Категория игры в немецкой классической философии

В творчестве Ф. Шлегеля можно выделить три аспекта, связанных с категорией игры.

Во-первых, сами тексты очень афористичны и представляют собой игру слов, понятий, образов. Как сказал Шиллер о произведениях Ф. Шлегеля: «..это верх бесформенности!» .

Во-вторых, необходимо погрузиться в контекст эпохи, определить специфику романтического мироотношения, чтобы проявить игровую доминанту в этом отношении.

Итак, романтизм отличает «принципиально новое мироощущение человека, направленность всего пафоса на индивидуальное, на чувства, на созерцание».42

Именно направленность на индивидуальное, на субъективное, на внимание к своему Я и обусловливает игровое отношение: o это создание своего, искусственного мира, пусть изнутри собственного Я; o адогматичное отношение к миру – только так, «как устраивает меня»;

o поиск идеала в свободе; o создание собственной системы ценностей, т.е. своих правил; o постоянный поиск средств самовыражения.

«Наиболее полно проблема выражения реализует себя в так называемой романтической иронии. Иронический дискурс - своего рода опознавательный знак романтизма».43

Шлегель писал: «В иронии все должно быть шуткой и все должно быть всерьез. В ней содержится и она вызывает в нас чувство неразрешимости противоречия между безусловным и обусловленным, чувство невозможности и необходимости полноты высказывания…»44

«Ирония – постоянное самопародирование, притворство. Уход в иронию – попытка вырваться из пространства общезначимости, нормы, повседневности в мир чистой свободы»45 – как раз то мироотношение, которое было свойственно романтикам.

Произведения Шлегеля полны самоиронии – особенно это вычитывается в основных его критических лекционных статьях - «История европейской литературы» и «История древней и новой литературы».

Шлегель постоянно противоречит себе, отвергает то, что было заявлено раньше.

Шлегель доказывает какой-либо тезис, подтверждает это различными научными доказательствами, а потом спустя какое-то время отрицает его.

Так, в работе «Об изучении греческой поэзии» Шлегель с восхищением пишет о культуре греков, считает ее способной обновить моральный и общественный климат эпохи через возвращение к объективной красоте.
«Естественная» и «цельная» античная культура представляет собой свободное и гармоническое развитие всех природных задатков человека.

«Главная цель греческого искусства – красота, которой подчинен всякий дидактический, исторический, философский интерес»46.

Греческие поэты для Шлегеля - символ подлинного искусства. Он не устает повторять, что Эсхил, Софокл, Аристофан, Пиндар, Гомер представляют совершенные виды греческой поэзии, «золотой век» греческого вкуса.

«Греческий миф представляет собой самый определенный и нежный язык образов для выражения всех вечных желаний человеческой души со всеми ее удивительными и необходимыми противоречиями, малый завершенный мир прекрасных предчувствий творящего детского разума. Поэзия, песня, танец и общение — праздничная радость составляла те дружественные узы сообщества, которые соединяли людей и богов. И, действительно, подлинно божественное — чистейшая человечность — составляло смысл их сказаний, обычаев и особенно празднеств, предмет их почитания. В пленительных образах греки чтили свободную полноту, самостоятельную силу и закономерное согласие»47.

Позже, в работе «История европейской литературы», Шлегель говорит абсолютно противоположное: «В целом греческая культура чересчур была рассчитана на низшие способности. Поскольку дух как самое благородное в человеке, отличающее его от всех других созданий, должен быть развит прежде всех других способностей, греческую культуру с полным основанием можно назвать неполной и односторонней»48.

Тот же принцип самоиронии, самопародирования мы можем заметить при выстраивании иерархии литературных жанров.

В-третьих, обратимся теперь к другому аспекту игры. Как говорилось выше, романтики очень ценили индивидуализм, у них был распространен культ гениальной личности, относящейся к миру без условных моральных принципов, и
Ф. Шлегель считал такой личность своего современника, писателя Георга
Форстера.

Обратимся непосредственно к тексту.

Статья Ф. Шлегеля «Георг Форстер» - произведение первого периода творчества философа. Именно в этом периоде он берется за создание эстетической теории - это первый шаг к замышленной им «эстетической революции», призванной обновить моральный и общественный климат эпохи.

Носителем новой культуры выступает у Шлегеля многосторонняя, целостная, открытая всему миру свободная личность.

В статье «Георг Форстер» (1797г.) образцом классического писателя у
Шлегеля впервые выступает современный прозаик – «общественный писатель»,
«гражданин мира», проникнутый духом «свободного поступательного движения»,
«общительности», универсальности. Его сочинения затрагивают «всего человека», а не только отдельную его способность.

Именно в этой статье, посвященной современному Шлегелю писателю – Георгу
Форстеру – философ указывает, как нужно строить отношения с миром, чтобы быть человеком, на которого возлагает надежды Германия.

Георг Форстер является для Шлегеля одаренной личностью, и именно такая личность, по мнению исследователя Ю. Попова49, относится к миру через игру.

Итак, обратимся непосредственно к тексту философа.

По Шлегелю, Георг Форстер, «полон …духом свободного поступательного движения»50.

Шлегель часто подчеркивает именно свободу в отношении к миру.

Слова «свобода», «свободный» применяются для описания различных особенностей этого писателя.

Шлегель пишет, что «Оковы, стены и запруды существовали не для этого свободного ума»51.

Георга Форстера отличает «свободное стремление и широкий кругозор»,
«открытая восприимчивость, незаурядный аналитический ум и постоянное стремление к бесконечному».52

Все его сочинения наполнены духом: «Как во всем остальном, так и в этом бесполезно искать в сочинениях Форстера слово и букву, лишенные духа»53.

Как настоящий творческий человек, как индивидуальность и Георг Форстер живет своей жизнью, внимателен к своим состояниям и не обращает внимания на государство (романтики вообще были асоциальны): «нет ничего более чуждого его уму и сердцу, чем учение, согласно которому разумный властитель может понуждать своих подданных становиться счастливыми по его произволу. Самым святым он считает свободную волю отдельных граждан как необходимое условие их нравственного совершенствования»54.

С особым трепетом Шлегель говорит о литературных произведениях Георга
Форстера, ибо, литературный текст – это тоже игровое пространство и если начать выяснять, так ли все было на самом деле, как пишет Форстер, то призрачный, зыбкий мир игры не вытерпит такого отношения и ускользнет от настойчивого и нечуткого читателя.

Шлегель многократно об этом: «И никогда не нужно спорить с ним об отдельных словах!», «Не нужно только рассматривать все предметы в микроскоп. Следовало бы основательно поучиться читать в равной мере предельно медленно, постоянно вычленяя детали, и очень быстро, единым взглядом обозревая целое. Кто не владеет обоими способами, применяя каждый из них на своем месте, тот, собственно, еще не умеет читать. С полным основанием можно предположить, что Форстер часто с полемической целью задавал тон борьбе против господствующей микрологии и нечувствительности к величию гения»55.

В игре человек меняется, он может быть абсолютно другим, нежели в обычной жизни – все зависит от выбранной им роли. Так и писатель, которым восхищается Шлегель – чтобы написать «Парижские очерки» «намеренно принимает облик и тон французского гражданина вплоть до мельчайших деталей.
Последнее представляет собой лишь литературный прием, чтобы сделать более живой полемику, ибо в последних письмах говорит настоящий гражданин мира немецкого происхождения»56.

Пространство игры – текст – многие критики назвали безнравственным, и автоматически перенесли определение на автора. И Шлегель негодует по этому поводу: «Часто даже от образованных, мыслящих людей не можешь дождаться понимания»57.

Однако Форстер – является всецело общественным писателем, призванным менять общество в лучшую сторону. Постоянное погружение в мир фантазии, и игры непозволительно, поэтому Шлегель указывает, что «Форстер свое учение об искусстве прочувствовал, что он рассматривает свой предмет с необходимой точки зрения образованного общества, которое никогда не пойдет так далеко в знаточестве, чтобы за художественной ценностью забыть о справедливости и требованиях нравственности и рассудка»58.

Георг Форстер «самобытная и вечно свободная натура»59, он обладает столь счастливой гармонией, которой нельзя ни научиться, ни подражать.

Итак, подведем итог: игра у романтика Ф. Шлегеля это нечто иное, нежели у классиков. Если Кант и Гегель относят игру как нечто непознаваемое и лишенное утилитарной пользы в область некоего «приятного», то для романтиков игра - основа творчества. Игра отстоит от рассудка, она стихийна и в этом ее ценность.

Игру отличает свобода в высшем проявлении, свободомыслие, непредвзятое отношение к морали; крайняя субъективность; творчество; самоирония, самопародирование. Также обязательно наличие гения, одаренной личности, которая противостоит обществу, строит свой собственный мир – в себе, в мечтах, в искусстве.

§ 4. Ф. В. Шеллинг

Сочинение Шеллинга «Философия искусства» – это не логическое кантовское развитие мыслей, а остроумная поэтическая игра абстракциями.

Одним из разрабатываемых принципов в этой работе в является метод конструирования.

Итак, конструирование заключается в том, что с помощью нескольких категорий - идеальное и реальное, субъективное и объективное, бесконечное и конечное, свобода и необходимость - конструируется идеальная модель мира искусства.

Шеллинг сформировал свою диалектику – это именно те понятия, с помощью которых он объясняет становление искусства.

Шеллинг утверждает, что идеальное искусство – это тождество этих категорий, их синтез: искусство - это как бы завершение мирового духа, в нем находят объединение в форме конечного субъективное и объективное, дух и природа, внутреннее и внешнее, сознательное и бессознательное, необходимость и свобода.

Необходимо прояснить понятия «сознательного» и «бессознательного» у
Шеллинга. Это два диалектических понятия, которые объясняют процесс творчества, но они не связаны с фрейдистскими категориями. У Шеллинга акцент делается на замысел художника – «сознательное» и природу человека –
«бессознательное».

Художник, по Шеллингу, творит сознательно, но в его продуктах содержится больше, чем он вложил – и это его природа.

Из особенности творческого гения Шеллинг выводит особенность произведения искусства. Эта особенность – ''бесконечность бессознательности''. Т. е. природное начало по максимуму присутствует в произведении искусства.

«Необходимость и свобода относятся друг к другу как бессознательное и сознательное. Искусство поэтому основывается на тождестве сознательной и бессознательной деятельности».60

Помимо того, что входило в его замысел, художник вкладывает в свое произведение ''некую бесконечность'', недоступную ни для какого ''конечного рассудка''. Таким образом, понять суть творчества художника рассудком невозможно. Мы поднимаемся на некий иррациональный уровень, в сферу
«бессознательного».

В этом новация Шеллинга, он относит и процесс творчества, и процесс понимания произведения искусства к сфере надындивидуального разума.

«Конструировать искусство – значит определить ему место в универсуме»61
- пишет мыслитель в первом разделе «Философии искусства».

Здесь мы обратимся к пониманию искусства Шеллингом.

Искусство должно быть направлено на красоту, а красота, по Шеллингу, обнаруживается сама собой – с устранением того, что не имеет отношения к сущности.

Понятие игры у Шеллинга как категория не рассматривается, но он использует его, когда говорит о генезисе прекрасного: оно связывается с игрой природы: «Мы называем прекрасным такой облик, при создании которого природа как бы играла с величайшей свободой и самой возвышенной обдуманностью, при этом не выходя из форм и границ, строжайшей необходимости и закономерности»62.

Здесь опять проявляется диалектика Шеллинга – обязательна и свобода, и ограничение – только в неком тождестве свободы и необходимости рождается прекрасное (и искусство в том числе), и это рождение связывается мыслителем с игрой.

Далее философ пишет о том, что такое для него философия искусства. Это
«изображение абсолютности мира в форме искусства».63 Это уже «сенсационный» тезис: не искусство выстраивается по подобию мира, а мир, по Шеллингу, строится в форме искусства.

Получается двойная искусственность: искусство – это искусственная реальность, и мир построен по законам искусства. Как видим, получается двойная игра.

По нашему мнению, игра у Шеллинга проявляется в высшей степени, на космическом уровне. Это заключается также в другом его тезисе:

«Универсум построен в боге как вечная красота и как абсолютное произведение искусства»64.

Высшей реальностью признается искусственный мир, по законам которого выстраивается универсум.
Итак, подведем итог: Шеллинг выстраивает в высшей степени игровую реальность. Во – первых, искусство строится по принципу тождества двух противоположностей. Во – вторых, универсум строится по законам искусства.
Это в высшей степени уход от реальности в некую иррациональность и замещение реальности искусственным миром, миром игры.

Заключение.

В данной работе были поставлены и решены такие задачи: исследовать философские тексты мыслителей немецкой классики и эстетики; рассмотреть категорию игры в работах И. Канта «Критика способности суждения», Г.-В.-Ф.
Гегеля «Эстетика» и «Наука логики», Ф. Шлегеля «Георг Форстер», «История европейской литературы», «История древней и новой литературы», Ф.В.
Шеллинга «Философия искусства»

В ходе работы было выяснено, что в немецкой классической философии и эстетике категория игры попадает в центр философского интереса. Она приобретает разные трактовки и интерпретации, но в основном, преобладает эстетическая направленность, ориентация на творчество, искусство.

Немецкая классическая философия и эстетика имеет два направления – классицизм и романтизм.

Мыслительная культура классики была пронизана оптимистическим чувством присутствия естественного порядка, причем рационально постижимого в познании. Игру классики относят к миру ноуменов, т.е. непознаваемому.

В творчестве классиков – И. Канта и Г. Гегеля – игра классифицируется как нечто незначительное, как «недостойная научного изучения». Хотя именно через игру И. Кант определяет и выстраивает иерархию всех жанров искусства.
Г. Гегель также определяет игру как просто «приятную», относя ее к неутилитарному использованию – «для развлечения». Однако, на онтологическом уровне, отношение – это по некоторым признакам игра, и так как все, по
Гегелю, существует в отношении, мы делаем вывод, что теоретически все существует в игре, бытие которой идеально.

Романтики, в частности Ф. Шлегель и Ф.В. Шеллинг, выражали понятие игры через другие акценты: это всегда крайняя субъективность, иногда бессознательность творчества; уход в иной, свой мир; асоциальность; особо оговаривается свобода как фундамент существования человека вообще. У
Шеллинга по принципу построения искусства создается универсум. Это уже игра на «космическом» уровне. С помощью игры можно познать творчество и искусство.

Для романтиков обязательно наличие гения, одаренной личности, которая противостоит обществу, строит свой собственный мир – в себе, в мечтах, в искусстве.

-----------------------
[1] «История эстетической мысли» в 6тт., т.3
[2] Философия. Учебник для студентов ВУЗов. Ред. В. Лавриненко. М., 2000.;
Философия для аспирантов. СПб, 1999.
[3] Спенсер Г. «Основания психологии». – СПб., 1876. С. 331
[4] Гроос К. «Душевная жизнь ребенка». Избр. лекции. – Киев, 1916
[5] Фрейд З. «Я и Оно». – Тбилиси, 1991. Т.1. С. 175
[6] Эльконин Д.Б. «Психология игры». – М., 1978.
[7] Там же
[8] Выготский Л.С. «Игра и ее роль в психическом развитии ребенка». //
Вопросы психологии. 1966, № 6
[9] Берн Э. «Игры, в которые играют люди. Психология человеческой судьбы».
– М., 1988.
[10] Гулыга А.В. «Немецкая классическая философия», М., Мысль, 1986.
[11] Философия. Учебник для студентов ВУЗов. Ред. В. Лавриненко. М., 2000.;
Философия для аспирантов. СПб, 1999; Рассел Б. «Мудрость Запада»,
1999;Курбатов В.И. «История философии», 1997; «История эстетической мысли» в 6тт., т.3 и др.
[12] Казакова Н. Т. Феномен игры в философии: Методологический анализ.
Красноярск: Изд-во КГПУ, 1998. – 200с.

17 Эстетика: Словарь под общей ред. А.А. Беляева и др. – М.: Политиздат,
1989. – 447 с., с 138
18 И. Кант «Критика способности суждения». Пер. с нем. – М.: Искусство,
1994. – 367с., с.176
19 И. Кант «Критика способности суждения». Пер. с нем. – М.: Искусство,
1994. – 367с., с.176
20 там же
21 Крутоус В. П. Родословная красоты. Прекрасное и целесообразность. М.:
Искусство, 1988.
22 там же
23 И. Кант «Критика способности суждения». Пер. с нем. – М.: Искусство,
1994. – 367с., с.176
24 Хейзинга Й. ‘’Homo ludens’’. Статьи по истории культуры. М., 1992.
25 И. Кант «Критика способности суждения». Пер. с нем. – М.: Искусство,
1994. – 367с.
26 И. Кант «Критика способности суждения». Пер. с нем. – М.: Искусство,
1994. – 367с.
27 там же
28 там же
29 И. Кант «Критика способности суждения». Пер. с нем. – М.: Искусство,
1994. – 367с.
30 там же
31 там же
32 там же
33 Гегель Г.В.Г. «Эстетика». В 2-х тт. СПб.: Наука, 1998. – 622 с., с.83
34 там же, с. 334
35 там же, с.335
36 там же
37 Гегель Г.-В.-Ф. Эстетика в 2-х т., т. 2. СПб.: Наука, 1998. – 622 с., с.335
38 там же
32 там же
39 «Современный философский словарь», ПАНПРИНТ, 1998. – 1064стр., с. 629
40 там же, с. 630
41 Гегель Г.-В.-Ф. «Наука логики»., СПб, 1997, с.253
42 Ванслов В.В. «Эстетика романтизма», М., Искусство, 1966, с.194
43 Новейший философский словарь. / Сост. А. А. Грицанов. – Мн.: Изд. В. М.
Скакун, 1998. – 896 с., с.579
44 Шлегель Ф. «Эстетика. Философия. Критика». Сочинения в 2-х тт., Т.1,
М., 1983, с.152
45 Новейший философский словарь. / Сост. А. А. Грицанов. – Мн.: Изд. В. М.
Скакун, 1998. – 896 с.,с.579
46 Шлегель Ф. «Эстетика. Философия. Критика». Сочинения в 2-х тт., Т.1,
М., 1983
47 Шлегель Ф. «Эстетика. Философия. Критика». Сочинения в 2-х тт., Т.1,
М., 1983
48 там же
49 Попов Ю. Статья, предваряющая двухтомное собрание сочинений Ф. Шлегеля. с. 15
50 Шлегель Ф. «Эстетика. Философия. Критика». Сочинения в 2-х тт., Т.1,
М., 1983, с. 235
51 Шлегель Ф. «Эстетика. Философия. Критика». Сочинения в 2-х тт., Т.1,
М., 1983, с.236
52 там же, с. 237
53 там же, с.237
54 Шлегель Ф. «Эстетика. Философия. Критика». Сочинения в 2-х тт., Т.1,
М., 1983, с.236
55 там же, с.238
56 Шлегель Ф. «Эстетика. Философия. Критика». Сочинения в 2-х тт., Т.1,
М., 1983, с.243
57 Шлегель Ф. «Эстетика. Философия. Критика». Сочинения в 2-х тт., Т.1,
М., 1983, с.243
58 там же, с. 251
59 там же, с.252
60 Шеллинг Ф.В. Философия искусства. – М: Изд-во «Мысль», 1999

61 там же,с. 86

62 там же

63 Шеллинг Ф.В. Философия искусства. – М: Изд-во «Мысль», 1999. – 608 с.
– (Классическая философская мысль). – с.45

64 там же

Страницы: 1, 2, 3, 4