов в ГКО “ограничить и взять под контроль”. Но уже 15 августа 1996 года все ограничения на участие нерезидентов, по крайней мере, на вторичном рынке ГКО были отменены. Уже в первой половине 1996 года через рынок ГКО удалось привлечь 2 миллиарда «иностранных» долларов. К концу года эта сумма удвоилась.

Иностранные инвесторы были в восхищении от правил, по которым работал в России рынок ГКО. Эксперты западных стран отмечали, что российский фондовый рынок является лучшим по доходности финансовым рынком в мире. Не скупилась на похвалу России и Международная финансовая корпорация — дочерняя организация Всемирного банка. Тем не менее растущее участие нерезидентов на рынке ГКО позволило существенно снизить доходность размещаемых облигаций. Иностранных вкладчиков удовлетворяла доходность в 25-30% годовых. В результате в 1997 году уже с января доходность по ГКО стала снижаться и достигла осенью невиданного ранее уровня в 20%. Именно благодаря иностранным инвесторам пирамида ГКО продолжала бурно расти не только в 1996-м, но и в 1997 году.

Осенью 1997 года рост пирамиды ГКО замедлился, а связанные с ней финансовые потоки стали мелеть. Если во второй половине 1996 года чистая прибыль от обращения ГКО составила 25 миллиардов деноминированных рублей, то во втором полугодии 1997 года — 12 миллиардов рублей.

Общая сумма “коротких” облигаций, которые нужно было погасить в 1998 году, оценивалась в 400 миллиардов рублей. Продажа ГКО шла с трудом, хотя западные инвесторы ввезли в Россию на покупку ГКО за январь-март 1998 г. 3.1 миллиарда долларов. Это был бы превосходный результат для 1996 года, но в 1998 году этого было мало. Бюджет не получил от рынка ГКО в первом квартале никакого дохода, а, напротив, потерял 200 миллионов рублей. Приходилось снова снижать цены и повышать доходность на рынке ГКО. Это привлекло новых инвесторов, но не в тех масштабах, которые необходимы для жизни финансовых пирамид.          Разумеется, наиболее проницательные и посвященные из экспертов понимали, что жизнь любой финансовой пирамиды не вечна. Она должна или обвалиться сама или подвергнуться  демонтажу. При Правительстве была создана специальная комиссия, которая должна была составить прогноз экономического развития страны на 1998-2000 годы. Ее возглавил Евгений Ясин, профессор, который считался в Правительстве Черномырдина главным экономическим стратегом. К февралю комиссия составила два варианта прогноза — с оптимистическим и пессимистическим сценариями. Но ни в одном из них не предполагалось, что Россия прекратит выплаты по своим долгосрочным и краткосрочным обязательствам. Не предусматривалась и девальвация рубля. Оценивая перспективы рынка ГКО, Ясин заявил, что положение трудное, но не критическое и «можно проскочить», «…нужно только немного везения…» (стратег !!!?).

Прежде всего, следует обратить внимание на то, что в 1998 г. не получила продолжения тенденция к росту валового внутреннего продукта (ВВП), которая просматривалась в 1997 г. За первое  полугодие 1998 г. ВВП снизился на 0,2% по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года. Это отрицательно сказалось на доходной части государственного бюджета и увеличило бюджетный дефицит.

Наряду с сокращением возможностей пополнения доходной части бюджета произошли негативные изменения и в структуре расходов  бюджета. Дело в том, что с весны 1993 г. дефицит государственного бюджета стал частично покрываться за счет выпуска государственных краткосрочных облигаций (ГКО). С июня 1995 г. начался выпуск облигаций федерального займа (ОФЗ). Объем выпуска ГКО и ОФЗ быстро нарастал и к концу 1996 г. превысил 230 трлн. руб. Средства привлекались под огромные проценты. Так, во время второго тура президентских выборов в июне 1996 г. были осуществлены выпуски облигаций с доходностью около 160 % годовых при уровне инфляции 2—2,5 % в месяц. В условиях существования валютного коридора эти облигации обеспечивали доход в размере 6—7 % в месяц в валюте. В дальнейшем объем выпуска государственных облигаций продолжал увеличиваться и к середине 1998 г. составил около 260 млрд. деноминированных рублей. К этому времени (начиная с ноября 1996 г.) было произведено также семь выпусков еврооблигаций на общую сумму более 7 млрд. долларов.

Для обслуживания государственного долга требовалось все больше средств. Особенно резкое увеличение расходов на обслуживание долга произошло в 1998 г. Так, если в 1997 г. на эти цели было затрачено 10,1% всех расходов бюджета, то за 9 месяцев 1998 г., по данным Счетной палаты, на обслуживание долга было израсходовано около 36 % всей расходной части бюджета.

Неблагоприятным образом для России складывалась в последние годы и ситуация в области внешней торговли, о чем свидетельствуют данные внешнеторгового оборота. Объем российского экспорта составлял:1995 г. — 81,6 млрд. долл.; 1996 г. — 89,1 млрд. долл.; 1997 г. — 87,5 млрд. долларов. Объем импорта за эти же годы составлял, соответственно: 60,8 млрд. долл.; 62,2 млрд. долл.; 67,6 млрд. долларов.

В структуре российского экспорта преобладающую долю занимают сырьевые товары, что делает страну уязвимой при ухудшении конъюн­ктуры рынка. Так, снижение цен на нефть и металлы в 1997 г. явилось одной из причин сокращения объема российского экспорта. В то же время объем импорта продолжал увеличиваться, что привело к уменьшению положительного сальдо торгового баланса с 26,9 млрд. долл. в 1996 г. до 19,9 млрд. долл. в 1997 г. В 1998 г. ситуация резко ухудшилась — за 7 месяцев 1998 г. сальдо торгового баланса сократилось до 0,4 млрд. долларов.

В последние годы ухудшилось и состояние платежного баланса страны, что также отрицательно повлияло на фондовый рынок. В наибольшей мере от азиатского кризиса пострадали те страны, которые имели отри­цательное сальдо по текущим операциям платежного баланса. Подобная ситуация сложилась и в России. Если в 1995 г. и 1996 г. страна имела положительное сальдо по текущим операциям платежного баланса, то в 1997 г. оно сменилось на отрицательное и составило 0,3 % ВВП. За первое полугодие 1998 г. отрицательное сальдо достигло 1,2 % ВВП. Эксперты Международного валютного фонда прогнозировали его увеличение в 1999 г. до 1,4 % ВВП.

Деятельность Минфина и ЦБ проходила в нескольких направлениях. Еще в конце 1997 года некоторые из нерезидентов начали заключать с Банком России контракты на выход из рынка ГКО. Речь шла о миллиардах долларов. Так как ГКО были номинированы в рублях, то сделки об обмене этих облигаций на валюту надо было заключать заранее. Валютные резервы Центробанка уменьшались, но полученные от сделок рубли ЦБ сам вкладывал в ГКО. В начале 1998 года около 40% находившихся в обращении ГКО были частью активов Банка России и Сбербанка. При существенном снижении цен на ГКО на вторичном рынке ЦБ увеличил и здесь приобретение ГКО. Некоторые из финансистов говорили, что змея начинает поедать свой хвост. Начался и осторожный обмен ГКО на среднесрочные и долгосрочные бумаги. Так, например, Сбербанк приобрел при погашении ГКО на 20-25 миллиардов рублей более “длинных” бумаг. Однако для придания устойчивости всей пирамиде ГКО, в которую были вложены сотни миллиардов рублей, этого было недостаточно.

В Минфине стали работать над проектом привлечения на рынок ГКО рядовых граждан, у которых в домашних тайниках хранилось, по оценкам, от 40 до 60 миллиардов долларов. Но для вовлечения этих средств в оборот нужно было создать очень привлекательные финансовые инструменты. Был подготовлен проект не электронных, а бумажных ГКО с номиналом в 1, 5, 10 тысяч рублей и сроками погашения в 3, 6 и 12 месяцев. При успехе этого проекта жизнь пирамиды можно было продлить, пристроив к ней новый этаж и выведя из-под удара многих резидентов и нерезидентов. На реструктуризацию ГКО планировалось привлечь и средства от новых кредитов МВФ. Проектов было много, а времени мало. Тем не менее эксперты Правительства не считали положение безнадежным.

Однако было важно не просто дожить до 2000 года, но максимально использовать оставшееся до этого критического срока время. Новые выборы уже не сулили ничего хорошего. И Ельцин, и Черномырдин считались “неизбираемыми”. С другой стороны, Лужков, Лебедь и Зюганов не собирались в случае избрания их на пост президента проводить прежнюю политику. На их голову и должна была обрушиться в 2001 году громадная пирамида ГКО. Отставка Правительства Черномырдина спутала все расчеты.

Целый месяц в России не было Правительства, и время было упущено. Кабинет Кириенко начал работать только с середины мая. Но уже 12 мая премьер подписал постановление о размещении новых “документарных” ГКО, подготовленное все той же Беллой Златкис из департамента ценных бумаг. Объем выпуска должен был составить 3 миллиарда рублей, хотя Златкис надеялась на 5 миллиардов. Минфин заявлял, что “новые облигации, соединив достоинства всех других ценных бумаг, станут удобным инструментом привлечения на внутренний финансовый рынок средств физических лиц и первым видом государственных бумаг, которые смогут обращаться как в наличной, так и в безналичной форме”.

Однако даже техническая подготовка к эмиссии новых облигаций должна была занять не менее двух месяцев. Но события развивались слишком быстро.

11 мая Минфину удалось продать ГКО на 19 миллиардов рублей при погашении предшествующих серий на 9 миллиардов рублей. Но уже 12 мая на рынке начался сброс ГКО иностранными инвесторами. 15 мая продажа ГКО приобрела массовый характер. В понедельник, 18 мая, стало известно, что нерезиденты сбросили ГКО на сумму в 3.6 миллиарда долларов из имевшегося у них пакета в 13-20 миллиардов долларов. Кириенко не понимал, что происходит, и в конфиденциальном кругу несколько раз заявлял, что “происходящие события спланированы Дубининым и Задорновым лично против него”. Но и Дубинин плохо понимал происходящее и, выступая в Киеве, заявил, что процессы, происходящие на рынке ГКО, могут привести через 2-3 года к банкротству государства”.

Это заявление, попавшее в прессу, только усилило бегство инвесторов с рынка ГКО. Положение удалось удержать лишь потому, что при доходности в 200% эти облигации на вторичном рынке не только продавали, но и покупали. Некоторые из коммерческих банков даже расширили свои пакеты ГКО. Это сделал и Центральный банк. Но тревога росла[2].

В июне спрос на ГКО и соответственно цена на них на вторичном рынке упали до очень низкого уровня. Участники игры давали понять Правительству, что будут покупать новые ГКО лишь при значительном повышении их доходности, и без того доходящей временами до 300%. В этих условиях Минфин пошел на беспрецедентный шаг — отменив вообще два очередных аукциона. Это не избавило Правительство от необходимости погашать вышедшие в тираж облигации, которых за первую декаду июня набралось на 10 миллиардов рублей. Денег на это не хватало, и 17 июня Минфин не только отказался от нового размещения ГКО, но и “одолжил” 7 миллиардов рублей у Банка России. Еще через неделю этот “заем” был увеличен еще на 3.6 миллиарда рублей.

В российской печати не появилось тогда никаких сообщений об этих “займах” и о конфликте между Минфином и ЦБ. Чубайс уже вел активные переговоры с МВФ о новых внешних заимствованиях, и сведения об остром конфликте в российском руководстве могли осложнить положение просителей.

Положение становилось критическим. Минфин попытался расширить продажу двухгодичных облигаций, а также ГКО с годичным сроком обращения. На внешнем рынке удалось разместить евробонды на 4 миллиарда долларов. Однако общая задолженность по ГКО исчислялась суммой в 60 миллиардов долларов.

Только с июля по декабрь нужно было погасить этих облигаций на 130 миллиардов рублей. Таких денег в казне не было. На очередном заседании Правительство приняло решение о повышении лимитов внешних заимствований. Обсуждение ситуации вышло на страницы газет. В “Российской газете” Владимир Кучеренко писал: “Система заимствований по ценным бумагам (ГКО) на внутреннем рынке потерпела фиаско: эти займы больше разоряют бюджет, нежели дают средств на развитие страны. Заимствования по ГКО слишком краткосрочны и высокопроцентны. Чтобы разминировать этот “пороховой погреб” под экономикой, ставится задача: откупить ГКО с помощью более длительных и низкопроцентных займов на внешнем рынке. Тем самым скоротечный и способный взорваться механизм ГКО конверсируется в более спокойный внешний долг. Из двух зол выбирается меньшее”.

В июле положение не улучшилось. Уже в первую неделю пришлось заплатить держателям ГКО 7 миллиардов рублей. Несложные расчеты показывали, что за весь месяц придется отдавать за ГКО 35 миллиардов рублей, хотя все доходы бюджета планировались в 22 миллиарда рублей, и очередь за бюджетными деньгами была велика. На учредительной конференции ассоциации “Покупайте российские товары” вице-премьер Борис Немцов заявил, что главная задача правительства на фондовом рынке состоит в том, чтобы заменить краткосрочные и дорогие бумаги долгосрочными и низкодоходными, но надежными. У нас есть шанс для оптимизма”.

За месяц удалось обменять ГКО почти на 30 миллиардов рублей на новые облигации, номинированные в долларах, с погашением в 2005-м и даже в 2018 годах.

Но это были в основном ГКО со сроком погашения в январе 1999 года. Так как ГКО были номинированы в рублях, часть экспертов предлагала провести девальвацию и ослабить давление внутреннего долга. Но Ельцин запретил правительству даже обсуждать эту тему. Против девальвации выступала и Ассоциация российских банков. Никто из экспертов не считал, однако, возможной произвольную отсрочку выплат по ГКО[3].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6