Философия Николая Кузанского

и единственное начало: "Абсолютный максимум единственен, потому что он -

все, в нем - все, потому что он - высший предел" [4, с. 8].

Он - максимум, так как он то, более чего не может быть, но так

как он не может быть и менее того, что он есть, то может быть

поименован также и минимумом, и в нем абсолютный максимум и минимум

совпадают. Максимум бесконечен, и поэтому он не только превосходит все

вещи и заключает их в себе, но он "несравненно выше их".

В более поздних сочинениях Николай Кузанский применяет для наименования

бога понятие "неиное" и "бытие-возможность". "Неиное" есть наиболее

полное выражение "отрицательного" определения бога, в качестве "неиного" он

не есть "ни субстанция, ни сущее, ни единое, ни что-либо другое", "ни не-

сущее, ни ничто" [3, с.57]. Именно определение бога

как "неиного" приводит к категоричному выводу отрицательного богословия,

что "бог есть все во всем и в то же время ничто из всего" [4, с. 234].

Понимание бога как "бытия-возможности" (possest) исходит из того,

что "только один бог есть то, чем он может быть" [3, с. 57], т. е.

заключает в себе всю возможность бытия и в то же время всю полноту вечной

актуализации бытия.

Именно такое "отрицательное" определение бога в философии Кузанского

выявляет не потусторонность, трансцендентность бога миру, а его неразрывное

единство с ним. Вопрос о соотношении бога и мира Кузанец решает вне

ортодоксальной креационистской концепции временного творения мира "из

ничего". Он отвергает дуалистическую трактовку мира и бога.

Мир содержится в боге, бог охватывает собой весь мир. Эта позиция

пантеистическая, но склоняющаяся скорее к пантеизму мистическому: не бог

отождествляется с природой, а природа, мир заключены в боге.

2.3 Понятия "развертывания" и "свертывания"

Для характеристики процесса перехода от бога к миру Кузанец

избегает понятия единовременного акта творения из ничего. Не употребляет

он и неоплатонического понятия "эманации", истечения мира из бога.

Применяемый им термин позволяет раскрыть глубокий интерес перехода от бога

к миру и от мира к богу. В этом процессе происходит то, что Николай

Кузанский именует "развертыванием" из бога того, что содержится в нем в

"свернутом" виде [2, с. 61].

Здесь речь идет о "саморазвертывании" абсолюта, что ведет к более

глубокому пониманию мира как единства, к преодолению иерархических

представлений о мире. Однако божественное первоначало не находит своего

исчерпывающего воплощения в мире природы: Кузанец подчеркивает, что

"никакое создание не есть в смысле акта все то, чем оно может быть, так

как творческая потенция бога не исчерпывается в его творении" [4,

с.294]. Бог есть все, но он "есть все в свернутом виде". Созданный же богом

мир, "все, что создано и будет создано, развертывается из того, в чем оно

существует в свернутом виде". Если бог "есть все во всем", но "в свернутом

виде", то это же "все", будучи "развернуто", существуя "в развернутом виде

в мирской твари", - "есть мир".

Подобно тому, как линия есть развертывание точки, время -

развертывание мгновения, движение - развертывание покоя, так и весь мир

предстает как развертывание собственной сущности, свернутой в боге, как

раскрытие или развитие (термин evolutio также встречается в сочинениях

Кузанца в качестве синонима "развертывания) заключенной в боге развития

бытия. В учении о "развертывании" заключена онтологическая основа

диалектического представления о "совпадении противоположностей" в бытии

бога и мира [2, с. 48].

Понимаемое как развертывание творение не может быть временным:

"Поскольку творение есть бытие бога, никто не подвергает сомнению, что

оно - вечность", оно "не могло в самом бытии находиться в вечности" [4,

с. 64]. Но в таком случае и сам акт творения, не будучи временным, не

будучи творением "из ничего", становится проявлением заключенной в боге

необходимости, а не проявлением божественной воли, как учила религия

откровения.

Поэтому, сославшись на мнение "благочестивых авторов" о том, что бог

создал мир, "чтобы дать узреть свою доброту". Кузанец сопоставляет с этим

суждением свое положение о том, что бог создал мир "потому, что он - сама

абсолютная максимальная необходимость" [3, с. 59].

2.4 Проблема бесконечности и новая космология

Вселенная, существующая как вечное развертывание божественного

первоначала, лишь в нем, едином максимуме, "существует в степени

максимальной и наиболее совершенной"; "во множестве", т. е. вне

максимума, она "существует лишь ограниченным образом" [3, с. 60]. Но эта

"ограниченность" - лишь показатель отличия Вселенной от бога.

Представление о Вселенной в философии Николая Кузанского подвергается

самому радикальному пересмотру. Схоластической картине мира, где

сотворенный во времени конечный мир ограничен сферой неподвижных звезд и

небом эмпиреев, где "перводвигатель" отождествляется с богом

христианской религии, Николай Кузанский противопоставляет свое учение о

космосе, отвечающее его пантеистическим представлениям о боге и мире.

Если бог есть "окружность и центр, так как он везде и нигде", то мир

не имеет самостоятельного, ограниченного от бога существования, а стало

быть, и замкнутой фигуры с самостоятельной окружностью и центром в духе

томистской и аристотелево-птолемеевой космологии. Ибо нигде в космосе

"вне бога нельзя отыскать точной, равно отстоящей от различных точек,

окружности, потому что он один бесконечное равенство" [4, с.100].

В результате такого уподобления природного космоса богу мир "имеет

свой центр повсюду, а окружность нигде". Мир не бесконечен, так как в

таком случае он был бы равен богу, но он не имеет и границ, "ибо если бы он

имел центр и окружность, то имел бы, таким образом, в себе свое начало и

конец, и сам был бы завершен в отношении чего-то другого" [4, с. 97].

Так из принципа зависимости мира от бога Кузанец выводит его

безграничность: мир не может быть обособлен от божественного "свернутого"

начала даже в своем пространсвенно-физическом существовании. Из этого

следует важнейший вывод для космологии, что "Земля не есть центр мира" и

что "окружность его не является сферой неподвижных звезд".

В космологии Николая Кузанского Земля лишается своего

привилегированного положения центра Вселенной: не Земля, а бог "является и

центром земли, и всех сфер, и всего того, что есть в мире". Поэтому

бессмысленно приписывать Земле неподвижность, равно как и полюсам,

замыкающей мир небесной сферы фиксированных звезд: "Нельзя найти для звезд

середины, равно отстоящей от полюсов" [2, с. 81].

Однако, отвергая неподвижность и центральное положение Земли, Николай

Кузанский не отдавал предпочтения какой-либо иной схеме движения небесных

тел. Но расшатывая традиционное представление о мире, он открыл путь к

десакрализации космологии. Тем самым геоцентризм лишался своего

теологического оправдания.

В то же время космология Николая Кузанского не просто умозрительная

концепция, оторванная от астрономических исследований и наблюдений. Она

имела как философское, так и научное обоснование. Им был выдвинут ряд

плодотворных идей, в частности о движении Земли, о том, что небесные тела

движутся не по правильным окружностям. Космология Кузанского вела к

признанию материального единства земной и "небесной" субстанции: и Земля,

и другие небесные тела признавались одинаково "благородными".

Разрушая старое - и религиозное, и свойственное древним неоплатоникам

- иерархическое представление о мире, Кузанец видит в боге не

"нисхождение", не "опускание" божества до низшей материальной ступени

бытия, а проявление божественного могущества. Поэтому мир рассматривается

им в качестве прекраснейшего божественного творения: "... по красоте

и стройности вещей, которые мы лицезреем, искусство и превосходство бога

поражают нас" [3, с. 61]. Мир прекрасен, и "даже тленность" всего земного

"не есть действительное доказательство" недостатка благородства. Это

последнее положение особенно важно: временное и тленное, оказавшись

результатом "развертывания" вечного первоначала, получает свое

оправдание. Красота мира, проявляющаяся в "универсальной связи" всего

сущего, выявляет внутреннюю стройность творения. Бог, говорит Кузанский,

"пользовался при сотворении мира арифметикой, геометрией, музыкой и

астрономией, всеми искусствами, которые мы также применяем, когда исследуем

соотношение вещей, элементов и движений" [4, с. 106].

Гармония мира находит свое выражение и в человеке - величайшем из

божественных творений, в существе, которому суждено познать бога и

созданный им прекрасный мир. Антопология и гносеология Николая

Кузанского теснейшим образом связаны с его пантеистической онтологией и

космологией.

2.5 Человек микрокосма - наиболее совершенное подобие

природы и бога

Человеческая природа рассматривается Кузанским в качестве высшего и

наиболее значительного божественного творения: она "помещена над всеми

творениями бога". Как будто поставленный на определенной ступени иерархии

человек оказывается обожествленным и уже потому вне иерархическим

существом: природа его "заключает в себе умственную и чувственную природу

и стягивает в себе всю Вселенную: она есть микрокосм, малый мир, как

называли ее с полным основанием древние" [4, с. 119].

Характерное для всего сущего совпадение противоположностей находит

свое отражение и в человеческой природе. Соотношение "свернутого" в боге

максимума и "развернутой в космосе ограниченной бесконечности отражается

и "малом" мире" человеческой природы. "Она такова, - утверждает Кузанский,

- что, будучи возведена в соединение с максимальностью, становится

полнотой всех всеобщих и отдельных совершенств таким образом, что в

человечестве все возведено в высшую степень" [5, с. 55].

Но эта "полнота совершенства" есть на что иное, как божественность.

Она может быть свойственна лишь человеческой природе в целом, а не

отдельному человеку. Человек, поднявшийся до "соединения с

максимальностью", "был бы человеком так же, как и богом, и богом так же,

как и человеком", он может мыслиться только в качестве богочеловека [3, с.

63].

Подобное соединение божественной и человеческой природы возможно

только в "сыне божием", богочеловеке - Христе. Так учение Николая

Кузанского о человеке сливается с его христологией. Христология Николая

Кузанского неразрывно связана с его учением "о свертывании и

развертывании" божественного начала, о совпадении противоположностей -

бесконечного максимума и конечной природы - с пантеистическими тенденциями

его философии.

Совершенная, абсолютная человеческая природа Христа есть

"свертывание" человеческой природы, подобно тому, как космос в "свернутом"

виде содержится в боге. Поскольку сущность человека воплощена во Христе,

то человек бесконечен; поскольку эта сущность ограничена в каждом отдельном

индивиде, человек конечен. Следовательно, по Кузанскому, человек -

конечно-бесконечное существо [2, с. 98].

Тенденция к отождествлению Иисуса с человечеством позволяет

Кузанцу при анализе микрокосма сместить акцент с идеи сотворенности

человека, что было присуще церковному учению, на идею творческой

активности человека. Человек в представлении философа не столько творение,

сколько творец; именно в этом видит Кузанец уподобление человека богу. С

особой силой эта мысль выражена в рассуждениях о свойствах человеческого

ума, способного подняться к бесконечному постижению мира на путях его

познания.

2.6 Познание

Совершенно в духе передовых мыслителей Возрождения Кузанец видит

цель в познании, духовном освоении мира: "Всякий разумный дух

стремится к познанию. Ибо познание есть жизнь ума, та цель, к которой он

стремится..." [2, с. 99]. Возможность познания заложена в самой природе

человеческого разума. "Благородное подобие бога", человеческий ум именно в

своей познавательной деятельности осуществляет свое предназначение. Если

бог "развертывает" из себя мир, то человеческий разум развертывает из

себя "предметы рассудка" [2, c. 103]. Это, однако, не означает, что по

Николаю Кузанскому, в человеческом разуме уже заключены заранее готовые

понятия, что знание предшествует ощущению внешнего мира. "Развертывание"

не есть и субъективное "творение" понятий, речь идет о прирожденной

человеку - по самой человеческой природе - способности суждения.

Осуществить эту способность, "развернуть" ее человек может только при

соприкосновении с миром природы - этой божественной книги, в которой бог

раскрыл себя человеческому знанию.

Ум человека, единый по своей природе, обладает способностями [5, с.

56], низшей из которой является ощущение с воображением. Эти способности

принадлежат единому по своей природе уму или духу.

Начало процесса познания невозможно без чувственного пробуждения. На

основе ощущений с помощью рассудка разум составляет себе понятие о

вещах. Воздействие вещей на ум человека через ощущения возможно благодаря

наличию в человеческом организме некоего жизненного "духа" - телесной

субстанции, связывающей по представлениям средневековой медицины и

физиологии, ощущения с разумной способностью человека [3, c.

65].Воображение служит посредствующей ступенью между ощущением и

рассудком. Рассудок есть проявление активной способности человеческого

разума. Будучи тесно связан с телом как орудием познания, рассудок

осмысляет полученные ощущением внешние впечатления и позволяет, путем их

логического различения и сопоставления, прийти к более глубокому

пониманию сути вещей. Однако и рассуждение не способно дать полноты

знания. К постижению истины ведет разумная высшая способность человека -

его разум, способный к интуитивному постижению. Он возвышается над

рассудочной деятельностью. Если рассудок не может идти выше и дальше знания

конечного мира вещей, то функция разума - высшее знание сущности вещей и

явлений, познание бесконечности. Рассудочное знание не может постичь

бесконечной сущности мира, оно не может постичь совпадения

противоположностей в "свернутой" природе максимума.

Онтологическому учению Кузанца о боге и космосе и их диалектической

связи соответствует и его гносеологическое представление о предмете

познания. "Существует лишь один объект для духовного видения и

чувственного зрения, - утверждает Кузанец, - первое видит то, как он

существует в себе, второе - как он познается посредством знаков. Единый

объект есть "Сама Возможность" [3, с. 65].

Итак, единый и единственный объект познания - пантеистически понятый

и истолкованный бог, трактованный в неразрывном единстве с чувственно

воспринимаемым миром природы [2, с. 100].

Чувственная познавательная способность направлена на "некий

чувственный предмет", но это - "тот же объект", но познаваемый "только

тем способом, которым он становится известным чувству посредством видимых

знаков".

Эти рассуждения Николая Кузанского содержат постановку проблемы

сущности и явления. Интеллектуальным познанием постигается сущность

вещей, отождествляемая с "Самой Возможностью" (Бытие-Возможность, Неиное).

Максимум в других сочинениях Кузанца, определяющего этими понятиями бога

как бесконечную сущность вещей. Поскольку сущность вещей есть

бесконечность, в которой совпадают противоположности, процесс познания

рассматривается как раскрытие этого совпадения, как восхождение от знания

конечных вещей к постижению их бесконечной сущности.

2.7 Вера и знание

С пантеизмом Николая Кузанского связано и решение им важнейшего для

средневековой и ренессансной философской мысли вопроса о соотношении

веры и знания.

В основе учения Николая Кузанского о соотношении веры и знания лежит

представление о космосе, природе как "божественной книге", в которой

бог "раскрывает" себя человеческому знанию, и о боге как "свернутом"

начале Вселенной [3, с. 66]. Поэтому здесь нельзя ограничиться простым

приведением высказываний философа о приоритете веры.

Вера есть путь постижения бога в нем самом в "свернутом" виде. Но

познание "развернутого" мира, более того, познание бога, в результате

чего человеческий разум достигает объекта, переходя от конечных вещей к

бесконечной сущности, - есть дело разума, и верой оно заменено быть не

может.

Николай Кузанский еще сформулировал учения о "двух книгах"

(Писания и Природы) как соответственно объектах веры и знания. И именно

через познание "книги природы", по Кузанцу, идет путь подлинного разумного

знания, не смешиваемый с путем веры.

2.8 Интуиция и бесконечность познания

Неполному и недостоверному чувственному и рассудочному знанию Кузанец

противопоставляет не веру, а высшее интеллектуальное созерцание, дающее

понимание совпадения противоположностей в единстве, когда "в своей

простоте ум все созерцает, как бы свою величину в одной точке, и все -

вне всякой слаженности из частей, и не так, что одно есть это, а другое -

иное, а так, что все есть и одно есть все" [4, с. 188]. Это знание

определяется у Николая Кузанского как интеллектуальное видение или

интеллектуальная интуиция, противопоставляемая рассудочному формально-

логическому знанию как средству, недостаточному для охватывания

бесконечности и совпадению противоположностей. Это "постижение

непостижимого", познание "невидимым образом" не отождествляется с

мистическим экстазом: в нем подчеркивается, прежде всего, его

интеллектуальный характер [3, с. 67].

Интеллектуальная интуиция рассматривается в философии Николая

Кузанского как "ученое незнание", выступающее в данном случае не в

качестве предпосылки, а в качестве итога процесса познания. Ученое

незнание есть именно "ученое". И оно есть именно "знание", но знание того,

что истина не дана в готовом виде, что постижение истины есть процесс. Оно

есть "знание того, что существует абсолютно несоизмеримое" [2, с. 130].

И оно есть именно знание, а не религиозный экстаз.

Процесс постижения истины есть бесконечное движение к ней. Познание

бесконечно из-за бесконечности объекта, и потому, что оно никогда не может

быть завершено. И сама истина рассматривается в философии Кузанца как

объективная, но недостижимая в своей полноте цель усилий разума. Ибо

познание никогда не сможет остановиться: истина неисчерпаема. "Разум

так же близок к истине, как многоугольник к кругу, ибо, чем больше число

углов вписанного многоугольника, тем более он приблизится к кругу, но

никогда не станет равным кругу" [4, с. 10].

В этом гениальном образе содержится глубочайшая мысль о бесконечности

познания. Утверждая историческую ограниченность каждого данного этапа

познания мира, Кузанец отвергает самоуверенное "всезнайство" схоластики,

считавшей возможным достижение полноты знания. С эти связан и отказ

Кузанца от принципа авторитета [3, с. 68] - не только человеческого, но,

по существу, и от авторитета Писания, которое рассматривалось как "способ

выражения" истины, но не сама истина, постигаемая собственными усилиями

разума.

Бесконечный процесс познания, бесконечное приближение вписанного

многоугольника к кругу завершается в философии Николая Кузанского полным

совпадением субъекта и объекта, именно в этом своем совершенстве

обретающем мистический характер. Конечным результатом интуитивного

постижения бога оказывается "обожествление" человека. Таким образом,

Кузанец ставит основой процесса "обожествления" не волю, а именно разум и

интеллектуальную интуицию.

Характерно, что свою мысль об относительности человеческих знаний -

"предположений" - Николай Кузанский распространял и на область религиозных

знаний. Каждая религия, по учению Кузанца, есть, по существу, также - в

той же логике вписанного многоугольника - лишь приближение к полноте

истины. Эта точка зрения (при этом Кузанский наиболее близким к истине

считал католическое христианство) вела в тенденции к преодолению

религиозного фанатизма и утверждению принципов веротерпимости [3, с. 69].

Необходимым условием приближения к истине в философии Николая

Кузанского становится путь математизации знания. И здесь, несмотря на

следы пифагорейской мистики чисел, нашла свое отражение глубочайшая мысль о

необходимости математического метода познания мира [2, с. 115]. Дело тут не

только в гениальности отдельных математических открытий и догадок,

сделанных Николаем Кузанским, и даже не в подчеркивании им необходимости

точных измерений при изучении природных явлений, вплоть до призыва к

экспериментальному методу исследований. Математизация процесса познания,

провозглашенная Николаем Кузанским, имела огромное методологическое,

выходящее за рамки собственно науки, но тем более существенное для

создания нового метода научного познания мира метода, противостоящему

авторитарному, книжному, оторванному от подлинных естественнонаучных

изысканий методу схоластического знания.

ВЫВОДЫ

Основное содержание творчества Николая Кузанского было плодотворным и

прогрессивным для развития философии. Кузанец, испытавший влияние

развивающегося естествознания, а также гуманизма Возрождения, был сам

выдающимся представителем естественнонаучной и гуманистической мысли той

эпохи.

Прогрессивное значение его творчества определяется той ролью,

которую Кузанец сыграл в истории диалектики.

Именно диалектическое учение Николая Кузанского о совпадение

противоположностей нашло свое продолжение и развитие в философии немецкого

классического идеализма конца XVIII - начала XIX веков. Диалектичность

философии Николая Кузанского позволила ему сделать шаги к материализму.

Эти шаги, не будучи последовательными, привели философа к пантеизму,

заключавшему в себе известную материалистическую тенденцию.

Именно понимание бога как "свернутого" и мира как "развернутого"

максимума нашло свое продолжение в материалистическом пантеизме Б. Спинозы.

Не менее важную роль сыграла также космология Николая Кузанского,

базировавшаяся на диалектико-пантеистическом мировосприятии философа.

Революционная идея бесконечности Вселенной, идея отсутствия во Вселенной

центра и окружности, верха и низа была воспринята и развита Джордано Бруно.

Николай Кузанский стоит в одном ряду с гуманистами Возрождения.

Один из первых мыслителей этого времени Кузанский высоко поднял значение

личности человека, проповедуя могущество, безграничную способность

человеческого ума к познанию. Человек - бог, творец; эта идея гуманиста

Николая Кузанского носит, по существу, атеистический характер, ибо

несовместима с религиозным представлением о человеке.

Велика заслуга Кузанца и в разработке гносеологических проблем. В

соответствии с потребностями буржуазии Кузанец пытался решить задачу

наиболее эффективного познания природы. Он ввел в познание математический

и естественнонаучный методы, что роднит его с будущим.

Николай Кузанский одним из первых среди философов высказал мысль о

противоречивости процесса познания, догадку о том, что "познание есть

вечное, бесконечное приближения мышления к объекту", каковым была для

него бесконечность, понимаемая как совпадение противоположностей.

Объективно идеи Кузанца противоречили феодальной идеологии и подрывали

ее. Именно в его учении берет свое начало натурфилософия Возрождения.

Поэтому на основании вышесказанного Николая Кузанского можно считать одним

из выдающихся представителем ранебуржуазной культуры.

ПЕРЕЧЕНЬ ССЫЛОК

1. Бруно Дж. Диалоги. - М.: Госполитиздат, 1949. - 402 с.

2. Тажуризина З.А. Философия Николая Кузанского. - М.: Изд-во МГУ, 1972.

- 148 с.

3. Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. - М.: Высшая школа, 1980. -

368 с.

4. Кузанский Н. Избранные сочинения. - М.: Соцэкгиз, 1937. - 380 с.

5. Соколов В.В. Европейская философия XV - XVII веков. - М.: Высшая

школа, 1984. - 448 с.

Страницы: 1, 2